Небратенко Г.Г. История донской полиции и суда. Ч. 1

соляных озер, зимою – по реке Маныч [114, с. 72]. Для управления кочевьями в составе Войсковой канцелярии учредили должность «калмыцкого пристава» (из нарочито-благонадежных штаб-офице- ров), имевшего «неусыпное попечение об исправлении нрава и уединении калмыков от воровства, и чтобы особенным старанием доводил он до прежних правил жизни, в которых они полезны Отечеству» [26, с. 96]. Разбирательство и принятие решений по тяжебным делам и спорам имущественного характера осуществлялось двумя выбранными из своей среды уважаемыми калмыками, руководствовавшимися в своей деятельности обычным правом и «голосом совести» [42, с. 47]. Для удобства местное население было разделено на «сотенные общества», избиравшие из своей среды «сотника и двух пятидесятников», непосредственно подчиненных приставу.

В 1806 году в Земле Войска Донского официально появилось новое административно-территориальное образование «Калмыцкое кочевье», которое состояло из Верхнего улуса, Среднего и Нижнего, причем, последний располагался в устье Маныча, а также по рекам: Кагальник, Эльбузда и Ея. Первый и третий улусы включали четыре «сотни», а второй – пять, при этом «сотенные общества», преобразованные в 1862 году в станичные, делились на «хотуны» по два десятка кибиток. «Сотники, пятидесятники и хотунные приказные избирались из служилых и зажиточных отставных калмыков на собрании населения сотен и хотунов. Они были наделены гражданскими, военными и полицейскими полномочиями. Калмыцкое руководство в сотнях и хотунах должно было заниматься конкретной реализацией указаний вышестоящих инстанций, подготовкой калмыков на службу и направлением укомплектованных партий к местам сборов донских полков, налаживанием во вверенных им сотнях и хотунах надлежащего общественного порядка, разбором гражданских дел подвластных калмыков». Беднейшие калмыки, не имевшие собственного скота, прикомандировывались по их желанию к левобережным казачьим станицам «для поправки благосостояния исправлением домовых работ за обыкновенную плату».

Особенностью администрации Калмыцкого кочевья стало отсутствие «улусных начальников» из родовой знати, полномочия

51

которыхфактическиисполнялись«калмыцкимприставом»,назначавшимся по представлению войскового атамана, и в помощь приставу определялся «донской чиновник обер-офицерского ранга». «Внимание пристава было обращено на то, чтобы строго проследить за распределением земельных участков для сотен, размеры которых не должны были превышать 20 верст, определить и указать точные их границы и запретить калмыкам выходить за пределы своих сотенных территорий. Также были определены строгие границы для хотунных кочевий. Ответственность за нарушение этих правил возлагалась на сотников и хотунных приказных. Кроме того, была введена коллективная ответственность в рамках хотуна» (приложение № 7) [114, с. 73, 76–77].

Сформированная таким образом система управления калмыками просуществовала несколько десятилетий, получив оценку во «Всеподданнейшем докладе Комитета об устройстве Войска Донского» 1823 года, тезисы из которого как обычно имели критический характер. «…Калмыки, обитающие на землях Донского Войска, ведя кочевую жизнь, не имеют другого хозяйства, кроме скотоводства. Праздность и от того наклонность к хищничеству составляютотличительнуючертуих.Войсковоеначальствововсех своих распоряжениях ограничивалось только удержанием их от воровства, но не обращалось к начальной того причине. Настоящий образ управления калмыками посредством пристава, заключающего в лице своем полицию и право разрешать спорные между ними дела, представляется неудобным. Разбор и решения сего чиновника, часто основанные на поверхностном обозрении обстоятельств дела, не сообщают им понятия о силе Закона и рождают мысли, что они зависят от одной воли пристава.

Хотя калмыки имеют полную свободу приносить жалобы свои сыскным начальствам и войсковому правительству, но неведение о судебных обрядах, незнание многими из них российского языка, рассеянность, отдаленность кочевья и робость огорчить начальство – все сие останавливает их искать своего удовлетворения. Отсюда само собой следует, что местное управление калмыками, приспособленное к кочевой жизни, свободное от обыкновенных форм судебного производства и составленное на нескольких лиц, связанных постепенной

52

зависимостью и общей ответственностью, было бы гораздо приличнее.Онодоставилобыкалмыкамсредствонаходитьпокровительство себе в ясности постановлений и удерживало бы силой оного от воровства и поставило в уверенность, что управляют ими законы, а не только воля одного лица» [99, с. 78, 274–279, 284].

§4. преобразование Новочеркасской полиции

в1836–1866 годах

Врассматриваемый период в Земле Войска Донского, как и прежде, располагался единственный город Новочеркасск, организации полиции в котором в «Положении об управлении Донского Войска» от 26 мая 1835 года отдельно уделялось внимание: предусматривалось учреждение «Новочеркасской полицейской управы», считавшейся окружным учреждением, равным по статусу сыскным начальствам, до этого являвшимся войсковыми. Средства на содержание полиции ассигновались из войсковой казны, и она подчинялась войсковому наказному атаману Максиму Власову, а также возглавляемому им Войсковому правлению, но «в охранении в городе спокойствия и благоустройства, и во всем до полицейской и исполнительной части относящемуся» руководствовалась российским законодательством.

Войсковоеправление,такжеразмещавшеесявНовочеркасске, имело «неусыпный надзор, чтобы полицейские учреждения, охраняющие спокойствие, порядок и благоустройство, и ограждающие личную и имущественную безопасность, были везде со всею точностью исполняемы, и всякое действие, присяге верноподданного

игражданским обязанностям противное, прекращалось в самом его начале, подвергая виновных узаконенной ответственности». В случае возникновения моровой язвы (чумы) или иных «повальных болезней», а также падежа скота, нашествия саранчи и тому подобного, Войсковое правление привлекало не только врачей, но

иполицию,икрометого,еесиламипресекалобродяжничествонищих. Войсковой наказной атаман и Войсковое правление переписывались с полицией, направляли «предписания», получая в ответ

53

«рапорта», а городская полиция с окружными сыскными начальствами взаимодействовала «сообщениями».

Непосредственное руководство Новочеркасской полицейской управой осуществлялось полицмейстером из штаб-офице- ров, определяемым на должность войсковым наказным атаманом и утверждаемым Министром внутренних дел. Должность «начальника полиции» не давала чина, и занимавшее ее лицо носило то звание, которое было получено по прежнему месту службы. Помимо организации правоохранительной деятельности, полицмейстер активно участвовал в благоустройстве Новочеркасска, был членом Войсковой строительной комиссии, запрещал любые строительные работы до утверждения их плана, участвовал в оценке зданий и сооружений на территории города, поступающих в залог, а также участков с незавершенным строительством. В подчинении начальника полиции находились три частных пристава и один следственный, назначавшиеся войсковым наказным атаманом, а также девять квартальных надзирателей. Приставы под руководством полицмейстера составляли «присутствие управы», представлялись к должности из числа обер-офицеров, а квартальным надзирателем мог стать даже урядник.

Предварительное следствие в Новочеркасске производилось «следственным приставом». В административном отношении городделилсянатричасти(городскиестаницы),потрикварталавкаждой, и для размещения частных полицейских управлений у горожанарендовались«съезжиедома»,именовавшиеся«полицейскими кордегардиями». Частные приставы в подведомственных станицах осуществляли дознание, отвечали за «устройство площадей, улиц, каналов, общественных колодцев, бассейнов и освещение», а также выполняли прочие обязанности в соответствии с действующим законодательством, контролируя также исправное содержание пожарных инструментов, пожарной стражи на каланчах и полицейской – у будок. Тождественные функции в кварталах отправляли подчиненные частным приставам квартальные надзиратели и их помощники, именовавшиеся «квартальными урядниками».

Для нужд делопроизводства в городской полиции состояли секретарь, то есть начальник канцелярии из обер-офицеров или

54

урядников, считавшийся «временно употребляемым чиновником по внутреннему управлению», равно как и квартальные надзиратели; он определялся Войсковым правлением, нередко по предложению войскового наказного атамана. В ведении секретаря на тех же основаниях находился повытчик и восемь писарей из грамотных казаков (1 – старший и 7 – младших) [74, собр. 2, т. 10, № 8163]. Непосредственнаяохранаправопорядкавгородеосуществляласьказаками полицейской команды. Кроме того, к ведению Новочеркасской полицейской управы относилось «противопожарное дело», а также войсковой острог и городская тюрьма. «Пенитенциарная часть» с караульными командами вверялась «смотрителю войскового острога» в ранге обер-офицера, и он был обязан находиться на рабочем месте безотлучно, отвечая «за всякий внутри беспорядок, за всякое непозволенное общение арестантов с людьми посторонними, за побеги из острога, за недостаток попечения о продовольствии и о сохранении здравия их…». Он же направлял арестантов для участия в строительстве Новочеркасска, имея в непосредственном подчинении писаря и двух караульных офицеров.

Войсковое правление всемерно содействовало развитию «противопожарного дела», устройству наблюдательных каланчей с сигнальными флагами и фонарями, находящихся при Новочеркасской полицейской управе и частных управлениях, а также созданию общественных колодцев и бассейнов, при этом имущество для пожаротушения полагалось содержать при каждой части отдельно и нумеровать (инвентаризировать). «Управляющему пожарной части», назначаемому из обер-офицеров и имеющему в качестве помощника урядника, подчинялась вся пожарная команда Новочеркасска. В каждой части города состоял брандмейстер из числа лиц, обучавшихся управлять «пожарными машинами» в Москве или Санкт-Петербурге, и два его ученика, а также «казаки-пожарные». Управляющий пожарной части не реже двух раз в неделю вместе с одним из брандмейстеров осматривал пожарные инструменты, и при обнаружении повреждений, по согласованию с частным приставом, организовывал их ремонт. О неустранимой поломке он сообщал полицмейстеру,

55

атот – в Войсковое правление для выделения ассигнований на закупку нового имущества (приложение № 8).

Полицейская и пожарная команды, а также караульные при войсковом остроге и городской тюрьме набирались из числа назначенных на внутреннюю годовую службу урядников и казаков, хотя в конце первой трети XIX века в Российской империи и существовал запрет на комплектование полицейских и стражников «туземцамииместнымижителями».Вероятно,введениеограничений стало следствием восстания в Польском царстве 1830–1831 годов, но они не распространялись на казаков в Земле Войска Донского [74, собр. 2, т. 7, № 5062]. Нижние чины полицейской команды приступали к службе не одновременно, а делились на две партии с переменой через каждые полгода, при этом конная служба длилась два года, а пешая – один. Первая партия заступала с 1 октября,

авторая – с 1 апреля. В течение срока действительной службы одни казаки проживали в казармах при полицейской управе и находились на полном обеспечении Войска Донского, а другие – полгода «на льготе»подомам,причем,такойпорядокпродолжалсядо1865года. Вполицейскуюкомандудляслужбыпри35будкахмобилизовались: 105 пеших казаков, при рынке – пеший урядник и казак, для конных ночных разъездов – урядник и 45 казаков, а также для охраны зданий – 10 пеших урядников и 45 казаков, на службу рассыльными у приставов – 9 пеших казаков, для чистки печных труб – 6 казаков. В пожарную команду – 64 казака (по 20 к брандмейстеру в каждую часть города и еще 4 мастеровых), а в караульные команды для охраны войскового острога и городской тюрьмы – 6 урядников и 180 казаков [63, с. 54–55]. В этом составе в 1837 году местная полиция сопровождала Николая I и цесаревича в поездке по Земле Войска Донского.

Состав полиции Новочеркасска, утвержденный по общему войсковомуштату26мая1835года,вдальнейшемпретерпелнезначительные изменения, не повлиявшие на общий порядок организации правоохранительной службы: были внедрены положения Военного совета от 29 марта 1846 года и 4 декабря 1859 года, а также предписание Военного министра к войсковому наказному атаману от 4 января 1846 года [17, ф. 46, оп. 1, д. 801, л. 26 об.–27]. В целом

56

правоохранительная деятельность на Дону была военизирована, и НиколайIпринялрешение,связанноесприданиемэтойособенности более завершенного характера. Указом от 20 июля 1840 года «гражданскаячастьглавногоуправленияВойскомДонским»,дотогонаходившаяся в ведении Министерства внутренних дел, была передана в компетенцию Военного министерства по «Департаменту военных поселений» [74, собр. 2, т. 15, № 13683]. Преобразование проводилось с целью «большего единства в управлении иррегулярными войскамииотклоненияизлишнейнынеперепискимеждуминистерствами».ВэтойсвязиМВДРоссииобязывалосьзавершитьпроизводство начатых дел по «гражданскому управлению оного Войска», а новая переписка стала осуществляться с Департаментом военных поселений, при этом взаимодействие с Сенатом и другими министерствами

иведомствами осуществлялось на прежних основаниях.

Сцелью осуществления новых функций, возложенных на Военноеминистерство,проводилосьразукрупнениеДепартамента военных поселений. Так, в ведение «Второго стола» перешло «учреждение и содержание городских и земских полиций и пожарных команд; надзор за правильным и успешным движением дел внутреннего полицейского управления войск; прекращение беспорядков и злоупотреблений по разным частям полицейского управления; надзор за производством полицейских следствий по делам уголовным; дела по поимке преступников, беглых, беспаспортных; … устройство и содержание тюрем и арестантов; учреждение и содержание этапов; … устройство новых начальств, округов и станиц…». К обязанностям «Третьего стола Департамента» перешло «…рассмотрение тяжебных дел об имуществах, присылаемых из Правительствующего Сената на заключение Военного министра», а «Четвертого» – «…рассмотрение дел уголовных, присылаемых из Правительствующего Сената…».

В результате нововведений делопроизводство в правоохранительных органах разрослось, вследствие чего 3 июня 1844 года последовал указ об увеличении сумм на канцелярские расходы для полиции Новочеркасска и окружных сыскных начальств, исключая Миусское [74, собр. 2, т. 19, № 17962], а 29 марта 1846 года Николай I подписал указ, предусматривающий увеличение штата городской

57

полиции. В Новочеркасске появился «местный пристав», который курировал гражданский процесс и исполнял решения суда, а также должности экзекутора (он же архивариус), повытчика (по исполнительской части), протоколиста, регистратора, трех «писарей среднего оклада» для усиления канцелярии полицмейстера и трех «писарей младшего оклада» по одному к каждому частному приставу [74, ПСЗРИ, собр. 2, т. 21, № 19886]. Средства на их содержание в размере 610 рублей 38 копеек ежегодно взимались из общеговойсковогокапитала.Проведенноеразукрупнениенестало окончательнымибылодополненоположениемВоенногосоветаот 15июня1865года,регламентировавшимпорядокформирования и распределения полицейской команды города Новочеркасска [74, ПСЗРИ, собр. 2, т. 40, № 42207; 17, ф. 46, оп. 1, д. 801, л. 26 об–27].

Положение предусматривало, что для выполнения правоохранительных, противопожарных и караульных функций на основе внутренней службы в состав команд входят нижние чины, имеющие не менее пятнадцати лет выслуги, и обязательно прошедшие не менее одной «очереди» на полевой службе. Одновременно запрещалось зачисление в команду по болезни, то есть негодных к полевой службе казаков, калмыков и лиц «порочного нрава». Полицейская команда состояла из 10 конных урядников и 24 казаков «для ночных по городуразъездовиэкстренныхпосылок»,атакже8пешихурядников

и256 казаков. Из их состава 6 пеших урядников и 134 казака назначалисьвдолжности,нетребующиеспециальныхнавыковработы (конвойные, караульные, рассыльные), и поэтому служили только в течение года внутренней службы, а конные полицейские – двух. При городской управе в качестве рассыльных состояли 12 казаков и урядник,при«управленияхчастямигорода»–5пешихказаков,при «полицейской тюрьме» – урядник и 36 казаков, и при войсковом остроге – 4 урядника и 80 казаков. Срок их службы составлял один год, из него непосредственно в Новочеркасске – полгода (заступали 1 октября или 1 апреля), а оставшееся время – по домам. Прочие 10 конных урядников и 24 казака, а также 2 пеших урядника

и122 казака привлекались к выполнению полицейских функций, требующих выработки профессиональных навыков, приобретаемых при непосредственном отправлении правоохранительной дея-

58

тельности, поэтому для них срок службы увеличивался до двух лет, после истечения которых они увольнялись из полиции и к внутренней службе больше не привлекались.

Всего при городском управлении находился один конный урядник с девятью казаками, при «управлениях частями города» – 9 конных урядников с 15 казаками и еще 15 пеших казаков, при 35 караульных будках – 105 пеших казаков «для охраны порядка и спокойствия в городе», при «базарном рынке» – по 2 пеших урядникаиказака.Этачастькомандыделиласьначетырепризыва(перемены), и каждые полгода с 1 мая или 1 ноября один из них сменялся «новобранцами». Увеличение срока службы и ее несениена улицах и площадях города повышало требования к внешнему виду, поэтомукаждыйполицейскийдополнительнополучал«ремонтные деньги»: конные – по 24 рубля в год, а пешие – по 12. Фактически же штат «полицейской команды» был несколько большим за счет 64 пожарных казаков, составляя 18 урядников и 344 казака (приложение№9).Непосредственновполицейскойкомандеурядники делилисьна«старшихимладшихгородовыхурядников»,апешие казаки, несшие караул по городу в будках, назывались будочниками [17, ф. 46, оп. 1, д. 801, л. 17 об–18].

Таким образом, к началу реформ императора Александра II городская полиция состояла из «управления полицмейстера Новочеркасска», трех «частных управлений», пожарной части, войскового острога, из команды урядников и казаков, состоявших на внутренней службе в Новочеркасской полиции. В управлении полицмейстера, кроме него самого, в рассматриваемый период состояли следственный пристав, местный пристав, секретарь, экзекутор(онжеархивариус),дваповытчика,протоколист,регистратор, старший писарь и одиннадцать младших. В каждой из трех полицейских частей – частный пристав, три квартальных надзирателя и три их помощника, а также по одному писарю (количество писарей было явно недостаточным). В пожарной части состоял начальник пожарной команды, его помощник из урядников, три брандмейстераишестьпомощниковбрандмейстера,аввойсковом остроге – смотритель войскового острога, помощник смотрителя

59

и писарь. В данном виде полиция Новочеркасска, являвшегося административным центром, подошла к полицейской реформе, начатой в 1867 году в Земле Войска Донского.

§5. совершенствование окружной полиции

в1836–1866 годах

В1836 году на основе прежде действовавших органов правопорядка Земли Войска Донского открылись семь «окружных сыскных начальств»: Черкасское – в Новочеркасске, Первое Донское –

встанице Ведерниковской и Второе Донское – в Нижне-Чирской, Усть-Медведицкое–вУсть-Медведицкой,Донецкое–вКаменскойи Хоперское – в Алексеевской, а также Миусское – в слободе Голодаевке. Новые органы действовали на правах земских судов, являясь окружнойполицией,постатусутождественнойземскойвгуберниях Российской империи, а для выполнения обязанностей уездных судов, отправляемых «старыми сыскными начальствами», открылись «окружные судные начальства». Окружные сыскные – прямо подчинялись войсковому наказному атаману, осуществляя предварительное расследование уголовных дел и выполняя полицейские функции, они находились в непосредственном ведении Войскового правления, но «состояли под указами судных начальств», представляя им завершенные следствием материалы уголовных дел.

По «маловажным преступлениям и проступкам»: делам об укрывательстве дезертиров (пристанодержательстве военных дезертиров), о кражах на сумму менее двадцати рублей и прочих, отнесенных к ведению земских судов, окружные сыскные начальства выносили судебные приговоры самостоятельно. Кроме выполнения правоохранительных функций в отношении подведомственных поселений они курировали вопросы самоуправления и благоустройства, например, надзор за исполнением станичными атаманами «годового бюджета» и недопущением хищения общественных денег. «Станичные правления в начале ноября каждого года представляли сыскному начальству подробные ведомости: одну обо всех получаемых станицею доходах, а другую – обо всех предстоящих в следующем году постоянных расходах… Текущий

60