Небратенко Г.Г. История донской полиции и суда. Ч. 1

лицейское. Ведь сыскные начальства – это тип полицейского учреждения Российской империи.

Сокращая издержки станиц, в которых размещались начальства, Войсковая канцелярия в 1799 году издала грамоту, запрещавшую во вверенных округах строить более одного войскового двора, при этом требовалось ежегодно переезжать в новую станицу. В 1800 году была составлена опись строениям сыскных начальств и разработан типовой проект войскового двора, состоявшего из канцелярии и спального помещения сыскного начальника, архива, тюрьмы, караульного помещения, погреба-ледника и кухни. Поэтому сегодня с большой точностью можно реконструировать прототип одного из «первых донских отделов полиции» [17, ф. 339, оп. 1, д. 579, л. 1–1об]. Но кроме сыскных начальств борьбой с различными правонарушениями занимались отдельные «казачьи команды» во главе с походными есаулами и сотниками, например, «смотрителем войскового леса».

Основнойобязанностьюэтойкомандыявлялосьвоспрещение незаконной порубки, особенно корабельного клейменого леса, расположенноговМиусскомокруге:«длянедопущенияизлишних опустошительных порубок, как со стороны пришлых великороссийских и иных людей, так и со стороны граждан Войска Донского». Леса делились на участки со своим сторожевым пунктом, где размещались определенные части казаков во главе с «подкомандным», отвечавшим за «искоренение воров и разбойников, шайки которых, грабившие по дорогам прохожих и проезжих, находили себе убежище в глубоких, покрытых непроходимым лесом, балках». Разрешение казакам и малороссам на законную порубку леса давала Войсковая канцелярия, оформляя его в виде «особых билетов», но потреблять клейменый корабельный лес строго запрещалось [117, с. 35]. К примеру, старшина Данила Греков с командою находился «на Миусе», имея при себе «наставление», и в дополнение получил следующую войсковую грамоту.

«1777 года, апреля 1 дня. По указу Ея Императорскаго Величества, Войска Донского в Войсковой канцелярии, по случаю учиненного здешним подкомандным, к занятию по речкам Миюсу, Крынке, Нагольной и других, впадающим во оныя по Крынке

21

речкам, хуторов, позволения, определено: к соблюдению тамошних лесов от опустошения, всех тех, кому дозволено тамо занять хуторы, обязать крепкими подписками, чтобы они лес клейменой

игодной к корабельному строению, отнюдь не рубили, да и прочий порублением не опустошали, под их в том ответе и для того, к находящемуся на Миющике с командою старшине Даниле Грекову, посланною грамотою, велеть все тамошние леса, в сходство имеющагося у него наставления, имея под особым своим смотрением, наблюдать, дабы не только чужие не вывезли более леса, но

издешние жители и самовольно, а особливо дубовой и клейменой на корабельное строение, не рубили и не истребляли. Для того без билетов никого до рубки леса не допускать, теперь же, ежели где найдет безбилетных в рубке лесов, всех описать: откуда они, чьи люди и сколько ими какого леса порублено и о том к Войску рапортовать, а притом прилежно смотреть, дабы те леса пожарами истреблены не были». Лес был настолько ценен, что даже на починку городских стен Черкасска «дубовый кругляк» закупался и сплавлялся из соседних губерний, для чего Войсковая канцелярия специально наряжала старшину [117, с. 35–36].

Особому регулированию подвергалась рыбная ловля, и в последней четверти XVIII века «для наблюдения за правильностью ведения рыболовства и недопущения в донские тони хищников в гирлах находился “Калачинский караул”, ниже которого воспрещалось ловить рыбу любыми ловушками», а также нельзя было делать этого в «Государевых Тонях». Для промышленного лова в разрешенных местах требовались «билеты», а дляпоимки «хищников» функционировали два «войсковых смотрителя рыбных ловель», назначавшиеся региональным правительством из числа старшин, возглавлявших каждый свою вооруженную команду. С целью легализации их работы еще 12 февраля 1767 года Войсковой канцелярией и в 1777 году «на общем собрании всех городских станиц» Черкасска были разработаны правила рыболовства [117, с. 37]. Некоторые из существовавших сыскных начальств особо концентрировали свое внимание на соблюдении установленных правил рыбной ловли, например, расположенные в Казачьем стане и на Еланчике или Кривой Косе (на Миусской земле).

22

§ 3. Зарождение Черкасской полиции

До начала XIX столетия в Войске Донском существовал единственный город Черкасск, ныне – Старочеркасское сельское поселение Аксайского района Ростовской области, в котором регулярная полиция до самого конца XVIII века не учреждалась, появившись позже, чем во многих губернских городах. С момента образования Черкасского городка как столицы Войска Донского в 1644 году и до 1800 года полицейские функции осуществлялись двумя ежегодно сменявшимися войсковыми есаулами, в подчинениикоторыхсостояла«казачьяохрана»,еженедельноснаряжаемая отгородскихстаниц.Находясьвведениивойсковогоатамана,один есаул обеспечивал правопорядок в Войсковом круге, отвечая за охрану войсковых зданий и сооружений, а другой следил за соблюдением закона на улицах города, взаимодействуя со станичными атаманами и местным казачеством.

Отсутствие городской полиции не было анахронизмом, отражая уровень потребности в охране правопорядка, когда у казаков превалировало обычное право, регулировавшее общественные отношения. Ведь только иноземные торговцы могли не знать казачьих традиций и обычаев, но для этого случая существовал «войсковой базарной», отвечавший за охрану черкасских торгов, соблюдение купцами установленных мер весов, сбор налогов и пошлин, а также выявлявший фальшивые деньги [54, с. 24]. Однако к 1802 году базарный был заменен «комиссаром», назначавшимся войсковым атаманом из числа проживавших в Черкасске штаб-офицеров, который заведовал также «войсковым амбаром» и отвечал за хранение и расход зерна, водки, а также заготовку рыбы, вина, груш, винограда к царскому двору. Кроме того он контролировал постройку или ремонт войсковых зданий и сооружений, а также закупку для Войска Донского всего необходимого. Для этих целей из войсковой казны выдавались денежные средства, о расходовании которых комиссар подавал ежемесячный отчет, и с начала XIX века во всех делах ему оказывала содействие местная полиция [111, с. 37–38].

Создание полиции было важным условием для укоренения в регионе общероссийского законодательства. Поэтому командиро-

23

ванный на Дон генерал-адъютант Сергей Кожин издал 20 августа 1800 года «ордер» (приказ), содержавший четыре пункта, адресованных Войсковой канцелярии, о введении должности «смотрителя Черкасскаипринадлежащихкнемустаниц». Впервом,собственно, предусматривалось назначение на должность «смотрителя» полковника Дмитрия Кутейникова 2-го, теперь надзирающего за пожарными инструментами (крюками, бочками, дрогами, топорами и прочими), чтобы они были приведены в исправное состояние. Во втором было сформулировано требование еженедельно предоставлять людей,состоявшихподначальствомсмотрителя,дляпожарногонадзора и тушения огня станицы. Согласно третьему все жители города и принадлежащих к нему станиц обязывались подпиской (распиской) подавать смотрителю сведения о том, сколько у каждого в доме проживает людей по последней переписи населения (ревизии), сколько принадлежитпокупчим(крестьян),ичтовнарушениеЗаконовРоссийской империи праздношатающихся лиц (беглых крестьян) нет.

Одновременно домовладельцы обязывались обеспечивать соблюдение миграционных правил: если прибудут новые люди или наоборот кто-то соберется уезжать, то требовалось заблаговременносообщитьсмотрителюдляоформления«прокормежных или пропускных писем». «Подорожные билеты и паспорта, а также прочие виды на жительство» для лиц, временно проживающих в станицах Черкасска, надлежало отдавать смотрителю на хранение до момента их убытия. Лица, прибывшие на заработки, должны были перед убытием лично прийти к смотрителю. Четвертый пунктподразумевал,чтодляупрощения деятельностисмотрителя город в административном отношении делился на части, в каждую изкоторыхопределялсяподчиненныйему«частныйнадзиратель».

На основе ордера полковник Дмитрий Кутейников 20 августа 1800 года направил в станицы Черкасска свои предложения, которые дублировали пункты генерал-адъютанта Сергея Кожина, и атаманыгородскихстаницобязывалисьнемедленноприступитькихвыполнению [17, ф. 338, оп. 1, д. 714, л. 1–1об]. Центр города включал Черкасскую, Среднюю, Павловскую, Дурновскую и Прибылянскую станицы, а оставшиеся шесть являлись пригородными и также обладали собственным самоуправлением. Непосредственно полицейские

24

обязанности включали: выявление беспаспортных, сбежавших от помещиков или с просроченными паспортами крестьян, обеспечение соблюдения домохозяевами правил пожарной безопасности, а также надзор за исправностью пожарных дрог (телег), крюков, бочек, топоров и прочих инструментов.

С появлением должности «смотрителя Черкасска и принадлежащих станиц» на Дону начался процесс становления городской полиции, причем, некоторые заложенные в ордере от 20 августа 1800 года нормы были заимствованыиз «Устава благочинияили полицейского»: «О разделении города на части» (ст. 5), «Определение частного пристава» (ст. 7), «Управа благочиния бдение имеет, дабы никто беглых не принимал, не держал и не укрывал» (ст. 35). Впрочем, сам ордер носил временный характер, действуя до официального создания городской полиции, не имея силы закона, так как учреждение полиции находилось в компетенции российского правительства, и основные исторические события на Дону, связанные с этим, произошли несколько позднее.

§ 4. Возникновение регулярной донской полиции

Создание донской полиции осуществлялось одновременно с проведениемрядапреобразований,направленныхнаформирование в крае системы органов государственной власти. На основе указа ПавлаIот11июня1800годаприрегиональномправительствебыла введена должность «войскового прокурора, на правах губернских» [74, собр. 1, т. 26, № 19447] в чине надворного советника, которым сталколлежскийасессорА.Л.Миклашевич,прибывшийизАрхангельской губернии, и до 1835 года эту должность занимали: Федоров, Арнольдий, Васильев, Бобриков, Шушерин, Михайлов, Заварицкий и Броневский [76, с. 20].

По указу от 23 июля 1800 года «присутствующим по старшинству» в Войсковой канцелярии был назначен генерал от кавалерии И. И. Репнин [74, собр. 1, т. 26, № 19490], прибывший 5 августа 1800 года, как и ранее упомянутый генерал-адъютант С. А. Кожин. Войсковой прокурор в августе 1800 года совместно с Войсковой канцелярией подали главе государства «представление» о

25

необходимости преобразования регионального правительства в связи с его делопроизводственной перегруженностью, о создании и подчинении ему трех структурных подразделений, именовавшихся «экспедициями», что было утверждено императором Павлом 2 сентября 1800 года. Далее последовал указ Правительствующего сената от 6 сентября 1800 года, установивший, что экспедиции должны включать трех «способных и благонадежных» донских чиновников и необходимое количество канцеляристов. Производство дел в экспедициях предписывалось осуществлять на основе российского законодательства, но их решения не были окончательными и вступали в силу после утверждения Войсковой канцелярией [74, собр. 1, т. 26, № 19547].

Однако эти преобразования оказались недостаточными, поэтому войсковой атаман В. П. Орлов и генерал от кавалерии И. И. Репнин предложили создать еще три экспедиции, сделав об этом через Войсковую канцелярию «представление». Павел I утвердил его именным указом от 8 ноября 1800 года, учредив «Экспедицию межевых дел», «Экспедицию полиции в городе Черкасске» и «Сыскное начальство, соответствующее земскому суду» [74, собр. 1, т. 26, № 19591], на которые распространялись организационные положенияуказаот6сентября1800года (приложение № 2). Впрочем, «сыскное начальство» не являлось унитарным учреждением, а состояло из административно-территориальных органов, впервые узаконенных и обязанных руководствоваться в своей профессиональнойдеятельностизаконодательством.Поправовомустатусу они официально были приравнены к «нижним земским судам» губерний Российской империи, то есть полицейским учреждениям, действовавшим в сельской местности на основе «Учреждений для управления губерний Всероссийской империи» 1775 года, и в результате некоторые нормы данного правового акта были применены в Земле Войска Донского.

Вноябре1800годавойсковойатаманпочтивдваразасократил количество сыскных начальств (с 13 до 7), частично переименовал их и переместил «войсковые дворы» на новые места, а также произвел изменение границ округов, причем сложившаяся структура с определенными дополнениями сохранилась до 1888 года. Согласно

26

войсковой грамоте от 27 ноября 1800 года Первое Донское сыскное начальство заведовало территорией от Манычской станицы вверх по Дону до Цымлянской; Второе – от Цымлянской до Кременской; Усть-Медведицкое – от Кременской станицы вверх по Дону до Казанской и по реке Медведице от Островской до Березовской; Хо- перское–по Хопру от Букановской и до Михайловской станицы

ипо Бузулуку от Алексеевской до Филоновской. Разумеется, в ведении сыскных начальств находились не только станицы, но

ипомещичьи селения (дачи), а также хутора, расположенные в пределах искомых округов.

Миусскому сыскному начальству были подведомственны помещичьи селения и хутора, состоявшие прежде в его ведении, но к ним присоединили прибрежный район и морские косы Азовского моря. Донецкое сыскное начальство оставалось в неизменном виде, а Черкасское заведовало городовыми станицами с присоединенными Усть-Аксайскими рыбными ловлями, ранее находившимися в ведении «бывших начальств». Черкасское стало располагаться в административном центре края, хотя до того именовалось Аксайским или Усть-Аксайским и дислоцировалось в Усть-Аксайском стане. Однако прежнее наименование встречалось в официальных документах до 1811 года, когда в мае по предложению Матвея Платова перебазировалось в Новочеркасск [101, с. 179.].

Во главе каждого органа внутренних дел, как и прежде, находился «начальник», и ввиду укрупнения численности сыскных начальств, а значит, рост потока рассматриваемых дел, численность судей, состоящих при каждом из них, увеличилась до четырех человек. Данные чиновники в количестве тридцати пяти человек (7 начальников и 28 судей) были представлены на службу войсковым атаманом, причем личный состав Хоперского сыскного начальства, как исключение, оставался неизменным. Кроме того, полагалось по одному экспедитору, выбор которых вменялся сыскным начальникам из числа офицеров, живущих в подведомственных станицах. Также они назначали писарей из числа грамотных малолеток, казаков или урядников. Определение количества писарей находилось в ведении сыскного начальника, при этом требовалось «в соображении с нуждами соблюдать умеренность». После

27

выбораэкспедитораиписарейкаждыйсыскнойначальникнаправлял в Войсковую канцелярию «именные списки» с уточнением их чинов и станиц, из которых они прибыли на внутреннюю службу. К этому персоналу на правах заштатных нижних чинов присоединялись писари, прежде работавшие в упраздняемых сыскных начальствах.

Вновь назначенные сыскные начальники самостоятельно вызывали подчиненных им судей к местам службы, и повеление о приводеихкприсягепередавалируководителямупраздняемыхорганов внутренних дел, некоторое время остававшихся на своих постах.Фактпринятияприсягиоформлялся«присяжнымилистами», затем направляемыми в Войсковую канцелярию «за надлежащим подписанием священников, присягу учинивших». Далее сыскные начальники сдавали дела сменявшим их лицам и «рапортовали о сем с обеих сторон» региональному правительству, а из упраздненных начальств дела переходили по территориальной принадлежности.

Один или два судьи каждого сыскного начальства определялись как чиновники, осуществлявшие производство уголовных и прочих дел для их последующего представления сыскному начальнику. Последний «разведывал», на законном ли основании проводилось следствие, и если да, то направлял материалы в «Уголовный суд» (Экспедицию криминальных дел) по его профилю, а другие – непосредственно в Войсковую канцелярию для вынесения судебного решения. В то же время итоговое решение тяжебных дел, в которых сумма исковых требований не превышала 200 рублей, принималось на месте. Впрочем, в случае объявления тяжущимися «неудовольствия вынесенным решением», рассмотрение гражданского дела в апелляционном порядке переносилось в Войсковую канцелярию, где «поступало на точном основанииизданныхнасейслучайузаконений»,тоестьзаконодательства Российской империи.

Два или три судьи каждого сыскного начальства, для которых следственно-судебные функции не являлись основными, концентрировали свое внимание на осуществлении иных видов правоохранительной деятельности, курируя определенные «кусты» каза-

28

чьих и владельческих поселений. Причем, требовалось «…печься об исправности по ведомству своему внутренней полиции и в случае неисправности ответствовать. В течение же дел и судопроизводств сохранять непременный порядок и поступать в решениях по силе общих государственных узаконений» [17, ф. 339, оп. 1, д. 582, л. 3–3 об, 4]. В подтверждение этого в сыскные начальства направлялись копии сенатского указа от 2 сентября 1800 года.

Что касается городских органов правопорядка Дона, то для руководства «Экспедицией полиции в городе Черкасске» была введена должностьполицмейстера,атакжеприставовуголовныхделигражданских дел. В этой связи «смотритель Черкасска и прилегающих станиц» прекращал свою детальность. Частные приставы, прежде именовавшиеся частными надзирателями, и еженедельно сменяемая казачья команда, ранее подчинявшиеся смотрителю, сохранялись, переходя под начало полицмейстера. Первым на эту должность был назначен полковник Алексей Греков (Девятый) – об этом упоминается в войсковой грамоте от 27 ноября 1800 года, направленной Войсковой канцелярией в Хоперское сыскное начальство [17, ф. 339, оп. 1, д. 583, л. 2–3]. В должности приставов состояли войсковой старшина Михаил Платов (Пятый) и есаул Николай Денисов.

Назначение на должности членов «Экспедиции полиции в городе Черкасске» производилось Сенатом по представлению войскового атамана, после чего в войсковом храме чиновники приводились к присяге, а канцеляристы, обеспечивающие ведение делопроизводства, назначались войсковым атаманом по представлению полицмейстера. Для работы в полиции специализированного образованиянетребовалось,идолжности чиновниковзамещались казачьими офицерами, находившимися в отпуске (на льготе) или отставке на Дону, а урядники и казаки вместо полевой службы в полках и батареях отбывали внутреннюю службу.

При создании городской полиции были учтены некоторые нормы «Устава благочиния или полицейского» 1782 года: «Определение в столице полицмейстера» (статья 3), «В столице полицмейстер определяется Сенатом по представлению Губернского правления» (статья 21), «В столице приставы уголовных и гражданских дел определяются Сенатом по представлению Губернско-

29

го правления» (статья 22). Таким образом, 8 октября 1800 года на основе указа императора Павла I была создана донская полиция, ставшая структурным подразделением органов правопорядка России. Однако, согласно учению о методах и средствах измерения времени (хронометрии как прикладной исторической дисциплины), разница между юлианским (старый стиль) и григорианским календарем (новый стиль) в период с 1 марта 1800 года по 28 февраля1900годасоставляетдвенадцатьдней.Вэтойсвязи20октября 1800 года можно считать исторически достоверной датой создания донской полиции, от которой отсчитывается время ее официального существования, а предыдущие события и факты относятся к периоду ее формирования.

30