Небратенко Г.Г. История древнего казачьего права. Ч. 1

га, осуществлявшем выездное и разъездное правосудие. «Заказчиками» выступали истцы или потерпевшие, или представители казачьих общин, конвоировавшие преступников для вынесения наказания. Появление выездного «суда заказчиков» относится ко времени генезиса Войска Донского, имея целью уменьшить количество обращений, поступающих непосредственно в Войсковой круг, где рассмотрение большинства судебных дел было не всегда уместно. В 90-е годы XVI столетия такой суд вершился в низовом городке Стыднов, находившимся рядом со слиянием Дона и Мертвого Донца. Однако в последующем «суд заказчиков» происходил возле Монастырского поселения, в крепости Азов, в Раздорском городке, в новой столице края в пригороде Черкасска10.

«Выездной суд» носил торжественный характер, проводился

впериод половодья, ежегодно случавшегося в мае-июне, в заранее определенном месте Аксайского юрта, где на возвышенности сооружался специальный лагерь. Заблаговременно до начала правосудия собирались «заказчики», а затем прибывал войсковой атаман и старшины, осуществляя рассмотрение поступающих обращений и жалоб. На этих сборах апробировалась обычно-право- вая нормативная информация, которая затем воспроизводилась

вказачьих общинах. Работали ежедневно до наступления жары в первой половине дня. Суд включал войскового атамана (в качестве председателя), есаулов (приставов), дьяка (секретаря) и войсковых старшин (заседателей) и всех прибывших казаков. Судебные решения носили окончательный характер, обжалованию не подлежали и немедленно приводились в исполнение.

Между тем всестороннее рассмотрение некоторых дел публичного характера, например, «об установлении или поновлении границ юртового довольствия», было невозможно без непосредственного ознакомления с содержанием дела на месте его возникновения. В этом случае организовывался «разъездной суд», состоящий из одного или нескольких нарочных старшин, выбранных выездным «судом заказчиков» или войсковым кругом, при необ-

10 См.: Мининков Н. А. Донское казачество в эпоху Позднего средневековья (до 1671 г.). Ростов н/Д, 1998. С. 259.

11

ходимости в сопровождении рядовых казаков, причем данный обычай появился в XVII столетии.

Нарочные старшины выполняли в определенной для них местности и судебные, и полицейские функции. Рассмотрение дел и вынесение итоговых решений осуществлялось при непосредственном участии местного казачества, не всегда завершаясь мировым соглашением, достигавшимся путем установления «общей правды», а было принято нарочным старшиною и при необходимости утверждено войсковым кругом и сопровождалось написанием войсковой грамоты. После этого полномочия нарочного старшины заканчивались, однако прежде в процессе работы ему приходилось рассматривать различные частные обращения казаков, не связанные с причиной командирования11.

§ 3. походные и ватажные органы власти

Походные органы власти, осуществлявшие «особое производство» за пределами Войска Донского, функционировали в походном войске, создаваемом войсковым кругом, и были представлены судом походного атамана. За пределами Войска Донского в отрядах казаков царила дисциплина и полное подчинение выборному начальству, сосредоточивавшему в своих руках военно-ад- министративные и судебно-дисциплинарные функции12. Впрочем, судить мог только походный атаман, вынося приговоры, не подлежащие обжалованию, однако по возвращении на Дон он нес перед войсковым кругом ответственность за их обоснованность. Этот же обычай распространялся на атаманов зимовой станицы и легких станиц, учреждаемых войсковым кругом для реализации посольских и некоторых других задач, в отношении подчиненных лиц, обладавших судебной властью. На практике атаманы старались при рассмотрении дел пользоваться советами походной старшины, разделяя с ним всю ответственность, а приговоры не-

11См.: Небратенко Г. Г. Преступление и наказание в обычном праве донских казаков... С. 22–23.

12См.: Гордеев А. А. История казаков. М., 1992. Т. II. С. 229.

12

медленно приводились в исполнение. Спешность «особого производства» определялась чрезвычайными условиями похода, и наказание могло даже носить характер «атаманского произвола», но когда кончался поход, все опять уравнивались по правовому положению13.

На схожих принципах функционировали ватаги, причем они учреждались не в войсковом круге, а в городках на местном круге или в инициативном порядке по воле одного или нескольких казаков, используясь для различных общественных надобностей, благоустройства, совместной охоты, рыбной ловли или даже разбоя (воровские ватаги), создавая органы самоуправления, наделенные судебными правомочиями. В казачьих ватагах также царила дисциплина, но власть ватмана была зависима от ватажников, особенно тех, кто затевал поход, и в казуальном порядке делилась между ними, равно как и ответственность за приговоры, выносимые в кругу казаков, но за ватманом при прочих равных условиях обычно сохранялся решающий голос.

§ 4. самосуд

Обычное право казаков не запрещало внесудебного разбирательства, то есть самосуда, осуществлявшегося потерпевшими казаками либо членами их семей или общиной и фактически представлявшего внесудебное наказание или возмездие за полный или частичный отказ выполнять судебное решение. Такие расправы нередко были очень жестокими, а вред (ущерб) наносился не только материальный и моральный, а в первую очередь физический14. Поэтому на Дону считалось, что самосудная расправа для преступников более тягостна, чем официальное судебное наказание. Пока до суда дело дойдет, озлобленные казаки вдоволь «натешатся

13См.: Хрестоматия по истории донского казачества / сост. М. А. Астапенко. Ростов н/Д, 1994. С. 96.

14См.: Небратенко Г. Г. Судебно-процессуальные отношения в традиционном обществе донских казаков. Ростов н/Д, 2009. С. 41–43.

13

палками, кнутами, кулаками и чем попало, а иной вор после возмездия долго болеет, станет увечным или умрет»15.

Самосуд являлся крайней мерой обеспечения обычного права, в котором превалировала неотложная инициативная самозащита субъектов права. Принцип инициативной самозащиты заключался в том, что любое лицо, которому причинен ущерб, самостоятельно компенсировало его в произвольной форме16. Важным назначением самосуда была также превенция, так как права и свободы «обличаемых в деликтах» не охранялись, физическая и материальная неприкосновенность не гарантировалась, что нарушало интересы личности, но помогало в профилактике общественно опасного поведения17.

15Золотых В. В. История судов на Дону. Ростов н/Д, 2004. С. 37.

16См.: Алимжан К. А. Вопросы теории обычного права. Алматы, 2003.

С.181.

17См.: Небратенко Г. Г. Судебно-процессуальные отношения в традиционном обществе донских казаков... С. 17–22.

14

Глава 2 развитие доНскоГо сУда

в российской правовой систеМе (XVIII век)

ВXVIII веке на территории Нижнего Дона появились российские чиновники различных рангов и профилей, осуществлявшие исполнительную и надзорную функции, влиявшие на развитие общественных отношений, регулируемых обычным правом, тем самым были созданы условия для интеграции донского суда в правовое пространство Российского государства с сохранением регионального менталитета. Впрочем, осуществляемые в XVIII веке преобразования обосновывались усиливавшимся в среде казачества социальным расслоением, так как органы власти, выполнявшие судебные функции, потеряли потестарную связь с рядовым казачеством, комплектуясь войсковой старшиной, исключая станичный суд, производный от донских обывателей.

Между тем, невзирая на происходившие политические и социальные изменения, практически единственным источником регулирования судебно-процессуальных отношений в первой половине XVIII столетия оставалось обычное право, донской суд определенное время сохранял прежнюю форму, но в 20–40-х годах началась его трансформация, стимулируемая войсковыми атаманами, особенно Данилой Ефремовым, правившим в 1738–1753 годах.

Вто же время в рассматриваемый период специализированных органов правосудия не существовало, а их функции по-прежнему выполнялись войсковой и станичной властью, с определенными исключениями из этого правила (приложения 2, 3, 4). Кроме того, заметная роль отводилась самосуду, хотя его осуществление носило латентный характер, допускаясь в станицах и их юртах.

§1. Ликвидация походного и ватажного правосудия

Всвязи с тем, что Петр I запретил донским казакам походы за пределы Войска Донского, «особое производство», основанное

15

на обычном праве, практически прекратило свое существование. Казачьи ватаги в XVIII веке учреждались только для «внутренних нужд», и если все же создавались Войском Донским, то правонарушения ватажников квалифицировались по «неписанным войсковым законам», а если станицей – по местным обычаям. Теперь казачьи полки служили только в действующей армии, преимущественно за пределами Нижнего Дона, служба превратилась в «государеву повинность».

Поэтому судебные дела, возникавшие в походе, не обязательно рассматривались по обычному праву, исключая дисциплинарные проступки и имущественные обязательства, вне зависимости от социального происхождения правонарушителя. Высочайше утвержденным 14.02.1775 докладом новороссийского генерал-гу- бернатора предписывалось выносить наказание в отношении казачьих полковников, есаулов и сотников, не заслуживших чинов государственной службы, признанных виновными в различных преступлениях «…поступать, как об офицерах установлено»18. В то же время бытовые преступления, совершенные во время воинской службы, рассматривались в Войске Донском или Военной коллегией в камеральном порядке, в то время как «колодники» находились под стражей. В последней четверти XVIII века активизировалась официальная переписка с Военной коллегией о рассмотрении преступлений казаков в российских судах19.

§ 2. Формирование станичного суда

Судебные функции на местном уровне отправлялись органами станичной власти, которые состояли из станичного атамана (председателя), выборных стариков в количестве от двух до десяти (заседателей) и есаула (пристава), собиравшихся в станичной (становой) избе, а также станичников (присяжных), созываемых в казачий круг. Роль станичного атамана в судебных делах была незна-

18Полное собрание законов Российской империи. Собр. 1. СПБ., 1830.

Т.20. № 14251.

19См.: Небратенко Г. Г. Преступление и наказание в обычном праве донских казаков... С. 37–38, 62.

16

чительной, и в основном он следил за правопорядком среди местных казаков и несением ими внутренней полицейской, конвойной или почтовой службы, давал «отзыв» (характеристику) казаку, на основе которого сыскные начальства выдавали «удостоверения», использовавшиеся при отдачи лица под суд, рассмотрении ходатайства об отпуске, награждении или отставке20. Кроме того, атаман организовывал задержание подозреваемых, председательствовал в станичном круге и при оглашении местному казачеству приговоров стариков. Поэтому даже появилось выражение, что атаман не может сам сделать и доклада по делу21, и если местные казаки не соглашались с вынесенным станичными стариками приговором, то судебное разбирательство приобретало всенародный характер, но окончательное решение оставалось за толпою.

«Сбор происходил по закличке около станичной избы. Закличка делалась так: по улицам ходил есаул и… кричал: “Ата- маны-молодцы, вся честная станица Курмояровская! Сходитесь на беседу ради станичного дела! А кто не придет, тому станичный приговор – осьмуха! (третник ведра водки)”. Когда казаки соберутся, к ним выходил станичный атаман с есаулом и… вызывали обвиняемого в каком-либо проступке... “Вот честная станица! – говорил атаман, – старики присудили наказать его плетями за то-то! Как прикажете? Простить ли его или выстегать?”»22 Рассмотрение дела осуществлялось всеми наличными казаками в становой избе, и на сборе обычно всегда было шумно, так как каждый стремился высказать свое мнение. По жалобам и тяжбам проситель выходил в центр и кланялся до земли на четыре стороны, затем подходил к атаману и излагал суть своего прошения, а старики внимательно слушали и предлагали варианты решения дела. Затем есаул докладывал казакам о начале дела, а атаман с совета стариков варианты

20См.: Черкасск и Войско Донское в 1802 году по описанию Де-Романо / сост. М. Калмыков. Новочеркасск, 1896. С. 36.

21См.: Сведения о казацких общинах на Дону: материалы для обычного права, собранные Михаилом Харузиным. М., 1885. С. 284–285.

22Краснов П. Н. История Войска Донского. Картины былого Тихого Дона. М., 2007. С. 99.

17

его решения23. После его вынесения обжалование приговоров осуществлялось в «Главном войске», но это делалось не так часто.

Между тем на основе ордера Григория Потемкина от 07.05.1775 в юртах Войска Донского были учреждены «станичные правления» в составе атамана и выборных стариков24, а утверждение вынесенных решений в казачьем круге уже не требовалось, и они могли приводиться в исполнение без всенародного объявления. Станичный атаман в случае совершения преступления на территории станицы или ее юрта, не дожидаясь приезда сыскного начальника, проводил «словесный розыск» и осуществлял задержание подозреваемых. В распоряжении станичного атамана для охраны правопорядка находился есаул и казачья команда, используемая для дежурства в правлении.

В конце XVIII века при становых избах стали повсеместно появляться станичные писари, подчинявшиеся местному атаману, что создавало условия постепенного перехода к формализованному судопроизводству. «Должность станичного писаря состояла в прочтении войсковой опасной грамоты… и другого какого повеленья, коих не списывали, а прочитав, отправляли в другие станицы… Копии с повелений начали списывать с 1783 г. Суд станичный также не записывался… Даже приговорная станичная книга была заведена только с 1795 г.»25 Анализируя состояние делопроизводства, в официальной переписке отмечалось, что «…книги сделаны тетрадями в четверть листа, а прочие хотя и на целых листах, но все сшиты беспорядочно и притом без шнура и печати, и никем по листам не закреплены. Из числа употребляемого расхода во многих статьях не пояснено, для кого именно последовали данные издержки, а в других не означено оным ни месяца, ни числа, да и записывается расход с некоторых станицах первоначально на

23См.: Историческое сведение Войска Донского о Верхне-Курмоярской станице / сост. Е. Кательников. Новочеркасск, 1886. С. 23–24.

24См.: Астапенко М. П., Астапенко Е. М. История Донского края. Ростов н/Д, 2005. С. 158–159.

25Историческое сведение Войска Донского о Верхне-Курмоярской станице. С. 23–24.

18

разных малых клочках, а потом вводятся книги, пропустя довольное после того время, и хранятся сии книги у себя дома, а у иных станиц те книги не с начала нового года, а со вступления каждого атамана в должность. Поэтому на будущие времена сыскным начальствам предлагалось снабжать все станицы приходными и расходными книгами за скрепою и печатью, с подтверждением, чтоб в них своевременно записывался приход и расход. Проверять сии книги по третям года выборными от станиц нарочными счетчиками, начальствам же входить в разбирательство тогда, как от станицы будет жалоба… Атаманов в станицах предлагалось избирать с 1 числа января, но не препятствовать ныне находящихся не с того числа. Ежели станичное общество того пожелает, с того самого времени заводить все журналы, которые для лучшего порядка и иметь до истечения года… Одновременно требовалось, чтобы во всех станицах со следуемых к ним повелений и в другие станицы списывали копии и заводили дела. Случавшиеся по общественным и частным делам приговоры предлагалось писать с подробным объяснением существа дела и последующего по тому решения, и их закреплять подписанием всех тех, кто при учинении онаго был и на то свой голос подавал, знающим грамоте самим, а вместо незнающих с просьбы их станичному писарю или кому другому»26.

Между тем после Есауловского бунта 1792–1794 годов наказным атаманом Андреем Мартыновым по требованию князя Алексея Щербатова, участника подавления восстания и председателя специально созданной следственной комиссии, размещавшейся в Димитриевской крепости, в 1794 году было издано «Наставление… для станичного правления». В «неспокойных поселениях» образованы «станичные начальства», члены которых назначались войсковым атаманом и при подготовке решений никогда не апеллировали к мнению местного казачества, не созывая его для выслушивания оного и голосования, таким образом выполняя приказа-

26 Кириллов А. А. Станичное право на Дону // Сборник Областного Войска Донского статистического комитета. Новочеркасск, 1908. Вып. VIII. С. 177–178.

19

ния вышестоящего начальства как подчиненные ему должностные лица27. Сам же станичный суд включал атамана, двух выборных стариков (станичных судей) и двух их помощников, определенных Андреем Мартыновым. Впрочем, в особых случаях ограничения самоуправления временно вводились еще при атаманах Ефремовых.

Однако чрезвычайные меры продержались недолго и были отменены войсковым атаманом Василием Орловым. В «Наказе станичным правлениям» от 17.08.1797 предусматривалось упразднение «станичных начальств» и восстановление выборных «станичных правлений» по типу созданных в 1775 году Григорием Потемкиным28. Станичники, избрав атамана, обязывались подавать сыскному начальнику проекты заключений о его годности для утверждения войсковым атаманом. Кроме того, в Наказе определялось доскональное и незамедлительное выполнение местным начальством поступающих приказаний, а обычным донцам следовало знать древний обычай уважения всех старших и почтенных29.

Предлагалось выбирать предводителей казачьих обществ из числа инициативных и «добрых в поведении людей. Ради пособия им во всегдашних словесных судопроизводствах выбирать из степенных стариков, которые прежде именовались подписными, четырех человек или более. Обязанность атамана и стариков состояла в немедленном исполнении распоряжений сыскных начальств, в словестном разбирательстве всяких спорных дел. Все тяжебные дела на сумму не свыше 50 рублей могли быть решаемы на станичном сборе. Недовольные решением, станицы могли переносить свои дела в сыскное начальство. Станичные атаманы и старики могли судить уличенных в разных преступлениях, особенно в малых воровствах»30. Сами же старики были обязаны мирить ссо-

27См.: Золотых В. В. Указ. соч. С. 86.

28См.: Небратенко Г. Г. Судебно-процессуальные отношения в традиционном обществе донских казаков... С. 78–81.

29См.: Казачий словарь-справочник / сост Г. В. Губарев. Сан-Ансельмо, 1968. Т. II. С. 243–244.

30Сватиков С. Г. Россия и Дон. Ростов н/Д, 2013. С. 229.

20