1853

В структуре концепта авторы выделяют: образ – перцептивный (ощущения), когнитивный (абстракции, образуемые предикацией); информационное содержание (минимальный набор существенных признаков объекта); интерпретационное поле (зоны: оценочная, энциклопедическая, регулятивная, утилитарная, социально-культурная, паремиологическая).

Авторы предлагают следующую типологию концептов: концептыпредставления, концепты-схемы, концепты-понятия, концептыфреймы, концепты-сценарии и концепты-гештальты. Описаны процессы формирования концептов в фило- и онтогенезе, главный из которых – категоризация (обобщение, отнесение к классу). В нашей работе этим видам концептов соответствует деление лексики по признаку денотативности/предикативности.

Глава 3 содержит описание методов и приемов семантикокогнитивного описания концептов, в результате такого описания строится словесная или графическая модель. Глава 4 представляет собой опыт целостного семантико-когнитивного анализа (на примере значения различных лексем). Надо отметить, что понимание концепта, представленное авторами, видится широким, однако примеры описания концептов русского языка представлены все же традиционно.

Книга (Васильев 1990) по замыслу автора должна содержать материал по современной лингвистической семантике. Во введении дается краткий экскурс в историю науки, указываются основные направления современной лингвистической семантики (16-20), а также говорится о методах семантических исследований (20-22).

Глава 1. Язык как система освещает вопросы: понятие системы и структуры; современные представления о языке как системе уровней (фонетический, лексико-грамматический (формальный) и семантический); конкретные и абстрактные единицы языка; единицы языка и отношения между ними (морфема, слово, словосочетание, предложение).

Глава 2 посвящена рассмотрению сущности, структуры и типов языковых значений, при этом в основном лексических значений слов. Здесь мы можем прочитать о проблеме сущности языкового значения (история вопроса) и других типах языкового значения – значимость (по Соссюру), функция (репрезентативная, синтаксическая, конструктивная). Разграничивая значение и смысл, автор понимает под смыслом контекстную реализацию лексического значения.

Компоненты значения (лексические, словообразовательные, грамматические; эксплицитные и имплицитные; синтагматические, парадигматические; доминирующие, зависимые; ядерные, периферийные; идентифицирующие, дифференцирующие; категориальные, идеосинкретические; обязательные, факультативные)

61

рассматриваются традиционно и, кроме того, очень напоминают классификацию И.А. Стернина. В параграфе Типы языковых значений по их структуре и функциям автор фактически дает классификацию денотативных и предикативных обозначений, не используя данных терминов и применяя свои классификационные параметры.

Глава 3 описывает синонимию, антонимию, полисемию в ее связи с контекстом, а также типы словарей, фиксирующие связи единиц языка по их значениям (синонимические, антонимические, ассоциативные).

Таким образом, автор сводит вопросы лингвистической семантики к семантике лексической, а касаясь вопроса о смысле, автор говорит, по сути, о контекстной актуализации того или иного компонента лексического значения, не относя явление смысла к области внутренней речи.

В настоящее время часто появляются также авторские программы, посвященные вопросам семасиологии. Не представляя в нашей работе анализа всех найденных нами программ, отметим лишь, что их содержание примерно одинаково и представляет собой по сути лексическую семантику, во многом повторяя вопросы курса лексикологии. Приведем пример одной из таких программ – «Основы семантики» (составитель – профессор, д.ф.н. В.Д. Табанакова).

Цель: ознакомить студентов с современными теоретическими и практическими проблемами лексической семантики.

Задачи: сформировать знания о базовых понятиях лексической семантики; ознакомить студентов с современными подходами к лексическому значению слова; ознакомить студентов с системными синтагматическими и парадигматическими характеристиками слова; помочь овладеть методом семантического анализа слова.

Составитель программы, руководствуясь ГОСТом, предлагает для изучения следующие темы:

Единицы лексико-семантической системы. Слово – единица языка и речи. Язык и речь в единстве и противопоставлении. Слово – двусторонняя единица. Слово – Лексема – Лексико-Семантический Вариант (ЛСВ). Узуальное, окказиональное и виртуальное значение слова.

Подходы к описанию лексического значения.

Лексическое значение – типы – структура. Существующие определения понятия «значение». Типы лексического значения (в рамках семантической структуры многозначного слова). Структура лексического значения – современные авторские теории (О. Эрдман, Г. Стерн, Н.С. Чемоданов, Р.С. Шор, В.А. Звегинцев, И.В. Арнольд, Н.Г. Комлев, М.В. Никитин).

62

Лексическая синтагматика. Теория валентности. Сочетаемость и ее типы: семантическая, синтаксическая, лексическая. Типы сочетаемости и их отражение в словаре. Словари сочетаемости и комбинаторные словари русского и английского языков.

Лексическая парадигматика. Семантическая группировка лексики (лексический класс, лексико-семантическая группа, семантический класс, семантическое поле, тематический класс). Парадигматические отношения (синонимия, антонимия).

Комплексный семантический анализ слова.

Как видим, выводы, сделанные в начале анализа, подтверждены. Анализ учебной и научной литературы по вопросам семасиологии показывает, что посредством семасиологии как учебной дисциплины производится, в основном, формирование языковой и лингвистической компетенций учащихся, а широкие возможности, которые предоставляет дисциплина для развития речи и мышления учащихся, остаются, в основном, за пределами внимания исследователей.

Семантика текста определяется на первом этапе понимания декодированием языковых единиц разной длины, входящих в его состав. Семантика текста, действительно, складывается из семантики его составляющих, однако комплекс создаваемых ими смыслов не может быть приравнен к простой сумме их значений. Составляющими текста являются семы, лексемы, фраземы, высказывания.

Семантика морфемы и слова в современных научных исследованиях.

Словообразовательной семантике посвящена монография И.С. Улуханова (1977), при этом исследователь обращает внимание и на семантику, и на структуру единиц.

Вкниге была сделана попытка показать многообразие связей слов

вгнезде, семантические и сочетаемостные свойства словообразовательных формантов, образующих аффиксальные подсистемы разных частей речи, дать описание одной из таких подсистем – суффиксальных глаголов, мотивированных именами и междометиями, установить и продемонстрировать виды парадигматических и синтагматических связей в словообразовательной семантике.

Автор отмечает, что неразработанность многих теоретических проблем словообразовательной семантики потребовала введения ряда новых понятий и терминов, отражающих объективно существующие факты и соотношения в языке, не получившие еще освещения в

литературе по словообразованию. Так, необходимо было ввести термины, указывающие на формально-семантические отношения слов в гнезде: мотивационные / немотивационные отношения, виды мотиваций: непосредственная / опосредствованная, сходная /

63

неисходная, единственная / неединственная (основная, сопровождающая, взаимносопровождающая), регулярная / нерегулярная. Описание словообразовательной системы можно строить с учетом всех видов отношений в гнезде (и прежде всего мотивационных), а не только отношений непосредственной мотивации. Многообразие реально существующих отношений слов, относящихся к одному и тому же словообразовательному гнезду, проявляется в том, что все эти отношения могут послужить моделью разнообразных словообразовательных процессов, идущих как в «прямом», так и в обратном направлении; описанные в первой главе процессы заменительного и обратного словообразования, довольно активно протекают в современном русском языке – главным образом в сфере окказионализмов. Выявлены инвариантные аффиксы: а) способные выступать в тексте как в своем системном, так и в контекстном значении; б) способные выступать только в контекстном значении.

Рассмотрение компонентов значения мотивированных слов повлекло за собой постановку проблемы идиоматичности/неидиоматичности мотивированных слов и выявление источников идиоматичности: дополнительных семантических компонентов, не входящих ни в мотивирующую, ни в формантную части; компонентов формантной части значения слова, сводимых к инвариантному значению; компонентов мотивирующей части, выраженных словами, основы которых не входят в состав мотивированного слова (мотивация комплексным наименованием).

Поставленная в работе проблема «значение словообразовательного аффикса и внешний контекст» нуждается в систематическом изучении на большом материале. Показано, что степень зависимости значения аффиксов от контекста неодинакова: у одних аффиксов значение постоянно во всех контекстах, у других различно.

Особенности организации словообразовательной системы в целом и отдельных ее участков выявляются в процессе изучения парадигматических и синтагматических связей между отдельными элементами этой системы. Цель изучения синтагматических связей в словообразовании – выявить виды ограничений сочетаемости морфем и установить совместимые и несовместимые в пределах мотивированного слова элементы, обладающие определенными семантическими свойствами. Как отмечает автор, эта задача еще очень далека от разрешения.

Теоретические проблемы описания словообразовательной семантики имеют важное практическое значение, в частности, для выработки единых образцов толкования мотивированных слов в

64

толковых словарях. Автор описывает структуру и компоненты адекватного их толкования.

Важной проблемой, требующей специального рассмотрения на большом материале, является проблема степени мотивированности, т.е. степени семантической близости слов с формально тождественными частями (ср. проблему степеней членимости слова). Между немотивированными словами, часть которых лишь формально соотносится с бывшими мотивирующими (ср. белый – белье и т. п.), и полностью мотивированными словами располагаются слова разной степени мотивированности; например, дремучий, драконить, песочить,

честить, огорошить, околпачить, подкузьмить; мелчить, барахлить, миндальничать и др.

Впсихике человека имеется набор словообразовательных моделей,

ав речевой практике – контекст как набор схем, в результате чего становится возможным словообразование с использованием «пустых» корней (отметелить – от метель). Обсуждаемая проблема − механизм вывода значения из взаимодействия приставки с несуществующей или «пустой» с синхронной точки зрения основой. М.А. Кронгауз убедительно показывает, какой именно контекст обеспечивает адекватное авторскому замыслу понимание смысла семантически «пустых» или наделенных уникальным смыслом слов. Для объяснения механизма, обеспечивающего семантизацию глаголов с несуществующими корнями, автор вводит термин «языковой джокер», предложенный ранее его немецким коллегой. Семантика приставки и определенная модель словообразования наполняют слово смыслом, несмотря на семантическую пустоту корня. Автор замечает, что идеальными «джокерами» являются «матерные» корни, поскольку для действия приставочного механизма практически несущественно то, существует ли формально в языке данная основа или нет (Кронгауз

1998: 28).

Делая вывод, надо заметить, что смысл своей работы автор видит, прежде всего, в подготовке теоретической базы для составления словаря аффиксов, дающего адекватное определение словам с разными типами словообразовательных аффиксов. К сожалению, роль сем в формировании семантики текста не освещена в работе. Для наших же целей представляется более важным обозначить участие семы в формировании семантики и прагматики слова, в придании ему компонента идиоматичности или окказиональности: змееныш, авоська, хлебушек. Именно морфема часто берет на себя коннотативную нагрузку, заключая в себе отношение говорящего, а также часто указывая на его этническую принадлежность.

Как уже говорилось, в основном вопросы семантики морфем рассматриваются в лингвометодической системе развития речи и

65

мышления учащихся высшей школы в рамках обзорной темы, так как семантика морфемы является составляющей лексического значения слова.

Семантика слова в научной и учебной литературе. Слово – это,

пожалуй, единственный языковой знак, который рассматривается в курсе современного русского языка как с позиций структуры, так и с позиций значения. В отечественном языкознании проблеме слова было уделено большое и серьезное внимание. Труды А.М. Пешковского, Л.В. Щербы, В.В. Виноградова, Е.М. Галкиной-Федорук, А.И. Смирницкого и др. создали теорию слова, в основе которой лежит понимание слова как базисной единицы языка, основанной на единстве его лексической, грамматической и фонетической сторон.

Согласно этой теории, слово представляет собой особую совокупность форм и значений, которые обладают грамматической целостностью, будучи выраженными через звуковой состав языка.

В.В. Виноградов (1953) в этой связи отмечал, что содержанием лексико-семантической системы языка является специфика взаимодействия лексических единиц по их содержанию, в силу чего предметом изучения семасиологии оказываются проблемы омонимии, антонимии и т.п. Говоря о факторах, определяющих слово, В.В. Виноградов отмечал: 1) вхождение слова в строго определенный лексико-семантический класс слов; 2) соотношения с синонимичным рядом в системе всего языка; 3) общеупотребительные модели синтагматики.

Ряд ученых справедливо указывали на трудности в дефиниции семантической структуры слова, ибо она неразрывно связана с такими явлениями, как грамматическая оформленность и субъективизм. Однако до сих пор нет работ, вскрывающих структурную внутреннюю взаимосвязь лексического и грамматического.

Как известно, В.В. Виноградов, утвердив неразрывное единство звуковой, смысловой и грамматической сторон в структуре слова, поставил вопрос о тождестве фонематических, фономорфологических, лексико-семантических вариантов слов. А.И. Смирницкий вводит в

отечественное языкознание термин: «лексико-семантический вариант слова», подразумевая под ним варианты слов, различающиеся своими лексическими значениями. В.А. Звегинцев, например, считает необходимым установление соотнесенности определенного лексикосемантического варианта с единицами лексической системы языка. А.А. Уфимцева в этой связи выделяет основное средство выражения понятия (типа «здание» у слова «дом») и второстепенное (типа «жилище» и «родственники»), которые выстраиваются в синонимичные ряды с опорными словами «очаг», «семья» (Звегинцев

1957).

66

Вцелом же отечественному языкознанию свойственно стремление

ккомбинированному применению различных методов исследования языка, однако, все они подчинены глубинной разработке, во-первых, трех языковых материально и содержательно различающихся аспектов, составляющих слово, и, во-вторых, четырех уровней лингвистического анализа слова: фонологического, морфологического, лексического, семантического. Родоначальником исследования понятийной стороны слова следует считать В. фон Гумбольдта, выдвинувшего мысль о содержательной стороне языка как некоего тождества когнитивной деятельности человека. Последователи В. фон Гумбольдта – Э. Гуссерль, Л. Вейсгербер, Й. Трир, Г. Ипсен, В. Вартбург, Р. Хэллид, Ф. Дорнзайф и, в известной мере, В. Порциг (1957) занялись изучением языка как формы вербализации внешнего мира, при которой язык рассматривается как промежуточный мир, лежащий между человеком и реальностью.

Изучение структурных особенностей ограничено каждым отдельным языком и трактуется как свидетельство национальной исключительности лишь данного языка и говорящего на нем народа. В связи с этим язык рассматривается не как общечеловеческое образование с общими для него законами функционирования, а ограниченно, как способ выражения своеобразия национального мышления. Развивая заимствованное у В. фон Гумбольдта положение о внутренней сущности языка, неогумбольдтианцы считают, что картина видения мира человеком определяется суммой понятий и способом их восприятия («способ членения содержания языка»).

Всвязи с этим восприятие языкового состава, естественно, предполагает такое разделение понятийного состава языка, при котором справедливо дихотомическое противопоставление: звуковая оболочка – понятийное содержание. Понятия образуют так называемые семантические поля (типа «поле цвета», «поле качества», «поле времени» и т.д.), исследование которых способствует осмыслению понятийного состава языка, полностью оставляя в стороне анализ парадигматических связей слов (то есть синонимии, гипонимии, антонимии и т. д.). Лишь в незначительной степени труды В. Порцига восполняют этот пробел анализом синтагматических связей (Рогzig 1957: 41). Рассматривая внутреннюю форму языка, В. Порциг говорит о ее двойном характере, вытекающем: 1) из значения слова (или метафорическом); 2) из минимального сочетания слов (или конструктивном). Последнее постоянно влияет на первое, так как всякое изменение сочетания слов сказывается на изменении результативного значения.

Сам факт изменения значения, совершающийся в синтаксисе в пределах словосочетания, не вызывает сомнения. Однако, во-первых,

67

это изменение не носит столь текучего характера, какой пытается придать ему В. Порциг. Слово устойчиво в своем основном значении. Те изменения, которые происходят в нем, закрепляются не сразу после единичного употребления в новой конструкции, а как результат многотысячного речевого повторения; после того, как из индивидуальной нормы оно переходит в общенародную и фиксируется языковым кодом как общенародный стандарт. Те изменения, которые совершаются одноразово, опять-таки не безграничны, а потенциально определены исходным значением плюс значения сочетающихся с ним единиц на каждый исторический промежуток времени. Закодированные значения становятся синхронной речевой нормой, а зарождающиеся вытекают из тех потенций, которые находятся как бы на выходе «нормативных значений» при их возможной перекрещиваемости.

Рассматривая проблему слова, нельзя обойти вопрос об обобщающем его характере. В конце 1950-х гг. Дж. Брунер показал, что развитие познавательной деятельности детей зависит от того, насколько успешно ребенок использует слова в качестве знаков, обобщающих и замещающих единичные реальные объекты, тем самым создавая «наивную» категоризацию окружающего мира. При этом совершается несколько сложных операций: выделение объекта из множества других – идентификация его как отдельной сущности; сравнение объекта с другими и выделение главного в нем − сходства с другими и отличия от других. Новое сводится к известному путем установления между ними отношений вида «А − это такое В» или «А − это тоже В», где В − имя категории, А − имя члена категории.

Э. Дюркгейм (1858−1917) был первым, кто предложил поставить в центр внимания изучение отношений между теми или иными объектами, считая отношения не менее реальными, чем те «вещи», то есть любые материальные объекты, которые в эти отношения вступают. Несомненно, что общие и конкретные наименования характеризуются разной сочетаемостью.

С вопросами сочетаемости слов (узуальной и окказиональной) связаны вопросы поведения слова в контексте речевой ситуации. Валентные свойства сочетающихся единиц – это речевая реализация исходных потенций каждого из значений, которые в настоящее время закодированы в сфере мыслительной деятельности. Последняя кодирует значения, являющиеся общенародными. Форма существования этих значений предполагает их дальнейшую эволюцию, которая начинается с речевой деятельности отдельных индивидов. Именно здесь «нащупываются» те наиболее «зрелые» потенциальные возможности каждого из значений, которые, перекрещиваясь в синтаксических конструкциях, дают отклонение от первоначальных

68

норм, то есть становятся «валентноспособными». Чем скорее они проникают в общеупотребительную речь, тем быстрее идет превращение их в кодовую единицу с новым отпочкованием от нее потенциального значения, приобретающего вначале индивидуальноречевую, а затем общеречевую валентность.

Н.Г. Комлев выделяет первичную предикацию как соединение слова с другим словом (при этом не указывает ни на характер соединяемых элементов, ни на тип связи между ними) и вторичную предикацию как соединение слова с денотативным рядом (этот тип проявляется в основном в коммуникации, а первый – только в мышлении). Словосочетание он определяет в первую очередь как семантическое соединение слов, указывая, что оно модифицирует значение слова и демонстрирует модель его употребления. Ю.А. Левицкий (2006) делает вывод, что для выражения предикации в речи используются два средства – порядок слов и интонация.

Н.Г. Комлев рассматривает проблему поведения слов в речевой ситуации, главной целью ставит осветить вопросы семантического строения лексической единицы: от понимания связей элементов семантической структуры слова зависят толкование правильности высказывания, взаимоотношения языка и мысли, логики и грамматики, способов обучения языку. Строение слова он видит как знак (форма + внутренняя форма), лексическое понятие (минимальный набор характеристик явления, исторически сложившийся мыслительный эквивалент), денотат (мыслительное представление, мыслительный образ объекта). Между знаком и лексическим понятием существует семантико-ассоциативная связь (значение). Говоря о роли контекста в формировании семантики слова, исследователь указывает на необходимость дополнить его конситуацией (учетом условий РС) и пресуппозицией (учетом личного и социального опыта коммуникантов). Р.М. Фрумкина понимает толкование смысла как опору на контекст, книжный или жизненный (речевая ситуация). Объяснить смысл конкретного существительного легко, указав на предмет. А как быть с прилагательными, глаголами, она не поясняет. Несколько иначе у нее рассмотрены понятия значения и смысла, иногда они употребляются исследователем недифференцированно.

Ю.В. Фоменко указывает, что одним из самых распространенных лингвистических мифов является миф о зависимости слова от контекста (П. Вегенер, Г. Штербер, А. Норейн, А. Гардинер, Л. Блумфилд, Л. Ельмслев, С.К. Шаумян): "... любая сущность, а, следовательно, также и любой знак определяется относительно, а не абсолютно, и только по своему месту в контексте" (2001: 165). "Так называемые лексические значения в некоторых знаках есть не что иное, как искусственно изолированные контекстуальные значения или их

69

искусственный пересказ. В абсолютной изоляции ни один знак не имеет какого-либо значения; любое знаковое значение возникает в контексте..." (Ельмслев). О "зависимости значения слова от контекста" говорит Э.В. Кузнецова: "Убедительным свидетельством этой зависимости служит возможность осмысления значения незнакомого или пропущенного слова по контексту".

Слово не приспосабливается к контексту, не переделывается в нем, а используется в том значении, которое оно имеет в языке. "Контекст в таких случаях, - С.Д. Кацнельсон, - не генератор значений, а их внешний "проявитель" (Кацнельсон 1972:42) "...Контекст лишь реализует то, что заложено в самом ... слове" (Там же: 45). Если бы лексическое значение слова обусловливалось контекстом, пишет Ю.В. Фоменко, то мы бы не знали "мук слова". Говорящий не тратил бы энергию и время на поиски наиболее уместного, "единственного" слова, а использовал бы первую попавшуюся лексическую единицу, придавая ей значение (или оттенок значения), требуемое контекстом. Следовательно, лексическое значение есть нечто заранее данное, синхронически устойчивое. Преувеличение роли контекста означает преуменьшение роли говорящего человека. Получается, что выбор лексических значений и их оттенков регулируется не отправителем речи, а – стихийно – речевым окружением слова. Творческой силой обладает не контекст, а говорящий человек. Однако первое, чем регулируется выбор лексических значений – это стремление адекватно передать смысл сообщения с учетом речевой ситуации и всех пресуппозиций.

Первой ошибкой исследователя явилось неразличение понятий значения и смысла. Значением обладает изолированное слово, а смыслом – слово в тексте. Вторая ошибка заключается в том, что Ю.В. Фоменко не потрудился разграничить процессы восприятия и порождения речи, описывая независимость слова от контекста именно в процессе порождающей деятельности коммуниканта. Смысл же слова для воспринимающего практически полностью определяется контекстом и речевой ситуацией.

Вопросу классификации лексики по признаку конкретное/неконкретное посвящена монография И.Г. Кошевой (1979). Автор неоднократно подчеркивает, что общность значений является более тесной, чем сходство форм. Опираясь на теорию внутренней речи Выготского и Жинкина, автор описывает внутреннее содержание компонентов системы языка. Противопоставление денотативных и предикативных слов во внешней речи И.Г. Кошевая обозначает в терминах разграничения именной (статичной) и глагольной (динамичной) систем. При этом автор уточняет, что слова именной системы, стабильные в своей основе, изменяют свои пространственно-

70