1853

Норма – узуально закрепленные принципы отбора языковых форм в соответствии с принятыми правилами их употребления в типизированных РС: Человек предполагает: Бога располагает (то есть человек в курсе этого); Человек предполагает – Бог располагает (на все воля божья) (прогноз содержания последующей информации на основании знания системы языка, речевого употребления слов и конструкций в типизированных РС, стратегий построения текстов разных типов – убеждения, описания, повествования и т.д. – типы пропозиций и способы их связи, совокупности характеристик, определяющих психологический тип собеседника и варианты его коммуникативных намерений).

Стереотип – социокультурная единица лингвоментального характера, реализуемая в общении в виде нормативной локальной ассоциации к стандартной для данной культуры РС (- Со следующей недели я еду руководить филиалом. – Кто он?!).

Что касается внешней речи, то она кодирует не только внутреннюю речь, но и внешнюю речь, то есть саму себя. Это кодирование не идет дальше эквивалентности значений слова или других языковых единиц (явлений гипонимии, гетеронимии, синонимии и дейксиса). Внешняя речь, как уже утверждено наукой о языке, обладает поверхностными и глубинными структурами. Глубинная структура как явление внешней речи (хотя оно фиксируется лишь в сознании) выражает внутренние представления о языковой парадигматике, синтагматике, трансформации и субституции. Например, грамматическая форма слова окн-о распадается на основу окн- и флексию -о , отношения между которыми указывает на то, что перед нами существительное среднего рода, единственного числа в именительном падеже.

Иначе говоря, к глубинным структурам внешней речи относятся те невыражаемые в поверхностной структуре факты внешней речи, которые могут быть восстановлены на основе парадигматических и синтагматических отношений, трансформаций и субституции (подстановки), т.е. на основе грамматических операций. Что касается лексических операций, связанных с эквивалентной заменой слов, семантических эквивалентов конструкций с парафразами и интерпретациями, то все это уже факты внутренней речи. Поэтому семантика образных средств (тропов, идиом, фразеологизмов, крылатых слов, прецедентных текстов, символики) относится ко внутренней речи. С внешней речью ее соединяют интерпретационные тексты, структура которых может быть представлена формально, схемным образом (фрейм) или в виде когнитивной конструкции (концепта).

111

Итак, внутренняя речь в онтогенезе является результатом интериоризации внешней речи (через ступень так называемой эгоцентрической речи – по Л.С. Выготскому). Речемыслительный процесс во всех его аспектах (от ощущения до мышления в их внешнеречевом выражении) является мощным средством для умственного развития человека. Учет его структуры и механизма функционирования служит важнейшим моментом в совершенствовании технологии развивающего обучения.

Проблема разграничения значения и смысла представляет собой центральную проблему семасиологии. В зарубежной психолингвистике обратили внимание на эту проблему Халлидей (1970,1973) и Ромметвейт (1968,1972). Они различали два аспекта понятия значения слова: «референтное» значение, то есть значение, вводящее слово в определенную логическую категорию, и «социальнокоммуникативное» значение, отражающее его коммуникативные функции. Одно и то же слово имеет значение, которое объективно сложилось в истории и которое потенциально сохраняется у разных людей, отражая вещи с различной полнотой и глубиной, − это «референтное» значение, которое является основным элементом языка. «Социально-коммуникативное» значение − основная единица коммуникации и вместе с тем основной элемент живого, связанного с конкретной аффективной ситуацией использования слова субъектом.

В области соотношения языка и мышления рассматривается понятие смысла в его отношении к речи и Н.А. Слюсаревой (Слюсарева 1963). Смысл определяется ею как особый тип отношения между понятиями − как наличие связи между ними, совокупность связей данного понятия с другими понятиями. Смысл как явление, связанное с деятельностью мышления, имеет экстралингвистический статус, который, по мнению Н.А. Слюсаревой, обусловливается следующими факторами: 1) смысл может быть выражен самыми различными средствами, 2) в пределах одного языка он передается средствами разных уровней языковой системы, 3) он может быть выражен средствами разных языков, 4) смысл может стать понятным не только из сведений, получаемых при помощи языка (имеются в виду явления подтекста, иносказания, внеязыковые средства выражения смысла). Устанавливая связи между смыслом и значением, автор подчеркивает единство этих соотносительных явлений. Смысл, будучи одной из сторон, характеризующих содержание понятия, выявляется, репрезентируется через значение слова. Он принадлежит к мыслительной сфере и реализуется в значении, относящемся к внутренней стороне языка.

К проблеме соотношения значения и смысла в деятельности общения обращается и В.А. Звегинцев (1973). Он подчеркивает, что

112

значение и смысл не независимы друг от друга. Смысл возможен постольку, поскольку существуют значения, которые тем самым подчиняют мысль определенным ограничениям; значения существуют не сами по себе, а ради смысла; в деятельности общения смысловое содержание всегда представляет собой результат творческого мыслительного усилия, так как формируется в неповторяющихся ситуациях, воплощая в себе соотнесение данной ситуации (или образующих ее вещей) с внутренней моделью мира, хранящейся в сознании человека. Когда смысловое содержание преобразуется в предложение, происходит переход соотнесения с внутренней моделью мира в соотнесение с той объективизированной (лингвистической) моделью мира, которая фиксирована в языке. Таким образом, значение − это семантика изолированного слова, а смысл − семантика слова в предложении.

К этому пониманию приближается точка зрения Г.П. Щедровицкого (1974), который считает, что на уровне “простой коммуникации” смысл заключен в самих процессах понимания, соотносящих и связывающих элементы текста-сообщения друг с другом и с элементами восстанавливаемой ситуации. Смысл, рассматриваемый в качестве самостоятельной структурной сущности, определяется как та конфигурация связей и отношений между разными элементами ситуации деятельности и коммуникации, которая создается или воссоздается человеком, понимающим текст сообщения. Множество разных ситуативных смыслов выражается через наборы элементарных значений и последующую организацию их в структуры. Конструкции значений и принципы соотнесения и совмещения их друг с другом используются индивидами в качестве “строительных лесов” при понимании разнообразных сообщений, то есть в качестве средств при выделении смысла сообщений или даже в качестве основных его компонентов. Значения и смыслы (или процессы понимания) связаны между собой деятельностью понимающего человека и являются разными компонентами этой деятельности.

В.М. Солнцев (1974) определяет языковые значения как константы сознания, закрепленные общественной практикой за определенными звуковыми комплексами и тем самым являющиеся не только фактами сознания, но и фактами языка. Значения служат опорами, вехами при формировании мысли, непосредственно участвуют в формировании мысли. Смысл порождается с помощью значений, но не сводится ни к отдельным значениям, ни к их сумме.

Одно и то же слово имеет значение, которое объективно сложилось в истории и которое потенциально сохраняется у разных людей, наряду со значением каждое слово имеет смысл, под которым автор имеет в виду выделение из этого значения слова тех сторон,

113

которые связаны с данной ситуацией и аффективным отношением субъекта. В.З. Панфилов (1987) также подчеркивает, что содержательная сторона речи и содержание сознания не сводится к сумме значений тех языковых единиц, посредством которых репрезентируется сознание или которые используются в речи.

А.Р. Лурия (1979) понимает под смыслом индивидуальное значение слова, выделенное из объективной системы связей; оно состоит из тех связей, которые имеют отношение к данному моменту и данной ситуации: «…если «значение» является объективным отражением системы связей и отношений, то «смысл» − это привнесение субъективных аспектов значения в определенной речевой ситуации.

Подводя итог, можно разделить точки зрения исследователей на соотношение значения и смысла на две группы: 1) смысл − совокупность всех значений слова; 2) смысл − конкретное значение слова в контексте, а значение − вся семантика слова.

В отечественной психологии различие значения и смысла было введено Л.С. Выготским в 1934 году. Он выделяет три компонента слова (или высказывания): предметную отнесенность, значение и смысл. Под значением он понимает сложившуюся на определенном этапе развития систему наглядных − ситуационных − или абстрактных − категориальных связей, выполняющих функцию обобщения и делающих тем самым возможным общение людей друг с другом. Смысл слова − третья функциональная сторона слова − это то внутреннее содержание, которое имеет слово для говорящего и которое составляет подтекст высказывания. Ступенью между первоначальным замыслом и развернутым словесным высказыванием и идиомой, формирующей смысл, является внутренняя речь. Таким образом, Л.С. Выготский различает «смысловой строй внутренней речи» («смысловое синтаксирование») и «значения внешних слов» («фазическое синтаксирование»). Переход от первого ко второму представляет собой ряд последовательных поэтапных преобразований.

Н.И. Жинкин подчеркивает, что смысл не касается ни совокупности значений, ни отдельного значения слова. Это явление отнесено им к области внутренней речи. Эту точку зрения разделяет и Л.С. Цветкова (1995). Смысл – это неформальное сочетание двух конкретных слов данного языка, «такой информационный ряд, который может быть преобразован в последовательность синонимически заменяемых слов, но сам не является рядом слов, и такой, который ограничивает информацию определенными рамками, в пределах которых начатый ряд может быть продолжен» (Жинкин 1998: 114). Все слова могут быть преобразованы в смысл и наоборот, то есть смысл − это код: минимальная единица смысла перекодируется в два слова. При

114

этом контекст задает различие прямых и переносных значений, а смысл определяется пресуппозицией. Текстовый смысл идентифицируется во внутренней речи.

Внутренняя речь является механизмом переводности как свойства человеческого языка, но не только при переводе с одного языка на другой: принимаемый текст всегда переводится на внутреннюю речь, что необходимо для идентификации денотата (Жинкин 1982: 80-92). Именно взгяды Н.И. Жинкина мы берем за основу нашей методики.

В содержание семасиологии, таким образом, войдут следующие сведения. Различие между смыслом слова и его значением впервые ввел Ф. Полан в связи с психологическим анализом речи. Смысл слова, как показал Ф. Полан, представляет собой совокупность всех психологических фактов, возникающих в нашем сознании благодаря слову. Смысл слова, таким образом, оказывается всегда динамичным, сложным образованием, которое имеет несколько зон различной устойчивости. Значение есть только одна из зон того смысла, который приобретает слово в контексте какой-либо речи. Как известно, слово в контексте легко изменяет свой смысл. Значение, напротив, есть тот неподвижный и неизменный пункт, который остается устойчивым при всех изменениях смысла слова в различном контексте. Изменение смысла – основной фактор при семантическом анализе речи. Реальное значение слова неконстантно. В одной операции слово выступает с одним значением, в другой оно приобретает другое значение. Динамичность значения и приводит нас к вопросу о соотношении значения и смысла.

Основной закон динамики значений − обогащение слова смыслом, который оно вбирает из всего контекста. Из контекста слово впитывает

всебя интеллектуальные и аффективные содержания и начинает значить и больше, и меньше, чем заключено в его значении, когда мы рассматриваем его изолированно и вне контекста: больше − потому что круг его значений расширяется, приобретая еще целый ряд зон, наполненных новым содержанием; меньше − потому что общее (обобщенное) значение слова ограничивается и сужается тем, что означает слово только в данном контексте. Смысл слова, говорит Ф. Полан, есть явление сложное, подвижное, изменяющееся в известной мере сообразно отдельным сознаниям и для одного и того же сознания

всоответствии с обстоятельствами. В этом отношении смысл слова неисчерпаем. Слово приобретает свой смысл только во фразе, но сама фраза приобретает смысл только в контексте абзаца и т.д. В конечном счете действительный смысл каждого слова определяется всем богатством существующих в сознании моментов, относящихся к тому, что выражено данным словом. Мы никогда не знаем полного смысла чего-либо и, следовательно, полного смысла какого-либо слова. Смысл

115

слова никогда не является полным, и в итоге упирается в понимание мира и во внутреннее строение личности в целом.

А.В. Бондарко (1978), рассматривая различные концепции соотношения значения и смысла, выделяет наиболее существенное в этих точках зрения. Эти выводы вытекают не только из современной литературы вопроса, но и в некоторых отношениях и из языковедческой традиции:

1.Значение представляет собой содержательную сторону определенной единицы данного языка, тогда как смысл (один и тот же) может быть передан разными единицами в данном языке и единицами разных языков, кроме того, он может быть выражен не только языковыми, но и неязыковыми средствами.

2.Значение той или иной единицы представляет собой элемент языковой системы, тогда как конкретный смысл − это явление речи, имеющее ситуативную обусловленность.

3.Из связи значения с языковыми единицами и с системой данного конкретного языка вытекают проявления неуниверсальности языковых значений. Значения языковых единиц разных языков могут не совпадать по своей содержательной характеристике, по объему, по месту в системе. Что же касается смысла, то он не зависит от различий между языками, по своей природе он является универсальным, представляющим инвариантное содержание отражательной деятельности человека.

4.Следствием связи значений с языковыми единицами и с языковой системой в целом является относительная ограниченность состава значений языковых единиц при неограниченности выражаемых

вречи конкретных смыслов.

5.Возможность выражения в актах речи бесконечного количества новых смыслов связана с такими факторами, как нетождественность содержания сочетаний языковых единиц сумме значений их составляющих, ситуативная обусловленность смыслов, участие не только языкового, но и неязыкового значения в формировании смысла.

6.Во взаимосвязи значения и смысла существенны отношения средства и цели: языковые значения служат одним из средств для выражения смысла в том или ином конкретном высказывании.

7.Значения языковых единиц в акте речи и передаваемый смысл находятся в отношении перекодирования. Направление перекодирования зависит от позиции говорящего и слушающего: говорящий перекодирует передаваемый смысл в значения, а слушающий перекодирует значения воспринимаемых им знаков в смысл (это положение эксплицитно выражено далеко не всеми

116

исследователями, но оно имеет принципиально важное значение и должно быть включено в ряд основных положений).

Подводя итог, можно разделить точки зрения исследователей на соотношение значения и смысла на две группы: 1) смысл − совокупность всех значений слова; 2) смысл − конкретное значение слова в контексте, а значение − вся семантика слова.

Особое место занимает точка зрения Н.И. Жинкина, который определяет значение как семантику внешней речи, а смысл – как семантику внутренней речи. Значение определяется парадигматическими и синтагматическими связями слов (оно фиксируется в словарях), а смысл определяется текстом (речевой ситуацией).

5.4. Текст как основная дидактическая единица в работе по развитию речи и мышления учащихся высшей школы

Структура знака как элемента мышления и речи. В мышлении и речи человек оперирует знаками. Знаки – это двусторонние сущности, имеющие план выражения и план содержания. Классическое понимание знака и знаковой ситуации, господствовавшее много десятилетий в науке, было введено в лингвистику Ф. де Соссюром. Хотя приблизительно в то же время другой исследователь, Ч. Пирс, создал принципиально отличную концепцию знака (Пирс 2000), именно концепция де Соссюра максимально соответствовала той философской парадигме, которая преобладала вплоть до второй половины ХХ века (по замечанию Р.А. Будагова (1976: 236), именно и только эти две концепции языкового знака по большому счету «бытуют и борются в лингвистике нашей эпохи»).

Описание роли системы знаков языка в мыслительной деятельности человека включает три основных тезиса:

1.Языковые знаки обеспечивают глобальный охват реальности.

2.Язык связывает все прочие системы знаков, служит для их перевода, истолкования и развития.

3.Через язык человек приобщается к общественному опыту, развивает собственно человеческие высшие психические качества.

Знак – это материальное замещение предмета, опосредованное образом (знак по происхождению – «знак образа данного чего-то»), то есть овладение системой знаков предполагает освоение соответствующих образов, построение моделей на их основе и опосредовано отношениями человека с другими людьми. Знак –

117

материальный носитель обобщений и абстракций, выработанных обществом.

В сознании человека, использующего знак, образуется прочная ассоциация между представлением предмета и представлением номинации предмета. Ф. де Соссюр назвал первый вид представлений понятием (означаемым), а второй – акустическим образом (означающим). Означающее и означаемое разных знаков в системе языка находятся в отношениях противопоставления, а сами знаки находятся между собой в отношениях сходства и различия. Эти отношения можно назвать структурой знака.

По мнению датского лингвиста Л. Ельмслева (1899-1965), означающее и означаемое выступают в сознании человека как особые единицы языка наряду со знаками. Л. Ельмслев назвал их фигурами (Ельмслев 1960: 264-389). Если знаки – двусторонние единицы, то фигуры – односторонние. Фигуры делятся на две группы: фигуры плана выражения и фигуры плана содержания. Таким образом, структуру знака можно описать как представления плана выражения и плана содержания.

В.М. Бельдиян (2007) выделяет следующие представления плана выражения:

1.Сигнал – представление об индивидуальном произношении (написании). Например, каждый человек может по голосу определить, кто из его знакомых говорит, даже не видя говорящего.

2.Типовой образ. Например, независимо от того, что произношение звука [а] осуществляется разными голосами, мы воспринимаем эти произношения как представления одного звукового образа.

3.Аксиологические (оценочные) образы (означающее) произношения или написания, которые характерны для конкретного языка и навязываются говорящему со стороны языковой системы. Например, русские люди считают, что твердые и мягкие согласные – это разные звуки, а для англичанина или носителя тюркских языков – это варианты одного звука. Носители разных языков слышат звуковые различия, но оценивают их по-разному. Так, для англичанина [в] и [w]

–разные звуки (губно-зубной и взрывной, губно-губной), а для русского – это диалектные варианты одного звука (Бельдиян 2006).

Система представлений плана содержания построена аналогично:

1.Мыслительный образ, который является индивидуальным представлением об объекте.

2.Модель, представляющая собой систему признаков объекта, благодаря которой возможно включение знака в класс, род или категорию.

3.Лингвоспецифический компонент знака (идиоматический).

118

Различия между образом и моделью в русском языке определяются по контексту, а в западноевропейских языках – с помощью определенных (образ) и неопределенных (модель) артиклей.

Исходя из вышесказанного, алгоритм мыслительных действий по опознаванию отдельногознака можнопредставить таким образом:

1.Восприятие звукового комплекса знака и установление ассоциативной связи с индивидуальным мыслительным образом объекта.

2.Определение основного признака объекта, установление названия (рода, класса, категории) основногопризнака.

3.Различение дополнительных признаков относительно основного, выдвижение гипотезы оструктуре модели.

4.Определение лингвоспецифическогокомпонента модели.

5.Контекстуальный анализ полученной модели, определение взаимосвязи с другими моделями.

На этапах с первого по третий выявляется семантика знака, четвертый этап

связывается с прагматикой, а пятый предполагает установление синтактики знака. Четвертый и пятый этапы можно объединить в один, так как контекстуальный анализ семантики слова тесно связан с выявлением особых компонентов знака, образующих переноси образность,тоесть лингвистических и культурных символов.

Следовательно, для адекватного освоения и восприятия знака необходим учет трех аспектов:

1)семантики знака, которая определяется отношением знака к другим знакам в системе;

2)синтактики знака, которая раскрывает дополнительные оттенки смысла (определение сочетаемости в языке, в речи);

3)прагматики знака, которая обозначает отношение к знаку индивида и социума.

При определении семантики и синтактики языкового знака происходит процесс декодирования; определяя прагматику (бытовые, художественные символы, лингвоспецифические компоненты), мы производим операцию интерпретации.

Таким образом, в процессе приема и переработки знаковой информации человек производит следующие виды познавательной деятельности: восприятие (соотнесение акустического образа с индивидуальным мыслительным образом), идентификация (построение модели объекта на основании мыслительного образа), опознание (соотнесение полученной модели с другими моделями), декодирование (расшифровка семантики и синтактики), дешифровка (определение характера прагматических компонентов знака) и интерпретация (адекватное понимание всей совокупности средств выражения смысла). То есть: денотат – восприятие (гетеронимы) – идентификация (инвариант) – опознание (парадигматические связи) – интерпретация по контексту; предикат – восприятие (РС) – идентификация

119

(пропозиция) – опознание (перифраз – поиск трансформов) – интерпретация по тексту.

Текст с точки зрения речемыслительного процесса. Текст – основная коммуникативная единица внешней и внутренней речи. В отличие от единиц языка, тексты не воспроизводится в готовом виде, а каждый раз стоится заново, с учетом цели общения, адресата и стиля.

Структура текста поэтому рассмотрена нами с позиций теории внутренней и внешней речи. Как у всякого знака, содержание текста и его структура находятся вне самого знака ― в сознании людей, употребляющих этот знак. Текст обозначает процесс превращения внутренней речи во внешнюю и внешней во внутреннюю. В процессе обучения эти два процесса происходят в сознании общающихся, а материальный текст только указывает на эти процессы. Таким образом, текст обозначает, с одной стороны, внешнюю речь, с другой стороны − внутреннюю речь и процессы ее преобразования во внешнюю. Поэтому структура текста включает в себя структуру внешней речи (информационную структуру) и структуру внутренней речи (когнитивную структуру). Информативная структура включает в себя три уровня, соответствующие трем уровням системы языка (фонологическому, семасиологическому и синтаксическому). Эти уровни отвечают за семантику внешней речи.

Как показал А.И. Новиков (Новиков 1983), указанные уровни находятся в инвариантно-вариантных отношениях, например: Солнце освещает поляну ― Поляна освещается солнцем. Эти предложения синтаксически выражаются различно, но семантически их значение сходно. Семантический уровень, таким образом, является инвариантным по отношению к синтаксическому. Предложение Поезд прибыл вовремя может быть произнесено с логическим ударением на вовремя или поезд. Повествовательное предложение можно перестроить в вопросительное: Поезд прибыл вовремя? Таким образом, синтаксический уровень является инвариантным по отношению к фонетическому. Три уровня информативной структуры текста соответствуют трем уровням системы языка, а уровни когнитивной структуры текста соответствуют четырем компонентам процесса речевой коммуникации (говорящий, слушающий, объект, текст).

Объекту речи соответствует денотативно-предикативный уровень внутренней речи, говорящий отвечает за логическое построение текста, слушающий оценивает содержание текста, созданного говорящим, а сам текст выполняет символическую функцию по отношению к своему содержанию и социальной природе коммуникативного общества. Таким образом, во внутренней структуре текста имеют место четыре уровня, которые отвечают за смысл текста: денотативно-

120