Богатая Л.Н. На пути к многомерному мышлению, Печатный дом, 2010. – 372 с

131

ГЛАВА 2.

О СМЫСЛЕ КАК КЛЮЧЕВОМ ЭЛЕМЕНТЕ ИССЛЕДОВАНИЯ МНОГОМЕРНОГО МЫШЛЕНИЯ

2.1. Приближение к размышлениям о смысле

Смысл есть «образ мира, в слове явленный» Б. Пастернак

Ключевые термины

общепринятые: смысл , сущность, означение, обозначение

авторские: терминологический базис

Подобно тому как в прошлом внимание философов было обращено к изучению сущности, души, субстанции, в современной философской проблематике смысл занимает одно из центральных мест, становясь объектом изучения философов, принадлежащих различным направлениям и школам. Размышлениями о природе

смысла занимаются не только философы, но и психологи, лингвисты,

социологи. И очевидно, что этот перечень можно было бы легко продолжить.

Исследования смысла носят открытый характер, в результате чего количество точек зрения на отмеченный объект философского внимания непрерывно возрастает, что создает сложности при реализации попыток оценить современное состояние изученности вопроса. Дополнительной проблемой оказывается различное толкование терминов, чаще всего использующихся при построении различных ракурсов рассмотрения смысла.

Одно только перечисление имен философов, обращавшихся в своем творчестве к тем или иным аспектам изучения смысла, составит значительный список. При этом в каждом конкретном исследовательском подходе используются различные концептуальные и методологические основания, что, несомненно, затрудняет целостное обозрение всех накопленных материалов о смысле.

Российский исследователь А.С. Кравец предлагает рассматривать существование трех парадигм исследования смысла:

словоцентристскую, пропозициональную и деятельностную [4].

132

Словоцентристская парадигма предполагает слово элементарной единицей смысла. При этом смыслы предложений, фраз, текстов устанавливаются на основании смыслов слов, соответствующие образования представляющих. Словоцентристская парадигма формулируется с помощью таких терминов как означение,

обозначение (обозначение – соотнесение слова с обозначаемой вещью

(денотатом), означение – фиксация мысли, проясняющей то или иное слово). Фактически в рамках словоцентристской парадигмы смыслов сформировалось два направления развития представлений о смысле:

первое тяготеет к экстернализму и связывает смысл со следующим семейством понятий – обозначение, денотат, десигнат, референт,

номинат, экстенсионал; второе обнаруживает тенденции к

интернализму. При этом смысл связывается с сознанием мыслящего его субъекта и рассматривается в контексте понятий – означение,

смысл, сигнификат, интенсионал.

Помимо словоцентристской парадигмы смысла А.С. Кравец предлагает выделить пропозициональную и деятельностную

парадигмы. В рамках пропозициональной парадигмы появление

смысла слова связывается с его употреблением в речи. Смысл слова обнаруживает себя только в предложении, пропозиция и предложение

рассматриваются как соизмеримые сущности. Пропозиция определяет элементарную связь имен и предикатов. Соответственно смысл являет собой некоторую конструкцию имен и предикатов и предстает, таким образом, неким пропозициональным образованием.

Что же касается деятельностной парадигмы, пришедшей на смену пропозициональной, то в ее рамках рассматривается уже не только смысл самой пропозиции, но и прагматические устремления

коммуникантов. Разработчиками и активными сторонниками деятельностной парадигмы являются Дж. Остин, Дж. Р. Серл, Д.

Гордон, Дж. Лакофф.

Если же вернуться к особенностям данного исследования, то в нем не ставится задача систематизации существующих подходов к изучению смысла. Не планируется и детальное погружение в один из многочисленных подходов. Цель, стоящая перед автором, иная:

осуществить самые первые попытки прояснения того, что есть многомерное мышление, и провести исследование его элементарных

133

процедур. Для достижения обозначенной цели необходимо зафиксировать и прокомментировать элементарный

терминологический базис, в контексте которого планируется проведение размышлений о многомерности.

Смысл обнаруживает себя одним из ключевых элементов

соответствующего базиса и именно поэтому соответствующий элемент требует специального прояснения.

Как отмечал Л. Витгенштейн, цель философии заключается в

прояснении мыслей. «Философия не теория, а деятельность.

Философская работа состоит по существу из разъяснений. Результат философии – не некоторое количество «философских предложений»,

но прояснение предложений. Философия должна прояснять и строго разграничивать мысли, которые без этого являются как бы темными и расплывчатыми» [2, с. 21]. Руководствуясь столь значимым напутствием одного из наиболее интересных философов ХХ века,

можно непосредственно приступить к выполнению задачи последовательного прояснения различных точек зрения на природу

смысла, не избегая при этом соотнесения достаточно противоречивых мнений, так как, опять же по Витгенштейну, «идея, будто для того,

чтобы прояснить значение общего термина следует искать общий элемент во всех его применениях, сковывала философское исследование. Ибо она не только не давала результата, но также заставляла философа отбрасывать как не относящиеся к делу конкретные случаи, которые только и могли помочь ему понять использование общего термина» [1, с. 57].

Смысл в контексте ближайшего семейства понятий

Сама этимология русского слова смысл свидетельствует о том, что

с– мыслы возникают в результате мыслительных актов. Смысл не отделен от мысли. И какой бы ни была мысль – линейной или

многомерной, ей неизбывно должны сопутствовать смыслы.

Интересно заметить, что английское слово sense (смысл) не имеет подобной корреляции термину thought (мысль), а отсылает к

чувствам, ощущениям (sense). Таким образом, с одной стороны,

смысл сопрягаем с мыслью, с другой – с чувством, ощущением,

данными в восприятии. Следует добавить, что в английском языке

134

параллельно термину sense часто употребляется слово meaning (значение). Смысл и значение вообще часто рассматривают как синонимы. Из отмеченного вытекает, что размышления о смысле

целесообразно вести в контексте следующего семейства понятий:

значение, мысль, чувство, ощущение, восприятие. Очевидно, что соответствующее семейство можно расширять, исследуя терминологические корреляции слова смысл, обнаруживающиеся в других языках.

Помимо семейства понятий, окружающего тот или иной термин и играющего важную роль в процессе его исследования, особое внимание следует обратить на терминологический базис. В отличие от семейства понятий, формирующегося в ходе развития языка,

терминологический базис является образованием искусственным,

изобретаемым исследователем для проведения соответствующих философских построений. Выбор терминологического базиса

осуществляется благодаря авторской интуиции, что ведет к рискам неоправданных акцентов или незаслуженного невнимания по отношению к тем или иным терминам. Иногда в терминологический базис, формируемый на основании соответствующего семейства понятий, вводятся элементы, появление которых не всегда легко аргументировать. Но, не смотря на возможность довольно спорных выборов и предпочтений, фиксация терминологических базисов позволяет совершать исследовательские микро– или макропрорывы в

понимании того или иного исследуемого объекта (явления, процесса).

В подборе элементов терминологического базиса всегда присутствует момент авторского произвола (или лучше – авторского права),

выражающегося в некоторой произвольности выбора терминов, в

контексте которых осуществляется исследование.

К ряду понятий, в контексте которых, с точки зрения автора,

целесообразно вести размышления о смысле, следует отнести

восприятие, представление, знак, значение, число. Важно еще раз подчеркнуть, что отмеченный терминологический базис является исключительно авторским видением того терминологического окружения, в контексте которого продуктивно вести размышления о

смысле.

135

Прежде чем перейти к соотнесению смысла с элементами обозначенного терминологического базиса, целесообразно обратиться,

пусть даже к краткому, обсуждению онтологического статуса

смысла.

Онтологический статус смысла: смысл и сущность

При обсуждении онтологического статуса смысла несомненный интерес представляют соответствующие размышления, развиваемые французским философом Ж. Делезом. Делез отмечал, что смысл – это открытие трансцендентальной философии, смысл приходит на смену прежним метафизическим сущностям [3, с. 147]. Согласно точке зрения Делеза, «первое состояние сущности – это сущность как означаемое предложением в порядке понятия или понятийных импликаций. Второе состояние сущности – это сущность как то, на что указывает предложение в конкретных вещах. И третье состояние сущности – это сущность как смысл – это сущность как выраженное»

[3, с. 57]. Таким образом, по Делезу, смысл непосредственно связан с

сущностью, являясь одним из ее состояний. При проведении смыслового анализа того или иного явления действительности имеет место его сущностное постижение.

Делезовские размышления о смысле и сущности интересно соотнести с исторически более ранними взглядами на природу смысла, развиваемыми Г. Фреге. По Фреге, смысл является

объективным образованием, отличающимся как от предметов внешнего, чувственного мира, так и от внутренних психических состояний, которые немецкий логик называл «представлениями».

Фреге выделяет особую группу объектов - мыслей, которые существуют наряду с объектами внешнего мира и мира внутренних субъективных переживаний: «Мысли – это не вещи внешнего мира, не представления. Надо признать третий мир (Reich)» [5, с. 335]. И далее: «то, что к нему [третьему миру – Л.Б.] принадлежит, совпадает с представлениями в том, что оно не может восприниматься с помощью органов чувств, а с вещами – в том, что оно не нуждается ни в каком носителе, сознанию которого оно принадлежало бы» [5, с. 335]. Как следует из отмеченного, Фреге постулирует существование третьего мира и именно в нем предполагает пребывание мыслей и смыслов,

136

отличающихся как от объектов внешнего мира, так и от внутренних переживаний.

Несмотря на то что Делез не ведет речи о третьем мире, его позиции оказываются удивительно коррелирующими позициям Фреге. Французский философ предлагает посмотреть на смысл как на

эффект: «Смысл – это всегда эффект.., разворачивающийся на поверхности и распространяющийся по всей ее протяженности…Такие эффекты, такой продукт обычно обозначаются собственными или единичными именами. Собственное имя может рассматриваться как знак только при условии, что оно отсылает к эффекту такого рода» [3, с. 101]. Итак, Делез предлагает рассматривать смысл как эффект, которому соответствует знак, этот эффект обозначающий.

Как известно, слово эффект происходит от латинского термина effectus– исполнение, действие. Обычно это слово понимается как результат, какой-либо причины. Но если смысл есть эффект, то тогда следует предположить существование причины, этот эффект вызывающей.

Размышления Делеза по поводу причины появления смысла очень интересны. Согласно точке зрения французского философа, смысл следует рассматривать как «поверхностный и позиционный эффект,

производимый циркуляцией пустого места по сериям данной структуры» [3, с. 103]. Представленное утверждение вызывает целый ряд вопросов, к примеру: как понимать выражение «циркуляция пустого места»– или – что такое «серии данной структуры»?

Что касается первого вопроса, то следует заметить, что, по Делезу,

изначально смысл обнаруживает себя как пустое место, о котором можно сказать только то, что оно стремится быть проявленным.

Соответствующее проявление осуществляется через позиционный эффект, связанный со взаиморасположением слов. В соответствие этому взаиморасположению слов и определяется термин, с помощью которого фиксируется смысл. Тем самым смысл обнаруживает как бы три стадии своего проявления: первая – стадия пустого места, вторая

– взаиморасположения слов, третья – стадия именования смысла.

Очевидно, что наибольшую сложность для понимания представляет первая стадия проявления смысла, когда смысл, по Делезу, есть не что

137

иное, как блуждающее пустое место. Но что же означает соответствующая пустота? Возможно, необходимость в представлениях о пустоте возникло только для того, чтобы подчеркнуть сложность понимания самого процесса зарождения

смысла. Потенциальная пустота предшествует смыслу, и содержит в себе зародыши того, что может быть актуализировано (аналогично физическому вакууму, оказавшемуся достаточно сложным образованием). Сам факт обнаружения «потенциально полных»

пустых мест, которые становятся причиной позиционных эффектов,

приводящих к проявлению смыслов, является прерогативой (лат. praerogativus означает первым подающий голос) мыслящего субъекта,

обладающего способностью обнаруживать смысловую пустоту и

доводить ее до проявления с помощью языка. Отсюда справедливым кажется следующее высказывание Ж. Делеза: «Смысл - это вовсе не принцип и не первопричина, это продукт. Смысл – это не то, что можно открыть, восстановить и переработать; он то, что производится… Он принадлежит не высоте или глубине, а скорее – поверхностному эффекту; он неотделим от поверхности, которая и есть его собственное измерение» [3, с. 104]. Приведенное высказывание Делеза интересно, как минимум, по двум причинам.

Во-первых, Делез не признает за смыслом роли первопричины.

Смысл является продуктом, однако естественно задать вопрос:

продуктом чего? Самый элементарный ответ состоит в том, что смысл является продуктом мысли, ибо смысл сопутствует мысли. Однако элементарные наблюдения свидетельствуют о том, что не всякая мысль сопровождается возможностью обнаружения смысла. Поэтому более точно следовало бы сказать так: смысл является продуктом рефлексии по поводу мысли.

Во-вторых, интересны настойчивые высказывания Делеза о поверхностном характере смысла, о необходимости существования для смысла собственного (поверхностного) измерения (возможно,

соответсвующее измерение и выводит в третий мир, о котором размышлял Фреге). Делез уточняет: «Смысл как эффект-событие характеризуется поразительной бесстрастностью…бесстрастность характеризует отличие смысла не только от обозначаемого положения вещей, но также и от выражающих его предложений» [3, с. 134].

138

Продумывая сказанное, настойчиво хочется понять: что скрывается за делезовской метафорой бесстрастности смысла? Возможно, эта метафора появилась в результате интуитивного прочувствования принадлежности смысла принципиально иному миру, миру, где отсутствует эмоциональное начало, мира, размерность которого,

отлична от традиционной трехмерности хорошо освоенного пространства.

Размышляя об онтологии смысла, вероятно, следует согласиться и с Г. Фреге, и с Ж. Делезом, хоть и явивших миру достаточно различные подходы к толкованию смысла, но сходившихся в одном: несмотря на то что смысл обнаруживает себя с помощью слова, отсылая к тем или иным состояниям объектов проявленного мира, его не следует отождествлять ни с тем, ни с другим. Смысл бытийствует в ином мире

– третьем мире, по Фреге, или мире поверхностных эффектов, по Делезу. И если главная заслуга отмеченных мыслителей состоит в том, что они обратили внимание на необходимость введения в

рассмотрение соответствующих миров, то задача, стоящая перед современными исследователями, заключается в непосредственном изучении отмеченных мировых образований.

После краткого рассмотрения онтологического статуса смысла целесообразно обратиться к прояснению элементов терминологического базиса, в контексте которых кажется плодотворным вести размышления о смысле. При этом важно еще раз подчеркнуть, что к этим элементам автор относит восприятие,

представление, знак, значение, число.

Литература

1. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л.

Философские работы. Часть 1. / Пер. с нем. М.С. Козловой. – М.:

Гнозис, 1994. – С. 1-73.

2. Витгенштейн Л. Голубая книга (отрывки) // Грязнов А.Ф.

Материалы к курсу критики современной буржуазной философии

(Философия языка Л.Витгенштейна – М.: Изд.МГУ, 1987.

3. Делез Ж. Логика смысла / Пер. с фр. Я.Я. Свирского. – М.: Раритет;

Фуко М. Theatrum philosophicum / Пер. с фр. Я.Я. Свирского. –

Екатеринбург: Деловая книга, 1998. – 480 с.

139

4.Кравець А. С. Структура смысла: от слова к предложению // Вестник ВГУ. Серия 1. Гуманитарные науки. – 2001. – №1. – С. 60-84.

5.Фреге Г. Логика и логическая семантика: Сборник трудов. / Пер. с нем. Б.В. Бирюкова. – М.: Аспект-Пресс, 2000. – 512 с.

2.2. Восприятие и смысл

Если внешний мир не волнует и не впечатляет нашу душу, то он постепенно из нее исчезает.

Б. Больцано [2, с. 328].

Ключевые термины

общепринятые: восприятие, частные, общие восприятия,

конституирование восприятий

авторские: мировое, плановое, уровневое восприятие, акт специфического внимания, модели конституирования, юстировка

Прежде чем перейти к рассмотрению вопроса о том, ЧТО ЕСТЬ смысл, целесообразно остановить внимание на восприятии,

несомненно играющем важную роль в процессах смыслопроявления. Изначально понятно, что любое восприятие связано с наличием

субъекта и объекта восприятия, или иначе – воспринимаемой вещи.

Размышление о восприятии можно проводить в двух направлениях: во-первых, в направлении исследования вопроса о том, что на самом деле является результатом восприятия, насколько в самом восприятии

сохранена непосредственно воспринимаемая вещь и как воспринятое

соотносится с воспринимаемым. Во-вторых, восприятие можно рассматривать как некую особую процедуру, которая не сводима исключительно к чувствованию, к элементарной перцепции.

В связи с отмеченным вспоминается одна из суфийских притч, в которой говорится о том, что некто сказал великому философу Саади о желании иметь восприимчивость для того, чтобы стать мудрым, на что Саади ответил: восприимчивость без мудрости хуже, чем вообще ничего. При продумывании простых слов притчи естественно возникает вопрос: в чем причина стремления человека повысить

восприимчивость и почему восприимчивость не гарантирует

140

мудрости – (при этом, несомненно, следует различать

восприимчивость и восприятие).

Сам термин восприятие представим следующим образом – ВО-С-

ПРИ-Я-ТИЕ. Традиционно приставка во означает углубление,

погружение во что-либо, к примеру, во-йти, во-одушивиться, во-

образить. При этом углубиться или погрузиться можно по-разному. В

термине восприятие подчеркивается погружение с – приятием.

Однако как понимать с– приятием? Вербальный фрагмент риятие

может, в свою очередь, быть представлен следующим образом: при-я-

ти (ты). То есть главным оказывается я, к которому уже и присоединяется ты. На первый взгляд, может возникнуть вопрос: к

чему проводить всю эту процедуру фрагментарного толкования

термина, если и так понятно, что восприятие глубоко личностно по своей сути. Причина углубления в природу термина состоит не в подтверждении субъективного характера восприятия, а в обнаружении того, как эта субъективность непосредственно проявляется.

Аналогично фрагменту при-я-ти можно было бы допустить существование фрагмента при-ти(ты)-я. Тогда главным , ведущим при погружении в воспринимаемое было бы ты или непосредственно сама вещь, управляющая характером восприятия. Но нет такого слова в русском языке – воспрития! В слове восприятие, с точки зрения его временной развертки, первоначально актуализируется Я и только затем ТЫ. Я, в некотором смысле, оказывается направляющим,

актуализирующим акт восприятия. А из этого, в свою очередь,

вытекает, что Я, его особенности предопределяют то, что может быть обнаружено в ты (или – в воспринимаемом объекте). Таким образом,

сам факт существования слова восприятие, последовательность его временного развертывания, свидетельствует о ключевой роли в восприятии объектов внешнего мира актуализирующегося Я.

Достаточно понятно, что отмеченный факт не был обойден вниманием философов и имеет определенную традицию своего изучения. Не ставя цели в данном исследовании подробно останавливаться на отслеживании соответствующих традиций, тем не менее, нельзя обойти стороной чрезвычайно глубокое рассмотрение

восприятия, предпринятое Э. Гуссерлем.