Тема 3. Структура и функции политической системы. Основные положения концепции г. Алмонда

1. Структура: подсистемы политической системы

Придавая основное значение принципам функционирования политической системы, Д. Истон оставил за скобками своей концепции ее внутреннее содержание, поэтому его модель во многом напоминает «черный ящик» - то, каким образом «входы» преобразуются в «выходы», обозначено пунктиром (посредством «распределения ценностей и ресурсов», а также путем «обеспечения принятия большинством граждан этих распределительных решений в качестве обязательных»). В связи с этим, если механизм взаимодействия системы с внешней средой выглядит убедительно, то механизм ее внутреннего функционирования, проистекания процессов внутрисистемного взаимодействия далеко не раскрыт.

Решению этой задачи посвятил ряд своих принципиально важных для разработки теории политической системы научных трудов другой крупнейший американский политолог Г. Алмонд. Будучи приверженцем институциональной школы, которая в период после II мировой войны развивалась под серьезным воздействием структурализма, он совместно со своим соавтором Д. Пауэлом разработал целостную структурно-функциональную концепцию жизнедеятельности политической системы.

Г. Алмонд и Д. Пауэлл определили политическую систему как совокупность ролей, осуществляемых не только правительственными институтами (т.е. властными структурами) и их взаимодействий между собой, но и всеми структурами общества по политическим вопросам. Тем самым существенно расширялось само содержание понятия политической жизни, а, следовательно, и трактовка таких понятий как политические институты и другие элементы структуры политической системы.

Принципиальное значение имело также разделение политической системы на основные структурные элементы – подсистемы. Г. Алмонд выделил пять основных подсистем, находящихся в непрерывном взаимодействии: институциональную, нормативную, коммуникативную, культурную и функциональную. При этом он избежал типичного для институционалистов соблазна выстроить иерархию подсистем, а изобразил их (не без влияния упоминавшейся «бихевиористской революции») в виде равноправных акторов, т.е. активных участников политического процесса, наделенных различными ролевыми функциями.

При этом институциональная подсистема предстает как совокупность политических институтов, формальных и неформальных, государственных и негосударственных, включая и такие, которые многие прежние школы политической науки либо оставляли вне поля зрения, либо не относили к разряду политических структур. Разумеется, институциональная подсистема в рамках концепции Г. Алмонда остается единственной из подсистем, которая сохраняет определенные черты иерархичности за счет присутствия в ней такого самодовлеющего института как государство, обладающего монопольными или почти монопольными властными полномочиями и наделенное законом исключительными правами (например, правом на верховенство политических решений, на принятие самих законов, на использование вооруженной силы), концентрирующего в своих руках львиную долю ресурсов. И все же во многих других отношениях иные институты, в том числе негосударственные и даже по своей изначальной природе неполитические, способны выступать в роли равноправных акторов, Тем самым иерархичность институциональной подсистемы утрачивает абсолютный характер.

Нормативная подсистема – это совокупность норм и ценностей, оказывающих воздействие на политическую жизнь. Она включает в себя правовые, политические, моральные и духовные нормы и ценности, а также ту часть традиций и обычаев, которые влияют на политический процесс. Представляет интерес известная оппозиция между формальными (к которым в первую очередь относятся правовые) и неформальными нормами: и те, и другие играют регулирующую роль в деятельности институтов и политическом поведении, однако в функциональной роли лежит и глубокое различие – если первые могут играть (и очень часто играют) структурообразующую роль в отношении институтов и моделей политического поведения, то вторые оказывают скорее функционально-технологическое воздействие на характер политической деятельности.

В понятие коммуникативной подсистемы входят все формы политического взаимодействия, включая субъектно-объектные отношения, горизонтальные и вертикальные, прямые и обратные связи, внутрисистемные взаимодействия и отношения между системой и внешней средой. Возрастающую роль в рамках этой подсистемы играют средства массовой коммуникации, выступающие в качестве посредника («масс-медиа») между властью и обществом и образующие то, что афористически именуется «четвертой властью».

Функциональная подсистема представляет собой механизм функционирования политической жизни. Она включает в себя методы политической деятельности, взаимодействия между акторами политического процесса, в том числе политический режим как механизм функционирования власти.

Культурная подсистема включает в себя систему ценностей, господствующих в обществе или оказывающих влияние на политическую жизнь, религию, типы политической ментальности (совокупности устойчивых представлений об обществе, характер и способы политического мышления), формы политического поведения и политического участия, а также степень зрелости политических отношений в обществе.

Подсистемы политической системы выступают в рамках данной концепции не как жесткие структуры (хотя та или иная степень жесткости, разумеется, присутствует в ряде из них, прежде всего в таких политических институтах как государство, законодательная система, политические партии и пр.), а скорее как своего рода силовые поля: нормативное поле, коммуникативное поле, культурное поле и т.д. Взаимодействие между этими силовыми полями и образует общую сферу взаимодействия внутри политической системы, а также между нею и внешней средой, в том числе именно в ходе этого взаимодействия происходит процесс возникновения, становления и развития одних политических институтов, кризиса и отмирания других.