Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу рф (постатейный) Предисловие

В недалеком прошлом (в советской России) судейские и прокурорские должности замещались в номенклатурном порядке, судьи находились в полной зависимости от партии и Советов, господствовало "телефонное право" (согласование приговора или решения по телефону), суды, включенные в систему правоохранительных органов, делили с ними ответственность за состояние преступности и не предъявляли высоких требований к качеству предварительного следствия. Интересы обвиняемого и потерпевшего от преступления надлежащим образом защищены не были.

К началу 90-х гг. стало очевидным, что нужна коренная судебная реформа, призванная создать подлинно демократическую гуманистическую и цивилизованную систему судоустройства и судопроизводства.

Концепция судебной реформы, подготовленная юристами высокой квалификации (Б.А. Золотухин, С.Е. Вицин, А.М. Ларин, И.Б. Михайловская, Т.Г. Морщакова, С.А. Пашин, И.Л. Петрухин, Ю.И. Стецовский), была предложена Президентом РФ высшему органу законодательной власти страны и принята им (1991 г.). Основные идеи этой концепции - разделение властей, создание независимой и самостоятельной судебной власти, презумпция невиновности, состязательность судопроизводства, обеспечение неприкосновенности личности и частной жизни участников судопроизводства, контроль суда за состоянием законности и соблюдением прав граждан на предварительном следствии и др. - нашли отражение в российской Конституции (1993 г.).

Одним из важнейших направлений судебной реформы было создание нового современного Уголовно-процессуального кодекса взамен устаревшего УПК РСФСР 1960 г., в который за время его действия было внесено более 400 дополнений и изменений. Конституционный Суд РФ вынес 20 постановлений о признании многих норм УПК РСФСР неконституционными (о недопустимости возложения на суд процессуальной функции обвинения, об обжаловании в суд применения ряда мер процессуального принуждения, о предельных сроках ареста, об участии осужденного и оправданного в заседаниях кассационных и надзорных инстанций и др.).

Разработка нового УПК длилась без малого 10 лет. В составе Государственного правового управления (ГПУ) Администрации Президента РФ был создан отдел по судебной реформе, при котором в течение двух лет функционировала комиссия, подготовившая проект Уголовно-процессуального кодекса РФ. Общая часть этого проекта была опубликована (1994 г.) и вызвала справедливую критику, поскольку перед опубликованием была буквально изуродована чиновниками из ГПУ (например, допускалось задержание свидетеля, если он не давал показаний, на срок до 60 суток, предусматривался арест адвоката на двое суток, если он без уважительных причин не явился в суд, и т.д.). Почти тогда же был опубликован проект УПК, подготовленный Институтом прокуратуры РФ. В его основе лежала концепция старого УПК, он страдал отсутствием (или недостатком) новых идей и тоже был отвергнут.

В 1990 г. Институт государства и права опубликовал книгу "Уголовно-процессуальное законодательство Союза ССР и РСФСР. Теоретическая модель" (под ред. В.М. Савицкого). Многие положения этой книги были использованы при составлении окончательного проекта УПК.

Начиная с 1996 г. над проектом УПК работала комиссия при Министерстве юстиции РФ (П.А. Лупинская, С.Б. Ромазин и др.). Этот проект, не отличавшийся особой новизной, постепенно совершенствовался и в конечном счете лег в основу Уголовно-процессуального кодекса РФ, принятого Государственной Думой РФ в первом чтении 6 июня 1997 г. Тогда же был разработан модельный кодекс, предназначенный для стран СНГ (в нем были использованы многие положения первоначального проекта УПК, подготовленного комиссией при ГПУ). Но Россия этим проектом не воспользовалась.

После того как в 1997 г. был принят в первом чтении далеко не совершенный проект УПК, в ходе судебной реформы наступило продолжительное затишье. Лишь в начале 2001 г. по инициативе Президента РФ В.В. Путина судебная реформа сдвинулась с места. Президент РФ создал комиссию в составе 40 видных юристов - профессоров, судей высших судов, прокуроров, руководящих работников МВД и др. (руководитель - заместитель главы Администрации Президента Д.Н. Козак), которая подготовила пакет законопроектов, относящихся к разным видам организации и осуществления судопроизводства (поправки к законам о Конституционном Суде РФ, о судебной системе, о статусе судей и др.). Пожалуй, самым объемным и радикальным из этих документов был проект многих дополнений и изменений УПК РСФСР. В то же время оживил свою работу Комитет по законодательству и судебной реформе Государственной Думы РФ (Е.Б. Мизулина), который с учетом президентских предложений активизировал свою деятельность по подготовке УПК ко второму чтению. При Комитете была сформирована комиссия из представителей ведомств и юридической науки. 20 июля 2001 г. проект УПК был принят Государственной Думой РФ во втором чтении. Он готовился в спешке и изобиловал многими неточностями и, более того, весьма сомнительными концептуальными положениями. Законопроект представлял собой 8 томов мелкого шрифта, из них 6 томов таблиц с указанием внесенных поправок. Депутаты не могли за короткий срок ознакомиться с этим колоссальным объемом информации. К тому же многие депутаты отсутствовали. Обсуждение длилось всего один день. Кодекс был принят единогласно.

После второго чтения работа над Кодексом продолжалась (хотя регламент Думы это не предусматривает). Президент РФ направил в Думу большой перечень поправок и просил возобновить второе чтение. Не меньшее количество поправок было внесено в проект комиссией при Комитете по законодательству и судебной реформе. В доработанном виде проект был представлен к возобновленному второму чтению и тут же принят Думой в третьем чтении почти единогласно. Кодекс вступил в действие с 1 июля 2002 г., поскольку нужно было, чтобы все работники органов расследования, прокуратуры и суда, все преподаватели юридических вузов досконально изучили его; необходимы были также значительные денежные затраты, чтобы обеспечить создание и функционирование новых уголовно-процессуальных институтов.

Но многие весьма важные положения Кодекса начали действовать еще позже (см. Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. N 177-ФЗ "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"). Наличие таких положений свидетельствует о том, что в этой части Кодекс носил программный характер, поскольку Россия еще не была вполне готова в юридическом, кадровом, психологическом и экономическом отношениях к осуществлению столь важных преобразований.

Процессуальные формы во многих странах устойчивы и стабильны. Например, в ФРГ до сих пор действует Уголовно-процессуальный кодекс 1877 г. со многими поправками и дополнениями. Российский Устав уголовного судопроизводства действовал с 1864 г. до Октябрьской революции 1917 г., т.е. 53 года, УПК РСФСР 1922 г. - до 1960 г., т.е. 38 лет, УПК РСФСР 1960 г. - до 2001 г., т.е. 41 год. Нет сомнений, что и новый УПК будет служить России многие годы. Но все же нельзя сказать, что он вполне совершенен. Поэтому Комитет по законодательству при Государственной Думе создал комиссию, которая осуществляет мониторинг применения нового Кодекса, с тем чтобы обнаруживать в нем пробелы, противоречия, неточности и своевременно их устранять законодательным путем. Таким же образом совершенствовался Уголовный кодекс РФ, который после его принятия в 1996 г. уже пополнился многими новыми статьями. Конечно, это не лучший метод законотворчества, так как в спешке принимаемые законы уже в скором времени нуждаются в совершенствовании.

Федеральным законом, принятым Государственной Думой 21 июня 2003 г., в УПК внесены 102 изменения и дополнения (не считая раздела о бланках процессуальных актов), а в общей сложности в Кодекс внесено более 200 поправок. В большинстве своем они носили уточняющий характер и не касались концептуальных основ Кодекса.

Реформа судопроизводства, предлагаемая новым Кодексом, не является радикальной и кардинальной. В нем много нового, но его концептуальные основы близки по духу тем идеалам, которые стали для нас привычными, традиционными. Такой Кодекс можно назвать взвешенным, если учесть, что права человека и интересы ведомств, раскрывающих преступления, защищены в нем примерно в одинаковой мере. Это плод длительных научных дискуссий, которые позволяют охарактеризовать его как шаг вперед в развитии демократических основ российского уголовного судопроизводства.

Оживление международных связей, падение "железного занавеса", совместные усилия цивилизованных стран в борьбе с терроризмом - все это позволило при подготовке Кодекса шире использовать иностранный опыт, включить в российскую правовую систему нормы гуманитарных международных договоров, общепризнанные принципы права (суд присяжных, состязательное построение процесса, примирительные процедуры и др.). В связи с этим следует заметить, что в Кодексе имеются два совершенно новых раздела - "Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства" и "Реабилитация лиц, признанных невиновными". В упорной борьбе сторонников и противников суда с участием присяжных заседателей этот суд устоял в его традиционно русском обличье - 1 судья и 12 присяжных, решающих отдельно от судьи вопрос о виновности подсудимого. Теперь суд присяжных образован во всех субъектах Федерации.

Новый Кодекс провозглашает в качестве важнейшей цели судопроизводства защиту прав и законных интересов человека, будь то обвиняемый, потерпевший или свидетель. В ряде случаев достижение этой цели более важно, чем установление истины по уголовному делу. Так, дела частного и частно-публичного обвинения возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевшего, при отсутствии которой преступление остается неустановленным. Новый Кодекс расширил круг дел частно-публичного обвинения, отнеся к ним дела о преступлениях, посягающих на неприкосновенность личности, тайну частной жизни и др. Таким образом, получила развитие тенденция усиления диспозитивных начал в уголовном судопроизводстве.

Высшим источником уголовно-процессуального права является Конституция РФ. Она имеет прямое действие, в том числе в сфере уголовного процесса. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" указал, что следует "во всех необходимых случаях применять Конституцию Российской Федерации в качестве акта прямого действия". При этом суд должен сослаться в приговоре (ином судебном решении) на соответствующую статью Конституции РФ. Однако в Конституции немало и таких норм-принципов, которые могут применяться лишь путем отраслевого правового регулирования, т.е. опосредованно. В Конституции РФ довольно часто применяется такой метод правового регулирования: провозглашается общее правило, а затем допускаются исключения из него, вводимые федеральным законом. Например, в ст. 25 Конституции РФ указано, что "жилище неприкосновенно" (общее правило), но возможно вхождение в жилище вопреки воле проживающих в нем лиц в случаях, установленных федеральным законом (исключение).

Пленум Верховного Суда РФ в упомянутом постановлении указал: "В случае неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд обращается в Конституционный Суд РФ с запросом о конституционности данного закона". Из этого следует, что при отсутствии такой неопределенности судья применяет Конституцию, не обращаясь в Конституционный Суд. Таким образом, норма права, которую судья посчитал неконституционной, продолжает действовать, и другие судьи могут применять ее. Такое разъяснение Пленума противоречит ст. 101 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", обязывающей судью обратиться с запросом в Конституционный Суд РФ, приостановив производство по делу, независимо от того, возникло ли у него чувство неопределенности при обнаружении закона, противоречащего Конституции РФ. Только так можно устранить из правовой системы неконституционную норму.

Пока законодатель не связал себя обязанностью незамедлительно реагировать на постановления Конституционного Суда, придавая им силу и форму закона, должно действовать следующее правило: в случаях, когда законодатель не привел закон в соответствие с постановлением Конституционного Суда РФ, применяется это постановление.

Конституция РФ (1993 г.) и Концепция судебной реформы РФ (1991 г.) провозгласили основополагающие концептуальные идеи реформы судопроизводства. Эти идеи воплощены и конкретизированы в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (2001 г.). Новый УПК - не переворот в процессуальном мышлении и не коренная перестройка правосудия, однако его можно охарактеризовать как значительный шаг вперед в развитии демократических начал российского уголовного судопроизводства.

Защита прав и законных интересов человека, будь то обвиняемый, потерпевший или свидетель, - основная концептуальная идея нового Кодекса.

Обвиняемый в соответствии с УПК получил дополнительно ряд прав. Обвиняемому разрешено применять технические средства для снятия копий с процессуальных документов без каких-либо ограничений. Допускаются свидания обвиняемого с защитником до первого допроса, что позволяет ему своевременно получить квалифицированную юридическую помощь. Продолжительность допросов ограничена 8 часами в сутки (условие добровольности дачи показаний). Введена гуманная мера пресечения - домашний арест, а заключение под стражу допускается лишь при условии, что лицо обвиняется в совершении преступления, наказуемого лишением свободы на срок более 2 лет (по УПК РСФСР - 1 год). Установлено продление сроков заключения под стражу, когда уголовное дело рассматривается судом первой инстанции (6 месяцев + 3 + 3...).

В УПК конкретизируется ст. 46 Конституции РФ, допускающая обжалование в суд незаконных действий и решений дознавателя, следователя и прокурора, если они ограничивают конституционные права граждан. Обвиняемый получил право участвовать в рассмотрении своих жалоб в любой судебной инстанции. Поскольку доставка осужденного, содержащегося под стражей, в вышестоящий суд сопряжена с большими трудностями, УПК допускает участие подсудимого в заседании этого суда путем применения видеоконференц-связи.

Однако в некоторых иных отношениях права обвиняемого существенно ограничиваются.

Судья районного (городского) суда получил право рассматривать уголовные дела о преступлениях, наказуемых лишением свободы сроком до 10 лет. К тому же с 2004 г. ликвидирован институт народных заседателей, т.е. делается шаг к отказу от участия народа в отправлении правосудия и дезавуируется принцип коллегиальности при рассмотрении судами уголовных дел.

Срок задержания подозреваемого увеличен с 48 часов до 5 суток, и сохранено заключение подозреваемого под стражу без предъявления обвинения на срок до 10 суток, а по делам о ряде опасных преступлений, указанных в ст. 100 УПК, - до 30 суток. Это избыточное ограничение неприкосновенности личности не соответствует Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 5) и прецедентам Европейского суда. В новом УПК снят предельный срок заключения обвиняемого под стражу при ознакомлении со всеми материалами уголовного дела, что противоречит постановлению Конституционного Суда РФ от 13 июня 1996 г. по жалобе В.В. Щелухина (заключение под стражу "вне каких-либо определенных или контролируемых сроков" противоречит Конституции РФ). Допускается ограничение времени ознакомления обвиняемого и защитника со всеми материалами дела по окончании следствия.

Защитник сохранил все принадлежащие ему права. При допуске к участию в деле законных представителей обвиняемого и других лиц суд обязан обеспечить участие и адвоката. УПК исходит из того, что требования дознавателя, следователя, прокурора и суда об участии адвоката в деле по назначению, т.е. фактически почти бесплатно, обязательны для адвокатуры. Защита по назначению ведется примерно по половине уголовных дел, причем ходатайство обвиняемого о назначении ему защитника должно быть удовлетворено во всех случаях. Таким образом, государство "грабит" (употребим неприятное слово) профессиональную общественную организацию - адвокатуру, что снижает эффективность ее деятельности. Этому должен быть положен конец. Заработная плата адвоката, участвующего в деле по назначению, должна быть не меньшей, чем денежное содержание судей и прокуроров.

Потерпевший и свидетель получили право являться на допрос в сопровождении адвоката, что позволит минимизировать количество нарушений закона, допускаемых на предварительном следствии.

Потерпевшие и свидетели нередко подвергаются угрозам, шантажу, подкупу. Поэтому во многих странах применяются различные способы защиты потерпевших и свидетелей от насилия и угроз - их охрана, изменение фамилии и имени, внешности, переселение в другую местность и т.д. У нас эти методы ввиду их дороговизны редко применяются. Вместо них УПК вводит меры, похожие на инквизицию: подлинные данные о потерпевших и свидетелях хранятся в опечатанных конвертах, к которым не имеют доступа стороны, им присваиваются псевдонимы и утверждаются образцы измененной подписи, они допрашиваются в суде "вне визуального наблюдения", при этом судебное разбирательство может быть проведено закрыто, существует возможность вообще не вызывать этих лиц в суд и ограничиваться оглашением их показаний на предварительном следствии. Тем самым УПК существенно ограничивает гласность судопроизводства, право обвиняемого на защиту и непосредственность исследования доказательств.

Состязательность - принцип современного цивилизованного процесса - в УПК распространяется не только на суд присяжных, но и на другие формы судопроизводства. С суда сняты обвинительные функции (возбуждение уголовного дела, изобличение подсудимого в ходе судебного следствия и др.). Судебное следствие ведется усилиями сторон. Судья задает вопросы в последнюю очередь и относительно пассивен на этом этапе судебного разбирательства. Прокурор в суде - сторона, а не орган надзора. Отказ прокурора от обвинения влечет прекращение дела, а изменение им обвинения ограничивает суд рамками нового обвинения при вынесении приговора. По делам публичного обвинения участие прокурора в суде обязательно, так как в противном случае бремя доказывания обвинения ложится на суд.

При отказе прокурора от обвинения суд больше не связан позицией потерпевшего, и это правильно. Потерпевший не может поддерживать государственное обвинение, которого при отказе прокурора от обвинения уже нет.

В состязательном процессе важную роль играет признание подсудимым своей вины. Признание свидетельствует об отсутствии спора между государством и личностью, что исключает необходимость судебного следствия. При этом признание должно быть добровольным и должна существовать надежная процедура проверки этого признания. Но и при соблюдении таких условий существует риск ложного признания (самооговора) по различным мотивам.

В новом УПК вопрос о роли признания решен неоднозначно и не так, как в УПК РСФСР. В прежнем Кодексе в разд. X о производстве в суде присяжных было установлено, что признание подсудимого влечет сокращение судебного следствия, которое ограничивается допросом обвиняемого, а в разд. XI о производстве в мировых судах при наличии признания судья ограничивается допросом подсудимого и потерпевшего. В новом Кодексе признание подсудимого в суде присяжных и в мировом суде не влечет сокращение судебного следствия. Это ограничение состязательности и диспозитивности, т.е. преобладание публичного начала в судопроизводстве. Но тот же вопрос решен прямо противоположным образом в гл. 40 УПК, где говорится, что по делам о преступлениях не значительной и средней тяжести, наказуемых лишением свободы на срок до 10 лет, признание подсудимым вины вообще устраняет судебное разбирательство, т.е. допускается вынесение приговора без исследования доказательств. Аналогичным образом решен вопрос и при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве между обвиняемым и прокурором (гл. 40.1 УПК). Это крайнее проявление состязательности, создающее риск осуждения невиновного, свойственное англо-американскому уголовному процессу. Оптимальным видится компромиссное решение этой проблемы, присущее прежнему Кодексу: признание вины устраняет судебное следствие (с согласия обеих сторон), но подсудимый во всяком случае должен быть допрошен. Его допрос позволяет лучше уяснить, было ли признание добровольным, и избежать осуждения невиновного.

В УПК введено понятие "уголовное преследование", осуществляемое дознавателем, следователем, прокурором, потерпевшим, частным обвинителем. Уголовному преследованию активно содействуют оперативно-розыскные органы.

Этот мощный "обвинительный кулак" занесен над обвиняемым, довольно часто лишенным свободы, и защитником, который процессуальных действий не проводит и поэтому ограничен в возможности собирания доказательств. Для преодоления этого неравенства сил необходимо ввести адвокатское расследование с возможным привлечением частных сыскных служб, но без проведения процессуальных действий, а также установить правило: проведение того или иного следственного действия обязательно, если об этом ходатайствует защитник.

Если указанное предложение не будет принято, придется принять другую модель предварительного расследования (старорусскую, французскую), введя фигуру судебного следователя, который не осуществлял бы функцию обвинения, а проводил расследование всесторонне и объективно, тогда как расследование дел о преступлениях незначительных и средней тяжести можно было бы доверить органам дознания под надзором прокурора.

Установление истины по уголовным делам вполне возможно при расширении диспозитивных и состязательных начал судопроизводства ("в споре рождается истина"). Даже в суде присяжных, вердикт которых письменно не обосновывается, истина достигается благодаря тщательному исследованию доказательств в условиях состязательности и значительному количеству голосов, требуемых для осуждения. Истина, как правило, достигается и в случаях сокращения судебного следствия, и даже полного отказа от него, когда обвиняемый признал себя виновным, поскольку добровольность признания тщательно проверяется в присутствии адвоката. Поэтому уклонение от употребления понятия "истина" в новом УПК вряд ли оправданно. Однако требование достичь истину неприменимо к делам частного обвинения в случаях примирения сторон и к делам частно-публичного обвинения, если выяснится, что потерпевший не просил о возбуждении уголовного дела (перечень таких дел в УПК расширен).

Предварительное расследование и оперативно-розыскная деятельность ОРД в новом Кодексе сконструированы не лучшим образом. Обширные процессуальные права получил руководитель следственного органа. Следователь в значительной мере подавлен бюрократическим аппаратом. Не проводится различие между дознанием и ОРД (обе функции выполняет один и тот же орган), тогда как дознание - это процессуальная, а ОРД - непроцессуальная деятельность, и она не должна осуществляться одним и тем же органом или лицом. Предусмотрены встречи подозреваемого, находящегося под стражей, с оперативными сотрудниками (с разрешения следователя). Эти сотрудники склоняют подозреваемого (обвиняемого) к признанию, используя нередко противозаконные методы.

Прокурорский надзор, следствие и дознание. Федеральным законом от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" и Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации"*(1)функции прокурора на предварительном следствии существенно сужены. Создается федеральный Следственный комитет при прокуратуре РФ, и многие правомочия прокуратуры передаются этому органу. По сути прокуратура лишилась права контролировать ход расследования по делам, подследственным этому Комитету.

Прокурор лишился права на возбуждение уголовных дел, подследственных Следственному комитету, но согласно закону он осуществляет функцию уголовного преследования.

Прокурор на предварительном следствии не может прекратить уголовное дело (для этого он должен обратиться к руководителю органа следствия).

Полномочия прокурора в значительной мере состоят в надзоре за дознанием и руководстве деятельностью дознавателей. В частности, прокурор вправе давать дознавателю письменные указания о направлении расследования, производстве процессуальных действий; давать согласие дознавателю на возбуждение перед судом ходатайств о производстве процессуальных действий, осуществляемых на основании судейского решения; отменять незаконные и необоснованные постановления дознавателя и др.

Устранив прокурорское руководство предварительным следствием и надзор за ним, законодатель возлагает эту обязанность на Следственный комитет и его органы (региональные и специализированные управления). Руководитель следственного органа правомочен: поручать производство предварительного следствия следователю или нескольким следователям; передавать уголовное дело от одного следователя другому; создавать следственную группу либо принимать дело к своему производству; проверять материалы дела и отменять незаконные или необоснованные постановления следователя; давать следователю указания о направлении расследования и производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, избрании меры пресечения, квалификации преступления и объеме обвинения (эти указания могут быть обжалованы руководителю вышестоящего следственного органа, они приостанавливают производство соответствующего процессуального действия); давать следователю согласие на обращение в суд за получением судебного решения на проведение процессуальных действий, указанных в ст. 165 УПК; разрешать отводы, заявленные следователю; отстранять следователя от дальнейшего производства по делу; продлевать срок предварительного расследования; утверждать постановление следователя о прекращении производства по уголовному делу; возвращать уголовное дело следователю со своими указаниями о производстве дополнительного расследования; информировать прокурора о несогласии с его требованиями об устранении нарушений федерального законодательства.

Формируемая структура обвинительной власти пока не выходит за пределы прокуратуры РФ, хотя в дальнейшем она может стать самостоятельным институтом правоохранительной системы, охватывающим все следственные органы Российской Федерации.

Судебный контроль за законностью и соблюдением прав человека на предварительном следствии и дознании вводится в случаях, когда государство в интересах отыскания истины по уголовным делам ограничивает конституционные права человека (санкционирование судом заключения обвиняемого под стражу, продление срока заключения под стражу, домашний арест, обыск и выемка в жилище, помещение обвиняемого в стационар медицинского учреждения для проведения экспертизы, прослушивание телефонных и иных переговоров, арест, осмотр и изъятие почтово-телеграфных отправлений и др.). Судебное решение, дающее право на проведение этих процессуальных действий, в большей мере учитывает законные интересы граждан, чем санкция прокурора, ответственного за раскрытие преступления и выполняющего только обвинительную функцию.

Допустимость доказательств - институт, который распространен на все досудебные и судебные стадии процесса и не ограничивает свое действие судом присяжных, как это было в УПК РСФСР. Запрещается использовать данные ОРД, если они не преобразованы в доказательства путем проведения процессуальных действий (ст. 89). Это значит, что для использования сведений, полученных с помощью ОРД, в качестве доказательств необходима их процессуальная легализация.

В суде первой инстанции не допускается отказ в вызове и допросе свидетеля, если об этом ходатайствовала та или иная сторона. Потерпевший, как и обвиняемый, получил право давать показания в любой момент судебного следствия. Это важные гарантии права обвиняемого и потерпевшего на защиту их интересов, условие объективности и всесторонности исследования доказательств. Однако допросы обвиняемого и потерпевшего в любой момент судебного следствия нарушают состязательное начало исследования доказательств в суде, поскольку доказательства сначала предъявляет сторона обвинения, а потом - сторона защиты.

Апелляция, введенная новым Кодексом, распространяется только на приговоры мировых судей. В принципе проверка приговоров в апелляционном порядке должна осуществляться коллегиально, а не одним районным (городским) судьей, как это предусмотрено новым Кодексом. Указание о том, что свидетели в апелляционную инстанцию могут не вызываться (ст. 365), подрывает основы апелляции, для которой характерно повторное исследование доказательств, бывших предметом рассмотрения в суде первой инстанции. В апелляционном порядке проверяется обоснованность приговора (доказанность обвинения), а в кассационном порядке - его законность (соблюдение процессуальной формы, правильность уголовно-правовой квалификации деяния). Но в Кодексе не проведено четкое различие между апелляцией и кассацией. Так, к основаниям отмены приговоров в апелляционном порядке отнесены, в сущности, кассационные основания - нарушение уголовно-процессуального закона и неправильное применение уголовного закона (ст. 367).

Надзорное производство в новом Кодексе претерпело существенные изменения. Основанием для рассмотрения дела в порядке надзора служит не протест прокурора или председателя суда, а жалоба участника процесса, защищающего свои или представляемые интересы. Жалоба предварительно рассматривается судьей надзорной инстанции и при его положительном решении вносится на рассмотрение этой инстанции. В заседании вправе участвовать осужденный (оправданный), а по решению суда - и другие участники процесса. Тем самым в эту стадию процесса внедряются элементы состязательности. Однако полной состязательности нет, поскольку непосредственное исследование доказательств, как правило, не проводится.

Возобновление дел производится как по вновь открывшимся, так и по новым обстоятельствам, появившимся уже после вступления приговора в законную силу, к которым, в частности, отнесены: постановление Конституционного Суда РФ, которым признан неконституционным закон, положенный в основу приговора (иного судебного решения), и решение Европейского суда по защите прав человека о несоответствии приговора (иного решения) российского суда Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Предлагаемый читателю Комментарий к УПК облегчит применение всего комплекса норм, регламентирующих уголовное судопроизводство, и, надеемся, поможет судье, прокурору, следователю в их трудной работе по расследованию преступлений и разрешению уголовных дел.