Заключение

В современной лингвистике совершаются глубокие перемены. Не ос­таются без изменений и общетеоретические исследования. Все большее вни­мание привлекают к себе содержательные аспекты организации языковых систем. Не осталась вне этого общего направления и настоящая книга: морфонология рассматривается нами как такая область лингвистического исследования, которая, занимая место между фонологией и морфологией, оказывается вместе с тем первой грамматической дисциплиной и потому обязательно связанной с формированием, выражением и передачей разного типа значений. Связанные непременно с фонологическим обликом самой морфемы или фонологическим составом морфов одной морфемы или, на­конец, с видоизменениями морфем в пределах определенных морфоло­гических структур — основы и слова, — эти значения нередко трудно под­даются описанию и еще труднее — формальному их определению, но они су­ществуют. Существуют как системно-классификационные, категоризующие, продолжающие расподобление форм на уровне грамматики и всегда способствующие дальнейшей дифференциации и дроблению имеющихся категорий, а в конечном счете их семантическому противопоставлению.

Вместе с тем каких бы успехов ни достигали исследования в сфере се­мантики, внимание лингвистов постоянно и неизменно будет привлекать к себе языковая форма. Именно она объективирует и выявляет зна­чащие сущности, именно она отражает те различия, действительно имею­щиеся в содержании лингвистических единиц, которые без ее помощи не удавалось бы выразить в языковых системах. С проведением специальных исследований становится все более очевидным, какой сложный феномен представляет собой и понятие языковой формы. Введение категорий и еди­ниц морфонологического уровня отражает это усложнение в трактовке по­нятия лингвистической формы и в то же время в выявлении новых разно­видностей этого понятия.

Проведенное исследование, как и критический анализ специальной литературы, помогает нам обобщить опыт предыдущих работ в области морфонологии и высказать в заключение некоторые соображения об ос­новных единицах морфонологического анализа и методике его проведе­ния, о месте морфонологии в разных типах описания языков, о роли мор­фонологических данных в организации разных языковых подсистем и спо­собах рационального представления этих данных в грамматиках и словарях и, наконец, о тех направлениях в изучении морфонологии, которые могут считаться наиболее перспективными.

Как и в других областях лингвистики, в морфонологии целесообразно использовать небольшое количество исходных терминов; здесь это тем бо лее существенно, что и так в морфонологии приходится обращаться ко мно­гим кардинальным понятиям других уровней — фонеме, морфеме, парадиг­ме и т.п. На первых этапах анализа мы вообще вводим лишь несколько но­вых понятий — понятие альтернирующей морфемы, морфонологической характеристики и морфонологического правила. Они помогают нам прежде всего очертить круг исследуемых в морфонологии явлений и описать их функциональную нагрузку лишь в самом общем виде. Вместе с тем при анализе материала конкретных языков мы сочли нужным дополнить арсе­нал понятий морфонологии и предложить такие единицы описания, кото­рые, с одной стороны, способствовали бы представлению полученных данных в более рациональной форме и которые, с другой стороны, помогли бы отра­зить системный и регулярный статус многих морфонологических явлений. Кроме того, мы естественно, пытались предложить такие понятия, которые отвечали бы развиваемому в работе функционально-динамическому подходу.

Если в существующей практике морфонологического описания понятия морфонологической характеристики и морфонологического правила еще были в какой-то мере противопоставлены друг другу одно как статичес­кое, а другое — как динамическое и каждое из них было связано с соот­ветствующей моделью описания, предлагаемое нами понятие альтернацион­ного ряда снимает это противоречие.

С одной стороны, альтернационный ряд, фиксируя переменные компо­ненты морфов одной морфемы, служит констатации того, что не каждая фонема чередуется с любой другой фонемой языка и что, напротив, в от­ношения альтернирования вступают именно данные фонемы и именно в дан­ном количестве, т.е. образуя закрытый ряд. В этом своем качестве альтер­национный ряд характеризует фонологический субстрат чередования и вы­ступает как статическое классификационное понятие, коррелятивное поня­тию морфонологической характеристики. Оно помогает отразить фоноло­гическую сущность альтернации.

С другой стороны, поскольку в строении альтернационного ряда отража­ется последовательность, соответствующая строго появлению разных мор­фов одной морфемы в составе организуемой с ее участием морфологичес­кой парадигмы, а само такое объединение соответствует парадигме морфе­мы, альтернационный ряд указывает на подлинное направление проводимой альтернации (от исходного морфа — к производным) и воссоздает картину реального функционирования тех альтернирующих морфем, которые дан­ным рядом характеризуются. В этом качестве понятие альтернационного ряда можно рассматривать как понятие динамическое, процессуальное, ориентированное на отражение процесса синтеза морфонологически марки­рованных словоформ. За каждым членом альтернационного ряда стоит оп­ределенная серия форм, объединяемая морфом одного фонологического облика и соответствующая определенной позиции или позициям морфоло­гической парадигмы. В таком смысле понятие альтернационного ряда кор­релятивно понятию морфонологического правила, т.е. разделяет все признаки этого последнего. Поскольку каждый член альтернационного ряда представляет собой аналог переменного компонента морфа и одновремен­но — определенной морфонологической позиции, которой мы приписыва­ем определенные грамматические значения, понятие альтернационного ряда служит в конечном счете описанию грамматических или иных ролей каж дого отдельного морфа альтернирующей морфемы и выполняет, таким образом, свое функциональное назначение.

Понятие альтернационного ряда ложится затем в основу понятия морфо­нологической модели как фиксирующей схему расположения в определен­ной последовательности морфов одной морфемы, начиная с исходного и сообразно порядку появления этих морфов в составе анализируемой па­радигмы или словообразовательного гнезда. Морфонологическая модель такого типа нередко обобщает несколько альтернационных рядов, постро­енных по одной схеме, но она всегда обладает способностью отразить как фонологические, так и морфологические свойства (позиции) и функции альтернирующих морфем одного типа.

Выделяемые нами морфонологические модели представляют собой в итоге не только статические единицы описания, отражающие непосредствен­ную данность изучаемого языка, но и аналоги правил преобразований, ха­рактерных для морфов одной морфемы в соответствующей конкретной па­радигме и, значит, происходящих в определенных морфологических усло­виях. Ясно поэтому, что такие модели можно считать моделями синтеза грамматических форм в составе одной парадигмы.

Как следует из описанных свойств морфонологических моделей, важ­ным следствием предлагаемого подхода и метода моделирования оказы­вается возможность совместного морфологического и морфонологическо­го описания, т.е. представления морфонологически маркированных форм слова как результата единого (морфо-фонологического) процесса, как поэтапного преобразования исходной единицы один раз за счет альтерна­ции и уже затем — присоединения флексии или другого форманта.

Этот вывод особенно важен для языков с развитыми морфонологи­ческими системами, в которых морфонология настолько неотторжима от морфологии, что их раздельное описание и раздельное представление становится нецелесообразным. Структура морфемы есть величина произ­водная от структуры слова и нельзя искусственно обособлять разные сто­роны одного и того же процесса — процесса синтеза и конструирования слова и представляющих его словоформ.

Ратуя за обязательность более полного учета морфонологических дан­ных в грамматическом описании, возражая против их представления в виде комментариев к тем или иным типам склонения или спряжения или в виде разрозненных замечаний о преобразованиях морфем в том или ином звене парадигмы, мы вместе с тем для многих языков не только не исключаем отдельного морфонологического описания, но и стоим за его вынесение в отдельную и самостоятельную главу грамматики, в ко­торой могло бы найти отражение данных об альтернировании морфов одной морфемы в составе словоформ одной парадигмы. В этом смысле счи­таем целесообразным предложить следующие рекомендации: морфоно­логическое описание может быть либо слито с описанием тех областей язы­ка, в которых наблюдается функционирование морфонологических харак­теристик (т.е. с описанием морфологии, словообразования и т.д.), либо вынесено в самостоятельную и отдельную главу грамматики, предваряю­щую чисто грамматическое описание. В такой главе могли бы найти место сведения о типах представленных альтернаций и их распределении в систе­ме данного языка.

Наблюдения за конкретным материалом германских языков оказались чрезвычайно важными именно в том отношении, что они убедительно показали: описание морфонологических и морфологических свойств сло­ва и особенно описание морфонологически маркированных парадигм долж­но быть единым, нераздельным, комплексным, совместным. Более того, в языках со сложными морфонологическими системами оказывается це­лесообразным пересмотреть существующие чисто морфологические клас­сификации и заменить их классификациями от морфонологии, или по крайней мере попытаться совместить эти классификации, строя их на од­новременном учете как собственно морфологических, так и чисто морфо­нологических данных.

Пользуясь методикой морфонологического моделирования, мы, оче­видно, можем существенно упростить и упорядочить грамматическое описание, дать его в более экономной и рациональной форме и, главное, продемонстрировать с большей наглядностью и очевидностью системный характер наблюдающихся преобразований и их удельный вес в маркиро­вании того или иного участка грамматической системы. Точно так же мож­но упростить и подачу сведений морфонологического порядка в словаре, т.е. изменить частично и существующую лексикографическую практику констатации чередований как индивидуальной характеристики слова.

Из сказанного следует, какое большое значение имеет пересмотр грам­матики тех языков, в которых морфонологические явления вплетены органично в именную и глагольную парадигматику или словообразование, и к каким важным последствиям может привести подобный пересмотр. Не вызывает никакого сомнения, что синхронное описание грамматики подобных языков должно включить сведения морфонологического поряд­ка уже не в том фрагментарном виде, как это делалось ранее.

Но последовательное привлечение морфонологических данных должно быть осуществлено не только в синхронном описании языков с разви­тыми морфонологическими системами.

Тесная связанность морфонологических явлений с грамматическими, обусловленность этих явлений факторами вышележащих уровней и, на­конец, постоянное участие этих явлений в создании функционально-си­стемных противопоставлений и различий в организации языка, — все это заставляет предположить, что морфонологические данные призваны сыграть свою роль и при построении контрастивной грамматики и при соз­дании типологической классификации языков.

Конечно, место морфонологических данных в иерархии типологиче­ских признаков языков еще не вполне ясно. Надеясь, что настоящая ра­бота позволила пролить свет и на эту проблему, мы хотим в заключение сформулировать еще раз те вопросы, на которые должен ответить исследо­ватель в ходе проведения морфонологического анализа. Думается, что это позволит, с одной стороны, очертить возможные сферы функциони­рования морфонологических явлений, а с другой, указать на те пункты, которые могут стать предметом сравнения и сопоставления языков и, следовательно, лечь в основу типологических исследований.

Представляется, что в анкете морфонологического описания должны быть освещены, по крайней мере, следующие вопросы:

1 — одинаково или нет строятся в изучаемом языке морфемы разных функциональных классов — например, служебные и неслужебные, аффик­сальные и корневые и т.п. — и если нет, то какие именно фонологические средства используются для их дифференциации;

2 — одинаково или нет строятся в языке такие сложные морфологи­ческие структуры как основа и слово; маркируются ли морфонологически морфемные швы и на основании каких принципов происходит подгон­ка и стыки морфем; используются ли морфонологические противопостав­ления в качестве Grenzsignale;

3 — одинаковые или нет классы фонем участвуют в строении альтернирующих морфем и какие из классов фонем оказываются вовлеченными в систему альтернаций; одинаковые или нет классы морфем характеризу­ются наличием альтернаций и повторяются ли последние по своему типу при маркировании разных участков системы языка;

4 — одинакова или нет позиция наблюдаемых альтернаций относительно структуры морфемы и слова и какие позиции — начальные, срединные или конечные — затронуты чередованиями;

5 — одинаково или нет положение самих наблюдающихся чередований по их синхронному статусу и принадлежат ли они к числу исторических или традиционных, лишь воспроизводимых в определенных сериях слу­чаев, или к числу живых, действующих и в новообразованиях;

6 — одинаково или нет положение чередований в системе частей речи и для каких именно частей речи они характерны; какие грамматические ка­тегории строятся с участием морфонологических явлений и в реализации каких оппозиций они имеют место; строят ли они грамматические оппози­ции сами по себе или же сопровождая другие форманты; остаются ли они в данной системе лишь дополнительным средством грамматического разли­чения форм или же способны повыситься в ранге и стать самостоятельным средством, "внутренней флексией";

7 — одинаково или нет положение наблюдающихся альтернаций по об­щей сфере их действия и по диапазону ролей отдельных альтернаций; ка­кие именно участки системы языка они маркируют и каков их удельный вес в системе языка в целом или в отдельных ее участках.

Можно предположить, что ответы на эти вопросы, — а их можно по­лучить только в ходе проведения специальных исследований, — важны и необходимы по многим соображениям. Как мы пытались показать на ана­лизе конкретных германских языков, морфонологическое исследование помогает вскрыть новые факты и представить в ином свете давно извест­ные, позволяет уточнить и даже внести известные коррективы в синхрон­ное описание грамматики. Способствует оно и более адекватному описанию особенностей одного языка на фоне других и установлению сходств и различий в их системах, а значит, их типологическому сопоставлению.

Это дает основания считать, что морфонологические исследования пер­спективны для типологии уже потому, что понятие языкового типа как такового может получить более глубокую интерпретацию при том усло­вии, что сведения морфонологического порядка займут здесь должное место. Перспективны они и для уточнения синхронного и диахронного ста­туса изучаемых языков, и для более адекватного представления их грам­матических характеристик, и, главное, для определения типологического своеобразия рассматриваемых языков.