Августин Блаженный

Главное произведение – «Исповедь»:

Как он пришел к вере и какие проблемы это перед ним поставило, т.е. он описывает свой душевный опыт.

Здесь фактически на первый план выходит понятие времени, видна новая проблема – типа, новый тематический горизонт, в частности, горизонт времени. Известное определение времени Августина(11-я книга «Исповедь»).

Когда я не думаю, что такое время, мне все понятно. Время есть что-то самое понятное, все мы измеряем время: часы, минуты, годы и т.д. – но если я задумываюсь, то это совершенно непонятно. Нет ничего более непонятного, чем время, потому что прошлого уже нет, будущего еще нет, а настоящее неуловимо. В этом смысле совершенно непонятно, что такое время, на чем остановиться, что может ухватить мысль.

Августин задает некую традицию, которая потом повторяется. Текст 11-й книги Августина очень похож на тексты Гусария Гусарль – самый выдающийся философ-теоретик начала 20 века, математик. Его размышления о времени (1912 год) напоминают по духу, по своей интуиции рассуждения Августина.

Августина интересует время как таковое – не просто о том, как мы можем правильно мыслить движение, как было у Аристотеля – Августина интересует не противоречивое представление о времени, а именно что такое время само по себе. Аристотель просто ссылается на способность души к самодвижению, а Августин уже стремится понять, что такое самодвижение. Говорит о том, что в конечном счете нужно понимать время на какое-то внутреннее качество души, нечто чисто субъективное. Например, когда я слушаю какую-то мелодию или песню, я слышу всегда какой-то фрагмент, и в то же время все целое, так или иначе присутствует у меня в душе: не может быть, что я слушаю второй куплет, а первого уже не помню, его нигде нет – песня присутствует в целом у меня в душе, но первый куплет я уже не слышу, но он присутствует за счет собственного усилия души. Т.о., Августин говорит, что душа способна к растяжению.

Аристотель просто говорит, что душа способна к самодвижению, имея в виду подобное же, а Августин более качественно описывает, что такое самодвижение:

Это растяжение души таким образом, что прошлое еще присутствует в настоящем, и будущее (та часть, которую я еще не слышу, но которая уже задана самой задачей понять целое) тоже уже присутствует в душе.

В этом смысле нет прошлого и будущего, но есть прошлое в настоящем, и есть будущее в настоящем.

Временные объекты способны протекать в душе, душа способна поддерживать протекание временного объекта. Гуссарль создает целую математическую теорию этого протекания, используя уже понятия математике 20 века.

Итак, время все-таки мы можем понять как внутреннюю способность души к саморастяжению. Но затем Августин дает ее качественную характеристику: это внутреннее время души – всегда некий угнетающий опыт, это время постепенного умирания, время боязни. Опыт времени присущ человеку, его можно понять и описать, но этот опыт негативен, и тогда мы должны задуматься, что придает устойчивость. А устойчивость придает только способность души обратиться к вечному, и эта способность даруется верой.

В этом смысле есть время, как мы бы сказали, экзистенциально неудовлетворительное – время, которое строится на способности к растяжению, и есть время, которое, наоборот, ориентировано на вечность – экзистенциально удовлетворительное быть чем-то идентичным, самоотождествленным, вести осмысленный образ жизни и т.д.

Этой проблематики нет в античной философии (по крайней мере, в классическом варианте), а если и есть (например, у стоиков тема спасения), то на периферии. Содержательный переход с описанием временности – чисто философская работа – там отсутствует.