279Что проходившие еще в доваряжский период колонизационные про­цессы в Восточной Европе привели к распадению родовой организа­ции и повсеместному господству территориальной общины.

В основу трактовки киевского и удельного периодов русской ис­тории С.Ф. Платонов положил концепцию СМ. Соловьева с учетом дополнений и изменений, содержавшихся в работах В.О. Ключев­ского, Б.Н. Чичерина. В экономике Киевской Руси определяющую роль играло сельское хозяйство, а ее политическое единство поддер­живалось родовыми отношениями внутри княжеской династии, в первую очередь совместным владением "землей", лествичной систе­мой наследования великокняжеского стола (СМ. Соловьев) и их внешнеторговыми интересами (В.О. Ключевский)⁵². В начале XX в. С.Ф. Платонов принял точку зрения А.Е. Преснякова о существова­нии "отчинного" землевладения со времени Киевской Руси, которая в то же время оказалась органично вписанной в соловьевскую тео­рию борьбы "старых и новых городов".

Киевская Русь была не государством "в нашем смысле слова", а "совокупностью многих княжений, объединенных одною династи-ею, единством религии, племени, языка и народного самосознания". Причины ее кризиса виделись ученому в изживании родового поряд­ка старшинства вследствие разрастания княжеского рода, упадке це­ментировавшей княжескую сплоченность роли внешней торговли, колонизации и ее основного последствия - возрастания фактора внешней опасности вследствие невозможности из Киева эффектив­но защищать окраинные территории славянского расселения⁵³.

Во второй половине XII в. родовое владение было вытеснено вотчинным. Русь распалась на уделы, которые С.Ф. Платонов вслед за Б.Н. Чичериным характеризовал как "общество, основанное на частном праве". Он разделял вывод СМ. Соловьева об установле­нии на северо-востоке "иного, чем на юге, общественного строя", и тут же почти дословно цитировал В.О. Ключевского: "...В харак­тере Суздальской Руси лежали крупные различия с жизнью Киев­ской Руси: из городской, торговой она превратилась в сельскую, земледельческую..."⁵⁴ С.Ф. Платонов соглашался с "поправкой" К.Д. Кавелина к "схеме" СМ. Соловьева о том, что переход родово­го владения в вотчинное осуществился не вследствие возвышения "младших" городов, а по "естественному порядку вещей". Вслед за СМ. Соловьевым, В.О. Ключевским ученый полагал, что монголо-татарское иго существенно не повлияло на генезис общественных отношений на Руси.

Вопросы возвышения Москвы и становления единодержавия ве­ликого князя решены С.Ф. Платоновым в рамках общей историо­графической традиции его времени. Как В.О. Ключевский, К.Н. Бе­стужев-Рюмин, исследователь придавал большое значение "личной самодеятельности", дипломатической ловкости московских князей, персонифицировал их. С.Ф. Платонов придерживался патримо-

280

ниальной теории происхождения Русского государства СМ. Соловь­ева: «Московское государство... до Смуты - это вотчина царя и ве­ликого князя. Вся полнота владельческих прав древнего удельного князя на наследственный удел была усвоена московскими государя­ми и распространена на Московское государство. Население этой вотчины не было гражданами своего отечества, а почиталось или "слугами", или "холопями" своего хозяина-государя, ведшими свое хозяйство на "земле государя"»⁵⁵.

Основное содержание отечественной истории XVI в. С.Ф. Пла­тонов видел в противоборстве стремившегося к неограниченной власти самодержавия и отстаивавшего свои экономические и поли­тические привилегии боярства: "Великий государь двигался, куда вела его история; боярский класс действовал во имя отживших поли­тических форм и старался как бы остановить историю"⁵⁶. Инстру­ментом верховной власти в этой борьбе стала опричнина. Едва ли не впервые в отечественной историографии С.Ф. Платонов аргументи­рованно охарактеризовал ее как радикальную государственную ре­форму, приведшую к становлению самодержавной формы правле­ния, изменению ее социальной опоры, развитию служилого земле­владения и обусловленного им процесса государственного закрепо­щения. Разработку социальных причин и последствий опричнины ("состав" земель, процесс уничтожения "материального базиса ста­рой знати") С.Ф. Платонов считал своим вкладом в науку⁵⁷. В хара­ктеристике личности и государственной деятельности Ивана IV С.Ф. Платонов испытал влияние концепции К.Н. Бестужева-Рюми­на, сгладившего крайности в оценках СМ. Соловьева и В.О. Клю­чевского. Не разделяя вывод последнего о "бесцельности" опрични­ны, ее направленности "против лиц, а не порядка", исследователь в то же время не соглашался с заключениями СМ. Соловьева о су­ществовании реальной опасности самодержавию со стороны боярст­ва, не оправдывал жестокости царя политической необходи­мостью⁵⁸.

Отправной точкой взглядов С.Ф. Платонова на русскую исто­рию второй половины XV - первой четверти XVIII в. стала сформу­лированная СМ. Соловьевым и Б.Н. Чичериным теория закрепоще­ния и раскрепощения сословий. "Жидкое состояние" народной мас­сы, "война и оборона" потребовали от государства "прикрепления общественных сил к повинностям - к службе и тяглу". Закрепоще­ние государством им же созданных "общественных союзов" обеспе­чивало надсословный ("демократический", как его охарактеризовал ученый) характер самодержавной власти⁵⁹.

Каких-либо принципиально новых моментов в трактовку проб­лемы закрепощения тяглого населения С.Ф. Платонов не внес. Как отмечал сам исследователь, в развитие гипотезы В.О. Ключевского он "определил точное время и способ прикрепления крестьян и на­чало крепостного права"⁶⁰. Экономический кризис второй полови-

281ны XVI в. привел к разорению крестьянской массы. Это заметно ак­тивизировало "насильственно-беспорядочный процесс" крестьян­ского закрепощения землевладельцами, завершившийся в основном в 1580-е годы. Стихийно развивавшееся "частное закрепощение" подрывало экономическое и военное могущество Московского го­сударства, вело к разорению социальной опоры самодержавной вла­сти - дворянства, ибо "крестьянский труд стали полагать в основа­ние имущественного обеспечения вновь образованного служилого класса". Поэтому в конце XVI в. "правительство вступилось в дело для охраны своих и владельческих интересов... и действовало по­средством лишь временных и частных мероприятий"⁶¹. Закрепоще­ние крестьян повело к падению значения земского самоуправления, обострило социальные антагонизмы в стране и явилось одной из причин Смуты.

С.Ф. Платонов предложил самостоятельную трактовку царст­вования Бориса Годунова, которая на фоне уничижительных харак­теристик СМ. Соловьева и В.О. Ключевского выглядела апологе­тической. Существенным вкладом в отечественную историогра­фию явился содержащийся в "Очерках по истории Смуты в Мос­ковском государстве XVI-XVII вв." обзор международного положе­ния России последней четверти XVI в. и характеристика внешней политики царя Бориса, направленной на смягчение последствий от военных поражений Ивана IV. Борис Годунов представлялся уче­ным продолжателем отвечавшего национальным интересам курса Ивана Грозного на закрепощение сословий. В его изложении это не боярский царь, а достойный "слуга государства". Борис Годунов был реабилитирован исследователем от обвинений в организации убийства царевича Дмитрия, а Романовы, как первые претенденты на престол, - от инициирования антиправительственного заговора. Проводимая Годуновым политика на восстановление "порядка" в опоре на дворянство и свободное тяглое население не принесла же­лаемых результатов: эти "классы" были еще не настолько сильны, чтобы противостоять "верхам" и "низам" общества. Правитель сде­лал все возможное для предотвращения Смуты, однако вывести страну из затяжного политического и экономического кризиса было не по силам даже такому талантливому и дальновидному по­литику.

В 1896 г. С.Ф. Платонов приступил к работе над докторской дис­сертацией, а через три года защитил в Киевском университете "Очерки...". Много лет спустя, подводя итоги своей жизни, С.Ф. Платонов называл это исследование своим высшим творче­ским достижением⁶².

Объясняя свой интерес к периоду Смуты, С.Ф. Платонов еще на магистерском диспуте говорил: "Это время является историческим узлом, связующим старую Русь с новой Россией. Естественным каза­лось взяться прежде всего за этот узел и потом, держась за путевод-

ные нити, расходящиеся из этого узла, или восходить в древнейшие эпохи, или спускаться в новейшие времена". "Внешняя" сторона со­бытий к тому времени была уже достаточно изучена предшествен­никами, поэтому автор сосредоточил преимущественное внимание на изучении их социально-экономических причин, политических программ "партий", характеристике "массовых движений", которые "обыкновенно стоят на втором плане не только у прежних, но и у новых повествователей"⁶³. Сейчас трудно со всей определенностью говорить, шла ли подобная постановка проблемы от В.О. Ключев­ского, как утверждал П.Н. Милюков, или определяющую роль здесь сыграла общая ориентация тогдашней науки на изучение социаль­ных явлений⁶⁴. С.Ф. Платонов не отрицал приоритета СМ. Соловь­ева, К.Н. Бестужева-Рюмина, В.О. Ключевского в постановке за­тронутых в его диссертации основополагающих проблем истории Смутного времени: причины, периодизация, хронологические гра­ницы, связи событий с социально-экономическими интересами "об­щественных классов", их последовательное вступление в них "свер­ху вниз" и др. Свою задачу он видел в детализации, наполнении выдвинутых его предшественниками гипотез конкретным содер­жанием. "Очерки..." С.Ф. Платонова представляют собой первое монографическое исследование хода русской истории рубежа XVI-XVII вв., равнозначного которому до сих пор еще не создано в

науке⁶⁵.

Тщательный анализ источников позволил С.Ф. Платонову осво­бодиться от некоторой модернизации и политизации событий Смут­ного времени, допущенных В.О. Ключевским. Исследователь все­мерно подчеркивал национально-освободительный характер "дви­жения" 1610-1613 гг., большую роль патриотического и религиозно­го фактора в победе над интервентами. С.Ф. Платонов "реабилити­ровал" П.П. Ляпунова, Д.М. Пожарского как военных и политиче­ских деятелей и возвратился к предложенной еще СМ. Соловьевым трактовке казачества как "силы разрушительной, а отнюдь не сози­дательной". Принципиальный характер носил вывод С.Ф. Платоно­ва о преобладании в рядах второго ополчения служилых людей и по­садского населения, сделанный им на основе анализа социального состава населения Среднего Поволжья. Это заключение позволило С.Ф. Платонову пересмотреть точку зрения В.О. Ключевского и П.Н. Милюкова, видевших в дворянстве главную движущую силу второго ополчения и "победителя" в Смуте. В противоположность им, С.Ф. Платонов полагал, что программа освободителей Москвы носила не узкосословный, а общенациональный характер. Итогом Смуты стало торжество "средних классов" (дворянство и "лучшие посадские") над "верхом" (боярство) и "низом" (казачество) тогдаш­него общества.

Категорическое неприятие С.Ф. Платонова вызывала и точка зрения В.О. Ключевского о "конституционных стремлениях" бояр-