1. Имена натурфактов.

1) Название элементов ландшафта.

2) Названия растений.

3) Названия животных.

4) Названия частей тела.

2. Имена социофактов.

1) Наименования по возрасту и полу.

2) Наименования с точки зрения семейно-родственных отношений.

3) Наименования с точки зрения сословной принадлежности, общественного статуса, рода занятий.

4) Наименования по национальности, месту жительства.

5) Наименования с точки зрения межличностных отношений, свойств человека по отношению к другим людям.

3. Имена артефактов.

1) Наименования фольклорного локуса, жилища и его элементов.

2) Наименования других артефактов.

4. Имена ментифактов.

1) Наименования категорий мыслительной сферы.

2) Наименования категорий эмоциональной сферы.

3) Наименования категорий речевой сферы.

5. Обозначение пространства и времени.

1) Наименования пространства.

2) Наименования времени.

Структура признакового мира

1. Цветовые прилагательные.

2. Оценочно (положительно и отрицательно) характеризующие прилагательные.

3. Прилагательные, указывающие на личную и этническую принадлежность.

4. Прилагательные, определяющие человека.

1) Лексемы, передающие объективно существующий признак (возраст, родство, имущественное положение и др.).

2) Лексемы, определяющие те или иные личные качества человека (внешность, физические данные, моральные качества, характер, поведение).

5. Прилагательные, определяющие природу и материальный мир.

1) Пространственные характеристики, определения размера, формы, местоположения.

2) Определения, указывающие на материал, состав, вещество.

3) Иерархические определения, указывающие на роль, значимость объекта в соотношении с другими.

6. Адвербиальные (наречные) модификаторы.

1) Модификаторы места.

2) Модификаторы времени.

3) Модификаторы образа действия.

Структура процессуального мира

(компоненты глагольного ряда по Е.Б. Артеменко)

1. Глаголы движения, положения и изменения положения в пространстве, бытия (идти, ходить, гулять, бежать, ехать, лететь, плыть; сидеть, стоять, лежать; быть; жить; расти (находиться в состоянии внутреннего движения); иметь и др.).

2. Глаголы со значением «каузировать перемещение (resp. движение) или определенное положение предмета в пространстве» (нести, вести, везти, держать, сажать, брать и др.).

3. Глаголы со значением восприятия (видеть, слышать и др.).

4. Глаголы, которые отличаются отсутствием строго детерминированной семантики, характерной для других компонентов ряда (в основном это акциональные глаголы со значением физического действия и воздействия и др.).

5. Глаголы со значением эмоционального состояния и эмоционального воздействия (плакать, тужить, горевать, кручиниться, радоваться, любить, жалеть; веселить; а также ронить слезы, сердце ноет, болит; тоска-горе обуяла; скучно, грустно и т.д.).

6. Глаголы со значением мыслительной деятельности, состояния сознания (думать, помнить, забыть, верить, надеяться, ждать и др.).

7. Глаголы и глагольные сочетания с общим значением или семой речевой деятельности (говорить, сказать; звать, кликать, просить, спрашивать, хвалиться; велеть и др.).

Структура количественного мира

1. Обозначения небольшого количества, счетные слова.

2. Обозначения больших количеств.

3. Обозначения неопределенного количества.

Анализ самых употребительных лексем, представляющих предметный мир былины и народной лирической песни, показал, что народное сознание в целом охотнее фиксирует естественные явления и предметы окружающего мира (человек в различных ипостасях, фольклорный локус). Разветвленная символика в песнях обусловливает употребительность фитонимических наименований; в эпосе знаковую роль играет дуб, но чаще названия растений – просто элементы пейзажа. Устойчиво высокий статус имеет существительное конь, в песне это главным образом символ, как и названия птиц, в былинах – необходимый атрибут богатыря. Фольклорный локус в основном представ­лен одними и теми же именами природных реалий, однако часть из них в лирике сгруппирована вокруг понятий «свое» – «чужое», особенно сторона, лес, сад. Социофактная лексика по-разному представлена в ядре эпических и лирических словарей. Былина уделяет больше внимания «человеку социальному», т. е. указаниям на сословную принадлежность, общественный статус, род занятий; в народной лирике важнее именования героев с точки зрения возраста и пола, семейно-родственных и межличностных отношений. Имена артефактов оказались более значимыми в эпической картине мира: тридцать наименований против шестнадцати в песнях. В былине ядерные имена артефактов можно объединить в кластеры «Оружие», «Упряжь», «Одежда и украшения», «Пир и его атрибуты». Существительных, выражающих эмоциональное состояние, гораздо больше в лирическом жанре, причем они чаще всего связаны с отрицательными, нега­тивными проявлениями эмоций: горе, тоска. В большинстве песенных сводов употребительны характеризующие русскую национальную ментальность душа и воля, но используются они часто не в основных словар­ных, а специфичных для фольклорной лирики значениях. Эпический жанр предпочитает ментифактные существительные, связанные с речевой деятельностью, слово и речь.

Исследование частотных наименований признакового мира показывает, что высокая употребительность многих из них обусловлена сочетаемостью с ядерными существительными, способностью выступать в общефольклорной традиции или в конкретном жанре в роли постоянных эпитетов. Так, среди оценочно характеризующих прилагательных в былине выше, чем в песне, рейтинг у прилагательного добрый как у постоянного эпитета к существительному конь. Имеющее высокий ранг в песнях прилагательное милый определяет главным образом друга, а также родственни­ков, преимущественно родителей, как и прилагательное дорогой. Определение чужой, высокоупотребительное в народной лирике, во многих случаях выступает в роли эпитета к существительному сторона. Чистый – это постоянный эпитет существительного поле, его рейтинг выше в фольклор­ном эпосе. Специфической особенностью былин является частотность прилагательных сырой (дуб), острый (меч) и тугой (лук) и т. п. Другой причиной употребительности прилагательных в фольклоре является их поливалентность. Например, для народной лирики весьма показательна употребительность прилагательного новый, имеющего широкую сочетаемость. Признаковый мир русского фольклора представлен также наречиями. Это главным образом модификаторы места и времени (общежанровые где, далеко/далече, тут(о), еще, теперь, уже, песенные там, домой, в гости / в гостях, раным-рано, былинные скоро, тогда и др.), среди них преобладают лексемы с обобщенной или неопределенной семантикой.

В группе наименований процессуального мира самый высокий рейтинг как в эпосе, так и в лирике имеют бытийные и модальные глаголы с наиболее общей семантикой: быть, есть, жить, стать, хотеть. Весьма представительна в составе ядерной лексики группа глаголов движения, как бесприставочных, так и префиксальных образований, причем для былин более характерны лексемы с корнем ех-, а для лирических песен – с корнем ид-. В целом состав частотных глаголов движения разнообразнее в эпосе. Глаголы, указывающие на положение в пространстве, более употребительны в народной лирике: шесть против трех в былинах. Глаголы речи, звучания, напротив, более значимы в былинном жанре. Среди глаголов, обозна­чающих физическую деятельность, есть многозначные лексемы с широкой сочетаемостью, частотные в обоих сравниваемых жанрах: брать, взять, дать. Другие наименования активных физических действий входят в перечень частотных слов эпоса. В былине ряд частотных глаголов связан с ситуацией битвы, борьбы, они обозначают военные действия: полонить, рубить, стрелять, убить. Жанрово специфичны для песен глаголы гулять, играть, спать, жениться. Весьма характерны для лирики наименования эмоционального состояния и эмоциональной деятельности любить, плакать.

Наименования количественного мира играют более значимую роль в эпическом фольклорном сознании: в былинах зафиксировано тринадцать числитель­ных в составе лексического ядра, в песнях – семь. Если в песне количественные числительные один, два, три встречаются в одинаковом количестве сборников и имеют сопоставимые индексы, то в былине заметно пред­почтение числительных с корнем тр-, что, возможно, объясняется склонностью к троекратным повторам в сюжете. Явно большая значимость в лирике лексемы другой, выступающей в функции счетного слова в числовом ряду первый – другой – третий, компенсируется употребительностью слова второй в былинах. В эпосе ядро фольклорного лексикона представлено также обозначениями больших количеств сто и тысяча, каноническими двенадцать, сорок и девяносто, в лирике – неопределенно-количественным словом много.

Методика выделения общефольклорного фонда опорных лексем (методика совмещения частотных словарей и методика компрессионного отбора) обнаружила квинтэссенцию этого фонда, представленную наименованиями быть и белый.

Разработка и использование И.С. Климас сложной методики выделения ключевых слов, определения их ранга, частеречного и семантического анализа (выделения и характеристики лексем предметного, признакового, процессуального, квантитативного «миров») позволило установить наличие в устно-поэтическом лексиконе общефольклорного «ядерного» вербального фонда и в то же время его жанровой дифференциации, проявляющейся в предпочтительном употреблении определенных вербальных единиц, тематических групп, частей речи (картина, до некоторой степени напоминающая функционально-стилевую дифференциацию литературного языка). Определение объема и состава ядерного фонда устно-поэтического словаря, помимо значимости данного научного факта для характеристики лексикона фольклора и его жанровой дифференциации, представляет существенный интерес в аспекте изучения фольклорной картины мира как репрезентанта духовной сферы традиционной народной культуры. Это поставленный на прочный научный фундамент метод изучения народной словесности как моделирующей знаковой системы указанного типа культуры с целью выявления и изучения его приоритетов.