4. Язык фольклора как наддиалектный феномен.

Е.Б. Артеменко о несостоятельности взгляда на обиходно-разговорную речь и устно-поэтическую речь как на функционально-стилевые разновидности в составе народного говора.

Фольклорные тексты строятся на иных, чем обиходно-речевые высказывания носителей говора, структурных и прежде всего структурно-синтаксических основаниях.

Устно-поэтический синтаксис – это в основном синтаксис неспонтанной, упорядоченной речи, подвергшийся обработке в плане преодоления структур, обусловленных неподготовленным говорением.

Модели фольклорного синтаксиса представляют собой плод функционального переосмысления, а в ряде случаев и структурной трансформации типовых построений неподготовленной разговорной речи. Эти модели при внешнем сходстве и генетической общности с моделями разговорной речи оказываются явлением качественно иного порядка: синтаксические схемы осмыслены как атрибут народной поэзии и служат основой эстетической организации фольклорных текстов.

Ярким примером в этом отношении могут служить паратактические конструкции. Эти конструкции отражают особую тенденцию к предикативному оформлению связей внеязыковой действительности и особую тенденцию к структурно-смысловой цельнооформленности народнопесенного стиха. Для предикативной организации песенных текстов характерно более широкое, чем в кодифицированном литературном языке, представление связей реальной действительности в форме предикативных отношений, в форме предложенческих конструкций. Первичный и независимый характер предикации способствует созданию максимальной структурной и смысловой автономии стиховых единиц.

Над речушкой рябинушка стояла,

Под рябиной кленова доска лежала,

Как на этой дощечке Прасковьюшка стояла,

Тонки белы рубашоночки мывала,

Тонки белы рубашоночки льняные. (Поволжье, 87)

Ср.: На кленовой доске под рябиной, стоящей над речкой, Прасковьюшка мыла тонкие белые льняные рубашоночки.

Указанная тенденция восходит к спонтанной разговорной речи, отражающей благодаря своей ассоциативной природе реальный мир как цепь последовательно развертывающихся и информативно равноценных кадров. В песне это явление, сохраняя свои структурные признаки, утратило спонтанный характер, было переосмыслено как форма художественного изложения, которая создает выпуклую, рельефную, без светотеней подачу каждой детали, каждого факта. В эстетическом плане в такой подаче кроется секрет специфической фольклорной образности.

Дальнейшая эстетически ориентированная специализация песенно-синтаксического строя сопровождалась вовлечением предикативной единицы в сферу действия двух механизмов.

Первый – механизм координации синтаксического и поэтико-стихового строя песни – обусловил трансформацию предикативных структур в особые песенные конструкции предложенческого типа (синтаксические единства).

Второй – механизм песенного текстообразования – регламентировал порядок следования предикативных единиц: на смену характерному для спонтанного речепроизводства ассоциативному «нанизыванию» этих единиц по ходу мысли пришла их организация в текстообразующие блоки (былина, песня, сказка, заговор, ментальные основы процессов текстообразования).

Таким образом, язык фольклора представляет собой обработанную сущность не только благодаря известным «выходам» за пределы узколокальных элементов диалектной коммуникации, но прежде всего потому, что он является продуктом исторической трансформации диалектной речи как речи разговорного типа в структурно полное и предуготовленное образование.