Язык фольклора и этнический менталитет

План

1. Антропоцентрические (антропологические) исследования в языке. Фундаментальная проблема антропоцентрической лингвистики.

2. Два подхода в решении проблемы «человек в языковом микрокосме».

Антропоцентрические (антропологические) исследования в языке. Фундаментальная проблема антропоцентрической лингвистики.

Язык фольклора является неисчерпаемым источником изучения общечеловеческого и этнического менталитета (= мироощущения, мировосприятия, миропредставления, миропонимания). Взаимосвязь языка фольклора и этнического менталитета исследуется в рамках антропоцентрической научной парадигмы.

Фундаментальной проблемой антропоцентрической лингвистики является проблема «человек в языковом микрокосме».

Два подхода в решении проблемы «человек в языковом микрокосме».

К фундаментальной проблеме антропоцентрической лингвистики – человек в языковом микрокосме – существуют два подхода:

· язык и индивид;

· язык и этнос.

Первый подход воплотился в идее языковой личности [Караулов, Красильникова 1989], второй реализуется в решении теоретических проблем: язык и культура; язык и ментальность (схема на доске).

Язык и индивид. Идея языковой личности.

Начало XXI века характеризуется неравномерным развитием наук: резкий скачок технической цивилизации и медленное развитие гуманитарных исследований, основным предметом которых является человек. Цивилизация создала мощные силы уничтожения самого человека, его порабощения. А гуманитарные науки пока не способны его спасти, поскольку не обладают достаточными познаниями, чтобы понять человека и сделать совершенным (прежде всего антикризисным – универсология, Поляков) его поведение.

В последнее время в философии, культурологии, лингвистике, лингвокультурологии наметилась тенденция к более полному и многостороннему изучению человека: его природы, внешности, внутреннего мира, менталитета и т. д. При этом ученые убеждены в том, что путь к осмыслению феномена человека лежит не через естественные науки, а через естественные языки.

Цель обсуждения затронутых проблем заключается в том, чтобы показать, как узнать больше о человеке, постигая тайны его языка.

Формирование антропоцентрической парадигмы привело к повороту лингвистической проблематики в сторону человека и его места в культуре, поскольку в центре внимания культуры и культурной традиции стоит языковая личность (в том числе и коллективная) во всем ее многообразии.

Ядром духовной культуры является осознание человеком своего «Я» как личности. Человек познает окружающий мир, лишь предварительно выделив себя из этого мира, он как бы противопоставляет «Я» всему, что есть «не-Я».

Правило пяти «Я» языковой личности: Я - физическое, Я - социальное, Я – интеллектуальное, Я – эмоциональное, Я – речемыслительное. Эти ипостаси языковой личности имеют разные формы воплощения.

à Например, цветаевская фраза «Песня поется, как милый любится: / Радостно! – всею грудью!» содержит следующие мысли: Я – физическое испытывает благоприятное воздействие радости, несомой песней; это знает ее авторское Я – интеллектуальное и посылает эту информацию собеседнику-читателю (Я – социальное), проявляя о нем заботу (Я – эмоциональное); направляя ему это сообщение, действует ее Я - речемыслительное.

Доминанту личностного в создании текста составляют Я – интеллектуальное, Я – социальное, Я – эмоциональное и Я – речемыслительное. В.А. Маслова считает, что, воздействуя на любую ипостась личности (точнее – взаимодействуя с любой ипостасью личности), можно влиять на все остальные стороны личности адресата. Таким образом, языковая личность вступает в коммуникацию как многоаспектная (творчество – коммуникация, это процесс общения автор – читатель, слушатель; вопрос о фольклорной коммуникации сейчас весьма актуален в науке), и это соотносится со стратегиями и тактиками речевого общения, с социальными и психологическими ролями коммуникантов, культурным смыслом информации, включенной в коммуникацию.

à Создайте свою модель пяти «Я» языковой личности, расположив ее составляющие в строго определенном, наиболее целесообразном, с вашей точки зрения, порядке (от центра к периферии). Эта модель отразит иерархию ваших ценностей. Прокомментируйте свой выбор с позиции особенностей своего внутреннего «я». Выполнение данного задания позволит увидеть разнообразие возможных моделей языковой личности.

Каким же образом формируется языковая личность?

Языковую личность формирует своеобразная система координат (в широком смысле философия жизни), которая отражает особенности существующей системы ценностей и задает образцы социального поведения и восприятия мира. Эту систему координат, в которой происходит формирование и становление языковой личности (стремление к всесторонней самореализации как идеалу), составляют важнейшие категории культуры:

· пространство; время; судьба; богатство; труд; совесть; смерть; право и т. д.

В рамках нашего курса важна их проекция на фольклорный мир. Формируемая в фольклорном мире система координат, которая воплощается в категориях культуры, глубоко специфична, и это, в частности, составляет основу дальнейшего изучения поэтики фольклора.

В научный обиход понятие «языковой личности» ввел Ю.Н. Караулов. Языковая личность – это человек, обладающий способностью создавать и воспринимать тексты.

Тексты различаются по ряду параметров:

1) степенью структурно-языковой сложности;

2) глубиной и точностью отражения действительности;

3) определенной целевой (функциональной) направленностью;

4) глубиной взаимосвязи с традицией.

Готовность и способность языковой личности создавать и «вычитывать» разнообразные пласты текстовой информации отражает уровень ее зрелости, образованности и – во многом – профессионализма.

Содержание категории (понятия) «языковая личность»

В содержание входят следующие компоненты.

1. Ценностный (мировоззренческий) компонент содержания, т. е. система ценностей, или жизненных смыслов.

2. Культурологический компонент, т. е. уровень освоения культуры как эффективного средства повышения интереса к языку.

3. Личностный компонент, т. е. то индивидуальное, глубинное, что есть в каждом человеке.

Формы существования языковой личности

Языковая личность существует

1) в пространстве культуры, отраженной в языке;

2) в формах общественного сознания на разных уровнях (научном, бытовом и т. д.);

3) в поведенческих стереотипах и нормах;

4) в предметах материальной и духовной культуры.

Роль идеи языковой личности в изучении произведений фольклора

1. Главным является тот факт, что в многогранной структуре языковой личности (пять «Я») особое место принадлежит ценностям. Ценности – наиболее фундаментальные характеристики культуры, высшие ориентиры поведения, которые представляют собой личностно окрашенное отношение к миру (систему отношений человека к природе, другим людям и себе) [Гуревич 1995; Маслова 2001:7]. Ценности лежат в основе оценки тех предпочтений, которые человек делает, характеризуя предметы, качества, события. Эти национально-культурные характеристики формируют

• различные образы (зрительные, слуховые и прочие: например, концептосфера «человек телесный» в языке русского, немецкого и английского песенного фольклора; ср. глаза: рус. – душа; англ. – черные, как терн, черные, как уголь);

• традиционные представления (древо семьи в мифе и фольклоре);

• оценочные нормы и стереотипы (волк – русский коннотативный оттенок – зло, у киргизов – мужество, сила; у русских болото – застой, упадок, у финнов – положительная коннотация);

• модели поведения (экзогамия, являясь одним из основных морально-нравственных принципов и архаического общества, и патриар­хального общества периода разложения первобытной общины и становления семьи, была продиктована смутно осознававшейся биологической необходимостью избегать браков с родственниками и их частых послед­ствий - рождения биологически неполноценного потомства (в противовес эндогамии, распространенной у животных). Экзогамная связь объединяет «свое» и «чужое», выступая медиатором между ними. Медиация при этом является средством разрешения социальных конфликтов на уровне семьи. Представление брака в различных фольклорных жанрах (в сказке, песне) имеет непосредственную социально-историческую основу: фольклор зафиксировал существовав­ший в обществе принцип экзогамии, в соответствии с которым невесту нельзя брать из «своей» среды. В структуре сказки это отразилось в поиске героем брачного партнера за пределами «сво­его» пространства (в тридевятом государстве), своей социальной группы (бедный засылает сватов к царю): отсюда извечная тема путешествия героя в «чужой» мир за невестой. В песне это получило воплощение в нецелостном, ущербном образе семейного древа – дерево без верхушечки.);

• обобщенные схемы ситуаций (акты творения в религии: обряды инициации как форма концентрированного образования, религиозного просвещения; обрядовые ситуации в народной обрядовой лирике).

à Б. Малиновский писал о том, что ядро верований и обрядов составляют физиологические стадии человеческой жизни и прежде всего ее переломные моменты (зачатие, беременность, роды, наступление половой зрелости, бракосочетание и смерть).

Например, обряды религиозного свойства несут в себе креативное начало, являются своего рода актами творения.

Структура ритуала инициации творит не только социально значимую перемену в жизни индивида, но также и духовную метаморфозу, связанную с биологическим событием, но превосходящую его по своей значимости. Инициации – форма сконцентрированного образования, религиозного просвещения. Структура ритуала инициации: испытания, приобщение к священным традициям, приближение посвящаемого к высшим силам и существам. Основной функцией обрядов инициации является драматическое ритуальное выражение высшей власти и ценности традиции в примитивном обществе. Обряды инициации служат исключительно эффективными средством передачи новым поколениям духовного наследия племени, обеспечения непрерывности традиций и поддержания племенного единства и племенной солидарности.

Обряд вступления в брак (моногамный союз) в самом себе несет определенную созидательную цель. Он создает санкционированные свыше узы, превращая событие, в основе своей биологическое, в явление более глубокого содержания. Союз мужчины и женщины для пожизненного партнерства в любви, ведения хозяйства, рождения и воспитания детей. Скрепляя моногамный брак печатью значимости и святости, религия вносит в человеческую культуру бесценный вклад.

Корпус ценностных характеристик культуры непременно суммирует, аккумулирует миф, ритуал; обряд; фольклорные модели.

Существуют универсальные (доминантные) и индивидуальные (дополнительные) культурные ценностные смыслы.

В культуре определенная роль принадлежит ценностям нации. Например, во всех культурах осуждаются такие человеческие пороки, как жадность, трусость, неуважение к старшим, лень и др. (дидактическая функция сказки как фольклорного жанра). Но в каждой культуре эти пороки имеют различную комбинаторику признаков.

• Ср.: немецкая бережливость в русской культуре граничит со скупостью.

• Слово жалость с обертоном презрения на французском языке, с обертоном досады на немецком языке, с обертоном иронического недоброжелательства на английском языке (Берберова), в русском жалость = любовь (Л.Н. Толстой).

Таким образом, ценностные признаки задают ту систему координат, в рамках которых формируется языковая личность.

2. Языковая личность оказывает влияние на становление языковых традиций. Каждая языковая личность формируется на основе присвоения конкретным человеком всего языкового богатства, создаваемого предшествующими поколениями. Язык конкретной личности в большей степени состоит из общего языка и в меньшей – из индивидуальных языковых особенностей.

*** Подберите примеры, факты, иллюстрирующие роль личностного начала в фольклоре, языковой личности в фольклоре (см программа «Личность в фольклоре: исполнитель, мастер, собиратель, исследователь»).

Итак, сформулируем понятие языковой личности.

Языковая (лингвокультурная) личность – это закрепленный в языке (преимущественно в лексике и синтаксисе) национально-культурный прототип (первообраз) носителя определенного языка, составляющий вневременную, общечеловеческую, инвариантную часть структуры личности.

Образ человека в мифе – фольклоре – фразеологии

В мифологическом сознании человек – центр мироздания. Древние люди видели в нем антропоморфное воплощение Вселенной: занимаемое им вертикальное положение, его устремленность к небу, с чем связаны его «высокие» помыслы, горизонтальное в человеке – это все земное, тленное.

Внешний облик человека

Внешний облик человека складывается из трех составляющих (соматизмы): голова; тело; ноги.

Волосы

В старину на Руси им придавали огромное значение: женщинам, особенно беременным, запрещалось стричь волосы, они имели охранную функцию. Это подтверждается народной традицией не стричь ребенку волосы до года. В народной поэзии отрезанная коса позорит девушку, которая поэтому не может выйти замуж. Корни представлений – в мифологии.

Архетипическое представление о волосах:

1) они вместилище силы, опыта (ФЕ – до седых волос, до корней волос);

2) вместилище памяти, воли – волосы стали дыбом (о сильном испуге, при котором парализуется воля).

Эти архетипы создаются на подсознательном уровне и сейчас во многом руководят поступками людей:

- подсудимых остригают, как бы парализуя при этом их волю, а также архетип «стрижка волос = изменение жизни» (в песне – мотив расплетания косы: одна коса – одна доля, две косы – две доли в замужестве);

- в древности у славян при переходе в юношеский возраст мальчики принимали постриг;

- при крещении – остригают локон волос; постригают в монахи, хотя реально волосы у монахов остаются, а призываемых в армию стригут действительно.

Раньше на Руси волосы сжигали (бросание волос в огонь – жертва домовому). Остриженные или оставшиеся на расческе волосы нельзя выбрасывать. Считается, что если они будут использованы птицами для своих гнезд или окажутся вблизи с работающими механизмами, то это отразится на самочувствии человека.

Архетип «волос = здоровье человека» (ФЕ волос с головы не упадет – калька с церковнославянского языка, т. е. человеку не принесут никакого вреда).

Архетип «волос = человек» (белорусский фразеологизм волос в волос (о похожих людях).

Внутренний мир человека

Духовные центры человека – сердце и душа.

1) Традиционно в различных культурах локализация эмоций (ощущений) закреплялась за каким-либо органом.

• Индоевропейский язык – сердце как центр круга, из которого могут исходить бесконечно многие радиусы, лучи, поэтому сердце – это центр жизни вообще: физической, психической, духовной, душевной, сердцу приписывались все функции сознания.

• Китайская наивная картина мира – эмоции локализуются в почках.

• Африканская – в печени и носу.

• Французская – селезенка.

Мифологема «чувство = жидкость» из библейской мифологии рождает образ чаши, из которой пьет человек, переживая чувства (испить до дна («Надо всякую чашу пить до дна…» – одна из любимых поэтических строк З. Гиппиус); глубина чувств, неисчерпаемая любовь, тихая, бурная, спокойная). Мифологема закрепляет в себе текучесть, изменчивость, динамику.

Были бы у Волги крутые берега, Не так бы ты, Волга, разливалася;

Как бы у Пелагеюшки батюшка родной, Была бы у Ефимьевны матушка родная,

Не так бы ея сердце надрывалося. (К.,345)

Шел корабль в пучине (2): Молодец в кручине,

Во кручине, во печали. (К.,1251;1291).

Мифологема «верх - низ» – эмоции ассоциируются с параметрическими характеристиками по вертикали и по горизонтали. Спокойствие – неподвижность по этой шкале, «нулевая» координата; положительные эмоции – движение вверх (прыгать от радости), а отрицательные – с движением вниз (согнуться от горя).

…грушица… /На Дунай-реку /Наклонилася Красна девица /Загрустилася. (В.-93,с.119)

У той березоньки /Листья опадают; У красной у девушки /Сердце замирает. (К.,2509)

2) Вместилищем души у разных народов считаются различные органы: диафрагма, сердце, почки, глаза и даже пятки (душа ушла в пятки).

С античных времен душа соотносилась с фундаментальными стихиями мироздания: понималась как огонь (Демокрит), как воздух (Анаксимен), как смешение четырех элементов (Эмпедокл). В современном языке – душа горит, воспарила, воспламенилась, пылает, жар души, искры и т. д.

Не огонь горит, не вода кипит,

Что горит то сердце молодецкое. (К.,1450)

Мифологема «душа = вместилище» (душа пустая, полна чем-либо).

О.М. Фрейденберг отмечает, что душа может метафорически выражаться в виде двойника – доли, судьбы. А.Н. Афанасьев, А.А. Потебня писали о том, что доля в русском фольклоре – двойник человека: ее топят, сжигают, бросают в воду, вешают и т. д.

В преставлении о душе как о дыхании, воздухе, ветре, птице, бабочке (вдохнуть душу, душа улетела) прослеживается этимологическая связь: душа – дыхнуть, дух, дуть, дуновение, воздух.

В славянских сказках часто говорится про рубашки из перьев, лебединые крылья у девушек.

Платоновский миф о душе: душа стремится к «нездешней, небесной родине, у нее растут крылья.

По языческим представлениям славян, если человек жил праведно, то душа его превращается в голубя, а если в грехе – в черного ворона, иногда в грустную кукушку.

С мифологемой «душа – птица» связан у славян обычай оставлять на пасху, Радоницу на могилах крашенные яйца (обряд).

H Какие трансформации архетипов (мифологем) вы можете привести в качестве примеров на основе фольклорных текстов различных жанров? Подготовьте соответствующие иллюстрации.

Второй подход в решении проблемы «человек в языковом микрокосме» – язык и этнос (ср. две ветви лингвофольклористики – сопоставительная и кросскультурная) – связан с теоретическими вопросами взаимосвязи языка и культуры, языка и ментальности.

Язык и культура

Взаимосвязь языка и культуры давно привлекала внимание ученых. Фундаментальный вклад в ее изучение внесли В.Гумбольдт и Э.Сепир.

Известный французский этнограф К. Леви-Строс определял язык одновременно и как продукт культуры, и как важную составную часть культуры, и как условие ее существования. При использовании языка создаются реальные, объективно существующие произведения материальной и духовной культуры.

Вопрос об отражении в языке культуры народа принадлежит к проблематике этнолингвистики (труды Н.И.Толстого и его школы). Объектом исследования является отношение язык и этнос [Толстой 1983].

На основе этой идеи возникает новая наука – лингвокультурология – продукт антропоцентрической парадигмы в лингвистике. Возникнув на стыке наук, она исследует язык и этнос в рамках традиционной народной культуры [Леви-Строс 1985; Лотман 1996; Маслова 2001: 28].

Человек воспринимает мир через призму культуры. Язык не только отражает реальность, но интерпретирует ее, тем самым создавая особую реальность, в которой живет человек. Поэтому анализ языковой структуры народного творчества под углом зрения ее обусловленности этнической культурой должен предшествовать решению противоположной задачи – извлечению из языковой структуры сведений о явлениях и формах культуры, составить базу для решения указанной задачи.

И язык, и культура – понятия многофункциональные.

Правило 5 «К» основных функций языка:

1) коммуникативная функция (быть орудием коммуникации);

2) когнитивная или конструктивная функция (быть орудием мыслительно-познавательной деятельности, орудием познания);

3) кумулятивная (кумуляция – лат. увеличение, скопление, суммирование) функция (накопительная функция языка – смысловая многомерность, многослойность текстов);

4) культурологическая функция (язык – продукт культуры, важная составная часть культуры и условие ее существования);

5) креативная функция (язык – творческой явление).

Существует множество подходов к пониманию и определению культуры: описательный, ценностный, деятельностный, функциональный, герменевтический (тексты), нормативный, духовный, диалогический, информационный, символический, типологический и др.

Анализ фольклорно-языкового строя в его связи с различными формами культуры предполагает четкое определение самого понятия «культура», многогранность и полифункциональность которого вызывает насущную необходимость осмысливать его конкретно, в определенном контексте.

В проекции на цели, задачи и методологию курса «Поэтика фольклора» актуальным видится следующее определение культуры.

Культура – это специфический способ организации и развития человеческой жизнедеятельности, представленный в продуктах материального и духовного труда, в духовных ценностях, в совокупности отношений людей к природе, между собой и к самим себе (в триаде отношений).

Деятельность человека создала новую «сверхприродную» среду обитания – четвертую форму бытия – культуру [Каган 1996] (три другие формы бытия: природа – общество – человек).

Исторически сложившиеся отношения людей к внешнему миру и самим себе запечатлеваются, выкристаллизовываются в формах культуры, и язык здесь выступает как универсальная форма культуры, как динамическая, постоянно самоизменяющаяся, саморазвивающаяся модель человеческой деятельности, человеческого бытия [Шульгин 1997:7].

Важнейшим свойством культуры является ее антиномичность (антиномия – противоположность) [Маслова 2001:16]. Наиболее ярким воплощением этого свойства является тот факт, что культура существует как процесс сохранения традиций, но в то же время она непрерывно нарушает нормы и традиции, получая новую силу в новациях, ее способность к самообновлению, постоянному порождению новых форм чрезвычайно велика.

à Это научное положение, к примеру, послужило одной из теоретических основ эволюционно-генетической модели развития образного параллелизма (ОП) как одного из важнейших приемов поэтического мышления, фундаментальной константы фольклорного мира, в рамках которой эволюция видоизменений ОП отражает основные этапы взаимоотношения человека с миром природы и динамику его отношения к самому себе.

В культурах разных народов различают два основных компонента:

(1) общечеловеческий, универсальный и

(2) национально культурный, идиоэтнический.

В чем же проявляется взаимосвязь языка и культуры народа?

Взаимосвязь языка и культуры народа проявляется в обусловленности языковых и речевых явлений национальным компонентом культуры народа.

1. Взаимосвязь языка и культуры проявляется прежде всего в национально-культурном своеобразии словаря народа.

А) Существование лексики, которая обозначает специфические явления местной культуры:

• пиала (вост.);

• спикер, шиллинг, крикет (англ.);

• сакура, гейша, икебана, саке (знаки японской культуры).

Б) Наличие национально-культурной обусловленности языковых коннотаций: слова в разных языках обрастают смысловыми ассоциациями, которые обусловливаются событиями, традициями, мифами, культурой, литературой соответствующего народа.

• Русская береза содержит для носителей русского языка коннотации Родина, нежная, женственная. В норвежском языке береза ассоциируется со стойкостью и выносливостью. В чешском языке аналогичную коннотацию имеет липа.

• Для носителей русского языка кленовый лист отличается своей формой. В Канаде – страна кленового листа.

• Ножницы в Азии ассоциируются с пастухом, у других народов – с портным.

• Волк – русский коннотативный оттенок – зло, у киргизов – мужество, сила.

• У русских болото – застой, упадок, у финнов – положительная коннотация.

• Собака: у рус. – верность, преданность, неприхотливость (собачья верность, собачья жизнь); у киргизов – это бранное слово, приблизительно равное по смыслу рус. свинья.

Сравнение злой, как собака характерно для русского, белорусского, киргизского, казахского языков, но такое сравнение неприемлемо для англичан, у которых собака почитаема, и вьетнамцев, для которых собака – символ грязи.

• Свинья: у рус. является символом грязи, неблагодарности, невоспитанности; англ. pig – обжора; киргизы, казахи, узбеки и др. мусульманские народы добавляют коннотацию религиозного плана чочко (свинья) – резко бранное слово; во вьетнамской картине мира свинья – символ глупости.

Содержание культурно-национальной коннотации – это соотнесение с тем или иным культурным кодом. У разных народов коннотируются разные признаки явлений и предметов реального мира, что свидетельствует о специфичности, индивидуальности образного мышления, влияющего на формирование картины мира у этих народов.

• В области художественной литературы.

Стихотворение М.Ю. Лермонтова «Сосна» - перевод стихотворения Гейне. У Гейне: сосна – м. р., пальма – ж. р. – тоска влюбленного по далекой возлюбленной. У Лермонтова: существительные сосна и пальма относятся в одному роду – тема одиночества, тоска по недостижимому.

Это своеобразие, специфическая образность каждого языка, это духовное мировое состояние.

В) Своеобразие лексического фона слова: один и тот же предмет у разных народов в разных культурах может ассоциироваться с разными предметами и явлениями, соответственно слова, обозначающие предметы, в языках этих народов обладают неодинаковыми связями с другими словами. Лексический фон слова – это явление пограничное между языком и культурой.

• У финнов – взвесить килограмм яиц, у русских – десяток яиц. Поэтому финский студент, приехав в Москву, может попросить полкилограмма яиц, т. к. в Финляндии яйца продаются на вес.

2. Воздействие культуры на язык проявляется в идиоэтнической культурной специфике речевого поведения и этикета народа. В каждой культуре поведение людей регулируется сложившимися представлениями о том, что человек должен делать в различных типовых ситуациях: как должен вести себя врач, пациент, гость, хозяин, продавец, покупатель клиент и т. д.

В социальной психологии такие модели (шаблоны) поведения называются социальными ролями личности. Важным компонентом ролевого поведения является речь разных народов, выполнение человеком одних и тех же социальных ролей в соответствии со спецификой и культурой предполагает различное поведение.

• Например, в одних культурах дети, обращаясь к родителям, пользуются специальными формулами почтения, уважения, подчинения: обращаться к родителям на «вы». У других народов это общение на равных.

• В традиционных восточных культурах обращение жены к мужу – обращение младшего, подчиненного, зависимого к старшему, господину.

• Японцев часто именуют по должности или степени родства, но редко по имени, поэтому японец часто может не знать, как звали его бабушку или дядю.

• Многообразны у разных народов модели речевого поведения «гостя» и «хозяина». Гость у абхазцев не может говорить девушке из этого дома о любви.

3. Культурная специфика речевого поведения может проявляться и в системе языка, а именно – в некоторых сторонах его словаря и грамматического строя.

Ярким примером служит японский язык. В нем существует особая система лексических и грамматических форм вежливости, развившаяся в языке в эпоху феодализма – это система кэйго. Ей свойственна большая строгость социальных правил употребления.

• Алпатов «Япония. Языковая ситуация».

В основе системы кэйго лежит противопоставление вежливых и невежливых форм и слов.

Вежливые слова и грамматические формы показывают нейтрально-вежливое, уважительное, подобострастное, приниженное и другие формы отношения говорящего к собеседнику или третьему лицу, о котором идет речь.

Невежливые слова и грамматические формы показывают грубое, высокомерное, фамильярное, дружеское и т. д. отношения. Они же, будучи более простыми по форме, употребляются и тогда, когда вообще нет никакого лица, отношение к которому надо выяснить.

Особенно богат формами вежливости глагол.

Глагол читай – 15 форм вежливости.

Существует система особых именных суффиксов вежливости, употребляемых при обозначении людей. Назвать человека по фамилии и по имени без такого суффикса в Японии крайне невежливо. Наиболее употребителен суффикс обычной степени вежливости – сан: Судзуки-сан.

Наряду с грамматическими, существуют и лексические средства передачи различных форм вежливости. Изначально в этом плане в японском языке использовалось 31 местоимение 1 лица и 48 местоимений 2 лица. Сейчас многие из них устарели. При этом следует отметить, что все местоимения 2 лица не слишком вежливы. В особо вежливой ситуации к собеседнику обращаются в третьем лице.

Что хочет сказать мой господин?

Эти факты передают многообразные социальные отношения, существующие в обществе.

При этом употребление различных форм вежливости зависит от возраста, пола, профессии, семейного и социального положения собеседника.

К полицейскому и врачу обращаются вежливо даже в том случае, если говорящий старше или социально выше.

Показательна иерархия среди школьников и студентов, где принято обращаться вежливо к тем, кто учится в старших классах и на старших курсах и невежливо к младшим. Эта иерархия часто сохраняется у выпускников одного учреждения на всю жизнь.

Принадлежность к фирме у японцев при общении важнее, чем профессия и другие социальные признаки.

В Японии чем официальнее, тем вежливее речь.

Таким образом, взаимосвязь языка и культуры народа проявляется в национально-культурном своеобразии словаря народа, специфике речевого поведения и этикета этноса и в самой системе языка.

Итак, многогранность связей языка и культуры проявляется в существовании общих и отличительных черт, а также сферы их взаимовлияния.

Общее в языке и культуре:

1) это формы сознания, отражающие мировоззрение человека;

2) существуют в непрерывном диалоге между собой;

3) субъектами языка и культуры являются индивид и этнос;

4) нормированность;

5) историзм;

6) антиномия «динамика – статика» присуща и языку, и культуре.

Взаимосвязь языка и культуры:

1) в коммуникативных процессах (см. выше);

2) в онтогенезе (формирование языковых способностей отдельного человека);

3) в филогенезе (формирование родового, общественного человека).

Различие между языком и культурой:

1) в языке как феномене преобладает установка на массового адресата, в культуре – элитарность;

2) культура не способна самоорганизовываться;

3) язык и культура – разные знаковые системы.

Несмотря на тесную взаимосвязь, язык и культура представляют собой разные знаковые (семиотические) системы.

Культура не изоморфна (т. е. абсолютно соответствует), а гомоморфна (т. е. структурно подобна) языку.

При этом если примитивные культуры были «вещными», то современные – все в большей степени – вербальные.

Культура получает свое выражение в различных моделирующих (знаковых) системах.

Моделирующие системы разделяются на две разновидности:

• первичные (это естественные языки) и

• вторичные (мифология, фольклор, религия, наука, философия, искусство, а также, по мнению В.И. Постоваловой, – живопись и скульптура).

Вторичные моделирующие системы

Вторичными они являются, поскольку организуются на базе естественного языка и в смысловом (концептуальном) отношении наслаиваются на него.

Моделирующими они являются потому, что моделируют, создают картину мира культуры или какой-либо ее сферы.

Ю.М. Лотман следующим образом определил различие между первичными и вторичными моделирующими системами.

Первичная моделирующая знаковая система (ПМС) – это естественный язык. ПМС представляет собой двузначную систему (1 – план выражения и 2 – план содержания, т. е. слово и его значение) – отражение реальной действительности в сознании индивида / этноса, которое находит свое формальное выражение в языке.

Вторичная моделирующая система (ВМС) – это трехзначная система (1 – план выражения, 2 – план содержания и 3 – культурный смысл), в которой на отражение мира, которое фиксирует ПМС, наслаиваются культурные смыслы. Язык – основа для ВМС.

Например,

ПМС: окно (1 – план выражения) – отверстие в стене для света и воздуха (2 – план содержания).

ВМС (миф, фольклор): окно – граница своего и чужого (3 – культурный смысл, который наслаивается на 1 и 2, т. е. на план выражения и план содержания).

ПМС: пчела (1) – жалящее летающее насекомое, перерабатывающее нектар (2); слеза – прозрачная солоноватая жидкость, выделяемая слезными железами; слезы – то же, что плач (2).

ВМС (фольклор):

1. У цветка пчелы вьются. – 1 план выражения.

2. У девушки слезы льются. – 2 план выражения и план содержания ®

3. – содержание – культурный смысл: пчелы = слезы (миф): чувство = движение (генетическая основа).

Слезы – капли, струички, ручейки, ключи, пчелы, жемчуг, капли воска.

1. Течет речка ручейками,

2. Плачет девка слезочками. (К.,2578)

3. Культурный смысл: ручьи = слезы (печаль): чувство = жидкость; чувство = движение (генетическая основа).

Чем глубже прошлое, тем выше культура (вертикаль текста).

ПМС отражает реальную действительность, воспринимаемую социумом, и моделирует языковую картину мира. ВМС непосредственно моделируют культурно-языковую картину мира. Культура выражается в самом использовании языка – в речи.

ПМС – система языка. ВМС – речь – отбор и комбинация элементов языковой системы.

Исключение составляет язык фольклора как ВМС. Он специфичен в том плане, что культурные смыслы организуют сам язык фольклора и выражаются не с помощью речевых средств, а с помощью языковых средств (замкнутый мир фольклора).

Язык имеет свою (языковую) картину мира, она культуру мира непосредственно не отражает, а отражает реальную действительность, воспринимаемую социумом. В чем же особенности языковой картины мира и чем они обусловлены? Необходимость обсуждения этой проблемы связана с тем, что на особенности языковой картины мира наслаиваются культурные смыслы, и в результате их взаимодействия формируется культурно-языковая картина мира.

Языковая картина мира (ЯКМ), моделируемая ПМС – естественным языком, т. е. система языковых значений, в разных языках неодинакова, не совпадает. В результате одна и та же область действительности членится в семантических системах разных языков, в соответствующих языковых картинах мира по-разному. Как говорил де Соссюр, одно и то же мыслительное содержание в разных языках разливается по различным сосудам языковой формы.

• В русском языке: снег, лед, холод. В языке саами этот участок действительности членится более подробно: снег – 40 слов, качественное состояние льда – 21 слово, градуировка холодной температуры – 11 слов.

• У эскимосов Чукотки, занимающихся охотой на моржей, существует 15 слов для обозначения моржа и его особенностей, 40 названий ремней, использующихся в процессе охоты на китов и моржей.

• В арабском языке для обозначения верблюда используется около 5000 слов.

• В тагальском языке (юго-восточные берега Азии) – Филиппины содержится 80 названий риса.

• В Либерии (государство Западной Африки) в языке баса в качестве цветообозначения используются две номинации – одна для обозначения красного, оранжевого, желтого и других теплых тонов, другая – для обозначения фиолетового, зеленого, синего и других холодных тонов.

• В немецком, английском и французском языках отдельное обозначение имеет часть руки (англ. hand (кисть) и arm (от кисти до плеча).

• В русском языке слово палец обозначает палец и на руке, и на ноге, в немецком языке – это разные слова.

• В русском языке масло и его разновидности обозначаются с помощью определений – сливочное, растительное масло и т. д., а в немецком языке - разными словами.

• В немецком языке разновидности морщин обозначаются четырьмя разными словами (одна из большого количества, вокруг глаз, очень глубокая и общее название).

• В русском языке фрукты и овощи обозначаются разными словами, а в немецком языке – одним словом.

• Во французском языке четыре слова обозначают разные виды вежливости, в русском языке – одно слово.

• В арабском языке хвосты льва, осла и лошади обозначаются разными словами.

Почему происходят такие несоответствия в организации ЯКМ разных языков? Это объясняется избирательностью языковых значений. В разных языках значения избирательны по-разному. И то, что в одном языке отражается в семантической сфере слов и других языковых единиц, в других языках может не получить такого отражения и обозначается посредством единиц речи (посредством лексического наполнения моделей словосочетаний и предложений). Эти различия нивелируются в речи.

Избирательный характер имеют прежде всего лексические значения слов. Но избирательный характер имеют и другие значения.

Например, может иметь избирательный характер элемент лексического значения слова, отражающий признак, положенный в основу названия предмета – мотивирующее значение, или внутренняя форма слова.

Разные народы, давая название предмету, могут обратить внимание на различные его признаки. Выбор признака зависит от условий жизни народа, его занятий, фантазии и других факторов. Вследствие этого слова, обозначающие один и тот же предмет в соответствующих языках, могут характеризоваться несходством, несовпадением внутренней формы.

• Так, маленькую птичку с красным оперением на груди и шее русские люди назвали снегирем по признаку ее появления вместе со снегом. Сербы подчеркнули в ее названии - зимовка – более общий признак – зиму вообще. Немцы назвали ее Gimpel - попрыгунчик (от глагола gumpen - подскакивать, подпрыгивать). Французы дали птичке имя le bouvreuil, восходящее к латинскому bobariolus – пастушок: говорят, что снегири часто следуют за стадами. В другом французском наименовании снегиря - pivoine, связанном с названием цветка пиона, оказался отмеченным цвет его оперения. Тот же признак лег в основу научного латинского наименования птички Pirrhula (vulgaris) – от греческого прилагательного pyrrhos – огненного цвета, красный.

• По весьма несходным признакам получил у разных народов свое название медведь. Славяне отметили пристрастие зверя к меду: медведь буквально значит едящий мед. Литовцы дали ему имя lokis – курчавый, остановив внимание на характере его волосяного покрова. Немцы назвали зверя по цвету шерсти: Bar – гнедой, коричневый.

• Если русские отметили в названии наперстка признак его надевания на палец (перст), то немцы заложили в сложное слово с тем же значением несколько иной, более образный смысл: Fingerhut – шляпа для пальца (Finger - палец, Hut – шляпа).

• Внутренняя форма слова может определяться условиями жизни народа, родом его занятий. На Дальнем Востоке в устье Амура и на Сахалине живет маленький народ нивхи. Нивхи на протяжении столетий занимаются рыболовством. Когда в их жизнь вошел самолет, они назвали его пыи-му – летающая лодка, осмыслив новый вид транспорта путем сближения с традиционным атрибутом рыболовецкого промысла – лодкой.

• Рус. мелкая тарелка – нем. плоская тарелка.

• Рус. – подснежник, нем. – снежный колокольчик (распустившийся цветок), англ. – снежная капля (бутон), фр. – просверливающий снег.

• Рус. – безымянный палец, англ. – кольцевой палец.

• Рус. – моржи (люди, купающиеся зимой в проруби), англ. – белые медведи.

Избирательный характер имеют и грамматические значения.

• У славян видовые значения - это отношение действия к пределу (категория вида указывала на границы протекания действия во времени), у других народов они отсутствуют.

• В старославянском языке прошедшее время выражалось четырьмя формами: две из них были простыми – аорист и имперфект, две – сложными – перфект и плюсквамперфект, в русском языке – одна форма прошедшего времени.

• В ненецком языке есть аудитив – когда говорящий судит о действии по его акустическому восприятию (вошел человек – звук открывшейся и захлопнувшейся двери).

• В романских и германских языках наличествует грамматическое значение определенности и неопределенности (артикли определенные и неопределенные).

• Языки отличает использование разных грамматических значений числа и падежа.

Существительные в старославянском языке могли употребляться в форме трех чисел: единственного, двойственного и множественного. В австралийском языке (юго-восточный угол Индийского океана) – множественное, двойственное и четверичное число.

Грамматические значения падежа: немецкий – 4, русский – 6, эстонский – 14, венгерский – 20, табасаранский – 52 падежа.

• В японском языке обозначение человека в окружении других лиц передается грамматическим значением суффикса – тати. (Судзуки-тати – Судзуки с друзьями).

Своеобразие семантической структуры языка (системы значений) является продуктом влияния на языковую систему, с одной стороны, реального мира, с другой стороны, – мышления познающего народа.

Определяющее влияние реального мира сказывается в основном в воздействии условий материальной и духовной жизни народа на систему лексических значений. В системе лексических значений языка находят отражение специфические условия жизни народа, предметы и явления, окружающие народ и жизненно важные для него. Словарный состав используется в качестве одного из источников для восстановления истории народа, не зафиксированной в памятниках письменности.

Историки сейчас восстанавливают историю народа по наполнению словарного состава языка.

• Осетины не имели письменности на родном языке до 1917 года. Восстановить историю осетинского народа по словарному составу языка (с учетом этимологии) удалось ученому Абаеву.

• Выявление прародины славян основано на анализе праславянской лексики, которой чужды названия степей, гор, морей и т. д. В начале нашей эры славяне занимали лесистую местность. В языке есть лексемы дуб, верба, олень, гусь, утка и т. д. Все это позволило сделать вывод о том, что народ занимал земли умеренного климата.

Мышление познающего народа оказывает влияние на грамматику языка.

Законы и формы абстрактного мышления у всех народов одинаковы. Все народы мыслят по одним и тем же законам в одних и тех же формах понятий, суждений, умозаключений. Но абстрактное мышление у разных народов отличается уровнем развития абстрагирующей способности. Уровень развития этой способности зависит от уровня развития общества. Чем на более высоком уровне развития находится народ, тем в большей степени развита у него абстрагирующая способность мышления. Уровень абстрагирующей способности мышления в известной мере влияет на своеобразие грамматической семантики.

• Пока люди не научились мыслить, не могло произойти разделение на имя и глагол, существительное и прилагательное, количество отдельно от предмета. Возникновение служебных слов оказалось необходимым для выражения различного рода отношений.

• У славян существительные могли употребляться в форме трех чисел: единственного, двойственного и множественного. В австралийском языке – множественное, двойственное и четверичное число. У нивхов в языке существуют различные системы числа для исчисления человека, собак и т. д. Это объясняется низким уровнем развития абстрагирующей способности.

Кроме того, мыслительная деятельность осуществляется на базе языка в речи и через речь. А в речи специфика организации разных языковых систем сглаживается, нивелируется. Иными словами, при несовпадении семантических систем языка разных народов нивелирующим фактором является речь.

• То, что в одном языке получает отражение в отдельных элементах языка (слове или словоформе), в других языках может быть обозначено словосочетанием или предложением в их конкретном наполнении, т. е. единицей речи. Например, ненецкий шур – снег на ветвях деревьев, во французском языке четыре слова, обозначающих вежливость.

Указанные обстоятельства при различии структурной организации разных языков обусловливают возможность одинакового течения мыслительного процесса у разных народов и получения ими одинаковых знаний о мире.

Велика роль практики в процессах познания. Практика составляет основу познания и служит критерием его истинности.

Итак, важны 4 фактора: реальный мир (условия жизни народа), уровень абстрагирующей способности мышления, речь, практика. При этом реальный мир и уровень абстрагирующей способности мышления народа обусловливают различия между языковыми картинами мира разных этносов, а речь и практика как критерий истинности познания в определенной мере эти различия нивелируют, обеспечивая тем самым получения разными народами одинаковых знаний о мире, обеспечивая возможность познания мира.

Второй подход в решении проблемы «человек в языковом микрокосме» – язык и этнос – связан с теоретическими вопросами взаимосвязи языка и культуры, языка и ментальности.

Язык и ментальность

Особое значение имеет проблема взаимосвязи языка и ментальности.

Первый этап – неосознанный, нерефлексивный, неструктурированный.

В широком смысле ментальность – это все варианты проявления менталитета (resp. мироощущения, мировосприятия, миропредставления, миропонимания), это идеальная сущность, но воплощается, материализуется она в поступках, действиях, в том числе и речевых. По А.Я Гуревичу, ментальность – это способ видения мира, тот уровень сознания, на котором мысль не отчленена от эмоций, от латентных привычек и приемов сознания. Менталитет – категория, которая отражает внутреннюю организацию и дифференциацию ментальности, склад ума, склад души народа. Менталитеты представляют собой психо-лингво-интеллекты разномасштабных лингвокультурных общностей [см.: Маслова 2001:49].

Ментальность – совокупность мыслительных процессов, включающих построение особой картины мира.

Менталитет – статика, фрейм; ментальность – динамика, процессуальность, скрипт.

Второй этап – осознанное представление, сознательная рефлексия, структурированное знание.

С ментальностью связана идея модели мира (культурной, концептуальной модели мира) и картины мира.

Модель мира «запечатлевает в себе определенный образ мира, который никогда не является зеркальным отражением мира»; она есть определенное видение и конструирование мира в соответст­вии с логикой миропонимания.

Таким образом, модель мира – это целостный, глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека, которая возникает у него в ходе всех его контактов с миром.

В концептуальной модели мира взаимодействует общечеловеческое, национальное и личностное.

Концептуальная модель мира гораздо богаче, чем языковая картина мира.

Модель мира может быть представлена с помощью пространственных (верх – низ, правый – левый, восток – запад, далекий – близкий), временных (день – ночь, зима – лето), количественных, этических и других параметров.

Модель мира может быть целостной (мифологическая, религиозная, фольклорная, философская, научная и др.) и локальная (отражает определенный фрагмент мира).

Единицы модели мира – общие представления о мире, культурные смыслы, концепты.

Между моделью мира как отражением реального мира и языковой картиной мира как фиксацией этого отражения существуют сложные отношения.

Поскольку познание мира человеком несвободно от ошибок и заблуждений, поэтому его концептуальная модели мира постоянно меняется, перерисовывается. В то время как языковая картина мира долгое время хранит следы этих ошибок и заблуждений.

à Например, по мнению В.Б. Касевича, картина мира, закодированная средствами языковой семантики, со временем может оказываться в той или иной мере реликтовой, пережиточной: солнце садится, дождь идет; фразеологизм воспарить душой связан с архаическими представлениями о наличии внутри человека животворящей субстанции – души, которая мыслилась в мифологической картине мира в виде пара и могла покидать тело, поднимаясь к небу.

В процессе жизни конкретного человека языковая картина мира предшествует концептуальной модели и формирует ее, потому что человек способен понимать мир и самого себя благодаря языку.

Модель мира является базисной частью мировидения человека.

Языковая картина мира (ПМС) – совокупное концептуальное содержание данного языка.

Единицы языковой картины мира – концептуальное содержание (значение/понятие и концепт) языковых единиц.

С.Е. Никитина подчеркивает необходимость развести понятия модели мира (или культурной модели), которая соотносится с более абстрактными сущностями, и языковой картины мира, которая в силу метафоричности самого термина представляется более образной, конкретной.

Если определить модель мира как сокращенное и упрощенное отображение всей суммы представлений о мире внутри данной традиции, взятых в их системном и операционном аспектах, то можно сказать, что языковая картина мира реализует в языковых единицах особый образ видения мира, определяемый культурной моделью.

Поскольку в языке могут реализоваться другие культурные модели (научная, художественная и др.), то в рамках этих моделей можно говорить об особых культурно-языковых картинах мира (ВМС) как сплавах культурных моделей с возможностями языковых единиц.

Единицами культурно-языковой картины мира являются культурные концепты [Никитина 1994;1999: 4] и средства их языкового воплощения.

Отношения культурной модели и языковых единиц, выражающих культурные концепты, гораздо прозрачнее в текстах, описывающих достаточно замкнутый мир с ограниченным набором ситуаций [Никитина 1999: 4]. Особое место среди таких текстов, безусловно, занимают тексты различных фольклорных жанров.

Изменениям подвержены все жанры фольклора, однако не все они изменяются одинаковыми темпами.

Изменение языковых структур как отражение эволюции народного мировосприятия можно рассматривать в различных направлениях. С методологических и концептуальных позиций необходимо четко разграничить понятия – (1) эволюция как процесс (классический диахронический подход) и (2) эволюция как результат, когда «новое не вытесняет старого, а наслаивается на него» [Еремина 1978:26]. Фольклорная произведение в синхронном срезе неоднородна по своему качественному составу (многослойность символики ОП, «символическая аура» образа [Маковский 1996]; аккумулятивность фольклорного слова [Хроленко 1992]); диахрония в синхронии. В синхронном срезе фольклора запечатлены хронологически разные этапы эволюции народного менталитета и системы художественно-языковых средств народного творчества. Запечатленность диахронии в синхронии роднит фольклор и язык наряду с другими общими для них признаками и связана с результатами многовекового отставания формы выражения от своего содержания. Данный процесс обусловливает наличие, сохранение в фольклорном произведении наиболее стойких моментов мифического сознания, различных стадиальных переходов, проявляющихся в том, что изменение способа мышления влечет за собой изменение формы выражения [Еремина 1978; Кербелите 1991 и др.].

Ученые признают, что фонд мифологического наследия явился одной из генетических основ фольклора. Осмысление сущности указанного явления представлено в новейших исследованиях представителей Воронежской школы лингвофольклористики [см. напр.: Артеменко 2004:52-67; рукописи].

Значимыми для определения специфики мифологического мышления являются следующие положения.

1. Мифы в примитивных обществах тесно связаны с магией и обрядом и функционируют как средство поддержания природного и социального порядка и социального контроля. По мнению К.Леви-Строса, мышление древнего человека было направлено не на осознание объективных отношений вещей (для этого его уровень познания действительности был еще слишком низок), а на «психологическую адаптацию к окружающему миру» (см.: [Мелетинский 1983]).

2. Фундаментально важной видится идея многомерности мифологического сознания, включавшего в себя и конкретно-чувственное мышление, и мышление понятиями, и волевые импульсы, и эмоциональную сферу, и духовно-практическую деятельность, и неосознанные, неорганизованные, непосредственные импульсы, богатые инстинктом [Андреев 1988; Маковский 1996; Фрейденберг 1978; Леви-Строс 1985; Леви-Брюль 1994; Лосев 1991; Мифы в искусстве. Старом и новом…1993; Мифы народов мира (МНМ) 1997; Карасев1991; Туровский, Туровская 1991 и др.].

Отражение мира происходит в специфической форме сочетания двух тенденций: реально-конкретного, предметно-чувственного восприятия и мистически-обобщенного «удвоения» этих же предметов, процессов, явлений. Вторая тенденция несла в себе зерна «отлета от действительности», означавшего зарождение абстрактных форм мышления. Абстрактно-логическое мышление не только выкристаллизовывалось, но и сосуществовало с вереницей предметно-чувственных образов окружающей среды [Андреев 1988].

Специфика преемственности эволюционного развития психики в процессе генезиса первичного (мифологического) сознания заключается в том, что соподчиненная связь всех ступеней генезиса сознания обусловила такое положение, при котором низшие формы отражения «входили» в высшую в качественно преобразованном виде [Андреев 1988:166]. Формировавшийся духовный мир человека очень долго носил синкретический, двойственный, переходный, пластичный характер. Именно поэтому в эволюционном аспекте недопустимы и неправомерны попытки разорвать и абсолютизировать различные формы познания [Андреев 1988:362; Мелетинский 1983;1986;1991 и др.].

Однако не менее значимым для настоящего исследования является тот факт, что в основе мифа лежит аффективный корень, представляющий собой выражение тех или иных жизненных и насущных потребностей и стремлений [Леви-Брюль 1994:20-28; Лосев 1991:26;1982;1989; Маковский 1996 и др.]. Анализируя специфику мифологического сознания, исследователи особо отмечают, что сам познавательный процесс «утопает в эмоциях, его окружающих», на первом плане находится чувственная сторона отражения, эмоциональное отношение к действительности.

3. Мифотворчество является своего рода символическим «языком», в терминах которого человек моделировал, классифицировал и интерпретировал мир, общество и себя самого.

Немецкий философ Э.Кассирер рассматривает мифологию наряду с языком и искусством как автономную символическую форму культуры, отличающуюся особым способом символической объективации чувственных данных, эмоций. Мифическое сознание напоминает код, для которого нужен ключ [МНМ 1997:I,18 и др.]. Особое качество мифологического символа (нет предмета реальной действительности (2): Афина – слово и изображение и концепт мудрости), позволило ряду ученых утверждать несимволическую природу мифа Б. Малиновский, С.Ю. Неклюдов, Е.Б. Артеменко и др.).

4. Мифология не знает хронологий, и главнейший источник для объяснения мифических коллективных представлений заключается в языке [Афанасьев 1988:94; Потебня 1989 и др.]. Исследователи сходятся во мнении о том, что мифология имеет вневременный характер. «Мифология не исчезает никогда» [Потебня 1989:252]. «Сегодня древний миф оделся новыми листьями, опровергая известный запрет вливать молодое вино в старые мехи, - в фольклоре это единственный способ «сберечь то и другое» [Новичкова 1990:142; см. также: Савчук 1991:26; Гулыга 1989:93; Раджабов 1991 и др.].

Слова в фольклоре содержат смыслы, зависящие от отношений и свойств традиции – структур сознания, породивших тексты [Славянские древности 1995:I].

5. В мифологии: отождествление; анимизм и антропоморфизм; миротворение – циклическое время (природно-космическое), по кругу и по спирали; современное время – линейное (человеческое, связанное с восприятием предельности, конечности человеческой жизни); мировое древо – параметры членения, семиотические оппозиции (свой – чужой); человек мыслит архетипами.

6. В мифе – праобразец, типические формы миробытия, которые обладали высоким аксиологическим (оценочным) статусом, гносеологической (функция познания) и социорегулятивной функцией. Эстетическая функция носит вторичный характер. Миф для носителей мифологического сознания несимволичен, он выполняет функцию познания и гносеологическую функцию. Человек тождествен природе, свойства человека и природы тождественны, поэтому свойства природы не могут символизировать сами себя.

Генезис и характер эстетического начала в фольклоре Е.Б. Артеменко определила в следующей схеме: эстетическая форма (мифологическая форма наполняется иным содержанием) ® эстетическое качество ® эстетическая функция на стадии жанровой дифференциации фольклора.

Концепты

Целесообразным представляется интегративное понимание концепта, в котором на первый план выдвигается идея многомерности концепта, выделения в нем рационального, эмоционального; абстрактного, конкретного компонентов. Концепт - многомерное культурно-значимое социопсихическое образование в коллективном сознании, опредмеченное в языковой форме [Ляпин 1996]. Нельзя путать концепт как ментальную сущность и средства его языкового воплощения (объективации, материализации, вербализации).

Концепт рождается как образ, но он способен, продвигаясь по ступеням абстракции, постепенно превращаться из чувственного образа в собственно мыслительный.

à Образ холода лежит в основе концепта «страх», поэтому и существуют выражения типа – дрожать от страха, зуб на зуб не попадает, мороз по коже продирает, дрожь пробегает по спине, кровь стынет и т. д

à Сравнения имеют национальную специфику: худой, как щепка (русский); как смык (белорусский); как лестница (киргизский); как скелет комара (японский).

à Сравнения требуют дешифровки, дополнительных знаний. Например, пьян как земля. Здесь нужно помнить, что земля, символизируя жен­ское, материнское начало, является также символом плодородия, а потому предполагает насыщенность водой, как бы напоенность ею, ср. эпитет сыра земля.

· Представление

à Во многих русских загадках дерево и человек сливаются в единый образ: Стоит Алена, / Платок зеленый, / Тонкий стан, / Белый сарафан (Березка).

à Загадка: На вербе груши (о лжи).

à Загадка: Пятеро братьев строят дом, а жить в нем не собираются (чулок и спицы)

à Заговор: Сердце на месте, куры на насесте, овцы в загоне, трава на поле и рыба в море [СБНУ 1: 80].

à Сейчас и звезда, и воспаленный лимфоузел, завтра ни звезды, ни воспаленного лимфоузла. Как исчезает (растворяется) эта соль, так пусть исчезают и воспаленные лимфоузлы [СБНУ 4: 96, № 2].

à Ой, какое нынче небо,

Голубей, чем бирюза!

Ой, какие задушевные

У милого глаза.

Обобщенный, яркий, чувственно воспринимаемый образ неба и глаз милого.

à Ой, у залетки брови редки,

Как черешенка на ветке.

à Аудивный образ. В заговорах заклинательного типа используется прием повторения определенных звуков или сочетаний звуков в разной последовательности – чаще прямом и обратном порядке: «Грызи грызь, да грызи лучше» (от боли в суставах; ср. скрип, хруст суставов – грызи) – последовательность звуков г-р-з.

Мотивированность названий болезней отражается на методе их лечения. Например, грызь – боль в суставах, артрит, возникающий при чрезмерной нагрузке на суставы (чаще всего рук), в результате чего они лишаются смазки и начинают скрипеть, лечили загрызанием. Тексты, направленные на излечение этой болезни, изобилуют звукоподражаниями.

Аналогичным образом сравнение болезни рожи с розой спровоцировало появление мотивов исчезновения цветка, вследствие чего должна исчезнуть болезнь.

На сходстве звучания построены способы борьбы с болезнью – от грыжи избавляются загрызая ее.

à Все в полюшке на камушке

Воробушки чирикали,

Мы с черноглазой целовались,

Все только губки чикали.

· Схема

Если (словарные) толкования содержат указания на контуры, линии, формирующие предмет, его очертания, то, значит, они указывают на схему. Например, такое толкование: «рогатка» - деревянная развилка в форме буквы Y - это схема.

à Схематический образ человека в детской песенке – голова, туловище, руки, ноги («точка, точка, запятая, минус рожица кривая, палка, палка, огуречик, - вот и вышел человечек»).

à Схема «поросенок».

Загадка

Спереди – пятачок,

Сзади – крючок,

Посередине – спинка,

На спине щетинка.

à Загадка-схема. Стоит дуб / На дубу клуб. / На клубу семь дырочек (Человек).

à Заговор: реалистичное сопоставление, закономерная аналогия между струящейся нитью и струящейся кровью.

Нитка урвалась, кровь у рабы божьей (имя) унялась [ВФ, № 461].

Шла баба по ричке, вела быка по нитке; нитка порвалась, кровь унялась [Майков, № 155]. Изгнание болезни по вертикали.

à Когда ты выходишь, месяц, ты выходишь двурогий. Пусть это больше не растет, не болит, пока ты не будешь трехрогий… [Вельмезова, № 40].

à Птичка летит по небу, в клюве несет молоко. Как брызгами разлетается молоко по белым камням, так пусть разлетятся уроки с Р.Б. из сердца его, из тела его и из костей, пусть идут в безлюдные леса тилилейские, где петух не поет, где ягненок не блеет… [СБНУ 7: 143-144].

à Я платочек вышивала,

Как деляночка большой.

Подарю тебе на память,

Вспоминай меня, милой.

В строке «как деляночка большой» проявляется контурное воплощение платка. Платок чаще всего имеет форму квадрата или прямоугольника, такую же форму имеет делянка на поле. Кроме того, здесь ярко обрисованы размеры платка «как деляночка большой», что также является пространственно-графическим воплощением рассматриваемого предмета.

à Мой миленок, как жердинка

Семь аршинов в высоту.

Как же было не влюбиться

Мне в такую красоту.

· Понятие

à Немец - что вер­ба: куда ни ткни, тут и принялся (понятие).

à Утка сера, шейка бела,

Научи меня летать,

Не высоко, не далеко,

Только б милого видать.

В первых двух строках данного примера ярко представлены наиболее существенные признаки птицы утки как типичного класса однородных предметов (птиц), указывается также способность утки к полету.

· Фрейм

Перечисление деталей, из которых складывается содержание, дающего как бы кадр фильма - это фрейм. Фрейм в его базовом определении - это структура данных для представления (визуальной) стереотипной ситуации, особенно при организации больших объемов памяти.

Это организация представлений, хранимых в памяти, структура знаний, информация об определенном фрагменте человеческого опыта (например, празднование дня рождения).

Концепт-фрейм – это «свернутый» текст.

Многие концепты свернуты во фрейм как обобщенную модель организации культурного знания вокруг некоторого концепта, как структуру знания о мире, ассоциирующуюся с конкретной языковой единицей.

à Концепт Баба-Яга:

• живет в избушке на курьих ножках;

• летает в ступе или на метле;

• имеет костяную ногу; В.Я. Пропп полагал, что яга связана тесно с образом смерти, поэтому имеет «костяную ногу, т.е. ногу мертвеца». «Костеногость» бабы-яги - маркер ее принадлежности к иному, «чужо­му», миру, который считается миром мертвых;

• иногда ест людей, иногда им помогает.

· Лингвистические данные. За всеми именами собственными в сказочной традиции, а соответственно и в восприятии читателей, закрепились определенные представления и изобразительно-выразительные свойства.

В устойчивом сочетании-наименовании Баба-Яга эмоциональный и оценочный заряд сосредоточен в первую очередь в приложении.

В. И. Даль значение «яга» толкует следующим образом:

• «родъ вЂдьмы, злой духъ, подъ личиною безобразной старухи».

Далее в словаре приведено описание:

• «Кости у нея мЂстами выходятъ наружу изъ-подъ тЂла;

• сосцы висятъ ниже пояса;

• она Ђздитъ за человЂчьимъ мясомъ,

• похищаетъ дЂтей,

• ступа ея желЂзная,

• везутъ ее черти;

• подъ поездомъ этимъ страшная буря, все стонетъ, скотъ реветъ,

• бываетъ моръ и падежъ;

• кто видитъ ягу, становится нЂмъ».

• Широко распространенный в говорах глагол ягать, по В. И. Далю, имеет значения: «кричать», «шу­меть», «бушевать», «браниться», «вздорить», «ругаться».

Любой концепт вбирает в себя обобщенное содержание множества форм выражения в естественном языке.

Пантеон национальных героев и злодеев (Баба-Яга, Царевна-Лягушка, Обломов и т. д.), воплощенных в национальных концептах, задают определенную ценностную парадигму и те модели поведения, которым рекомендуется или запрещается следовать. Каждый такой герой – ядро фрейма-структуры.

à Фрейм «златой терем».

«Есть на сем свете златое море, а в том златом море злат терем, а к тому златому терему злата лествица, по той златои лествицы златои муж ходит; в том тереме злата кроват(ь), на тои златои кровате злата перина, на тои златои перины злато зголов(ь)е. И стаивает златои муж со златы кровати, со златы перины и со злата зголов(ь)я, емлет тридевять ключеи и отмыкает тридевять полат, и емлет тридевять мечев, и сечет грыжу напущеную, и родимую, и присеченую» (Осб, № 111).

à Фрейм «место, где ничего не происходит».

Детальное описания места отсылки болезни (опасности) туда, где ничего не происходит: где ветер не веет, где месяц не всходит, где солнце не светит, где солнце не греет, где пташки не летают, петухи не поют, куры не поют, собаки не бродят, собаки не брешут, люди не ходят, мужик топором не рубит, где добрые люди не живут (из полесских заговоров).

à Фрейм «идеальное человеческое тело».

Важную роль также играет «магия идеального тела». У такого человека: белое и чистое тело, горячая и красная кровь, буйная голова, ретивое и широкое сердце; розовое и сладкое мясо, желтый мозг, светлая и широкая кость, крепкий живот, черная печень, синие жилы, бело-румяное лицо, ясные глаза, быстрые ноги, работящие и белые руки, русые волосы, черные брови, чуткие уши, крепкие и белые зубы, а также (реже) боевые ноздри, громкий голос, голосная гортань, румяные губы, красный язык, белое легкое.

à Фрейм «сенокос»

А я выйду за ворота –

Там зеленый сенокос.

Мой миленок сено косит,

Русый волос на зачес (схема).

· Сценарий, скрипт

Описание процесса, действия, с его важнейшими этапами - эго сценарий. Он вырабатывается в результате интерпретации текста. Например, описание облавы на волков в стихотворении В.Высоцкого «Идет охота на волков...» позволяет установить следующий сценарий: «облава» - это охота, при которой окружают место, где находится зверь, а затем гонят его на стрелков.

Широко используется в когнитивной лингвистике также термин скрипты, который определяется как «набор ожиданий о том, что в воспринимаемой ситуации должно произойти дальше» и который «позволяет понимать не только реальную или описываемую ситуацию, но и детальный план поведения, предписываемого в этой ситуации» [Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода //ВЯ. 1994. 3 4. – С. 17-33; Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века // Язык и наука конца XX в. М., 1995].

à С вербой было связано много пословиц, поговорок: Верба распутицу ведет, гонит с реки последний лед.

à Скрипт «кузнечное ремесло = любовная магия».

«Есть оболоко синее, под синим оболоком есть море синее, на мори на синем есть остров золот, на золоте острове есть камень золот. И подздынетца золот камень, и выдет ис-под камени тридевять братов, одну обув(ь) топчют, однем поясом опоясаны, под однем колпаком, вынесут тридевять топоров и тридевять сокир; поидут по острову ступат(ь) и наидут тридевять дубов золотых, коре(нь)е у дуб(ь)я золото и верхи у дуб(ь)я золоты, вит(ь)е золото, и все дубье золото; и начнут сечь тридевять братов тридевять(ю) топорами, тридевять(ю) секирами с тридевят(и) дубов. И выдет из моря стар матер человек и спросит у тридевять братов: «На што то дуб(ь)е сечете?» И отве(т) держат тридевять братов: «Надобно кузница золотая соружати и надобно горно золотое соружати, и надобно в сем горне золотом угол(ь)е дубовое роздымат(ь), надобно, чтоб сливалось и слипалось медь и железо во единое место… Кол(ь) жарко в сем горне золотом угол(ь)е дубовое, тол(ь) бы жарко таяло и серце у вомры рабы имярек по мне, рабы имярек…» » (Осб, № 122).

à Я иду, они пылятся,

Туфли мои белые.

Я иду, а они злятся,

Девки засиделые.

à Лирическая необрядовая песня.

Стали листики валиться,

Стало лето проходить.

Стали рекруты с тальяночкам

По улицам ходить.

à Эх, летел орел,

Да через сад зеленый,

Стал калину ломать.

Любил парень девчонку,

Да не схотел ее брать.

à Эх, не свивайся, да кавыль с повителью.

Ох, не свыкайся, ох, парень со девчонкой.

· Гештальт

à Методика лечения в заговоре – целая наука (ср. дидактическую функцию в сказке); гармония как мировой порядок – эффект излечения:

1) диагностирование (признаки болезни);

2) представление о природе болезни (причины и источники);

3) классификация болезней;

4) методы лечения;

5) закрепление результатов.

à Обратимся в качестве примера к традиционному фольклорному культурному смыслу «молодое мужское начало» («добрый молодец») и парадигме его реали­заций: дуб, хмель, виноград, сокол, соловей, селезень, голубь, ме­сяц [Лазутин 1981: 115]. Очевидно, что формирование названного смысла и объективирующей его словесной парадигмы происходило путем актуализации в указанных реалиях и обобщения в одной единице культурной информации различных их свойств, в комплексе которых во­плотилось идеализированное представление носителей традиционной культуры о народном лирическом герое: дуб - физическая крепость; хмель, – возможно, производимое объектом эмоциональное впечатление; виноград - полнота жизненных сил; сокол - смелость, отвага; соловей - красноречие; селезень - предрасположенность к семейной жизни; го­лубь - нежность; месяц - источник света.

à Гештальт «число»

Особого внимания заслуживает «магия» и «мистика» чисел.

Один - «единица» символизирует первичную целостность, Бога, имя которого у северных народов - Один, а также свет или солнце, источник жизни. По Пифагору, число один называется монадой и считается символом мудрости.

Единица символизирует также мужское начало, знак челове­ческого «я» и одиночества. Например, существует русская посло­вица «Один в поле не воин», в которой один - одинок и слаб.

Два - символ двойничества. Человеческие двойники счита­лись плохим предзнаменованием, предвещающим смерть. Данное число сопряжено в русской картине мира с негативными конно­тациями. Двойка - символ второго (женского) начала, она содер­жится в слове ди-авол. Черта с два - «два» - число бесовское, нечистое.

Принцип бинарности в социальной организации и как принцип научного устройства мира не имеет негативных конно­таций.

Три - триединство Бога, трехлистный лотос индусов, в три листа (быстро и решительно), тридесятое царство-государство, в три ручья, в три погибели.

Четыре - символ универсальности, целостности, всемогуще­ства, твердости, власти, интеллекта, справедливости. Символизм данного числа связан с символикой квадрата и четырехконечного креста. Квадрат - эмблема земли у многих народов, а крест, кро­ме прочего, - символ целостности. У пифагорейцев четыре было первым числом, которому было приписано геометрическое тело - тетраэдр - четырехгранник с основой и тремя сторонами. Четыре первоэлемента - земля, воздух, вода и огонь, 4 стороны света, 4 стихии, почетный караул у гроба умершего также состоит из че­тырех человек. Все это свидетельствует о важности данного чис­ла в русской картине мира.

Пять. Лучи пятиконечной звезды олицетворяют четыре стихии: Землю, Воду, Воздух, Огонь + Человеческое сознание. В имени Сына Божьего - Иисус - 5 букв. Пентаграмма в христиан­ском философско-религиозном учении - это магический знак в виде пятиконечной звезды, по углам которой размещены началь­ные буквы греч. имени Иисуса Христа.

Шесть - число дьявола в христианстве. В мировой культуре - символ союза и равновесия. В пифагорейской системе - знак уда­чи, счастья. Куб - геометрический символ устойчивости и истины.

В русской традиции с этим числом связаны негативные конно­тации: слово шестерка означает «подхалим и стукач, холуй».

Семь - священное число, символ божественности; именно се­мерка характеризует солнечных богов и общую идею Вселенной. Древние греки признавали за этим числом высочайшее совер­шенство. Семерку считали девственным числом на том основа­нии, что только семь (среди чисел первой десятки) не является ни частью, ни произведением любого из них. Это число считалось атрибутом девственной Афины.

Число семь значимо и для европейских народов (семь гномов, семь богатырей, семь ягнят в европейском фольклоре) и для сла­вян, что нашло отражение во фразеологизмах и названиях: на седьмом небе (выражение счастья, восторга), семеро по лавкам (в значении «много детей»), за семерых (много), за семью морями (далеко), на семи ветрах (о находящемся на пересечении дорог), на семи холмах (на очень холмистой местности), семи пядей во лбу (очень умный), видеть седьмой сон (долго спать); работать до седьмого пота; семь смертных грехов, семь чудес света; се­меро одного не ждут; у семи нянек дитя без глазу; семь бед один ответ; семь верст да небес да все лесом; один с сошкой -семеро с ложкой; семь раз отмерь - один раз отрежь; в географических названиях - Семилуки, Семипалатинск, Семиречье; и названиях фильмов - «Семеро смелых», «Великолепная семер­ка», «Седьмое небо» - мы также встречаемся с этим числом. Числю семь, будучи выражением идеи Вселенной, закрепилось в таких своих вариантах, как семь нот, семь цветов спектра, семь звезд Большой Медведицы, семь ветвей Мирового Дерева, семь координат Вселенной, семь планет, седмица (славянское название недели), магическое число Миллера (объем оперативной памяти человека).

На одной из христианских икон изображено семь стрел, а ико­на называется Семистрельная.

Восемь - в оккультизме - символ равновесия. Геометрическое выражение этого числа - восьмигранник считается промежуточ­ной фигурой между квадратом и кругом, сочетающим в себе ус­тойчивость, постоянство первого и целостность второго. Число 8 представлялось математическим символом четырех сторон све­та, включая промежуточные направления - юго-восток, юго-запад и т.д. У пифагорейцев, особенно чтивших это число и осно­вавших на нем целую философию, - это символ смерти. Срок прав­ления древнегреческих царей ограничивался восемью годами.

Девять - это 3 в усиленной форме, т.е. утроенная триада. В мистицизме 9 считается тройственным синтезом мысли, тела и духа или загробного мира, земли и неба. У русских - символ опасности, могущества («Девятый вал» Айвазовского). Это число кончает какой-либо процесс и кладет начало переходу в новое качество: поминки на 9-ый день, «у кошки 9 жизней», в мифологии упоминается о 9 подземных мирах, 9 месяцев беременности у человека и некоторых видов животных (коров) и т.д.

Десять - символ гармонии, полноты, совершенства. В пифагорейской символической системе это число мирозданья, представленное десятиконечной звездой. Оно было единицей нового счета у народов, считающих десятками. Десятая часть (десятина) практически повсеместно являлась мерой дани или жертвы Богу.

Десятилетие символизирует веху в истории или полный цикл в мифологии.

Двенадцать в древней астрономии, астрологии и хронологии - основное число, символизирующее пространство и время, поэто­му существует 12 знаков Зодиака, 12 созвездий, 12 месяцев, в восточном календаре цикл из 12 животных, 12 апостолов у Иису­са Христа, 12 сыновей Иакова, 12 колен Израилевых, 12 олим­пийских богов составляли древнегреческий Пантеон, 12 могучих титанов родила Гея от Урана и т. д. Это число избранных.

Тринадцать - чертова дюжина, несчастливое число. Возмож­но, его негативная символика связана с тем, что ранние луннные календари нуждались в добавлении «лишнего» 13-го месяца, ко­торый, по наблюдениям древних, не сулил ничего хорошего. Это число связывалось с таинственной силой, с космическими цикла­ми Земли. Сатану в обрядах ведьм называют числом 13.

Двадцать - священное счастливое число, его связывали с бо­гом Солнца. У индейцев майя оно считалось числом человека (по количеству пальцев на руках и ногах). В русской картине мира это число активно используется во фразеологии и паремиях: не возьмешь за рубль двадцать и другие.

Сорок - число скорее символическое, чем точное, активно ис­пользуемое в ритуальных целях в христианской, иудейской и му­сульманской традициях для определения важных периодов време­ни: периодов духовной подготовки и очищения (например, соро­кадневный пост), испытания (мертвым необходимо именно сорок дней, чтобы полностью уйти из мира живых). Всемирный Потоп, по Библии, длился сорок дней и ночей. Это число нашло широкое отражение в русской фразеологии, а следовательно, и в картине мира: наговорить 40 бочек арестантов; пуд содержал 40 фунтов. Это было предельное у русских число: сороконожка — много­ножка, сорок сороков - предельное число.

Шестьдесят - тоже важное число в русской концептосфере, но, в отличие от предыдущего, это точное число: час - 60 минут,

1 минута = 60 секунд.

Вывод - в русском языке наиболее активен первый десяток (кроме числа шесть), а также 20, 30, 40, 100, 1 000 000, миллион.

Число неразрывно связано с мерой. С понятием множествен­ности в русском менталитете связана следующая мифологема: черту необходимо отдавать все малоценное, имеющееся в большом количестве (до черта (много), с хвостиком (с небольшой прибавкой), с лихвой (с избытком).

Подведем итоги.

Представление – запрыгать от радости.

Схема – радовать.

Понятие – радость.

Фрейм – мне радостно.

Сценарий – я радуюсь.

Гештальт – совокупность всех граней радости.

Методика описания концепта

Метод – это процедуры интерпретации, включающие в себя выводимое, добываемое, вычерпываемое знание.

Впервые вопрос о методе как вопрос о содержании концептов (хотя термин «концепт» ещё не употреблялся) возник в 40-е гг. XIX в. в связи с изучением быта и древностей русского народа по памятникам древней словесности и права.

Вопрос о методе впервые был поставлен К.Д. Кавелиным (1818-1885). Требование к методу, которое формулирует К.Д. Каве­лин, таково: при изучении народных обрядов, поверий, обычаев искать их непосредственный, прямой, буквальный смысл, – это то самое, что позднее лингвисты назвали внутренней формой (слова, обычая, обряда). Ученый поясняет своё положение примером: «Приходят ли, по нашим свадебным обрядам, сваты с посохом и ведут речь с родителями невесты как будто чужие, никогда не слыхавшие о них, хотя и живут двор-о-двор, - верьте, что эти те­перь символические действия были когда-то живыми фактами ежедневной жизни; плачет ли невеста по воле, выражает ли свадебная песнь её страх ехать в чужую незнакомую старину – эти символы были тоже в старину живой действительностью».

Суть метода – определение внутренней формы концепта несколько упрощённо сводится к следующему: делать заключение о духовном значении чего-то, например, слова, следует по проявлениям материальным (параллелистика в выражении внутреннего через внешнее как константный традиционный принцип культуры!).

à На мифологическом уровне сознания ложь отождествляется с огнем (нагреть на 10 рублей), с водой (заливать), отсутствием света (темнеть) – сравн. с текстами песен и частушек.

Дж. Лакофф и М. Джонсон разработали новый метод метафорического анализа. Они определяют метафору как фундаментальную когнитивную операцию, обеспечивающую перенос образных схем из одной концептуальной сферы в другую (параллели).

Для концепта чрезвычайно важно ассоциативное поле, с которым он связан, поэтому выявление ассоциативных комплексов является основной задачей описания концепта: русское горе давит, а совесть гложет и т. д.

Для установления смыслового объема концепта нужно сделать следующее:

1) определить референтную ситуацию, к которой принадлежит данный концепт, а при наличии художественного текста эта операция производится на его основе;

2) установить место данного концепта в языковой картине мира и языковом сознании нации через обращение к энциклопедическим и лингвистическим словарям; при этом словарная дефиниция определяется как ядро концепта;

3) обращение к этимологии и учет ее особенностей;

4) поскольку словарные толкования дают лишь самое общее представление о значении слова, а энциклопедические словари - о понятии, нужно привлечь к анализу самые разнообразные контексты: поэтические, научные, философские, публицистические, привлечь пословицы и поговорки и т.д.;

5) полученные результаты нужно сопоставить с анализом ассоциативных связей ключевой лексемы (ядра концепта), например, анализируя концепт «время», установить его тесную связь с концептом «будущее»;

6) если для анализа выбран важный концепт культуры, то он должен быть многократно повторен и проинтерпретирован в живописи, музыке, скульптуре и т.д.

Такая интерпретация необходима при выявлении культурных концептов и составлении словаря концептов русской культуры.

В зависимости от типа концепта несколько иной будет и методика его описания.

Известно, что есть различные типы структур представления знаний - схема, фрейм или сценарий, картинка или мыслительный образ, скрипт и т.д. Их объединяет то, что все они есть совокупность информации, хранимой в памяти, которая обеспечивает адекватную когнитивную обработку стандартных ситуаций. Многое при описании зависит от того, какой тип концепта подлежит описанию.

Определение типа концепта - это результат применения пункта №1 указанной методики.

Следовательно, разные концепты способны передавать концептуальную информацию разного типа - от элементарных до сложнейших концептуальных структур высшей степени абстракции.