Раздел 3. Специфические черты публицистического стиля в английском и русском языках

Помимо межъязыковых различий ограничения на выбор переводческого соответствия бывают обусловлены принад­лежностью переводимого текста к тому или иному стилю речи.

В данном пособии переводческие проблемы рассматрива­ются на материале текстов, относящихся к публицистическо­му стилю, в частности, газетных и журнальных статей, доку­ментов конференций по социальной, экономической и политической тематике, образцов страноведческой и мемуар­ной литературы.

В нашу задачу не входит сколько-нибудь детальная ха­рактеристика публицистического стиля и образующих его жанров. Цель состоит лишь в том, чтобы выделить некоторые черты публицистического стиля, не совпадающие в англий­ском и русском языках, и рассмотреть, как такие различия от­ражаются в переводе.

1. Более личностный характер высказывания в англоязычных текстах

Одно из упомянутых расхождений касается более лично­стного отношения к действительности в английских публици­стических текстах. Отправитель стремится подчеркнуть роль действующего лица и зависимость представления окружаю­щего мира от его чувств, оценок и взглядов. Английское высказывание вследствие этого носит более субъективный характер.

Публицистические тексты в русском языке, наоборот, характеризуются установкой на снижение степени субъек­тивности высказывания и стремлением к объективной, неза­висимой от личностных представлений, оценке происходяще­го. Отправитель избегает указания на действующее лицо и Организует смысловую структуру высказывания более нейт­рально:

Не saw the rector sitting at the table writing. Ректор сидел за письменным столом и писал.

Воспринимающее лицо, выраженное подлежащим he, яв­ляется семантически избыточным и наделяется ролью непосредственного участника предметной ситуации только для то­го (кроме тех случаев, когда это предусматривается коммуни­кативной установкой отправителя), чтобы придать её описа­нию субъективный, личностный характер. Это противоречит отмеченному стремлению русского языка к объективности из­ложения, поэтому в переводе воспринимающее лицо he опус­кается вместе с глаголом see.

Снятие личностного характера английского высказывания позволяет лучше понять мотивы преобразования, о котором говорилось во второй главе пособия в разделе, посвященном переводу дирем с неопределённым подлежащим. При перево­де таких дирем, помимо отмеченного выше языкового факто­ра, на выбор русского эквивалента оказывает влияние прису­щая публицистическому стилю в русском языке тенденция к отказу от субъективности в представлении действительности:

Governments frequently turn to superior court judges to head inquiries into disasters, scandals or other similar matters.

Часто по просьбе правительства судьи высших судов возглавляют расследования различных катастроф, скандалов и т.п.

Широкий контекст английского высказывания (речь идёт о роли судей высших судов в политической жизни Англии) и присущий ему личностный характер (предметная ситуация описывается с позиции исполнительных властей) позволяют сделать вывод о том, что это высказывание является диремой с неопределённым подлежащим. Реальный деятель в нём представлен не подлежащим governments, а дополнением judges. Нельзя поэтому не согласиться с решением переводчи­ка относительно преобразования сочетания governments turn to в обстоятельственный оборот «по просьбе правительств», а дополнения judges — в подлежащее «судьи». Для того, чтобы убедиться в правильности такого перевода, достаточно срав­нить предлагаемый вариант с тем, в котором упомянутое пре­образование не производится: «Представители органов госу­дарственной власти нередко обращаются к судьям высших судов с просьбой возглавить расследование...». В этом перево­де нарушается требование о снятии субъективности англий­ского высказывания, вследствие чего вместо подчёркивания важности судей, о чём говорится в оригинале, внимание сосре­доточено на действиях властей.

Характерное для русского публицистического стиля стремление к подчёркиванию коллективности действий слу­жит причиной переводческого преобразования и при переводе высказываний, в которых имеются два действующих лица типа I saw (met, talked to) him:

I thought that perhaps I might be seeing more of him in similar circum­stances.

Я подумал, что, может, мы с ним снова увидимся в сходных обсто­ятельствах.

Как видно из этого примера, в английском высказывании действие носит односторонний характер (один человек видит другого). В соответствующем русском высказывании, напро­тив, подчёркивается обоюдность действия, что находит своё отражение в использовании местоимения «мы» (в отличие от английского I) и возвратного глагола, указывающего на кол­лективность действия.

Следует, наконец, отметить связь между личностным ха­рактером английского высказывания и большей, чем в рус­ском языке, эмоциональностью английского публицистичес­кого стиля. Стремясь выразить своё личное отношение к описываемым событиям, автор широко использует такие стилистические средства, как эмоционально окрашенную лекси­ку, разговорные выражения, всевозможные эмфатические конструкции.

Экспрессия, безусловно, присуща и русской публицистике. Но в целом для неё характерна большая сдержанность в эмотивной и эмфатической оценке происходящего. Как следст­вие, при переводе экспрессию английского текста нередко приходится снижать, опуская экспрессивно окрашенные слова и обороты, либо заменяя их на более нейтральные:

The changes have dramatically altered both the structure and function of the British Civil service. We now look at these revolutionary reforms in four distinct areas.

Эти изменения затронули как структуру, так и функции государст­венной службы в Англии. Далее будут рассмотрены четыре облас­ти, подвергшиеся регулированию.

В этом примере эмфатический эффект достигается благо­даря использованию наречия dramatically при глаголе altered и прилагательного revolutionary, определяющего существительное reforms. Поскольку русскому публицистическому стилю в целом присуща более сдержанная экспрессивная оценка означаемого, определения dramatically и revolutionary в переводе опускаются.