2. Ренессанс XII в.

То, что известно под именем культурного ренессанса XII в., по сути дела, есть первое энергичное самовыражение западной средневе­ковой культуры, уже сформировавшейся и вступившей в пору юноше­ского расцвета. Говорить об этой эпохе как о "возрождении" уместно лишь применительно к областям интеллектуальной деятельности. Ре­нессанс XII в. состоял отчасти в оживлении латинской классики и римских законов, отчасти в быстром расширении области знаний за счет вновь,открытой науки и философии древних греков.

Полученное средневековым Западом философское наследие, прежде всего полный свод сочинений Аристотеля, пришло через мусульман­скую культуру, а потому осваивается первоначально в переложении и с комментариями мусульманских писателей и наряду с их оригинальны­ми сочинениями. Влияние арабо-язычной философской литературы на развитие христианской философии средневековья было очень ве­лико; сочинения Ибн Сины (Авиценны) и Ибн Рушда (Аверроэса) штудировались наравне с аристотелевскими, и на них опирались латин­ские мыслители, в свою очередь изучавшие и толковавшие Аристотеля.

Все это философское и научное достояние (на Западе одновремен­но появились сочинения выдающихся греческих и арабских ученых, — достаточно назвать такие имена, как Евклид, Птолемей, Гален и др.) было введено в культурный обиход усилиями целой плеяды образо­ванных людей, подвигшихся отправиться в поисках рукописей в стра­ны, вновь отвоеванные у мусульман и христианизированные, — в Ис­панию, на Сицилию, — и взявших на себя труд изучать и переводить философские и научные трактаты.

Овладение этими богатствами философской и научной мысли, ра­зумеется, привели к существенным сдвигам в развитии средневековой философии. Но деятельность переводчиков, по сути, отвечала на внут­ренние запросы: ведь еще до знакомства с Аристотелем и арабским аристотелизмом' в философской мысли обнаруживаются тенденции к тем изменениям, которые отчетливо выявились в схоластической фи­лософии только в XIII в. Это показывают и известные сдвиги в XII в. в области образования.

Прежде всего трансформируется сфера собственно религиозного образования. Обсуждение центральных для средневековья догматичес­ких проблем требует и философско-теологической проницательности и логической последовательности. В школах философское образование постепенно выдвигается на первый план, логика становится ведущей из дисциплин тривия, потеснив доминировавшую прежде грамматику. Интерес к логике в это время — это интерес к построению философ­ской онтологии, нужду в которой ощущает схоластическая теология;

об этом свидетельствует выдвижение на первый план проблемы уни­версалий. Лргико-теологическая проблематика привлекает в XII в. лучшие умы; в их числе, например, Петр Абеляр и Гильберт Пор- ретанский. Как учителя они собирают наибольшую аудиторию. По­являются школы, славящиеся высоким уровнем философско-богослов- ского образования, такие как Шартрская, или школы в Париже, на основе которых в конце XII в. возникает Парижский университет. Установившееся к XIII в. главенство логики и философии в общеоб­разовательных программах школ, а затем и университетов, сохранит­ся до конца средневековья.

Другое изменение — усиление интереса к натурфилософии. С рас­пространением аристотелизма в XIII в. вес натурфилософии в теоло- го-философских штудиях станет очень значительным, но тенденция эта заметна и раньше. Элементы натурфилософии платонического ти­па были характерны для сочинений мыслителей, группирующихся во­круг Шартрской школы: Тьерри Шартрского, Гильома из Конша, Бернарда Сильвестра.

Но самое главное, что при этом смещаются ценностные акценты. Ранее описание природного мира имело преимущественно аллегоричес­кое значение и служило целям назидания. Окружающий человека мир интересовал писателей и читателей не сам по себе, а потому что в нем происходили события, аналогичные событиям человеческой жизни и поэтому дававшие повод для религиозно-нравственных размышлений. Теперь смысл его изучения видится в ином. Будучи по-прежнему лишь подспорьем для достижения более высоких (религиозных) целей, оно в то же время уже не сводится к описанию отдельных, чаще всего занимательных явлений, используемых как повод для высказывания той или иной сентенции. Задача описания состоит в том, чтобы вы­явить порядок, наличествующий в существующем мире: демонстри­руя его высокое совершенство, безупречность его внутреннего устрой­ства, такое описание должно свидетельствовать о величии замысла Творца. Таким образом, познание природного мира также оказывает­ся внутренне соотнесенным с духовным планом человеческого бытия, но не сопряжено прямо, а связано опосредованно; оно получает авто­номию в рамках этой связи.

Огромный корпус переводной греко-арабской философской и научной литературы существенным образом расширяет программы пре­подавания в школах. Математическая, астрономическая, медицинская литература, книги по оптике и механике — все это теперь входит в курсы квадривия. Но подлинный переворот производит включение в круг чтения в' школах сочинений Аристотеля. Философия Аристотеля тем и привлекательна была для учащих и учащихся, что предлагала систему знания, в которой находило свое место все уже известное и в то же время открывался неожиданный простор для философской мысли.

Труды Аристотеля вначале были восприняты в ряду неоплатоничес­ких сочинений, вместе с которыми они пришли на Запад; Аристотелю даже приписывалась довольно долго очень влиятельная тогда работа «Книга о причинах» (Liber de causis), на самом деле, комментирован­ные отрывки из «Первооснов теологии» Прокла. Для восстановления самобытности аристотелевской философии, обособления ее от неопла­тонических мотивов большое значение имели труды Вильема из Мер- беке (1215-1286), переводчика с греческого и трудов Аристотеля, и многих неоплатонических сочинений, в частности «Первооснов теоло­гии» Прокла, а также знакомство с комментариями к Аристотелю круп­нейшего арабского перипатетика Аверроэса. Усвоение аристотелевских сочинений совпало со становлением средневековых университетов и оказало самое сильное влияние на схоластическую философию.

На рубеже XII и XIII столетий радикальным образом меняется и система образования: на основе старых школ возникают новые обра­зовательные учреждения — университеты. Древнейшими европейски­ми университетами были Парижский, Болонский, образовавшийся на базе знаменитой юридической школы, Оксфордский.

Само слово universitas не употреблялось в средние века как назва­ние соответствующих учреждений. Название университета — studium; это слово означает учебное заведение с универсальной программой. Термин universitas обозначал корпорацию преподавателей и студентов, т.е. строго регламентированное объединение людей по поводу получения и передачи образования. -Для ведения учебного дела университет делил­ся на факультеты: теологический, юридический, медицинский и факуль­тет искусств. Этот факультет в соответствии с характером обучения на нем — формально его программу составляли семь свободных ис­кусств — по сути был общеобразовательным. Реально в его программе доминируют философские дисциплины. Поэтому факультет искусств уже в XIII—XIV вв. вполне заслуживает названия философского фа­культета. Для обучения на высших факультетах — теологии, права или медицины — необходимо было предварительно пройти курс обучения на общеобразовательном факультете и получить степень маги­стра искусств.

Функции факультетов заключались в организации лекций, диспу­тов-испытаний и в присуждении ученых степеней, дающих право на преподавание. Лекции и диспуты были главными'способами обучения. Лекции (буквально — чтения) состояли в чтении преподавателем пред­писанных авторов и пояснении текста соответствующими коммента­риями. На факультете искусств большую часть изучаемого материала составляли произведения Аристотеля; на факультете теологии нормой было чтение Священного Писания и сочинения известного теолога XII в. Петра Ломбардского «Сентенции» (Sententiarum libri quatuor), в котором автор попытался представить систематическое изложение хри­стианской доктрины, с приведением рациональных аргументов в пользу догматов Церкви, а также с изложением и опровержением еретичес­ких учений, задав тем самым образец для схоластической'теологии. Комментарии часто сводились просто к разбору отдельных вопросов, относящихся к тематике излагаемого текста.'

Важное место в практике обучения занимали диспуты — обсужде­ния какого-либо избранного тезиса, защищать который должен был тот, кто устраивал диспут, а выдвигать возражения мог любой из слу­шателей. Школьные методики не только получили точное отображе­ние в композиции схоластических сочинений (это либо комментарии к входящим в программы текстам, либо «Вопросы» к ним, либо серии «Обсуждаемых вопросов» по свободно выбранной теме), но практика обсуждения вопросов и диспутов запечатлена в общей структуре рас­суждения, характерной для схоластических сочинений.

Включение книг Аристотеля в учебные программы университетов облегчалось традицией преподавания аристотелевской логики в шко­лах, но ближайшее знакомство с его натурфилософскими сочинения­ми (так называемые libri naturales) и метафизикой показало, что ряд положений аристотелевской философии противостоит существенным положениям христианского вероучения. Выявленные противоречия очень быстро повлекли серию запретов на изучение физики и метафи­зики Аристотеля, причем то обстоятельство, что первый запрет 1210 года повторялся еще дважды в течение двух декад, свидетельствует и о настороженности Церкви по отношению к философии Аристотеля, и о ее озабоченности распространением и продолжающимся, несмотря на запреты, изучением его сочинений. Ко второй половине XIII в. философия Аристотеля прочно заняла центральное место в системе образования, что стало возможно благодаря появлению христианско­го аристотелизма, развитого в учениях Альберта Великого и Фомы Аквинского.Глава 6. МЫСЛИТЕЛИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ:

ОСНОВНЫЕ ДОКТРИНЫ СХОЛАСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ