8. Ученики ямвлиха, пергамская школа, император юлиан

Из учеников Ямвлиха известны Феодор Азинский, Дексипп, Со- патр Апамейский, Эдесий Каппадокийский. Непосредственные ученики Ямвлиха не сумели использовать те необыкновенные преиму­щества, которые давали новые установки и подходы Ямвлиха, но двое последних сумели их вместить и сохранить труды учителя.

Феодор Азинский, учившийся, вероятно, и у Порфирия, критику­ет Ямвлиха, в ряде положений возвращается к Порфирию и предлага­ет курьезные толкования отдельных платоновских пассажей, а также «Халдейских оракулов», лежащие вне основного русла развития школь­ного платонизма.

О Дексиппе мы можем судить только по дошедшему до нас напи­санному в диалогической форме комментарию к «Категориям» Ари­стотеля, в котором Дексипп, в частности, опирается на Порфирия.

Сопатр Апамейский, вероятно, стал главой философской школы в Апамее после смерти Ямвлиха. Можно предположить, что все его семейство чувствовало себя философски ангажированным: его дочь принимала императора Юлиана в Гиераполисе в 363 году во время персидского похода, из которого ему не суждено было вернуться; сын Сопатра Гимерий своего сына назвал именем великого учителя отца, и Ямвлих Младший впоследствии сыграл важную роль в сохранении непрерывной традиции ямвлиховского платонизма.

Эдесий Каппадокийский — один из наиболее блестящих учеников Ямвлиха — организовал собственную школу в Пергаме, где его учени­ками были Максим Эфесский, Хрисанфий из Сард, Приск из Эпи­ра, Евсевий из Минда.

Учеником Хрисанфия был Евнапий, автор сочинения¹ «Жизнеопи­сания философов». Именно от Евнапия мы преимущественно и знаем о представителях Пергамской школы, однако Евнапий сосредоточил свое внимание не на их философских и научных занятиях (несмотря на то что он отмечает диалектические способности Евсевия и чрез­вычайную эрудированность Максима), а на их личных качествах и фантастических эпизодах их биографий. Пергамская школа традицион­но считается преимущественно религиозной, нежели философской. К за­нятиям практической магией был склонен Максим, который был опы­тен и в толковании оракулов; Хрисанфий также толковал оракулы и предсказывал будущее.

Среди учеников Пергамской школы — будущий император Юли­ан, которого Эдесий, сам будучи уже в преклонном возрасте, поручил ' заботам Хрисанфия и Евсевия. Максим и Приск сопровождали импе­ратора Юлиана в его персидском походе и присутствовали при его кончине.

Флавий Клавдий Юлиан (331-26.6.363, император с 361) испы­тал обаяние личности Эдесия и благодаря ему узнал и оценил сочине­ния Ямвлиха. Однако его занятия философией — как и литературные труды — носили фрагментарный характер. Сохранившиеся его сочине­ния (речи, гимны, беседы, письма) часто полны энтузиазма и блеска.

Под сильным влиянием Ямвлиха написана речь Юлиана «К царю Солнцу», в духе аллегорического толкования мифа (сопоставимого с мнением Саллюстия, утверждавшего, что миф есть мир и мир есть миф) речь «К матери богов», мифологии посвящена речь «Против киника» Гераклия. Юлиану принадлежало также сочинение «Против христиан», где он рассуждал вообще о происхождении религии, спра­ведливо отделяя мистическое чувство, посредством которого нам дает­ся вера в бога, от приобретаемого научением знания о нем.

Энтузиастическое отношение к философии платонизма в его по- стямвлиховском варианте побудило Юлиана, племянника Константи­на Великого, к восстановлению языческих культов и к попытке возро­дить политеизм в качестве новой государственной религии. Юлиан избегал гонений на христиан, считал необходимым создать иерархию жречества по образцу христианской церкви, намеревался разработать символику и догматику новой религии и создать новое (платоничес­кое) богословие.

Для этапа возвращения эта энергичная деятельность Юлиана, на­правленная на буквальную реставрацию язычества, весьма показатель­на, но она безусловно запоздала. То, что Ямвлих разработал для нужд маленькой философской школы, Юлиан стремился распространить на империю в целом, что, разумеется, было обречено на неуспех. Един­ственно возможным и более плодотворным путем развития позднеан- тичного платонизма — а также сохранения самого типа античной ду­ховности — был путь передаваемой от учителя к ученику утонченной веками культивируемой премудрости, и именно на этом пути задан­ные Ямвлихом установки были реализованы Афинской школой, где вновь после долгого перерыва пережил свой последний в античности расцвет платонизм, родившийся здесь более 700 лет назад.