24 Вводные статьи

пример та же карета — включается в состав более сложного целого — железнодорожного поезда, образуя там сначала отдельный вагон, так в самых первых поездах, а позже — купе в составе много купейного, т. е. «многокаретного*, вагона, — см. илл.

Первые аэропорты, в полном несоответствии с их задачами, строи­лись как железнодорожные вокзалы, — поскольку именно их они за­местили. Вот как описывал их американский романист Артур Хейли в конце 1960-х гг.: «Все наши старые аэропорты представляют собой просто имитацию железнодорожных вокзалов, потому что их строите­лям приходилось опираться на опыт своих предшественников. Потом это стало уже шаблоном. Вот почему и в наши дни так много «вытяну­тых» аэропортов, где здание аэровокзала тянется до бесконечности и пассажиры вынуждены вышагивать не одну милю... Кое-где строятся циркообразные аэропорты — вроде пирога с начинкой, с автомобиль­ными стоянками, расположенными внутри; там пешее передвижение пассажиров по аэровокзалу сокращено до минимума с помощью ско­ростных горизонтальных движущихся тротуаров, а кроме того, самоле­ты подъезжают к пассажирам, а не наоборот. Это говорит о том, что аэропорт начинает завоевывать себе место как самостоятельная едини­ца, а не просто приставка к чему-то» (Аэропорт. — «Иностр. лите-рат> № Ю, 1972, с. 202).

Нетрудно, однако, убедиться, что дело во всех этих случаях в чем-то большем, чем просто в консервативности человеческих привычек и в нежелании испытывать шок при виде новых форм. Ведь процесс охва­тывает и такие случаи, где нич'то не может испугать или шокировать. Например, — Наполеон III заказывает для своего сына погремушки из аллюминия с драгоценными камнями, тогда как раньше такие вещи для императорских семей изготавливались из золота. Почему из аллю­миния? Потому что этот новооткрытый тогда металл (впервые в виде кусочков металла он был получен в 1845 г.) на короткое время занял в ювелирном деле место золота.

Нечто сходное прослеживается и в ряду карета => экипаж конца 19 в. => автомобиль. В этом эволюционном ряду две линии. С одной стороны (и это видно на приведенной иллюстрации), эволюционирует кузов и внешний вид экипажа: кабриолет, экипаж двухместный или четырехместный, дает начало автомобильному кузову типа «каб­риолет»; экипаж «купе», для одного или двух седоков, такому же типу автомобиля, где один из седоков является при этом водителем; «бер-лина» — более роскошный тип, с обязательными стеклами в окнах и с водителем, не принадлежащим к «пассажирам», и т. д. С другой стороны, вступает в силу давление «социального престижа»: место ку­чера превращается в место шофера, не принадлежащего к «пассажи­рам» (в типе «лимузин» это место к тому же отделяется стенкой от «салона» для пассажиров), и т. д. Но рядом с этим, и чем дальше, тем больше, укрепляется и иная, «демократическая» линия в эволюции ав­томобиля, приводящая к появлению иных моделей: шофер и пассажи­ры объединяются под одной крышей, в одном внутреннем простран­стве, между ними больше нет различия социальных рангов, причем, как это обычно и бывает в большинстве случаев, владелец машины и

КУЛЬТУРА

Лошадь в маске оленя (из раскопок Пазырыкского кургана на Алтае, реконстр.) и автомобиль в форме лошади (из кн. Ю.А.Долматовского).

является ее водителем. Линия «престижных» автомобилей типа англий­ского Роллс-Ройса или советской «Чайки» становится уже побочной.

Не следует думать, что подобные процессы происходят только в современном мире и связаны с бурным прогрессом техники. Нет. В так называемом Пазырыкском кургане на Восточном Алтае в 1929 г. во время археологических раскопок были обнаружены останки лошадей, как бы «переодетых» под оленя, или в «масках» оленя, — см. илл. Это явление объясняется тем, что у данного народа лошадь, по-види­мому, сменила в какой-то период оленей в различных хозяйственных функциях, и в некоторых ритуалах требовалось поэтому «освящать» ло­шадей, обозначая их связь с оленями.

Итак, дело, очевидно, в том, что новый предмет (изобретение, вещь, вещество, социальное явление) занимает в общественном быту и в общественном сознании место какого-то прежнего предмета, прини­мая его функцию. И, следовательно, форма — в широком понимании формы — здесь выступает знаком занятого места, функ­ции или назначения, форма — значима, форма санкционирует предмет. Поэтому такие процессы и создаваемые ими ряды явле­ний мы называем семиотическими (семиотика — наука о знаковых системах). Семиотический процесс замещения есть одновременно про­цесс преемственности и эволюции. Закрепим это понятие в термине: эволюционный семиотический процесс и ряд.

(В сфере материальной культуры первобытного общества эволюци­онные ряды — главным образом орудий и оружия — подробнейшим образом исследованы и коллекционированы английским исследовате­лем Питт-Риверсом и французским А.Леруа-Гураном, — см., напри­мер, André Leroi-Gourhan. Evolutions et techniques. T. 1. L'homme et la