Конспект лекций

по дисциплине

«Мода ХХ века»

Автор: Герасимова Ю.Л.

Введение

Мода становится ареной, где сражаются человек и машина. Модельер должен быть и создателем и производителем. Устанавливая правила, питая страсти, оказывая влияние на всю экономику, она соединяет два противопо­ложных полюса: желание творить и необходимость производить. Если творения дизайнера перестают нравиться окружа­ющим, перестает существовать и он сам. Уязвимость, хрупкость, недолговечность... А вот промышленника отличают основательность и надежность. Мастер создает модели в единственном числе, производитель же мыслит объемами. Париж, колыбель современной моды, в начале XX века разделил индустрию создания одежды на два направления. С одной стороны — мир высокой моды, создающий штучный товар, а с другой — массовое производство серийной продукции.

Хронологически историю развития моды можно условно разде­лить на две части. С начала века и до 1960-х годов все по-прежнему определяется нормами высокой моды, созданной исключительно для высшего общества. Дорогие изделия ручной работы недоступны простым смертным. Высокая мода царит безраздельно, единственная и как будто неповторимая... Но ее «последний крик» разносится победным эхом по низшим этажам общества, подхватывается безымянными умельцами, скромными портнихами, которые искусно воспроизведут на глазок выкройки, лекала и фасоны.

До низших слоев общества, до народа, вплоть до Второй мировой войны мода доходила только в устном пересказе. В начале XX века крестьяне и рабочие носили одежду, соответст­вующую их положению. В течение их жизни ни одежда, ни положение не менялись. Таким обра­зом, по платью можно было легко определить, с кем имеешь дело.

И только в 1960-х годах, после всех потрясений, вызванных вой­ной, начинается вторая часть истории развития моды, гораздо более сложная и запутанная, чем первая.

Во второй половине XX века в странах Западной Европы благода­ря либерализации экономики и изменившимся нравственным нормам уходит в прошлое традиционное деление общества на высший класс и простой народ. Все менее очевидны преимущества верхушки обще­ства, все незаметнее различия.

Безусловный победитель, американский старший брат навязыва­ет старушке Европе свою модель демократии. Размываются границы между классами, уходит в прошлое некогда столь явное внешнее отличие богатых от бедных. С наступлением космической эры начина­ется новая эпоха и в мире моды. По американскому образцу в Европе разрабатывается производство готового платья, так называемого прет-а-порте. Рост налогов, высокая цена на исходные материалы де­лают малоприбыльным изготовление изящных вещей ручной работы, в то время как высокие технологии позволяют выпускать все более качественную продукцию. В 1963 году во Франции группа молодых модельеров начала сотрудничать с крупными фабрикантами. Доволь­но скоро в штате заводов появились художники, создающие одежду по собственным эскизам. В скучный мир производства готового платья врывается свежий ветер новых идей и творческой фантазии. Тех, кто задает тон в моде, называют модельерами или, как по ту сторону Атлантики, дизайнерами. Благодаря им простые люди, до этого питавшиеся крохами со стола высокой моды, имеют возможность носить действительно красивую, оригинальную, современную одежду. Отныне модельеры руководствуются мнением народа. Они должны выпускать новые коллекции два раза в год. Но процесс запуска новых линий в производстве готового платья довольно длительный, очень уж велики объемы. И значит, дизайнеры обязаны просчитывать на год вперед желания своих потребителей. И какими будут пред­почтения покупателей, когда одежда появится в магазине? Прежний суровый суд законодателей моды отступает перед новой властью — властью народа.

Совершилась бескровная революция, изменился незыблемый до этого порядок вещей. Мода перестала быть достоянием меньшин­ства и служить лишь средством различия между слоями общества. Непредсказуемая, капризная, непостоянная, она становится доступной всем. Хотя, конечно, высокая мода продолжает существовать, но она остается только небольшим островком в огромном мире индустрии готового платья.

В 1960-х годах модельеры открывают так назы­ваемые бутики (boutique) — магазины совершенно нового типа, в которых они под своим собственным именем (Dorothee Bis, Gudule, Mic-Mac — в Париже, Mary Quant, Let it Rock, Biba — в Лондоне, Parapher­nalia — в Нью-Йорке) предлагают продукцию оригинальную, но впол­не доступную. Учитывая пожелания потребителя, коллекции постоянно обновляют и совершенствуют.

Индустрии моды остается сделать последний шаг, чтобы стать такой, какой мы привыкли ее видеть. И вот появляются новые гении, которые завершают дело своих предшественников. Теперь продук­ция выпускается под маркой, под именем и под полным контролем одного человека, создателя моды. А производитель остается только исполнителем. Благодаря этому новому подходу мы приобретаем не просто одежду определенной марки, но настоящее авторское изде­лие. Каждый в этом огромном мире моды находит своего мастера, чьи идеи близки именно ему и с которым он говорит на одном языке. Отношения с модой — как любовный роман, и весь мир, затаив дыха­ние, следит за ним. В 1970-х годах по настоянию Дианы Вриланд (глав­ного редактора американского Vogue, руководителя отдела истории костюма в Метрополитен-музее с 197Зпо 1986 год) создаются коллек­ции современной одежды, проводятся тематические, именные и хро­нологические выставки, посвященные истории моды. По примеру Ива Сен-Лорана многие известные фирмы начинают коллекциониро­вать модели, вышедшие из их творческих мастерских. Открываются первые музеи моды, помогающие проследить ее историю до наших дней.

В наши дни появляется огромное количество новых имен и ди­зайнерских марок, но сейчас речь пойдет не о них. Современную моду можно условно разделить на два направления. С одной стороны, это хорошо известные старейшие дома моды, знаменитые не только и не столько коллекциями одежды (Hermes, Vuitton, Gucci, Prada и т. д.). Их творения — вне времени! Безусловно, они совершенству­ются, улучшаются, но никогда не изменяют традиционности в угоду капризной моде настоящего.

С другой стороны, существуют так называемые «марки-концеп­ции», распространившиеся в 1980-е годы по всему миру и особенно в США. Тщательно изучив рынок, подключив средства массовой информации, каждая из этих фирм продает свою концепцию. Они не просто выпускают качественную продукцию, но влияют на образ и стиль жизни, наследуя традиции крупных европейских предприни­мателей начала века. Эти фирмы работают с большими объемами, создавая свои модели по наиболее доступным образцам прежних коллекций. Французские предприниматели почему-то не оценили по достоинству всю выгоду подобного подхода к производству модной одежды, хотя придумали его именно они. И вот уже итальянские компании, более динамичные, с крепкими традициями, создают коллекции готового платья, соперничающие на показах в Милане с творениями парижских модельеров. А в 1990-х годах и нью-йорк­ская мода освобождается от европейской опеки.

Рынок моды, к началу III тысячелетия ставший интернациональ­ным, представляет собой сегодня сеть магазинов, каждый из которых соответствует концепции определенной торговой марки. Человек покупает здесь свою мечту, а не просто стильную модную одежду. Но при массовом производстве готового платья невозможно учиты­вать индивидуальные особенности каждого потребителя. Вероятно, поэтому и появились предприятия нового типа. Самостоятельные, независимые, они возвращаются к производству штучной продукции. При небольших затратах здесь создаются стильные вещи для конкрет­ного покупателя. Если продукция этих молодых модельеров найдет своих поклонников и сможет соответствовать требованиям клиенту­ры, можно будет говорить о возвращении высокой моды на новом витке истории.

Париж, истощенный экономическим кризисом 1980-х и посто­янной борьбой с иностранными конкурентами, почти забыл о своем главном преимуществе. Ведь общеизвестно, что ни один талантливый модельер не познает мировой славы, не будучи признанным в Париже. Это не означает, что высокая мода во Франции появилась благодаря лишь национальному гению: чем был бы Париж без англичанина Уорта, баска Баленсиаги, немца Лагерфельда, японца Кензо, шотланд­ца Маккуина, голландца Марджеллы и т. д.? Однако, как мы увидим по ходу изложения, Париж был той кузницей, где ковались таланты, сменяя друг друга на протяжении всего века.

Вплоть до 1960-х годов известные марки поддерживали молодых модельеров, а те, в свою очередь, обогащали их новыми идеями. Парижская высокая мода, забыв о необходимости следовать этому правилу, начала стареть. И только двадцать лет назад новые творцы потянулись со свежими идеями в когда-то знаменитые дома моды. Некоторые (и их немало) занимаются одновременно и производством готового платья, и выпуском штучной продукции, доказывая тем самым возможность гармоничного сосуществования этих двух направлений на одном предприятии. Очевидно, что будущее моды — это союз творчества и индустрии.

Бель-эпок

1900-1914

В XIX — начале XX века центром моды по-прежнему оставался Париж. Не просто город, европейская столица, сердце Франции... Париж - независимая, могущественная, процветающая империя, безраздельно господствующая в мире моды.

Над созданием предметов роскоши трудились лучшие умы, передавая молодым мастерам собственное понимание прекрасного,} навыки, умения и тщательно оберегаемые секреты. Индустрия моды] производила все: от костюмов и тканей до аксессуаров. Особое место в женских сердцах занимали ювелирные украшения, открывались известные дома Chaumet и Faberge. Мода по-прежнему служила избранному обществу, которое соблюдало свои незыблемые правила и законы и чье финансовое положение и значимость были крепки, как никогда.

Период между Франко-прусской (1870-1871) и Первой мировой (i9i4~¹9¹8) войнами стал для Парижа и парижан «золотым веком». Франция образца 1900 года была озабочена лишь своим положени­ем, своими доходами и своими желаниями. Она пока не замечала, или не хотела замечать, что за дверью старого мира притаилось странное чудище — «новейшая эпоха». Уже через несколько лет оно поглотит все, установит свои порядки. Приближались война, потрясе­ния и революции...

В начале века в Париже жили и работали Аполлинер, Пикассо, Стравинский, Дягилев, Кокто, Сантос-Дюмон... Поль Пуаре присо­единился к когорте талантливых преобразователей. Война приоста­новила его взлет, отложив на десятилетие всплеск современного искусства. А тогда, в 1900 году, высший свет, блестяще описанный Марселем Прустом, еще не знал, что его дни сочтены. Благородная аристократия, гордость Французской империи, огромные состояния, роскошь... Прекрасная эпоха переживала последние часы своего величия.

Если бы французский двор с его традициями и строгими прави­лами уцелел после Франко-прусской войны, создатели моды не полу­чили бы такой свободы творчества и не могли бы в полной мере продемонстрировать индивидуальность. В республиканской Франции, в отличие от европейских монархий, не действовал закон против роскоши и чрезмерных расходов, поэтому модельеры позволяли себе не ограничивать полет фантазии.

Париж 1900 года крайне настороженно относился к чужакам, высокомерно считая провинцией все, что находилось за пределами Вандомской площади и прилегающих к ней улиц. Но тем не менее этот самый Париж, оберегающий собственную независимость, становился катализатором творческой энергии всех тех, кто тянулся в этот город. В огромный фильтр модной" столицы попадали таланты, идеи и замыслы со всего мира — там они сливались, перемешивались, просеивались, делаясь частью сильного и чистого течения — париж­ской высокой моды. Париж обладал удивительным свойством пре­вращать в четкие концепции такие эфемерные понятия, как веяние времени, чувство изящного, тонкий вкус.

В конце XIX века благодаря транспортной революции люди стали больше путешествовать, узнавали культуру других стран и народов. Развитие промышленности обещало в ближайшем будущем сделать счастливой и беззаботной жизнь большинства людей.

Всемирные выставки 1878,1889 и 1900 годов, устроенные в Па­риже и других столичных городах, распахнули окно в огромный мир, что, безусловно, сыграло на руку индустрии моды. Бурно выросла торговля предметами роскоши. Технический про­гресс в производстве превратил в общедоступные вещи, которые раньше предназначались только для избранных. В стремлении угодить массовому покупателю соревновались крупные универма­ги — Аи Bon Marche, Le Printemps, Bonheur des Dames...

Влияние улицы на развитие индустрии моды стало заметнее. На прилавках магазинов появилась довольно строгая, добротная одежда. Разряженных дам понемногу приучали к мысли, что платье может быть практичным, отвечая требованиям нового времени. Неж­ные создания пересаживались из кареты в автомобиль и робко пре­давались радостям прогулок на свежем воздухе. В обиходе появилось новое слово, звучащее странновато, но произносимое с особым анг­лийским шиком, — спорт.

А вот одежда мужчин и женщин, принадлежавших к высшему обществу, за последние два века практически не изменилась. Фасон мужского костюма сложился в конце XVIII века и сохранился до наших дней, мода влияла только на детали. Дамское платье отличалось разнообразием тканей и отделки, но при этом силуэт его оставался таким же, как и в эпоху Возрождения. (Мы не будем говорить здесь о недолгой наполеоновской эпохе, когда в моду вошел античный стиль, так как он не получил дальнейшего развития.)

В течение четырех веков мода требовала, чтобы силуэт женщины походил на песочные часы. Ношение корсета, придающего фигуре пленительный изгиб и стройность, было обязательным. Ни одна модница не могла ни зашнуровать, ни снять это сооружение без по­сторонней помощи. И только Пуаре подарил дамам одежду, с которой можно было справиться самостоятельно.

За время с 1870 по 1900 год — от воцарения великого Уорта, признанного отца высокой моды, и до правления Жака Дусе, послед­него знаменитого модельера XIX века, — облик прекрасных дам не претерпел революционных перемен. Туалеты каждого нового сезона отличались лишь отделкой. В моде господствовал декоративный стиль с огромным количеством деталей, набивным рисунком, драпи­ровками. Силуэт платья, принятый в 1880 году, сохранился до начала века, стиль модерн только придал его линиям текучую гибкость и изящество. Мода должна удивлять, чтобы обольщать, мода должна обновляться, чтобы продаваться. Однако в ту пору она меняется лишь слегка, для того чтобы соответствовать чуть изменившимся обстоя­тельствам.

Дороги моды и привычного порядка разошлись с появлением гения Поля Пуаре в 1908 году. За годы Первой мировой войны тради­ционные устои рухнули окончательно. Взлет творческой мысли оста­новить уже было невозможно.

Жак Дусе

Что мы знаем сегодня о знаменитом в свое время Жаке Дусе, кроме того, что он основал две библиотеки и завещал их государству? Он родился в 1853 году в богатой семье, которая под вывеской Doucet Lingerie успешно торговала на улице де ла Пэ с 1824 года. Этот буржуа, скромный, элегантный, изящный, безуспешно стремился проникнуть в высшее общество, для которого работал. В конце XIX ве­ка, по примеру Уорта, он превратил унаследованное предприятие по производству роскошного белья, кружев, батистовых рубашек ручной работы в настоящий дом моды. Продолжая семейную традицию, «гос­подин Жак», как снисходительно называли его известные клиенты, создавал свои изящные модели из легких, невесомых, полупрозрач­ных тканей. Эти тонкие, как паутинка, платья из тканей в па­стельных тонах напоминали нежными красками и XVIII век Ватто, и полотна импрессионистов. Изысканные произве­дения швейного искусства не обнажали, а лишь приоткры­вали женскую красоту. Эти элегантные костюмы полностью удовлетворяли высшее общество. Следуя жесткому распи­санию светской жизни, дама меняла туалеты по пять раз на дню. Установленные правила, по которым существует свет, безусловно, не давали развернуться фантазии мо­дельера. Строгие каноны, по которым создавалась одежда, исключали любую неординарность.

И тогда Дусе начал придумывать костюмы для актрис: Сары Бернар, Сесиль Сорель и Режан, оставляя всем остальным возможность принять плоды своего творчества или отвернуться от них. В то время театр играл ту же роль, что и современные показы высокой моды, — он пропаган­дировал новые модные веяния.

Домашние платья (на английский манер tea-gown), создаваемые домом Doucet для дам полусвета, как нельзя лучше подходили этим тепличным растениям. Бель-эпок унесла с собой легкий шелест этих туалетов, кружевные оборки цвета увядших листьев, пленительный изгиб силуэтов, созданных «господином Жаком», последним кос­тюмером уходящего общества. Но великий Дусе заслуживает того, чтобы о нем вспомнили, и по другим причинам.

Под внешностью благополучного обеспеченного господина мо­дельер скрывал обостренную чувствительность и непомерное често­любие великого коллекционера. Он создал замечатель­ную галерею мебели, предметов искусства, живописи и скульптуры XVIII века. Но в 1912 году его первая кол­лекция была распродана. Со временем он заинтере­совался постимпрессионизмом и, чуть позже, зарож­дающимся кубизмом. В конце жизни этот седобородый красавец, оставив мечты о мировой славе, стал близким другом Пикабии и Марселя Дюшана, а Андре Бретон, Луи Арагон и Пьер Реверди собирали для него рукописи современных авторов. Коллекции Жака Дусе с 1925 года сосредоточены в Нейи в небольшом особ­няке модернистской архитектуры. Там хранятся тво­рения Бранкузи, Де Кирико, Брака, Миро и Массона, мебельные гарнитуры, созданные Легреном, Эйлин Грей и Коардом, а также знаменитые полотна: «Заклинательница змей» Анри Руссо, завещанное государству, и «Авиньонские девицы», купленное лично у Пикассо.

Мало кто знает, что «господин Жак» первым разглядел талант молодого Поля Пуаре. Молодой художник, придя в дом Doucet, придумал знаменитый белый костюм для несравненной Сары Бернар в спектакле «Орленок».

Казалось, модельеров многое разделяло, но глубокое взаимное уважение связывало их, как мостик между двумя мирами. Учитель предчувствовал, понимал и принимал грядущие револю­ционные перемены в моде, но не мог, даже если бы хотел, применить их в своей работе. Это сумел сделать Пуаре, его друг и помощник.