Глава XXIV. — так называемое первоначальное накопление 741

произведенные герцогиней Сатерленд. Как только бразды правления попали в руки этой

особы, весьма просвещенной в вопросах политической экономии, она решила немедленно же

приступить к радикальному экономическому лечению и превратить в пастбище для овец все

графство, население которого прежними мероприятиями аналогичного характера уже было

уменьшено до 15000 человек. С 1814 по 1820 г. эти 15000 жителей — около 3000 семей —

систематически изгонялись и искоренялись. Все их деревни были разрушены и сожжены, все

поля обращены в пастбища. Британские солдаты были посланы для экзекуции, и дело дохо-

дило у них до настоящих битв с местными жителями. Одну старуху сожгли в ее собственной

избе, так как она отказалась ее покинуть. Таким путем эта дама присвоила себе 794000 акров

земли, с незапамятных времен принадлежавших клану. Изгнанным жителям она отвела на

берегу моря около 6000 акров земли, по 2 акра на семью. Эти 6000 акров раньше пустовали и

не приносили собственникам никакого дохода. Герцогиня обнаружила столь высокое благо-

родство чувств, что сдала землю в среднем по 2 шилл. 6 пенсов за акр тем самым членам

клана, которые в течение столетий проливали кровь за ее род. Всю награбленную у клана

землю она разделила на 29 крупных ферм, предназначенных для овцеводства, причем в каж-

дой ферме жила одна-единственная семья, большей частью батраки фермеров-англичан. В

1825 г. 15000 гэлов уже были замещены 131000 овец. Часть аборигенов, изгнанных на мор-

ской берег, пыталась прокормиться рыболовством. Они превратились в амфибий и жили, по

словам одного английского автора, наполовину на земле, наполовину на воде, но и земля и

вода вместе лишь наполовину обеспечивали их существование218).

218) Когда нынешняя герцогиня Сатерленд устроила в Лондоне пышную встречу миссис Бичер-Стоу, автору

«Хижины дяди Тома», с целью продемонстрировать свою симпатию к неграм-рабам Американской республи-

ки, — об этой симпатии она вместе с другими аристократками благоразумно забыла во время Гражданской

войны, когда все «благородные» английские сердца сочувствовали рабовладельцам, — я рассказал в «New-York

Tribune» о том, как живут рабы самой Сатерленд205 (часть моей статьи цитирована Кэри в «The Slave Trade».

Philadelphia, 1853, p. 202, 203). Статья эта была перепечатана одной шотландской газетой и вызвала энергичную

полемику между этой последней и сикофантами Сатерленд.

ОТДЕЛ СЕДЬМОЙ. — ПРОЦЕСС НАКОПЛЕНИЯ КАПИТАЛА 742

Но бравых гэлов ждало новое и еще более тяжелое испытание за их горно-романтическое

преклонение перед «большими людьми» клана. «Большие люди» сочувствовали запах рыбы.

Они пронюхали в нем нечто прибыльное и сдали морское побережье в аренду крупным лон-

донским рыботорговцам. Гэлы были изгнаны вторично219).

Но, в конце концов, и часть пастбищ для овец, в свою очередь, превращается в охотничьи

парки. Как известно, в Англии нет настоящих лесов. Дикий олень, обитающий в парках ари-

стократов, является уже как бы домашним животным, жирным, как лондонские ольдермены.

Шотландия представляет собой последнее убежище этой «благородной страсти».

«В горных областях», — пишет Сомерс в 1848 г., — «площадь под лесом значительно расширилась219a).

Здесь, по одну сторону Гейка, вы видите новый лес Гленфеши, там, по другую его сторону, новый лес Ардве-

рики. Там же перед вами Блэк-Маунт, огромная недавно созданная пустошь. С востока к западу, от окрестно-

стей Абердина до скал Обана, тянется в настоящее время непрерывная полоса лесов, между тем как в других

частях горной страны новые леса находятся в Лох-Аркейге, Гленгарри, Гленмористоне и т. д. Превращение

земли в пастбища для овец... выгнало гэлов на менее плодородные земли. Теперь олень начинает вытеснять

овец, что повергает гэлов в еще более безвыходную нищету... Охотничий парк и народ не могут ужиться вме-

сте. Тот или другой должен исчезнуть. Если в ближайшую четверть века места для охоты будут численно и по

своим размерам возрастать в такой же степени, как они возрастали в прошлую четверть века, то ни одного гэла

не останется более на родной земле. Это движение среди земельных собственников горных местностей вызвано

отчасти модой, аристократической прихотью, страстью к охоте и т. п., отчасти же они торгуют дикими живот-

ными, имея в виду исключительно выгоду. Ибо фактически участок горной земли, отведенный для охоты, ока-

зывается во многих случаях несравненно более доходным, чем тот же участок, превращенный в пастбище для

овец... Любитель, ищущий места для охоты, готов предложить такую плату, какую только позволяют размеры

его кошелька... Бедствия, постигшие горную Шотландию, не менее ужасны, чем те, которые постигли Англию

в результате политики норманских королей. Дикие животные получили больше простора, но зато людей теснят

все больше и больше... У народа отнимают одну вольность за другой... И гнет ежедневно возрастает. «Очистка»

и изгнание населения проводятся собственниками как твердо установленный принцип, как агротехническая

необходимость, подобно тому, как на девственных землях Америки и Австралии выкорчевываются деревья и

кустарники; и эта операция совершается спокойным, деловым образом»220).

219) Интересные данные об этой рыбной торговле мы находим у Давида Уркарта в «Portfolio. New Series». —

Нассау У. Сениор в своем выше цитированном, посмертно изданном сочинении «Journals, Conversations and

Essay relating to Ireland», London, 1868, квалифицирует «мероприятия в Сатерлендшире как одну из самых бла-

годетельных «очисток» (clearings), какие только знает человечество».

219a) В шотландских «deer forests» [«охотничьих парках»] нет ни одного дерева. Овец угоняют прочь, на ме-

сто их сгоняют оленей на голые горы и называют это «deer forest». Таким образом, здесь нет даже лесоразведе-

ния.

220) Robert Somers. «Letters from the Highlands; or, the Famine of 1847». London, 1848, p. 12—28 passim. Эти

письма появились первоначально в «Times». Английские экономисты, само собой разумеется, объясняли голод,

постигший гэлов в 1847 г., их перенаселением. Во всяком случае гэлы, видите ли, «давили» на средства своего

пропитания. В Германии «очистка имений», или, как она называлась здесь, «Bauernlegen», развилась с особен-

ной силой после Тридцатилетней войны и еще в 1790 г. вызвала крестьянские восстания в курфюршестве Сак-

сонии. Она распространилась в Восточной Германии. В большинстве провинций Пруссии право собственности