Глава XXIV. — так называемое первоначальное накопление 767

венном долге и фискальной системе первопричину нищеты современных народов.

Система протекционизма была искусственным средством фабриковать фабрикантов, экс-

проприировать независимых работников, капитализировать национальные средства произ-

водства и жизненные средства, насильственно ускорять переход от старого способа произ-

водства к современному. Европейские государства дрались из-за патента на это изобретение

и, раз попав на службу к рыцарям наживы, не довольствовались уже тем, что с этой целью

грабили свои собственные народы, косвенно — путем покровительственных пошлин, прямо

— путем экспортных премий и т. п. Они насильственно искореняли всякую промышленность

в зависимых от них соседних странах, как, например, была искоренена англичанами шерстя-

ная мануфактура в Ирландии. На европейском континенте процесс этот, с легкой руки Коль-

бера, был еще более упрощен. Первоначальный капитал притекает здесь к промышленникам

в значительной мере прямо из государственной казны.

«Зачем», — восклицает Мирабо, — «так далеко искать причин мануфактурного расцвета Саксонии перед

Семилетней войной? Достаточно обратить внимание на 180 миллионов государственного долга»244)!

Колониальная система, государственные долги, гнет налогов, протекционизм, торговые

войны и т. д. — все эти отпрыски собственно мануфактурного периода гигантски разраста-

ются в младенческий период крупной промышленности. Зарождение этой последней озна-

меновано колоссальным иродовым похищением детей. Фабрики рекрутируют своих рабочих,

как и королевский флот своих матросов, посредством насилия. С каким равнодушием взирал

сэр Ф. М. Иден на ужасы, которыми сопровождалась экспроприация земли у сельского насе-

ления начиная с последней трети XV столетия и вплоть до его времени, до конца XVIII сто-

летия; с каким самодовольством он приветствует этот процесс, «необходимый» для создания

капиталистического земледелия и «установления правильного соотношения между пашней и

пастбищем»; но даже сэр Иден не возвышается до такого же понимания экономической не-

обходимости похищать и порабощать детей для того, чтобы превратить мануфактурное про-

изводство в фабричное и установить правильное соотношение между капиталом и рабочей

силой. Он говорит:

«Быть может, внимания публики заслуживает следующий вопрос. Промышленность, которая может успеш-

но функционировать, лишь похищая

244) Mirabeau, цит. соч., т. VI, стр. 101.

ОТДЕЛ СЕДЬМОЙ. — ПРОЦЕСС НАКОПЛЕНИЯ КАПИТАЛА 768

из коттеджей и работных домов бедных детей, которые, сменяясь по группам, должны работать большую часть

ночи, не зная отдыха; промышленность, которая к тому же смешивает в общую кучу лиц обоего пола, разных

возрастов и наклонностей, что неизбежно должно повести к испорченности и развращению благодаря зарази-

тельным дурным примерам, — может ли такая промышленность увеличивать сумму национального и индиви-

дуального счастья?»245). «В Дербишире, Ноттингемшире и особенно в Ланкашире», — пишет Филден, — «не-

давно изобретенные машины были применены на крупных фабриках, построенных близ рек, способных приво-

дить в движение водяное колесо. В эти места, находящиеся вдали от городов, внезапно потребовались тысячи

рабочих рук; и, в частности, в Ланкашире, неплодородном и к тому времени сравнительно мало населенном,

потребовались прежде всего люди. Особенно сильный спрос был на маленькие, проворные пальцы детей. Тот-

час же вошло в обычай набирать учеников (!) из различных лондонских, бирмингемских и других приходских

работных домов. Многие, многие тысячи этих маленьких беспомощных созданий в возрасте от 7 до 13 или 14

лет были тогда переброшены на север. Обычно хозяева» (т. е. похитители детей) «одевали, кормили и помеща-

ли своих учеников в домах, расположенных близ фабрик. Были наняты надсмотрщики для надзора за их рабо-

той. В интересах этих надсмотрщиков за рабами было заставлять детей работать возможно больше, так как оп-

лата их зависела от количества продукта, выжатого из каждого ребенка. Жестокость была естественным след-

ствием. Во многих фабричных округах, в особенности в Ланкашире, эти невинные беззащитные создания, от-

данные во власть фабрикантам, подвергались самым возмутительным истязаниям. Их до смерти замучивали

чрезмерным трудом... били, заковывали в кандалы, подвергали самым изощренным и жестоким пыткам; исто-

щенные голодом до последней степени, превратившиеся в скелеты, они зачастую плетью принуждались к тру-

ду... Иногда их доводили до самоубийства!.. Прекрасные романтические долины Дербишира, Ноттингемшира и

Ланкашира, скрытые от всякого общественного контроля, сделались мрачным местом истязаний и часто

убийств!.. Прибыли фабрикантов были огромны. Это лишь разжигало их волчий аппетит. Они стали практико-

вать ночную работу, т. е. с наступлением ночи место одной группы рабочих, уже изнуренных дневным трудом,

заступала на фабрике другая группа рабочих; дневная группа отправлялась в постели, только что покинутые

ночной группой, и vice versa [наоборот]. Народное предание в Ланкашире гласит, что постели никогда не осты-

вали»246).

245) Eden, цит. соч., кн. II, гл. I, стр. 421.

246) John Fielden, цит. соч., стр. 5, 6. О безобразиях, практиковавшихся первоначально на фабриках, см. Dr.

Aikin, цит. соч., стр. 219, и Gisborne. «Inquiry into the Duties of Men», 1795, v. II. — Когда паровая машина пере-

местила фабрики от уединенных сельских водопадов в города, под руками склонного к «воздержанию» капита-

листа оказался детский рабочий материал и насильственная транспортировка рабов из работных домов оказа-

лась излишней. — Когда сэр Роберт Пиль (отец «министра благопристойности») внес в парламент в 1815 г.

билль для защиты детей, Фрэнсис Хорнер (светило «Комитета о слитках» и интимный друг Рикардо) заявил в

палате общин: «Хорошо известно, что вместе с ценностями одного банкрота была назначена к продаже с пуб-

личного торга и действительно продана, как часть его собственности, партия фабричных детей, если позволи-

тельно употребить это выражение. Два года тому назад (в 1813 г.) в суде королевской скамьи разбирался возму-

тительный случай. В деле фигурировала группа мальчиков. Один лондонский приход отдал их фабриканту,

который, в свою очередь, уступил их другому. В конце концов несколько филантропов нашли их в состоянии

полного истощения от голода (absolute famine). С другим случаем, еще более отвратительным, он познакомился

как член парламентской комиссии. Несколько лет тому назад один лондонский приход заключил с ланкашир-