Глава 10. Государство как институт политической системы 473

раничение всякой власти не может быть делом народной воли как ме­ханической суммы человеческих субъективностей; ограничение всякой власти, подчинение ее высшей правде может быть только делом явле­ния в мире мощи сверхчеловеческой, изъявления миру воли абсолют­ной, воли тождественной с абсолютной для нас правдой и истиной, воли не формальной только, но и материальной. Декларация прав человека и гражданина, всякое торжество свободы в мире, всякое признание за личностью безусловного значения было декларацией воли божествен­ной, явление в мире правды сверхчеловеческой. Только потому нельзя лишить личность свободы, что не человек, а сам Бог возжелал этой сво­боды, только потому и права человеческие неотъемлемы и абсолютны, совесть человеческая не может быть насилована ни во имя чего в мире. Единственно верный путь есть направление воли человеческой к добру, объективному, абсолютному добру. Нужно воспитывать волю людей в благоговейном уважении к свободе, к неотъемлемом правам человека, к безусловному значению и призванию личности, нужно вызывать в людях чувство любви к тому, что абсолютно ценно, что непоколебимо должно почитаться, что выше человеческих страстей и желаний. Воля народная не может и не должна пониматься формально, отрываться от правды народной, субъективность человеческая должна стать тождест­венной с объективностью сверхчеловеческой. Мы ищем противоядия от невыносимой власти политического формализма, отравляющего все истоки жизни. Ядом формальной политики одинаково заражены и ре­акционеры, и умеренные либералы, и революционеры — все в поли­тиканстве своем забывают о содержании и цели жизни. Пусть политика станет наконец материальной, религиозной, а не лживой и прозрачной формой, заговорит наконец о реальной сущности вещей. Реальная же сущность — в победе над злом, над источником зла в мире, а не над произвольными, поверхностными страданиями и неудобствами.

Печатается по: Бердяев Н.А. Государство // Власть и право. Из ис­тории русской правовой мысли. Л., 1990. С. 286—296.

Б. КИСТЯКОВСКИЙ

Государство и личность

I

Государство даже в настоящее время вызывает иногда ужас и содро­гание. В представлении многих государство является каким-то безжа-

474

474 Раздел IV. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ

лостным деспотом, который давит и губит людей. Государство — это то чудовище, тот Зверь-Левиафан, как его прозвал Гоббс, который погло­щает людей целиком, без остатка. «Государством называется, — гово­рит Ницше, — самое холодное из всех холоднокровных чудовищ. Оно также хладнокровно лжет, и эта ложь, как пресмыкающееся, ползет из его уст: «я, государство, я — народ». «Но посмотрите, братья, — про­должает он, — туда, где прекращается государство! Разве вы не видите радуги и моста к сверхчеловеку?» Наш Лев Толстой менее образно и более конкретно описательно выражал свое глубокое отвращение к го­сударству; в государстве он видел только организованное и монополи­зированное насилие.

Действительно, государство, прибегая к смертным казням, делает то, от чего стынет кровь в жилах человека: оно планомерно и методи­чески совершает убийства. Государство — утверждают многие — это организация экономически сильных и имущих для подавления и эксплу­атации экономически слабых и неимущих. Государство — это неспра­ведливые войны, ведущие к подчинению и порабощению слабых и не­больших народностей великими и могучими нациями. Государство ос­новывается всегда на силе, и ее оно ставит выше всего; являясь вопло­щением силы, оно требует от всех преклонения перед нею.

Впрочем, излишне перечислять все те стороны государственной жизни, которые придают государству насильственный характер и зве­риный облик. Они очень хорошо известны всем. Почти нет таких по­ступков, признаваемых людьми преступлением и грехом, которые госу­дарство не совершало бы когда-нибудь, утверждая за собой право их совершать.

Но действительно ли государство создано и существует для того, чтобы угнетать, мучить и эксплуатировать отдельную личность? Дейст­вительно ли перечисленные выше, столь знакомые нам черты государ­ственной жизни являются существенным и неотъемлемым ее призна­ком? Мы должны самым решительным образом ответить отрицательно на эти вопросы. В самом деле, все культурное человечество живет в государственных единениях. Культурный человек и государство — это два понятия, взаимно дополняющие друг друга. Поэтому культурный человек даже немыслим без государства, И конечно, люди создают, ох­раняют и защищают свои государства не для взаимного мучительства, угнетения и истребления. Иначе государства давно распались бы и пре­кратили бы свое существование. Из истории мы знаем, что государства, которые только угнетали своих подданных и причиняли им только страдания,­