Глава 10. Государство как институт политической системы 467

может ограничиваться охранением и усовершенствованием правовых отношений внутри данного общественного целого, — она необходимо распространяется и на взаимодействие отдельных государств. Здесь она состоит в том, чтобы применять нравственное начало и к междуна­родным отношениям, изменять и их в смысле большей справедливости и человеколюбия. Делегация христианского самодержца относится, ко­нечно, и к этому историческому деланию. И здесь он есть служить прав­ды Божией и должен делать то, что при данных условиях наиболее спо­собствует окончательному объединению всего мира в духе Христовом.

VII

Если от этой идеи христианского самодержавия, вытекающей из су­щества дела, мы обратимся к ее исполнению в Византийской империи, то должны будем признать это исполнение крайне недостаточным. Де­ятельность императоров была главным образом троякая: законода­тельная, военная и религиозная. Издававшиеся ими законы имели целью охранять и упрочивать унаследованный ими от Рима государст­венный и общественный строй, несмотря на языческую основу этого строя; рабство осталось неотмененным, а варварские казни действи­тельных и мнимых преступников были еще усилены. В войнах своих, которые велись все с большею и большею жестокостью и все с мень­шим и меньшим успехом, императоры старались охранять границы христианского мира, особенно с восточной стороны, сначала против языческих персов, а потом против мусульманства. Насколько эти войны уберегли семена христианской религии от внешнего истребле­ния в Передней Азии и на Балканском полуострове — они составляют, конечно, историческую заслугу Византийской империи; другая, боль­шая ее международная заслуга состоит в передаче христианства Рос­сии. Собственно религиозная деятельность императоров, кроме по­хвальных примеров личного благочестия, имела, в общем, цель далеко не похвальную: приспособить по возможности христианскую истину к внешним потребностям и временным нуждам полуязыческого государ­ства; отсюда, между прочим, покровительство ради мнимой государст­венной пользы различным ересям, частию собственного сочинения, ка­ковы монофелитство и иконоборчество.

Дело историков — оценивать отдельные заслуги «второго Рима» и находить смягчающие обстоятельства для его грехов. В окончательном суждении должно сказать, что Византия не исполнила своего истори­ческого призвания. Во внутренней политике она слишком охраняла

468 Раздел IV. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ

полуязыческое status quo, не думая о христианском усовершенствова­нии общественной жизни, вообще же подчиняла все внешнему интере­су военной защиты. Но именно вследствие этих односторонних забот она потеряла внутреннюю причину своего бытия, а потому не могла ис­полнить и внешней своей задачи и погибла печальным образом...

Печатается по: Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 2 С 549— 561.

Н.А. БЕРДЯЕВ

Государство

П

... ] Я называю злым и безбожным государственное начало, которое в государственной воле и присущей ей власти видит высшее воплоще­ние добра на земле, второго Бога. Зла и безбожна не просто всякая го­сударственность в смысле организации общественного порядка и сис­темы управления, а государство абсолютное и отвлеченное, т.е. суве­ренное, себе присваивающее полноту власти, ничем высшим не же­лающее себя ограничить и ничему высшему себя подчинить. Суверен­ная, неограниченная и самодовлеющая государственность во всех ее исторических формах, прошлых и будущих, есть результат обо­готворения воли человеческой, одного, многих и всех. подмена аб­солютной божественной воли относительной волей человечес­кой, есть религия человеческого, субъективно-условного, поставлен­ная на место религии божеского, объективно-безусловного. И государ­ство абсолютно самодержавное, и государство либеральное, и государ­ство социалистическое, поскольку они признают себя суверенными, в безграничной государственной власти видят источник прав личности, в государстве — источник человеческой культуры и человеческого бла­госостояния, все они одинаково продукты неограниченного человеко-властия: власти одного в государстве самодержавном, власти многих — в либеральном, власти всех (народовластия) — в социалистическом. Сущность суверенной государственности в том, что в ней властвует субъективная человеческая воля, а не объективная сила правды, не абсолютные идеи, возвышающиеся над всякой человеческой субъективностью, всякой ограниченной и изменчивой человеческой волей. Этот взгляд наш противоположен общераспространенной лжи, по которой государство всегда есть воплощение объективного нравственного на-