Глава 8. Политические режимы 353

сознательно строить планы, у них должна быть возможность предви­деть действия правительства, способные на эти планы влиять. Но коль скоро действия государства должны быть прогнозируемыми, они неиз­бежно должны определяться правилами, сформулированными безот­носительно к каким-либо непредсказуемым обстоятельствам. Если же государство стремится направлять действия индивидов, предусматри­вая их конечные результаты, его деятельность должна строиться с уче­том всех наличествующих в данный момент обстоятельств и, следова­тельно, является непредсказуемой. Этим объясняется известный факт, что, чем больше государство планирует, тем труднее становится плани­ровать индивиду. [...]

Большинство сторонников планирования, серьезно изучивших практические аспекты своей задачи, не сомневаются, что управление экономической жизнью осуществимо только на пути более или менее жесткой диктатуры. Чтобы руководить сложной системой взаимосвя­занных действий многих людей, нужна, с одной стороны, постоянная группа экспертов, а с другой — некий главнокомандующий, не связан­ный никакими демократическими процедурами и наделенный всей пол­нотой ответственности и властью принимать решения. [...]

Граждане тоталитарного государства совершают аморальные дейст­вия из преданности идеалу. И хотя идеал этот представляется нам от­вратительным, тем не менее их действия являются вполне бескорыст­ными. Этого, однако, нельзя сказать о руководителях такого государст­ва. Чтобы участвовать в управлении тоталитарной системой, недоста­точно просто принимать на веру благовидные объяснения неблаговид­ных действий. Надо самому быть готовым преступать любые нравствен­ные законы, если этого требуют высшие цели. Поскольку цели устанав­ливает лишь верховный вождь, то всякий функционер, будучи инстру­ментом в его руках, не может иметь нравственных убеждений. Главное, что от него требуется, — это безоговорочная личная преданность вождю, а вслед за этим полная беспринципность и готовность букваль­но на все. Функционер не должен иметь собственных сокровенных идеалов или представлений о добре и зле, которые могли бы исказить намерения вождя. Но из этого следует, что высокие должности вряд ли привлекут людей, имеющих моральные убеждения, направлявшие в прошлом поступки европейцев. Ибо что будет наградой за все безнрав­ственные действия, которые придется совершать, за неизбежный риск, за отказ от личной независимости и от многих радостей частной жизни, сопряженные с руководящим постом? Единственная жажда, которую

354 Раздел III. МЕХАНИЗМ ФОРМИРОВАНИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ

можно таким образом утолить, — это жажда власти как таковой. Можно упиваться тем, что тебе повинуются и что ты — часть огромной мощной машины, перед которой ничто не устоит. [...]

Печатается по: Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Вопросы филосо­фии. 1990. № 10—11.

X. Арендт

Начала тоталитаризма

Тоталитарные движения возможны везде, где имеются массы, по той или иной причине приобретшие вкус к политической организации. Массы держит вместе не сознание общих интересов, и у них нет той отчетливой классовой структурированности, которая выражается в оп­ределенных, ограниченных и достижимых целях. Термин «массы» при­меним только там, где мы имеем дело с людьми, которых в силу либо просто их количества, либо равнодушия, либо сочетания обоих факто­ров нельзя объединить ни в какую организацию, основанную на общем интересе, — в политические партии, или органы местного самоуправ­ления, или различные профессиональные организации и тред-юнионы. Потенциально «массы» существуют в каждой стране, образуя боль­шинство из тех огромных количеств нейтральных, политически равно­душных людей, которые никогда не присоединяются ни к какой партии и едва ли вообще ходят голосовать.

Для подъема нацистского движения в Германии и коммунистических движений в Европе после 1930 г. показательно, что они набирали своих членов из этой массы явно безразличных людей, от которых отказыва­лись все другие партии как от слишком вялых или слишком глупых и потому недостойных их внимания. В результате большинство движений состояло из людей, которые до того никогда не появлялись на полити­ческой сцене. Это позволило ввести в политическую пропаганду совер­шенно новые методы и безразличие к аргументам политических против­ников. Движения не только поставили себя вне и против партийной сис­темы как целого, они нашли свой действенный состав, который никогда не был ни в чьих членах, никогда не был «испорчен» партийной систе­мой. Поэтому они не нуждались в опровержении аргументации против­ников и последовательно предпочитали методы, которые кончались смертью, а не обращением в новую веру, сулили террор, а не переубеж­дение. Они неизменно изображали разногласия происходящими из глубинных