Глава 8. Политические режимы 359

безработица добавили свое к разрушительным последствиям военного поражения. Они составляли очень значительную долю насе­ления во всех государствах — преемниках Австро-Венгрии, и они же поддерживали крайние движения во Франции и Италии после Второй мировой войны.

В этой атмосфере крушения классового общества развивалась пси­хология европейских масс. Тот факт, что с монотонным и абстрактным единообразием одинаковая судьба постигала массу людей, не отвратил их от привычки судить о себе в категориях личного неуспеха или о мире с позиций обиды на особенную, личную несправедливость этой судьбы. Такая самососредоточенная горечь хотя и повторялась снова и снова в одиночестве и изоляции, не становилась, однако, объединяющей силой (несмотря на ее тяготение к стиранию индивидуальных различий), по­тому что она не опиралась на общий интерес, будь то экономический, или социальный, или политический. Поэтому самососредоточенность шла рука об руку с решительным ослаблением инстинкта самосохране­ния. Самоотречение в том смысле, что любой ничего не значит, ощу­щение себя преходящей вещью больше были не выражением индиви­дуального идеализма, но массовым явлением. Старая присказка, будто бедным и угнетенным нечего терять, кроме своих цепей, неприменима к людям массы, ибо они теряли намного больше цепей нищеты, когда теряли интерес к собственному бытию: исчезал источник всех тревог и забот, которые делают человеческую жизнь беспокойной и страдатель­ной. В сравнении с этим их нематериализмом христианский монах вы­глядит человеком, погруженным в мирские дела. [...]

Выдающиеся европейские ученые и государственные деятели с пер­вых лет XIX в. и позже предсказывали приход массового человека и эпохи масс. Вся литература по массовому поведению и массовой пси­хологии доказывала и популяризировала мудрость, хорошо знакомую древним, о близости между демократией и диктатурой, между правле­нием толпы и тиранией. Эти авторы подготовили определенные поли­тически сознательные и сверхчуткие круги западного образованного мира к появлению демагогов, к массовому легковерию, суеверию и жестокости. И все же, хотя эти предсказания в известном смысле ис­полнились, они много потеряли в своей значимости ввиду таких неожи­данных и непредсказуемых явлений, как радикальное забвение личного интереса, циничное или скучливое равнодушие перед лицом смерти или иных личных катастроф, страстная привязанность к наиболее отвле-

360 Раздел 111. МЕХАНИЗМ ФОРМИРОВАНИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ

ченным понятиям как путеводителям по жизни и общее презрение даже к самым очевидным правилам здравого смысла.

Вопреки предсказаниям массы не были результатом растущего ра­венства условий для всех, распространения всеобщего образования и неизбежного понижения стандартов и популяризации содержания культуры. (Америка, классическая страна равных условий и всеобщего образования со всеми его недостатками, видимо, знает о современной психологии масс меньше, чем любая другая страна в мире.) Скоро от­крылось, что высококультурные люди особенно увлекаются массовыми движениями и что вообще в высшей степени развитой индивидуализм и утонченность не предотвращают, а в действительности иногда поощ­ряют саморастворение в массе, для чего массовые движения создавали все возможности. Поскольку очевидный факт, что индивидуализация и усвоение культуры не предупреждают формирования массовидных ус­тановок, оказался весьма неожиданным, его часто списывали на болез­ненность или нигилизм современной интеллигенции, на предполагае­мую типичную ненависть интеллекта к самому себе, на дух «враждеб­ности к жизни» и непримиримое противоречие со здоровой витальнос­тью. И все-таки сильно оклеветанные интеллектуалы были только наи­более показательным примером и наиболее яркими выразителями го­раздо более общего явления. Социальная атомизация и крайняя инди­видуализация предшествовала массовым движениям, которые гораздо легче и раньше социотворческих, неиндивидуалистических членов из традиционных партий, привлекали совершенно неорганизованных людей, типичных «неприсоединившихся», кто по индивидуалистичес­ким соображениям всегда отказывался признавать общественные связи или обязательства.

Истина в том, что массы выросли из осколков чрезвычайно атоми-зированного общества, конкурентная структура которого и сопутст­вующее ей одиночество индивида сдерживались лишь его включеннос­тью в класс. Главная черта человека массы не жестокость и отсталость, а его изоляция и нехватка нормальных социальных взаимоотношений. При переходе от классово разделенного общества национального госу­дарства, где трещины заделывались националистическими чувствами, было только естественным, что эти массы в первой растерянности своего нового опыта тяготели к особенно неистовому национализму, которому вожди масс поддались из чисто демагогических соображений, вопреки собственным инстинктам и целям.