Глава 5 структура редакторского анализа текста по целям аналитических действий (для улучшения рукописи)

5.1. Опровержение предполагаемых возражений автора и читателя против редакторской оценки

Опытный редактор, изучив текст и придя к его отрица­тельной (в той или иной степени) оценке, не торопится пра­вить текст или безапелляционно требовать исправлений от автора. Он старается проверить справедливость своей оцен­ки, подвергая ее испытанию.

Согласится ли с редакторскими аргументами такой оцен­ки автор? Не найдет ли возражений, способных опрокинуть вывод редактора?

Если же текст оценен положительно, то верность оценки редактор испытывает, стараясь предвидеть вопросы читате­ля, способные ее поколебать.

Такие испытания помогают укрепить аргументацию оцен­ки или заставляют пересмотреть ее. Именно поэтому у луч­ших редакторов процесс анализа и оценки на завершающем этапе протекает в диалогичной форме, в мысленных спорах с автором и читателем. Это избавляет редакторский взгляд от односторонности.

Если вернуться к оценке фразы из научной статьи об ис­следовании чтения, то, вообразив, как воспримут эту оценку авторы, можно предположить такое их возражение: «А поче­му, собственно, маловероятно, чтобы чтение преимуществен­но специальной литературы было основанием для исключе­

ния такого человека из ранга читателя? Человек обращается к произведениям печати лишь по производственной необхо­димости, точно так же, как он обращается за консультацией к специалисту. Нет у него производственных вопросов, про­изводственной надобности — он вообще не читает или почти не читает. Какой же это читатель? Не удивительно, что есть исследователи чтения, которые соглашаются признавать чи­тателями лишь тех, кто не может жить без чтения как насущ­ной жизненной необходимости, как одного из средств нрав- ственно-познавательного и эстетического развития и совер­шенствования. Такими читателями можно назвать, по их мнению, лишь тех, кто постоянно, а не случайно обращается к художественной литературе, кто читает ее много, а не мало и случайно».

«Но если так, а так действительно может быть: доводы весо­мые,— вынужден согласиться редактор, отстаивающий инте­ресы исследователей чтения, которые обратятся к статье,— то надо признать, что первоначальная оценка фразы ошибочная».

«В то же время,— продолжает размышлять редактор,— возникает вопрос: чем, собственно, авторы опровергают ве­сомые доводы тех, кто включает в объем понятая „читатель" только постоянно читающих художественную литературу? Тем, что существуют немало людей, в чтении которых пре­обладает специальная литература? Но почему это само по себе опрокидывает опровергаемую точку зрения? Отсутствие в тексте доводов и вызвало первоначальное мое сомнение. Зна­чит, требуются дополнительные разъяснения, почему все же нельзя исключать из ранга читателя тех, кто читает главным образом специальную литературу. Только в этом случае чи­татель статьи станет на позицию ее авторов, и они решат свою задачу».

Оценка текста остается той же, сниженной, но аргумен­тируется она иначе, более основательно. Если редактор в со­стоянии опровергнуть предполагаемые авторские возраже­ния, он утверждается в собственной правоте, нет — ищет ис­точник собственной ошибки в анализе и оценке.

г

(

Но остается в силе замечание о правомерности располо­жения слова лишь в начале фразы. Редактор продолжает раз­мышлять: «Не имели ли авторы в виду все же не лишь тех, кто обращается к художественной литературе, а тех, кто об­

ращается лишь к художественной литературе или преимуще­ственно к художественной литературе? Те аргументы, кото­рые предположительно они выдвинули, свидетельствуют в пользу такого уточнения. И в самом деле, люди, которые чи­тают только или преимущественно художественную литера­туру, — однобокие читатели. Они, следовательно, не стре­мятся совершенствоваться как специалисты, не интересуют­ся общественно-политическими проблемами. Что тут могут возразить авторы? Пожалуй, ничего».

Этот вид редакторского анализа текста помогает искать и находить причину расхождений между предполагаемым и желательным воздействием текста на читателя (или взаимо­действием читателя с текстом, как считает М.В.Рац), а также рациональные средства для устранения этой причины.