21. Суд в Московском государстве: организация судебных инстанций и процесс

Отправление правосудия являлось одним из главных видов деятельности, обеспечивающих централизацию Московского государства. Общая картина общегосударственных инстанций судов согласно Судебникам была следующая: сам суд уже по первому Судебнику 1497г. может быть подразделен на: 1) центральный (ст. 1-36 Судебника); и 2) провинциальный (остальные статьи) суд.

Так же, как и ранее, специальных судебных органов все еще не существовало. Суд не был отделен от администрации, и все указанные выше органы - великий князь, Боярская дума, дворцовые ведомства, приказы, наместники и волостели - исполняли судебные функции. Продолжал существовать церковный суд. По мере создания губных органов многие уголовные дела (о разбоях, убийствах, татьбе и др.) были переданы им. В судах действовали вспомогательные должностные лица, выполнявшие различные функции: вызов в суд, расследование преступлений, исполнение приговоров, взыскание судебных пошлин.

Более четко по сравнению с предыдущими периодами истории определились судебные инстанции. Высшие (центральные) органы стали рассматривать жалобы на решения местных судов.

Великий князь рассматривал дела в качестве суда первой инстанции по отношению к жителям своего домена, а также являлся высшей апелляционной инстанцией по делам, решенным нижестоящими судами. Боярская Дума являлась связующим звеном между судом великого князя и остальными судебными инстанциями.

Статья 1 Судебника 1497 г. впервые установила различие между судебной деятельностью главы государства - великого князя - и судебной деятельностью бояр. Суд осуществляли бояре или окольничие в присутствии государственного чиновника - дьяка. Появление дьяка на боярском суде означало ограничение боярских привилегий в области отправления правосудия.

Боярская Дума в качестве суда первой инстанции судила своих собственных членов, должностных лиц приказов и местных судей. В Боярскую Думу переходили дела от приказных судей обычно в двух случаях; когда между приказными судьями при решении дела не было единогласия или когда отсутствовали точные указания в законе. Жалобщика следует направить к тому судье, «которому люди приказаны ведати».

Из всей судебной системы большинство дел разбиралось в приказах. Статья 2 устанавливала наличие определенной подсудности для различного рода дел.

Судебник 1550 г., выделяя приказы как основные судебные центральные органы, ввел статьи, определяющие порядок их деятельности, уточнил внутренний распорядок судебного производства (ст. 28, 29), указал на строгое хранение документов судебного делопроизводства в помещении приказа: «... Держать те дела у себя за своею печатью». На местах судебная власть принадлежала наместникам и волостелям. Первые могли решать все дела и применять все наказания. Вторые не имели права применять смертные казни без доклада центральной власти (ст. 43 Судебника 1497 г.). Эта статья запрещала должностным лицам наместничьего управления отпускать на свободу «татя и душегуба» и принимать «без доклада какие-либо решения в отношении лихих людей». Статья 38 Судебника 1497 г. требует, чтобы в суде наместников и волостелей участвовали представители местного населения. Дальнейшее развитие система местных судов получила в Судебнике 1550 г. Суд волостеля более профессиональным судом, чем наместника, т.к. последний занимался многими административными делами. Так же повторимся, что провинциальный, суд наместника и волостеля, подразделялся на суд с правом боярского суда или без него. в составе провинциального суда мы встречаем такой элемент, как деятельное участие населения. Так Уставная Белозерская грамота 1488 г. в ст. 19 заявляет: "А наместникам нашим и их тиуном без соцков и без людей добрых не судити суд"; аналогично выражается ст. 38 Судебника 1497 г.:"... а на суде у них быти дворьскому [городовому приказчику], и старосте, и лутчим людем; а без дворьского, и без старосты и без лутчих людей наместником и волостелем не судити..." /ср. ст. 62 Судебника 1550 г./ Этот весьма важный вопрос под общим наименованием "судных мужей" следует обсудить подробнее. В московский период судные мужи уже род вспомогательной инстанции. Особенно характерна при этом роль так наз. "целовальников". Целовальники есть род соприсяжных, они целовали крест на свою должность, и появляются они в разных местностях московского государства в виде привилегий. Роль целовальников (судных мужей) в качестве живых носителей права; знатоков местного обычая, за разъяснением которых должен был обращаться наместник и волостель в виду отсутствия общемосковского права. Все судебники в значительной степени есть сборники процессуального права. Следовательно, местный обычай является одним из главных источников судных решений наместников и волостелей. В последующем, при развитии, кстати, письменного характера процесса (уже во времена Судебников, ст. 28 Судебник 1550 г.) возможно составлялись письменные сборники местного обычного права.

В Московскую эпоху встречаем тех же тиунов как органы суда, что и в предыдущей эпохе. Судят они суд в двояком роде, как тиуны великого князя, в этом случае территориальный предел их юрисдикции ограничивается территорией Московского и Новгородского уездов; и как тиуны наместников и волостелей. В последнем случае в том округе, где судит их наместник. Компетенция их весьма ограничена. Им запрещено ведать отпускные и правые грамоты холопам и беглым; они не дают полных докладных и грамот.

К ведению духовных судов относился разбор брачных и семейных дел, отношения между родителями и детьми, «преступлений в недрах семейного союза нравственных наследственных дел». Из подсудности духовных судов были изъяты важные уголовные дела, а также дела, совершенные лицами, подлежащими разной подсудности. Такие дела разбирались местным судом, состоявшим из представителей обоих судов, которым были подсудны спорящие: «А будет простой человек с церковным ино суд опчий» (ст. 59 Судебника 1497 г.). Закон устанавливал, что гражданские дела духовенства и патронируемых церковью людей рассматривал церковный суд, а уголовные преступления были подсудны государственным судебным органам.

В ведомстве губных старост, как знаем, состояли тяжкие уголовные преступления: разбой, убийство, грабеж, поджег. Особо стоит отметить, что губные могли судить из доклада, т.е. их решение было окончательным.

В ведомстве земских учреждений состояли те же случаи тяжких уголовных преступлений, но судили их они с доклада, как правило, губным старостам. Существенным отличием земских было то, что "гражданский их суд был совершенно неограничен". Они судили гражданские иски без доклада, причем могли выдавать головой ответчика истцу. Общее отличие губных и земских судных учреждений от суда наместника и волостеля состояло в том, что суд для губных и земских составлял их обязанность, тогда как для первых он был правом, видом кормления.

Общая характеристика процесса. Состязательность процесса постепенно утрачивается, процесс становится письменным. Уложение особо обращает внимание, что истцы и ответчики обязаны самостоятельно осущетсвлять свои процессуальные права. Процесс делится теперь на два вида: суд (обвинительный процесс - суд играет весьма пассивную роль, предоставляет сторонам самостоятельно доказывать свое формальное право) и розыск (следственный - суд уже активно занимается вопросом выяснения материальной истины). Смотря по тому, было ли само государство в лице своих органов заинтересовано в деле, учинялся тот или иной вид процесса.

Суд не знает сословных рамок и ограничений. Суд и процесс всесословны, все участвующие в нем пользуются равными процессуальными правами. Так и в делах поклепных неравенство еще весьма несущественно.

Стороны в процессе. Сторонами в споре могли быть какие угодно лица, даже холопы, причем последние могли быть не только ответчиками, но и истцами. Правило об ответственности господ за своих холопов продолжает действовать. Возраст тяжущихся не ограничивался. Все таки ограничение было, - в 10 лет. Женщины обладали равными процессуальными правами с мужчинами. Помимо физических лиц стороной в споре выступало государство при розыске, известны были еще случаи круговой поруки как в стародавние времена. В этом случае составлялся род товарищества. Ограничению в правах подвергались заведомые ябеды. Сверх того Уложение предписывало бить их кнутом в течение трех дней. Стряпчие, поверенные в делах, приступали к исполнению своих обязанностей безо всяких формальностей. Поверенный истца или ответчика просто заявлял судьям о факте своего найма стороной. Сторона, возбуждавшая дело, именовалась челобитчик, а обвиняемая - ответчик. За отсрочку дела в суде платилась дополнительная пошлина. Неявка ответчика в суд влекла за собой признание его вины.

Судебные доказательства. Состав судебных доказательств в Московскую эпоху существенно пополняется. Послухи полностью сливаются с видоками. Послух должен биться сам на поле или выставлять вместо себя наймита. Послух должен был быть совершеннолетним. Его показания записывались, после чего назывались "сказкой". Весьма важно было, чтобы сказка послуха в точности соответствовала показаниям истца или ответчика. В противном случае сторона теряла иск. Он мог в любое время отказаться от своих показаний. Если послухов было много и показания их разнились меж собой, дело для них могло кончиться поединком.

Следующий вид доказательства - повальный обыск. Особенно применялся при розыске. Цель его - приискание прямых улик – поличного. Важно также, чтобы поличное было изъято из-под замка обвиняемого. Другой стороной обыска и, пожалуй, наиболее его верной стороной была форма поклепа. Суть обыска состоит в опрашивании определенного количества людей с целью приискания надлежащей улики в виде не поличного, а оговора-показания.

Очная ставка, известная и нашему процессу, как другая разновидность обыска, употреблялась в следующих случаях: 1) в делах о служебных преступлениях; 2) в спорах по поместьям и вотчинам; 3) вообще как средство процессуальное, служащее для подтверждения истинности данных показаний при обыске.

Известен распрос. Он применялся в делах о беглых холопах и по уголовным делам, применялся и по категориям гражданских дел, например, в деле определения выморочного наследства, если наследователь оставлял наследство без духовной грамоты. В эпоху Уложения распрос квалифицируется уже двояко: 1) как обыскные; 2) как распросные речи.

Пытка применялась исключительно при розыске. В делах по тяжким уголовным преступлениям, а также в делах о подкупе свидетелей и поверенного. Цель пытки: добиться сведений о соучастниках и добиться признания.

Божий суд продолжает сохранять свое значение и во времена судебников и Уложения. Прежде всего это жребий. Во времена Уложения жребий еще применялся по спорам о недвижимости при фактическом равенстве свидетелей с каждой стороны; по спорам о беглых крестьянах; в спорах духовных лиц со светскими жребий применялся согласно каноническому праву и др.

Следующий вид Божьего суда присяга, в это время существовавшая в виде крестоцелования. Человек мог присягать только три раза за всю жизнь. В подобном случае споры разрешались либо сыском, либо пыткой. Крест целовать могли поверенные, иноземцы и иноверцы. В последнем случае присяга совершалась по правилам их веры. Присягать могли лица с 20 лет, но Уложение знает и исключения, когда разрешается присягать с пятнадцати лет. Весьма характерно и то, что в это время процесс знает своеобразный случай комбинированного Божьего суда, когда вопрос, которой из сторон присягать, разрешал жребий.

Поле как легальное средство доказывания просуществовало в Московском процессе только до начала XVII столетия. Сам порядок осуществления поединка не претерпевает существенных изменений. Процессуально различали три стадии поля: 1) "А доидут до поля, да не став у поля помирятся..."; 2) "А у поля став помирятся..."; 3) "А побьются на поле..." Все эти три стадии имели существенное влияние на величину судных пошлин, из чего видно, что законодатель не совсем одобрительно смотрел на этот вид судебного доказательства. Согласно этому же "Уставу" поле присуждалось по следующим родам дел: заем, поджег, убийство, разбой, воровство. Из других источников знаем, что поле присуждалось и в спорах о недвижимости, особенно монастырей.

Письменные акты имеют в рассматриваемый период еще относительную силу, как кажется, в делах пересуда и других формах повторного разбирательства. Письменные доказательства подразделялись на договорные акты (заемные, служилые кабалы, купчие и т. д.) и официальные акты, выдававшиеся от имени государства (жалованные грамоты, судебные решения и др.).

Ход процесса. После определения сторон в споре и места его рассмотрения составлялась и подавалась челобитная (иск). Основаниями для прекращения дела, отклонения иска были давность (по разным делам она была весьма обширна, до 40 лет в спорах о недвижимости - вотчины); смерть истца или ответчика; особые постановления закона. Помимо обычных челобитных процесс этой эпохи знал так наз. "явочные челобитья". Этот род актов просто уведомлял судей о случившемся нарушении прав. По получении и рассмотрении челобитной обыкновенно назначались сроки вызова ответной стороны в суд и, если надо, свидетелей с той и другой стороны.

Вызов в суд осуществлялся особого рода чиновником - приставом. Судья выдавал приставу так наз. "приставную память" весьма простого содержания. В ней обозначался сам пристав, ответчик, род действий, который должен был совершить пристав (дать на поруки ответчика), суть дела. По сути это был уже формуляр - устоявшийся в судебном производстве род акта. Знал процесс в этой стадии и другого рода акты, впрочем, сходные по содержанию: "Срочные отписки", "зазывые грамоты", "наказные памяти" и т.д. Отличительной особенностью процесса того периода было то, что вызов в суд всегда сопровождался таким процессуальным действием как поручительство за ответчика со стороны третьих лиц. Сам процесс дачи поруки назывался тогда "выручить у пристава". Поручные записи, таким образом, классифицировались по условиям того времени следующим образом: 1) в том, что ответчик станет на суд до срока; 2) в том, чтобы "ставиться к суду все дни, покамест депо вершится"; 3) в том, что ответчик явится к вынесению решения по делу, 4) в том, что ответчик явится к крестному целованию; 5) ответчик явится к прав очной ставке. Иногда, смотря по обстоятельствам дела, поручные давались и за истца. В случае, если поручителей не находилось, "на поруки не даются, чинятся сильны", как тогда говорилось, пристав сообщал суду о случившемся посредством доездкой памяти. После этого суд снова отправлял пристава к ответчику, но уже с понятыми, при которых тот обязан был уже дать по себе поруки. Сам характер судебного поручительства может быть оценен нами как заинтересованность государства в участии населения в суде. Государство заставляет других помогать правосудию.

В зависимости от вида процесса: суд или розыск, осуществлялось и судоговорение непосредственно в присутственном месте. В ходе его стороны имели права отвода судей по мотивам их заинтересованности в деле (судья родственник одной из сторон, прямого подкупа членов суда). Здесь же происходила оценка судебных доказательств. Эта часть процесса могла прерываться по желанию сторон. В этом случае перерыв оформлялся срочной отписной грамотой. Кроме этого, эта часть процесса прерывалась таким видом процессуального действия, как доклад. Доклад шел на рассмотрение суда высшей инстанции и в случае необходимости вплоть до усмотрения Высочайшей власти. Доклад не был ограничен буквально ничем; судья по докладу рассматривал все обстоятельства дела буквально заново.

Вынесение решения осуществлялось уже исключительно в письменном виде, оформлялось в виде "правой грамоты". Исполнение решений по гражданским делам производилось истцом; в случае необходимости ответчик выдавался истцу головой. Участвовали в этом деле как приставы, так и доводчики. Приговор подлежал неукоснительному исполнению. Государство в случае необходимости правило на ответчике все им проигранное по суду. Решение по уголовным делам приводилось в исполнение силою государства.

Процессуальное право московской эпохи знало и форму пересмотра дела после состоявшегося решения. Это так называемый "пересуд". Собственно, "пересуд" - это название пошлины, а не самого действа. Так пересуд не взимался с исков меньше рубля, с выдачи новых документов по определенного рода искам. Основанием для пересмотра дела были не те основания, которые служат к кассации и апелляции сейчас, а более формальные ошибки в составлении актов суда. Сторона могла, сославшись на наличие таковых, заявить, что "суд ему таков не был, как в сем списке написано", и потребовать нового разбирательства. Однако требовать они могли это только, если дело было отправлено на доклад. В этом шаткость этого вида действа. С одной стороны - это пересмотр дела, с другой - новые возражения или замечания сторон в ходе разбирательства самого дела.