Теории прав собственности, трансакционных издержек и фирмы

У истоков всех этих теорий стоит известный американский экономист Рональд Коуз (1910). Его подход, объясняющий структуру и эволюцию социальных институтов исходя из понятия трансакционных издержек, заложил основу неоинституционализма.

Основные работы: «Природа фирмы» (1937), «Проблема социальных издержек» (1960), «Фирма, рынок, право» (1988), «Контракты и деятельность фирм» (1991) и др.

Понятие трансакционных издержек Коуз впервые ввел в знаменитой статье «Природа фирмы» – это издержки на заключение сделок³⁶ (затраты на поиск и приобретение информации, переговоры и принятие решений, контроль за их выполнением и т.д.). Это как раз тот вид издержек, который неоклассическая теория не анализировала, считала нулевыми, исходя из допущения о наличии у экономических агентов полной информации.

Исходя из того, что рынок зачастую требует слишком высоких трансакционных издержек, Коуз и объясняет причину существования фирмы: фирма, которой присуще директивное управление, появляется там и тогда, где и когда имеется возможность экономить трансакционные издержки. Отсюда Коуз определяет фирму как организационную структуру, замещающую рынок. Для такой организационной структуры характерно наличие сети контрактных взаимоотношений (долгосрочные деловые связи и постоянные контракты и т.д.). Эти положения стали отправными при создании теории организаций.

Концепция трансакционных издержек использована Коузом и при изучении проблемы внешних эффектов³⁷. Как известно, неоклассики, в частности А. Пигу, считали внешние эффекты «провалом рынка», который может быть устранен только с помощью государственного вмешательства (налоги и субсидии).

Коуз выступил против этого положения и доказывал, что внешние эффекты не являются основанием для государственного вмешательства. С его точки зрения, если права собственности четко определены, и трансакционные издержки малы (кстати, именно из этих условий неявно исходила стандартная неоклассическая теория) рынок сам сумеет справиться с внешними эффектами: заинтересованные стороны сами смогут прийти к приемлемому решению, минимизировав величину совокупного ущерба.

Результатом этой дискуссии стало формулирование теоретического положения, которое вошло в историю экономической мысли как теорема Коуза³⁸: если права собственности четко определены и трансакционные издержки равны нулю, то размещение ресурсов (структура производства) будет оставаться неизменным и эффективным независимо от изменений в распределении прав собственности. Другими словами, не будет возникать никаких «внешних эффектов».

Из теоремы Коуза следует несколько важных теоретических и практических выводов (2, 667):

Во-первых, она раскрывает экономический смысл прав собственности. Согласно Коузу, внешние эффекты появляются лишь тогда, когда права собственности определены нечетко, размыты. Когда права определены четко, тогда все экстерналии «интернализуются» (внешние издержки становятся внутренними). Неслучайно главным объектом конфликтов в связи с внешними эффектами оказываются ресурсы, которые из категории неограниченных перемещаются в категорию редких (вода, воздух) и на которые до этого прав собственности в принципе не существовало.

Во-вторых, теорема Коуза снимает проблему «провалов» рынка. Средством преодоления экстерналий является создание новых прав собственности в тех областях, где они были нечетко определены. Поэтому внешние эффекты и их отрицательные последствия порождаются несовершенным законодательством. Теорема Коуза, по существу, снимает стандартные обвинения в разрушении окружающей среды, выдвигаемые против рынка и частной собственности. Из нее следует обратное заключение: к деградации внешней среды ведет не избыточное, а недостаточное развитие частной собственности.

В-третьих, теорема Коуза выявляет ключевое значение трансакционных издержек. Когда они положительны, распределение прав собственности перестает быть нейтральным фактором и начинает влиять на эффективность и структуру производства.

В-четвертых, теорема Коуза показывает, что ссылки на внешние эффекты – недостаточное основание для государственного вмешательства. В случае низких трансакционных издержек оно излишне, в случае высоких – далеко не всегда экономически оправданно. Ведь действия государства сами сопряжены с положительными трансакционными издержками, так что лечение вполне может быть хуже самой болезни.

Таким образом, идеи Коуза заложили методологические и теоретические основания для развития неоинституционального направления.

Теория экономических организаций. Как мы уже отмечали, в неоклассической теории фирма, по существу отождествлялась с индивидуальным экономическим агентом. Вследствие этого неоклассики не задавались вопросами о причинах существования фирм, особенностях их внутреннего устройства, закономерностях их развития и т. д.

Стремясь преодолеть этот упрощенный подход, Коуз поставил и частично разрешил вопрос: почему существует фирма, если есть рынок? По мнению Коуза, объяснить существование фирмы, в которой распределение ресурсов происходит административным образом, можно стремлением избежать издержек по заключению сделок на рынке. Поскольку трансакционные издержки реальны, то всякая хозяйствующая единица встает перед выбором: брать эти издержки на себя, покупая необходимые товары и услуги на рынке, или же экономить на них, производя те же товары и услуги собственными силами? В пределах фирмы сокращаются затраты на поиск и сбор информации, отпадает необходимость частого перезаключения контрактов, устанавливаются устойчивые деловые связи.

По мнению Коуза, именно соображения экономии трансакционных издержек являются решающими при выборе организационной формы и размеров фирмы.

Но тогда возникает другой вопрос: зачем нужен рынок, если вся экономика может быть организована наподобие единой фирмы³⁹?

На это Коуз отвечал, что административный механизм также не свободен от издержек, которые нарастают по мере увеличения размеров организации (потеря управляемости, бюрократизация и т. п.). Поэтому границы фирмы, по его мнению, будут проходить там, где предельные издержки, связанные с использованием рынка, сравниваются с предельными издержками, связанными с использованием иерархической организации.

Новые аргументы в рамках трансакционного подхода привели Л. Алчиан и Г. Демсец, которые объяснили существование фирмы преимуществами совместной деятельности - когда совместное использование ресурсов позволяет достигать лучших результатов, чем действия по одиночке. Однако работа единой «командой» затрудняет оценку вклада каждого участника в общий результат и порождает стимулы к «отлыниванию»⁴⁰. Отсюда – потребность в контролере, который ограничивал бы такое поведение. Человек, берущий на себя по соглашению с другими участниками функции контролера, становится собственником фирмы.

Еще одна причина существования фирмы названа О.Уильямсоном в его книге «Экономические институты капитализма» (1985): фирма предоставляет лучшие возможности для приспособления к непредвиденным изменениям и обеспечивает более надежную защиту специфических ресурсов от «вымогательства»⁴¹. Однако лучшая адаптация достигается ценой ослабления стимулов. По выражению О. Уильямсона, «если на рынке действуют стимулы «высокой мощности», то в фирме – стимулы «слабой мощности…Границы фирмы проходят поэтому там, где выгоды от лучшей адаптации и большей защищенности специфических активов уравновешиваются потерями от ослабления стимулов»⁴² [8, 119].

Еще один фактор, определяющий границы фирмы, связан с понятием «организационная культура». Под организационной культурой фирмы понимают совокупность явных или неявных обязательств, которые фирма берет на себя в отношении своих работников (например, не увольнять работников с длительными сроками службы при внезапном падении спроса). Эти обязательства выступают в качестве своеобразной «платы» работникам за их «преданность» интересам данной фирмы и могут формировать репутацию фирмы, что является само по себе ценным ресурсом. Поскольку репутация и ее поддержание также требует определенных издержек (ухудшение общей адаптации), то границы фирмы будут определяться ее организационной культурой и проходить там, где лучшая адаптация в одних видах деятельности станет уравновешиваться худшей адаптацией в других.

Таким образом, трансакционная теория выделяет несколько сквозных характеристик, определяющих сущность фирмы: существование сложной сети контрактов, долговременный характер отношений, производство единой «командой», административный механизм координации посредством приказов, инвестирование в специфические активы. В каждой из них фирма выступает как средство экономии трансакционных издержек.

Экономика права представляет собой важный раздел неоинституциональной теории. Ее становление как самостоятельного направления в рамках неоинституционализма приходится на середину 1960-х гг. и связано с именами Р. Коуза, Р. Познера, Г. Калабрези, а также Г. Беккера.

Эта дисциплина лежит на стыке экономической теории и права. Концептуально она исходит из того, что агенты ведут себя как рациональные максимизаторы при принятии не только рыночных, но и внерыночных решений. Таких, например, как нарушать или не нарушать закон, возбуждать или не возбуждать судебный иск и т. д.

Например, Г.Беккер стал рассматривать преступников, как людей действующих рационально, сопоставляющих предельные издержки и предельную выгоду. Люди становятся преступниками из-за финансовой выгодности преступления в сравнении с легальными занятиями с учетом вероятности поимки, осуждения и суровости наказания.

Отсюда вытекает вывод, что для борьбы с преступностью необходимо создать такие условия, при которых выгоднее не нарушать закон. Моральные ценности у людей различны, а оценка экономических выгод независима от уровня морали и интеллектуального развития. Таким образом, при выработке правовых норм необходимо руководствоваться соображениями эффективности. Критериями оценки правовых норм будет их способность снижать трансакционные издержки и четко определять и защищать права собственности. Благодаря этому подходу можно обнаруживать и устранять правовые нормы, мешающие эффективной работе экономики. Выводы экономики права стали учитываться в судебной и законодательной практике многих стран.

Существуют, однако, и критические оценки такого подхода [2; 679]. В частности, замечено, что, принцип максимальной экономической эффективности – и при определении субъекта собственности, и при выборе форм ее правовой защиты, – в социальном плане отнюдь не нейтрален. Оказывается, он тяготеет к сохранению статус-кво (на том основании, что существующие нормы уже прошли многолетний естественный отбор и потому доказали свою эффективность), он ставит производителей в более выгодное положение по сравнению с потребителями, а состоятельных членов общества – в более выгодное положение по сравнению с малоимущими.