Вклад л.С. Выготского в разработку психологических проблем общения.

В психологической концепции Л.С. Выготского проблема общения занимает центральное место, хотя термин «общение» не слишком часто встречается в его работах.

Какова же позиция Л.С. Выготского относительно проблемы общения? По Л.С. Выготскому психическое развитие ребенка с самого рождения определяется социальными закономерностями. При этом важнейшее место во взаимодействии человека с окружающей действительностью – от рождения и в течение всей жизни, занимает общение. Исходя из данных, имевшихся в 20-е годы в литературе (Бюлер, Штерн, работы Н.М. Щелованова, описывающими «комплекс оживления» у ребенка и др.), и из собственных наблюдений и исследований, Выготский выделял решающую закономерность в психической жизни и внешнем поведении ребенка следующим образом: «…общение со взрослым служит основным путем проявления собственной активности ребенка. …Его (ребенка) отношение к внешнему миру есть всегда отношение через другого человека». Такого рода заявления многократно повторяются Выготским. Что же из этого следует?

Для Л.С. Выготского этот вопрос конкретизировался следующим образом: в какой связи (структурно-генетической) находится общение и скрытые социальные механизмы человеческой психики? Отвечая на этот вопрос, Л.С. Выготский указывает, что генетически первично взаимодействие, спор, диалог; вторичны же индивидуальные психические процессы, сознание индивида. Это зафиксировано Л.С. Выготским в его известной формуле: «Мы можем сформулировать общий генетический закон культурного развития в следующем виде: всякая функция в культурном развитии ребенка появляется на сцену дважды, в двух планах, сперва – социальном, потом – психологическом, сперва между людьми как категория интерпсихическая, затем внутри ребенка как категория интрапсихическая».

В качестве ядра общения Л.С. Выготский выделял знаки, считая их носителями структурных новообразований, вызываемых процессами общения. Генез знаков начинается с ситуации общения: «Знак первоначально является средством общения, лишь затем становится средством поведений». Первоначально означаемым является другой человек в ситуации общения и лишь затем – объект. Однако реально проследить процесс общения – присвоения знаков в раннем онтогенезе, Л.С. Выготский не мог.

Таким образом, общение в концепции Л.С. Выготского становится «единицей» психики: общение генетически предшествует высшим психическим процессам; структурно (через знаки) детерминирует их; наконец, является их универсальной составляющей в том смысле, что психические процессы всегда явно или скрыто включены в общение. И вместе с тем эта «единица» - общение – остается сама нераскрытой.

Аспекты лингвистической концепции а.А. Потебни и некоторые вопросы речевого общения.

Вопросами, связанными с психологией общения, занимались не только психологи, но и лингвисты, которые также внесли заметный вклад в развитие и изучение данной проблемы. Среди них мы можем назвать двух выдающихся ученых – Александр Афанасьевич Потебня и Михаил Михайлович Бахтин, чьи взгляды на природу и особенности общения мы и рассмотрим.

К вопросам, связанным с психологией общения, Александр Афанасьевич Потебня приходит при разработке общих проблем теории языка в его отношении к человеку и к миру. При этом А.А. Потебня в своих исследованиях постоянно сталкивается с необходимостью уяснения и интерпретации той роли, которую играет язык в психической жизни человека. Отсюда понятен его интерес к одной из основных функций языка – обеспечению общения человека с человеком, субъекта с субъектом, к чему он неоднократно возвращается при разработке теоретических проблем языкознания.

В своих изысканиях А.А. Потебня ставит вопрос о том, насколько неразрывно связана психика человека с языком, и приходит к выводу о том, что «область языка» далеко не совпадает с «областью мысли».

Приняв таким образом, что некоторая область психического существует вне и до языка, он делает еще один шаг и сводит всю проблему целиком к вопросу о предшествующих языку психических явлениях, об образовании и развитии из них языка и о его влиянии на последующую психическую деятельность, то есть рассматривает ее как проблему чисто психологическую. В результате А.А. Потебня приходит к следующим основным положениям.

Центральное звено речевого общения – диалог – предстает у А.А. Потебни в виде дихотомии речь – понимание, которая является единым двухкомпонентным познавательным процессом. Речь выполняет для субъекта-говорящего двоякую функцию – организации его собственной мыслительной деятельности и орудия воздействия на субъекта-слушающего, причем в первом случае одновременно задействовано и понимание говорящего, а во втором – слушающего. Субъект-слушающий использует речь говорящего в качестве орудия для реконструкции, то есть для понимания.

Далее, понимание строится путем реконструкции некоторого чувственного образа на основе образа словесного.

Наконец, само понимание – это как бы двунаправленный процесс: он идет от текста и здесь формируется в основном системой языка и в конечном счете языковой общностью, совокупным субъектом. Кроме того, он исходит «изнутри» субъекта, и здесь в большей степени определяется его творческой активностью.

Что это означает? А.А. Потебня утверждает, что роль слова для говорящего и слушающего неодинакова. А.А. Потебня отмечает, что в слове субъект как бы полагает результат своего познавательного процесса вовне, благодаря чему «имеет возможность задерживать перед собой и подвергать обработке мысль» и поэтому слово становится своеобразным орудием мышления. Однако, по мнению А.А. Потебни, слово не заключает в себе мысли, а является лишь ее «отпечатком», который при определенных условиях «производит в слушающем процесс создания мысли, аналогичный тому, который происходил прежде у говорящего». Отсюда, делает вывод А.А. Потебня, «говорить – значит не передавать свои мысли другому, а только возбуждать в другом его собственные мысли», и «понимание в смысле передачи мысли невозможно». Этим последним выводом, по-видимому, и объясняется цитирование А.А. Потебней тютчевских строчек: «Мысль изреченная есть ложь». Для А.А. Потебни это означает, что мысль высказанная есть ложь потому, что в слове она предстает преобразованной и необходимо провести реконструкцию значения, чтобы его понять. Слово, согласно А.А. Потебне, не есть нечто самостоятельное: оно может быть только частью речи и отсюда «всякое значение узнается только по контексту».

Итак, выделив примерную схему речевого процесса (речь говорящего – реконструкция слова слушающим – понимание), попробуем определить, насколько продуктивной она может оказаться для психологического исследования этого процесса.

В практике психологического эксперимента довольно часто используются словесные отчеты испытуемых, которые часто весьма успешно интерпретируются экспериментаторами как объективные показатели тех или иных исследуемых психических явлений и процессов. Однако, что касается объективности таких показателей, то здесь всегда остается какая-то доля неуверенности при интерпретации, вызванная именно той стороной речи, которая имеет субъективную природу и требует именно субъективной интерпретации. На это обратил внимание современник А.А. Потебни И.А. Бодуэн де Куртенэ, который, размышляя над первыми результатами психофизических исследований школы Вундта, заметил: «…такие исследователи ошибаются, подводя язык под понятие «высказываний», свидетельствующих якобы об изменении психических состояний исследуемого лица. Чтобы язык мог стать таким «высказванием» он должен быть понят, то есть психически упорядочен», и далее: «Интересно, большой ли эффект дал бы язык исследуемого лица, если бы это был какой-нибудь иностранец с языком, непонятным для исследователя?». Введение в экспериментальную ситуацию реального партнера по общению и дает возможность выявить наиболее характерные, в идеальном случае - нормативные способы объективации.