§4. Край в составе Московского государства (конец XVI – XVII вв.)

1. Вхождение в состав Российского государства

В середине XVI в. после длительного противостояния Москва завоевала Казанское и Астраханское ханства. Вследствие этого Среднее и Нижнее Поволжье, а также Приуралье вошли в состав Руси. Волга (с этого момента действительно русская река) стала важнейшей транспортной артерией, связывающей Россию со странами Востока. Большое значение для еѐ экономики имели природные богатства волжской акватории, прежде всего рыба, а также самосадочная соль из озер Нижнего Поволжья. Однако освоение новых земель русскими крестьянами и помещиками, создание государственной системы управления первоначально происходило только на территории бывшего Казанского ханства. Ниже устья Камы московское правительство могло держать под своим контролем лишь волжский путь. Для этого весной на Волгу между Казанью и Астраханью посылались так называемые «плавные рати» - отряды служилых людей, охранявшие наиболее важные и опасные места –устья рек Самары, Большого Иргиза, волжскую Переволоку (между Доном и Волгой) – весь сезон навигации, а осенью возвращавшиеся домой. Только в конце 80-х –

начале 90-х гг. в местах бывших стоянок «плавных ратей» были основаны русские города–крепости: Самара (1586 г.), Царицын (1589 г.) и Саратов (1591 г.). Уже в это время в документах, связанных с волжским судоходством, встречаются сведения о стоянках русских судов в устье Куньей Воложки, там, где позднее был основан Ставрополь.

2. Кочевые народы и освоение края «наездом»

Хозяевами степей и лесостепей юга и юго-востока европейской России оставались, как и ранее, кочевники. В русских документах того времени все это пространство, к которому относилась и территория Самарского края, называли «Дикое поле». Во второй половине XVI – первых десятилетиях XVII вв. по рекам Иргизу, Самаре, левобережным притокам Волги, вплоть до Камы, располагались кочевья ногаев; к северо-востоку от них за рекой Ик – башкир. Для ногаев, а позднее вытеснивших их в первой трети XVII в. калмыков, все земли между Волгой, Камой и Яиком (р. Урал) являлись летними пастбищами. На пойменные луга Волги в район Самарской Луки степняки выводили свои стада в конце лета и затем медленно спускались вдоль левого берега на юг к своим зимовьям.

Природные богатства края привлекали сюда коренное население Среднего Поволжья. Вдоль берегов Волги до Самарской Луки и южнее тянулись промысловые угодья мордвы, татар и чувашей. Опасаясь нападений кочевников, промысловики не основывали здесь постоянных поселений. Они приходили украдкой, как говорили тогда, «наездом», на короткое время или на промысловый сезон – бортничали, добывали бобров, ловили рыбу, косили сено. Первые известия о такой хозяйственной деятельности относятся еще к временам Казанского ханства и правления Ивана Грозного. Подобные промыслы существовали на протяжении десятков лет и переходили по наследству. Например, казанским князьям Асановым при Иване Грозном были пожалованы бортные, бобровые и рыбные угодья на левобережье Волги, от реки Майны до Большого Черемшана и ниже. Они сохранялись за этой семьей вплоть до конца XVII в. В угодьях Асановых в течение всего промыслового сезона постоянно находились промышленники. Они устраивали временные жилища, хранилища, рыболовецкие и охотничьи станы и при этом должны были укрываться от отрядов кочевников. Вся территория вдоль волжских берегов, вплоть до Самарской Луки и ниже, отнюдь не была пустынна. Здесь кипела жизнь, но жизнь, скрытая от постороннего глаза, основанная не на постоянном оседлом поселении, а на временном укромном стане-убежище.

Промысловое освоение Волги (почти до широты Саратова) и прилегающего к ней лесостепного пространства Правобережья и Заволжья производилось практически одновременно различными этническими и социальными группами. Ватаги русских рыболовов, представители дворцового ведомства, крупных монастырей, привилегированное купечество – все приступили к распределению промысловой акватории крупнейших рек, созданию промысловых предприятий – рыбных дворов, станов и т.п.