Ильин И.А. - Собрание сочинений в 10 т. - 1993-1999 / Ильин И.А. - Собрание сочинений в 10 т. - Т. 7. - 1998

с о к т а ш й союз - НЕ Россия

Им нужно было тоталитарное государство, способное завоевать вселенную для социализма. Им нужно было превратить Россию в арсенал мировой революции, а русский народ в нищее, зависимое, застращенное и обезличенное стадо, готовое, подобно стаду бизонов в прерии, ринуться вперед — на другие народы и растоптать их некоммунистическую культуру... Но пусть они помнят: это им не удастся, им предстоит великое крушение!

И вот во всей русской истории не было момента, не было такого князя или государства, не было такого политика, который замышлял бы нечто подобное и так определял бы назначение русского народа.

Эта чудовищная политика — эти безобразные цели, эти жестокие и губительные средства, — все это впервые всплывает не только в истории России, но и во всемирной истории. И русский народ к этому не причастен и в этом не повинен: он не творец, а жертва этой политики.

И самая идея этой всемирной коммунистической революции возникла не в России, а на Западе, она была формулирована Марксом и Энгельсом, не знавшими Россию; она была придумана в Западной Европе, а Россия имела великое несчастие стать ее первым опытным полем.

Смотрите же: с самых первых дней русской революции эта гибельная затея стучалась в двери Запада; она стремилась туда, откуда вышла, в ту среду крупно-про- мышленного капитализма, для которой она была изобретена... Ныне сроки приблизились, и она уже вломилась в малые государства Восточной Европы.

6. О РУССКОМ НАРОДЕ

Русский народ был доселе деятельным субъектом своей истории, а не замученным и порабощенным объектом, орудием чуждого ему мирового злодейства. Он жил, а не погибал, творил, а не пресмыкался.

Россия никогда не была тоталитарным государством: она никогда не обезличивала своих граждан; она никогда не подавляла их творческой инициативы; она никогда не покушалась погасить в них инстинкт личного самосохранения как стимул хозяйственного труда. Она никогда не отменяла частной собственности, она никогда

3 4 1

И. Л. ИЛЬИН

не стремилась отнять у своих граждан религиозную веру, силу личного суждения и самостоятельность воззрений, она никогда не хотела превратить русских людей в голодных, полураздетых застращенных рабов, спасающих свою жизнь ложными доносами на своих неповинных соседей; она никогда не воображала, что все русское хозяйство можно превратить в бюрократическую машину, а всю русскую культуру подчинить тирании единого центра. Напротив, русское правительство в его христианской установке знало, что личное начало имеет религиоз- но-непререкаемое значение и что поэтому оно должно быть призвано и в государственном порядке, и в хозяйстве. Стоит только вспомнить русское национальное воззрение на солдата, выдвинутое Петром Великим, усвоенное от него Минихом11 и практически развернутое Суворовым: солдат есть индивидуальный воин, в котором надо чтить бессмертную, патриотически-ответственную душу и воспитывать духовную личность — патриотическую, сознательную и инициативную. В этом замысле живет дыхание восточного православия, сказавшееся в ту эпоху, когда почти все европейские армии, а особенно прусская, придерживались палочной дисциплины.

Понятно, что самая идея тоталитарного строя не могла зародиться в национальной России.

Уже самое необозримое российское пространство исключало ее появление. Эта идея могла.зародиться только в эпоху всепреодолевающей техники: телефона, телеграфа, свободного воздухоплавания, радиоговорения. Она и родилась только во время настоящей революции как злоупотребление этой техникой, впервые позволившее создать такую централизацию и такую всепроникающую государственность, которая ждет ныне только технически и политически организованного дальновидения и дальнослышания, чтобы сделать свободную жизнь на земле совершенно невозможной.

Надо представить себе, что еще 50 лет тому назад государственный курьер в России скакал из Иркутска в Петербург полтора месяца на лошадях и столько же на обратный конец... А из Якутска? А из Владивостока? Уже после постройки Сибирской магистрали, законченной в 1906 году, почта шла из Москвы во Владивосток

342

СОВЕТСКИЙ СОК» - НЕ РОССИЯ

двенадцать с половиною суток. Л по радио в России заговорили только перед самой революцией, во время войны, и то только для военных надобностей... Вот почему самая мысль о тоталитаризме не могла прийти в голову

никому.

Но идея тоталитарного строя не была бы ни принята, ни осуществлена в национальной России. Она по самому существу своему органически противна русскому народу, и притом в силу многих существенных оснований.

Во-первых, в силу христианской веры в свободную, бессмертную и нравственно-ответственную личную душу; во-вторых, в силу русской национальной вольнолюбивое™ и в силу инстинктивной приверженности русского человека частной хозяйственной инициативе; в-третьих, в силу пространственного и национального многообразия России, в силу ее религиозной, бытовой и климатической многовидности. Изменить, или запретить, или сломать все это — могло прийти в голову только безумным доктринерам от марксизма, никогда не любившим Россию. А русский человек всегда ценил личную самостоятельность и всегда предпочитал строиться без государственной опеки. Он всегда был готов оградить свою свободу уходом в леса или степи. Он всегда противопоставлял государственной строгости мечту об анархической свободе.

Есть предрассудок, будто Россия исторически строилась из государственного центра, его приказами, запретами и произволением. С этим предрассудком давно пора покончить. В действительности русский государственный центр всегда отставал от народного историческиинстинктивного разлива, оформляя уже состоявшиеся процессы. Государство собирало то, что народ самочинно намечал, начинал, осуществлял и строил. Народ растекался (слово, употребленное и Ключевским, и LIIмурло12) - государство закрепляло. Народ творил — государство организовывало. И это государственное оформление и закрепление, эту организацию народ принимал далеко не всегда охотно и совсем не всегда покорно.

Историческая Россия росла народным почином: крестьянскими заимками, предприимчивым промыслом, непоседливостью новгородской и псковской вольницы, мис-

343

H- л. и ш

сионерским и монастырским подвигом, свободным расселением и переселением, вольнолюбием людей беглых, скитанием людей вольных и гулящих (термин летописи), казачьими походами и поселениями, торгово-купечески- ми караванами по рекам и дорогам... Здесь не о чем спорить, и всякий, кто хоть сколыоо-нибудь знает историю русских «окраин» («украин»), подтвердит немедленно мои формулы.

Две силы строили Россию: даровитый инициативный народ и собирающее государство. Кто заселил пространства русско-европейсного Севера? Кто первый двинулся в сибирскую тайгу? Кто заселял пустовавшую Малороссию? Кто первый начал борьбу с турками за выход к Черному морю? Борьбу за Азов? За Предкавказье?

И никто и никогда не думал о тоталитарности... И самая опричина Иоанна Грозного была лишь малою, хотя и свирепою, дружиною, тонувшей в необъятной всероссийской «земщине» с ее особой жизнью, самостоятельным чиновничеством и вольной казачиной (Ермак и Сибирь). И даже тирания курляндского конюха (Бирон) с ее холопским режимом доносов и пыток никогда не питала тоталитарных замыслов. А весь сословно-крепо- стной строй, который не кто иной, как Ключевский, признает тяжелым, но справедливым, покоился именно на истребовании государством от частночинициативнотрудящегося населения известных взносов, повинностей, услуг и жертв, необходимых для национального спасения. Говорить здесь о тоталитарном строе можно только от невежества и верхоглядства. Бесспорно, крепостное право было самым длительным и тягостным проявлением этого строя, но не следует забывать, что почти половина русского крестьянства совсем не знала крепостного состояния, ибо в момент освобождения крестьян (1861) Россия насчитывала 10,5 миллиона крепостных крестьян, 1,5 миллиона дворцовых и удельных и 10 миллионов государственных, т. наз. «казенных» (считая «ревизские души» мужского пола).

Русская историческая государственная власть подлежит, как и всякая другая власть, критике, а не клевете. Она делала ошибки. Где и какая власть их не делала? Она не всегда справлялась со своими заданиями — ог-

3 4 4

СОВЕТСКИЙ СОК» - НЕ РОССИЯ

ромными, претрудными, исторически осложненными, как ни у одного другого государства. Об этих заданиях западные государства и политики не имеют конкретного представления, ибо они не знают нашего климата и нашей береговой линии; они не представляют себе нашего пространства-, они не понимают бремени нашей много- национальности-, не разумеют наследия нашего двухсот - пятидесятилетнего тоталитарного ига, коим Россия спасала Европу от монголов, сама отставая от цивилизации на два века; они не знают, в какие непрестанные оборонительные войны вовлекало нас наше равнинное положение без естественных защитных границ; они не знают, что Россия вынуждена была провоевать в порядке обороны (по точной статистике) две трети своей жизни

(из каждых трех лет истории — два года на оборонительную войну).

Перед лицом таких непомерных задач, чтобы не распылять государственную волю, чтобы не осложнять и не замедлять ее вечно спешное образование (ибо события всегда торопили, и оборонительная война следовала за войной), русская историческая государственная власть

должна была строить государственный центр авторитарно (по русскому историческому выражению, «самодержавно»), а не демократически. Она хорошо понимала то, что только что отчетливо формулировал великий полководец наших дней Эйзенхауэр13: «демократия никогда не бывает готова к войне». Но понимая это и не отдавая историческую самооборону России на голосование народа, русская национальная власть никогда не помышляла о «тоталитарности» и всегда оставалась верна национальным целям.

Именно в этом, основном и существеннейшем, Советская впасть есть ее прямая и полная противоположность.

Но есть еще один предрассудок, мешающий понимать Россию: будто она сама не знала самоуправления и

строилась исключительно авторитарной бюрократией.

Этот вредный предрассудок тотчас же рассеивается при изучении нашего прошлого.

Однажды русская история будет написана как история русского самоуправления, начиная от веча, избиравше-

345

И. Л. ИЛЬИН

го и удалявшего князей, и кончая земством и Государственной Думой. Кто всматривался и вдумывался в русскую историю, тот знает, что государственный центр России всегда изнемогал под бременем главных, неотложных задач и всегда стремился организовать на местах передовое и всякое другое самоуправление, чтобы разгрузить себя для дальнейшего. По мере того, как народное правосознание зрело, выборное самоуправление все расширяло и расширяло свой объем. И в начале двадцатого века, перед самой революцией, самодеятельность народа

стала главной формой культурной жизни в России.

Прежде всего в России господствовала свобода вероисповедания, формулированная в статье 67 Русских Основных Законов. Она предоставлялась и христианам, и магометанам, и евреям, и караимам*, и ламаитам, и «язычникам» с таким обоснованием: «да все народы, в России пребывающие, славят Бога Всемогущего разными языки по закону и исповеданию праотцов своих, благословляя Российское Государство и его верховную власть и моля Творца вселенной о умножении, благоденствии и укреплении духовной силы Русского Народа». А народы Европы знают слишком хорошо, какое значение имеет свобода вероисповедания как основа истинной демократии.

Итак, самоуправление цвело в предреволюционной России.

Избиралась Государственная Дума и часть Государственного Совета; свободно самоорганизовывались лояльные (т. е. нереволюционные) политические партии; самоуправлялись православные приходы; церковная самодеятельность была предоставлена и инаковерным исповеданиям, и притом применительно к их индивидуальным особенностям (Свод Законов Российской Империи, том 11); цвели Земства и Города (Свод, том 2), самочинно сложившиеся во всероссийские союзы; самоуправлялось дворянство, купечество, мещанство (Свод, том 9); свое особое самоуправление имели крестьянские общины, села и волости (Свод, том 9 и Особое Приложение к не-

и армянам.

346

СОВЕТСКИЙ СОК» - НЕ РОССИЯ

му); свое самоуправление имели казачьи станицы и войска (Свод, том 9); избирались мировые судьи (том 16) и народные судьи (том 2); особое самоуправление имели как оседлые, так и кочевые малые народы («Родовые Управления» и «Степные Думы», томы 2 и 9); адвокатское «сословие» имело свои избираемые Советы присяжных поверенных (том 16); свою автономию имела Академия наук, а также высшие учебные заведения (том 11); по всей России развивалось свободное кооперативное движение со своими областными съездами и всероссийским центром; свободно развивалась и цвела исконная русская форма артели (кустарные, промысловые, биржевые, рассыльные, вокзальные и т. д.); свободно возникали и жили всевозможные частные общества (научные, литературные, спортивные, фотографические, общества купеческих приказчиков и др.); свободно слагались всевозможные хозяйственные товарищества и акционерные компании; по частной инициативе и на частные средства созидались всевозможные низшие, средние и высшие учебные заведения, дополнявшие собою основную образовательную сеть — казенную, городскую, земскую и церковную... К возрождению свободной Соборности шла православная церковь. За свободу боролись и уже достигали ее рабочие союзы...

И все это была одна естественная и необходимая школа государственного самоуправления. Конечно, все это так или иначе оформлялось или даже контролировалось государственным центром. Но в каких же странах было и ныне есть иначе? Ведь это только русская интеллигенция по своей неопытности воображала, будто в западных демократиях все это слагается беззаконно и бесконтрольно...

Русский народ жил перед революцией как великий свободный организм, но не понимал этого; а понял только теперь. А между тем этому организму предстояла тогда еще большая свобода дыхания и труда.

А теперь?

Коммунисты пресекли народное творчество, подавили народный почин, убили частную инициативу. Они заглушили национальный инстинкт самосохранения, навязывая ему чужую, дикую цель мировой революции, и

347

И. Л. ИЛЬИН

взывают к нему только в час великой военной опасности... У них антинациональная власть стала всем, а личность и народ — ничем.

Ничем, или политической соломой, которую можно жечь безответственно, беспрепятственно и неограниченно в революционной ночи. Этот процесс растраты русского народа, извода населения голодом, холодом, ссылками, непосильным каторжным трудом в концентрационных лагерях и прямыми казнями длится вот уже тридцать лет...

Вот доказательства.

По всенародной переписи 1897 года Россия в тогдашних пределах своих насчитывала свыше 128 миллионов жителей. Ее нормально-средний годичный прирост населения составлял до революции, — а по утверждению коммунистов, составляет ныне — плюс 17 человек на каждую тысячу населения. Согласно этому ее население исчислялось официально к 1914 году в 167 миллионов, а к 1918 году, за вычетом военных потерь первой мировой войны (невступно 2 миллиона), в 175 миллионов приблизительно. Русские статистики исчисляли, что при сохранении этого прироста русское население должно к 1941 году удвоиться по сравнению с 1897 годом и составлять около 257,5 миллиона граждан обоего пола.

Но в конце первой мировой войны от России отпали целые страны и области с населением в 29 миллионов людей; и Советская власть приняла Россию в 1918 году с населением приблизительно в 146 миллионов граждан.

Показуемый Советами нормальный прирост должен был бы дать к началу второй мировой войны плюс 50 миллионов людей; иными словами, послереволюционная Россия должна была бы иметь к 1939 году не менее 196 миллионов населения. Между тем статистическая машина Сталина насчитала после аннулирования им не угодившей ему переписи 1937-го (показавшей по предварительному подсчету невступно 160 миллионов жителей!..) и по его повторному категорическому приказу

170 миллионов людей.

Это означает, что революция погубила в России за первые 22 года по ее собственному подсчету не менее

двадцати шести миллионов жизней...

348

СОВЕТСКИЙ СОК» - НЕ РОССИЯ

Тут все: и политические расстрелы, и трехлетняя гражданская война (1917 — 1920); и связанные с ней эпидемии; и тамбовское восстание Антонова (1918)14; и казни Бела Куна в Крыму (1920 — 1921)15; и голод (1920 — 1921); и гибель бессчетных беспризорных детей, число которых сама Крупская исчисляла миллионами; и многолетний нажим на крестьянство; и коллективизация (1929 — 1933), погубившая около 600 000 зажиточных крестьянских семей; и страшный голод 1932 — 1933 года; и бесчисленные «малые» восстания по всей стране, заливавшиеся кровью; и «хозяйственная система» концентрационных лагерей (ГУЛАГ); и постройка Беломорского канала; и Соловки с отданными на замерзание священниками и верующими всех исповеданий; и «набатная» индустриализация, не подготовившая Россию к германскому вторжению, и чистка в Красной Армии, и эмиграция...

С тех пор разразилась вторая мировая война, искусно спровоцированная Сталиным через союз с Гитлером — союз, развязавший руки этому последнему.

До четырех миллионов русских пленных было погублено немцами голодом и холодом во внутренних германских лагерях. Неисчислимы депортированные немцами «восточные рабочие», которые голодали и умирали на принудительных работах. Неисчислимы убитые немцами в России русские в качестве «заложников». Семь миллионов павших показала, явно преуменьшая, Советская власть. Неисчислимы русские люди, расстрелянные в России отрядами советского НКВД во время реоккупации за мнимую «коллаборацию» с германцами. Исчезли из Крыма ликвидированные Советами татары (около 150 000). Исчезли с Кавказа карачаи (около 16 000); исчезли с Кавказа чеченцы (около 200 000) и ингуши (около 50 000). Исчезли немцы Поволжья (около 200 000). Все эти малые народы России были частью перебиты, частью сосланы в суровую Сибирь на принудительные работы за то, что они ждали от германцев освобождения из коммунистического рабства...

И в довершение всего — вечно пополняясь, стонут десятимиллионные всероссийские концентрационные лагеря, куда свободный человек не имеет доступа, откуда не бывает ни писем, ни известий и где заключенные

349

И. Л. ИЛЬИН

живут в среднем не больше восьми месяцев... Советская власть решительно предпочитает бесплатного раба, заключенного на смерть, — свободному гражданину, проклинающему коммунизм хотя бы и шепотом.

И вот русский народ, эта живая творческая основа России, растрачивается, вымаривается, изводится Советским государством; и притом не в силу недосмотра или неумения, а в силу системы, обдуманно и преднамеренно: Советской власти нужны покорные рабы и не нужны люди с собственной мыслью, с национальным сердцем, с самостоятельной волей и с верой в Бога. Тридцать лет длится эта злодейская чистка: в России «вычищают» ее лучших людей, чтобы их и звания не осталось. В этом сущность советской политики, на этом строится Советское государство — на погублении некоммунистически

мыслящих граждан.

Люди всех стран и всех народов должны быть уверены в том, что и им готовится та же участь в случае, если Советы победят в мировом масштабе.

7. О РУССКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЛОЯЛЬНОСТИ

Всякое государство строится на лояльности своих граждан, т. е. на их готовности повиноваться законам и указам, платить налоги и служить в армии своей страны. Колеблется эта лояльность — и государство теряет свою живую духовную державу, свою волевую спайку; тогда ему не на чем держаться и оно распадается.

Историческая судьба России была необычайно тяжела — открытая равнина, суровый климат, татарское иго, длившееся 250 лет, бесконечные вторжения соседей с се- веро-запада, юга и юго-востока, отрезанность от морей, отставание в цивилизации и технике... История России есть сплошной поток труда, разорения, борьбы, нового созидания, нового разорения, жертв и страдания — непрерывный процесс борьбы за национальную свободу. И все это преодолевалось. Все бремена принимались и неслись народом. Россия хранила свою национальную независимость и свою самобытную религиозную культуру, оборонялась, росла и постепенно догоняла соседей в цивилизации. А это означает, что у русского народа был

350