Ильин И.А. - Собрание сочинений в 10 т. - 1993-1999 / Ильин И.А. - Собрание сочинений в 10 т. - Т. 7. - 1998

СОВЕТСКИЙ СОК» - НЕ РОССИЯ

здоровый государственный инстинкт, что русская национальная лояльность имела живые и глубокие основы.

На чем же строилась она? Чем держалась Россия? Она строилась на инстинкте национального самосохра-

нения, принимавшем формы русского самосознания, национализма и патриотизма.

Она строилась на православной вере в Бога и в Христа, Сына Божия — эта вера учила любви, смирению, долготерпению и жертвенности, она крепила в душах

здоровое чувство ранга и готовность повиноваться благоверной власти, связанной с народом единой верой и при-

сягой.

Русская народная лояльность строилась на любви к царям и на доверии к их доброй и справедливой воле.

Она строилась на личной, христиански укрепляемой и покаянием очищаемой совести.

Она строилась на здоровом чувстве национальной, сословной и личной чести.

На семейном начале с его инстинктивными и духовными корнями.

На частной собственности, передаваемой по наследству в род и род, и на связанной с нею свободной хозяйственной инициативе, на мечте честным трудом создать своим потомкам лучшую жизнь.

Что же из всего этого было признано и соблюдено революцией?

Ничего.

Втечение 24 лет коммунисты насаждали интернационализм и старались погасить в русском народе национальное чувство и патриотизм, они спохватились лишь в 1941 году, когда было уже поздно и они увидали, что русские солдаты не желают драться за интернациональную Советчину; и они терпят русский национализм лишь в меру его воинской полезности.

Втечение 26 лет они гасили веру, разрушали церкви, истребляли пастырей, губили верующих; они позвали православную Церковь на помощь лишь в 1943 году и обещали ей терпимость в меру ее беспрекословной покорности и соучастия в разложении и завоевания вселенной;

но с тем, чтобы летом 1947 года снова объявить, что «священник есть заклятый враг Советского государства»

351

И.Л. ИЛЬИН

ичто «религиозно-верующий не может быть лояльным советским гражданином»...

Они принципиально заменили любовь классовой, а потом и всеобщей ненавистью; смирение — революционным самомнением и гордыней.

Они попрали и опрокинули драгоценное чувство ранга, воспитанное столетиями, ругаясь над лучшими людьми и выдвигая наверх худших: невежественных, свирепых, карьеристов, продажных, болтунов, подхалимов, лишенных совести и самостоятельной силы суждения.

Они заменили благоверную власть безбожной тиранией

и сделали все, чтобы внушить народу, что новая власть не имеет ни доброй, ни справедливой воли.

Они попирают вот уже тридцать лет чувство личного достоинства и чести террором, голодом, доносами и казнями.

Они сделали все, чтобы разложить семью, подорвать ее корни и размножить в стране беспризорных детей, из которых она потом вербовала своих агентов.

Они отменили частную собственность и задушили хо-

зяйственную инициативу.

И все это они делали в порядке вызывающего экспериментирования, без жалости, без ответственности, явно рассчитывая на неисчерпаемое долготерпение и великую жертвенность русского народа...

На чем же они сами построили новую «советскую» лояльность?

На всеобщей нищете коммунизма, на вытекающей отсюда повальной зависимости всех от одной партии, от тоталитарной власти, на социалистической монополии государственного работодательства. Следовательно, на хозяйственном порабощении народа. Это превратило русскую историческую лояльность совести, чести и серд- ц а — в вынужденную рабскую покорность, в еженощный трепет голодного человека за себя и за свою семью.

Эту покорность они закрепили всеобщим политическим шпионством и принудительными доносами гражцан друг на друга. Мера активного доносительства стала для них мерою преданности Советскому государству; и тот, кто не страхует себя участием в политической агентуре,

352

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ - HE РОССИЯ

тот обречен. От кого не поступает доносов, тот считается нелояльным и становится кандидатом в концлагерь; но это не значит, что всякий доносчик застрахован от ссылки или расстрела... Этим они подорвали всякое уважение и доверие в стране — и взаимное между гражданами, и в отношении к тиранической власти. Зачем им это нужно? Где нет взаимного доверия, там невозможен никакой политический сговор, там невозможны и заговоры, там деспот «может спать спокойно»... И так они воздвигли свой строй на всеобщем нравственном разложении и создали позорнейшую из тираний мировой истории.

Их строй живет страхом, страхом всех перед всеми. Партийные тираны боятся народа и его свободного мнения и потому запугивают народ. От страха они сеют страх угрозами, арестами, тюрьмою, ссылками, политической каторгой концлагерей и прямыми массовыми убийствами.

Их строй живет лестью-, мера пресмыкания, всехваления, прославления партийных тиранов давно уже стала мерою преданности Советскому государству. Так было при дворе Нерона и Калигулы: кто хотел жить, тот должен быть льстить без совести, меры и вкуса. Так обстоит дело во всей России. Позорно и смешно читать, что пишут у них журналисты, «академики», музыканты и беллетристы о гениальных вождях, какую глупую лесть выговаривают их партийные и непартийные штатские и военные ораторы об этих «вождях» и «учителях», которые на самом деле жили всю жизнь чужими мыслями (Маркса, Энгельса и др.) и за всю жизнь не высказали ни единой самостоятельной идеи... Правда, все они беспримерны в политической интриге и безоглядной жестокости, — но и только. Хвала, вынужденная страхом, есть навязанная лесть, т. е. самовосхваление навязавшего ее тирана. Какое мнимое «величие»! Какая жалкая самореклама.

Их строй держится ложью: лгут все, кому еще дорога жизнь; лгут, покоряясь, страхуясь, задабривая, приспособляясь, лгут ежедневно, ежечасно, симулируя сочувствие Советчине. Преданность ей и восхищение ей. Не лгать в Советии можно, только погружаясь в молчание

И.Л. ИЛЬИН

иизбегая общения с людьми; но и это не может спасти от провокации, доноса и гибели.

Вот чем держится Советское государство: духовною слепотою невежественных фанатиков, карьеризмом выдвиженцев и террором. Такова его политическая система. Таковы его цели и средства.

Это не цели национальной России, это не ее средства. Это два совершенно различных государства. Это две прямо противоположные исторические и политические силы.

Но одна из них — Советская — завладела русской территорией, русскими национальными богатствами и возможностями и поработила русский народ, злоупотребляя, на погибель других народов, его талантом, его терпением, его выносливостью и трудоспособностью и растрачивая его силы во имя мировой революции. Нет сомнения: окончательное торжество Советского государства было бы окончательной гибелью национальной России.

И поистине надо быть политически слепым, чтобы через 30 лет не видеть этого или не понимать. Слепым...

или же бессовестно лживым.

8. О «СОВЕТСКИХ ПАТРИОТАХ»

Что же, советские патриоты все повально страдают политической слепотой? И кого следует называть советским патриотом?

Советскими патриотами следует называть только тех, которые сами называют себя так по собственной, доброй и свободной воле.

Русский народ только что показал и доказал на деле свой русский национальный патриотизм, и мы совершенно не сомневаемся в том, что этот здоровый и глубокий патриотизм инстинкта и духа, спасший Россию от завоевания германцами, преобладает в России и теперь. Мы гордимся этим; мы преклоняемся перед этим и разделяем это чувство.

Но под гнетом советского террора этот патриотизм приходится выдавать в России за советский: этого требуют сами коммунисты; в этом духе лжет советская

354

СОВЕТСКИЙ СОК» - НЕ РОССИЯ

пресса, об этом приходится лгать и самим национальным патриотам. Осуждать их за это нельзя.

Мы знаем это, мы считаемся с этим и имеем в виду совсем иное.

Мы имеем в виду тех, кто сердцем своим изменил России и прилепился к Советчине. Мы имеем в виду тех, кто сознанием и волею предпочел Советское государство и предался ему на рабство. Мы имеем в виду особенно тех, кто, обладая за рубежом свободой и не находясь в тисках Советчины, отверг свое свободное эмигрантское стояние, прекратил свое зарубежное служение национальной России, к коему он был призван, и добровольно пошел служить партийным тиранам России, покоряясь их приказам, запретам и требованиям, принимая от них «социальные заказы» и «политические поручения», обязуясь содействовать их целям и не уклоняться от их гнусных средств и способов...

Это — «советские патриоты». Они сами приняли это звание. Они сами избрали свое служение. К ним относится все то, что сказано и доказано нами выше. Они изменили России в самый трагический час ее истории и

этим сами определили свою нравственную и политическую природу.

Они — присоединились. К кому?

ВРоссии есть только палачи и жертвы.

Ивот одни по своей малой сознательности, граничащей с политической слепотой, добровольно присоединяются к жертвам: доверяя советской пропаганде, заманивающей людей на свою каторгу, они «регистрируются», выбирают советские паспорта, забирают свою рухлядь, садятся на пароходы и тотчас же убеждаются в том, что они обмануты, что они стали рабами и что из этого рабства можно спастись только новым бегством... Тогда эти беглецы вновь появляются среди нас и с ужасом подтверждают все то, о чем мы их предупреждали: и допросы, и анкеты, и угрозы, и доносы, и каторгу жизни, и всеобщее унижение, и «потогонную систему» подневольного труда...

Такова судьба политических слепцов.

Дело в том, что в русском зарубежье было слишком много беженцев. Беженец — не эмигрант: он не мыслит

355

И. Л. ИЛЬИН

политически, он не борец, он не понимает происходящего и не связан никакими «целями» и «идеями». Он — испуганный и спасающийся обыватель; ему бы только «унести ноги», «устроиться» и «обзавестись»; он следует законам массовой психологии. За годы и годы беженство стало его привычным состоянием; его тревожит всегда один и тот же вопрос: «куда податься» и «где лучше устроиться»? Бояться он привык, «бежать» он научился...

И вдруг... подул другой ветер, обратный. Где же ему разобраться, что пропаганда и что действительность?

Его заманивают, он прислушивается. Ему обещают, он начинает верить. Его уговаривают, на него наседают, сулят и грозят. Везде страшно, всюду беженство. Но «там» все же Россия, родные поля, леса, реки, снежная зима и главное — родной язык... И вот он «бежит» назад, захватывая нажитые «животишки», надеясь, что их не отберут, и не соображая, что он сам скоро отдаст их, чтобы не видеть жену и детей погибающими от голода...

В сущности, это — русские патриоты, заблудившиеся между Россией и Советчиной...

Но есть и другие, настоящие «советские патриоты». Эти отлично знают различие между жертвою и палачом и совсем не хотят присоединяться к жертвам. Именно поэтому они спешат присоединиться к палачам. Они идут к ним со всякою покорностью и готовностью, льстят, славословят, принимают поручения, поносят непокорных и доносят на стойких, издают бесчестные совгазетки, лгут в них заведомо и бесстыдно, формируют «союзы возвращенцев» и «советских патриотов», а иногда и помогают советским людепохитителям. Всем этим они сдают экзамен на «лояльных совграждан», т. е. на

агентов и палачей.

И когда наблюдаешь за их суетней и за их газетным непотребословием, за их старанием «приобщиться» и «преуспеть», то невольно вспоминаешь рассказ Леонида Андреева, недавно прочтенный в его собрании сочинений. Он озаглавлен «Бездна»: два рослых оборванца гонятся за девушкой, чтобы изнасиловать ее, а хромой и плюгавый бежит сзади с воплем: «И я, братцы, и я»...

Именно таковы зарубежные «советские патриоты» — с именем и без имени.

356

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ - HE РОССИЯ

Пусть не говорят нам, что они все же «пишут о России, и притом сочувственно». На самом деле все, что они делают, они делают лишь в меру советского приказа или позволения, т. е. они пишут о России постольку,

поскольку это выгодно ее врагам и поработителям, и «сочувствуют» русскому делу лишь постольку, поскольку это выгодно коммунистической пропаганде. Поэтому самое их писание о России, — политическое, хозяйственное или беллетристическое, — что бы они там ни выписывали и как бы ни ловчились, — есть предательство.

Пусть не говорят нам, что среди советских патриотов есть такие, которые «все же паспортов не берут и в Coветию не едут»: они только посещают полпредства, они «только вполголоса» подхваливают и даже когда завтракают или празднуют с большевиками, то стараются указывать им на их «ошибки». Все это мертвое и криводушное пустословие. Эти соблазнители недалеко ушли от настоящих «советских патриотов»: они сидят в своих парижских виллах и квартирах, в безопасности, ничем не рискуя, и криводушествуют, соблазняя и зазывая. Это добровольные рекламеры Советчины. Это не палачи, а только заманиватели жертв. Сами в Советии не побывавшие, давно или никогда или ничего в ней не видавшие, они заняты реабилитацией советских злодеяний; а наивные люди, читая статьи этих услужливых советских лжесвидетелей, верят им и идут на регистрацию. При этом сами лжесвидетели отлично знают, что похвала их фальшива и что они лгут, и называют свое темное дело «подвигом лжи»...

И напрасно они восхищаются (или только делают вид, будто восхищаются) размерами советского промышленного строительства: «какие заводы построены, какие сооружения воздвигнуты, Россия не видала ничего подобного»...

Мы спросим только: для чего все это сооружается? Ради какой цели? Ответ: для революционного завоевания мира ценою погубления России. Этим сказано все. Нельзя восхищаться средством, не разделяя цели. Кто радуется успехам советской промышленности, тот в действительности втайне сочувствует этим мировым планам и только боится высказывать это вслух.

А мы спросим еще: какою ценою оплачивается это строительство? Ответ: ценою концлагерного режима, це-

357

И. Л. ИЛЬИН

ною бесчеловечной растраты русской силы, русской свободы, русского таланта и русской чести. Нелепо, чудовищно восхищаться успехами, добываемыми такой ценой, бессмысленно закрывать себе глаза на такое разорение России во имя успехов Советского государства и мировой революции. Так бывает, что наивные старики в деревне радуются «городским успехам» своей дочери, не соображая того, чем она промышляет и куда ведут ее эти «успехи».

Россия переживает болезненную, катастрофически слагающуюся и протекающую «промышленную инфляцию»... Ей соответствуют разорение и хирение русского крестьянства... Что останется от этой «инфляции» к концу революции? Когда и как опомнится и оправится русское крестьянство? Умный хозяин «считает цыплят по осени»; дальновидный политик понимает, что без здорового крестьянства русской демократии не бывать. Чему же радуются эти люди? Грядущему «цезаризму» в России? Или ее пролетаризации? Или просто размерам плохо, на показ построенных зданий?

Таковы «советские патриоты». Таков смысл их политики. И беспристрастная история никогда не забудет их советских заслуг. Она недвусмысленно установит, что Советский Союз никогда не был Россией и что это два государства различного духа, различных целей и различной судьбы.

О ЦЕРКВИ В СССР

Егда глаголеть лжу, оть своихъ глаголеть, яко ложь есть и отецъ лжи.

(Ioama 8, 44)

1

Россия нуждается сейчас больше всего в правде и в

свободе.

И к свободе она придет только через правду. Пока будем лгать — будем рабами, ложью свидетельствуя о

358

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ - HE РОССИЯ

своем рабстве и закрепляя его. Вот почему наши исповедники и мученики последних десятилетий вели нас к свободе, а лицемеры и лжецы наших дней ведут нас в рабство.

Мы не выйдем из этой окаянной смуты, пока не отделим честно и четко правду от лжи и не начнем стойко

имужественно выговаривать правду. Вот уже тридцать лет прошло с тех пор, как нас утопили во лжи и продолжают нас унижать ложью, страхами и насилием. А ныне им удалось заразить многих из нас этой ложью; и скорбно видеть, как честные начали верить ей и повторять ее...

Ссамого начала большевистской революции было ясно, что православная Церковь есть духовный организм, противостоящий этому неслыханному в истории начинанию, со своей стороны неприемлемый для него и потому обрекаемый им на истребление. Ясно было, что пока дух православной Церкви жив в русском человеке, — дух безбожного коммунизма не овладеет душою русского человека, не поведет Россию, не станет русским духом... А

между тем именно это-то и было необходимо большевикам, ибо программа их для России всегда была одна и та же: «Россия есть орудие мировой революции; русский народ должен сам заразиться ею до конца, чтобы заразить ею все остальные народы, а там пусть погибнет или растворится в мировом всесмешении...» Большевистская революция никогда не была русским делом, да и не выдавала себя за таковое. Она всегда была мировой затеей, начатой интернациональным сбродом людей во имя нерусских

ивраждебных России целей.

Ивот, чтобы провести эту чудовищную затею, большевики должны были внушить русским массам последовательное безбожие и противобожие, пафос интернационализма, готовность к кровавой резне в мировом масштабе и веру в тоталитарный коммунизм. Это был с самого начала замысел мировой тирании, замысел антихристианский, бессовестный и бесчестный. Это был план разжечь во всех народах зависть и ненависть, разнуздать их и поработить при помощи монополии работодательства и систематического террора. И ныне этот план отнюдь не оставлен: он жив и действует больше, чем ког-

359

И. Л. ИЛЬИН

та же маска, но, конечно, без раболепия и без садизма. Страшно смотреть. Защитные маски. Застывшая ложь. Какие-то трупы тоталитаризма. Роботы Советчины. Препараты коммунизма. А что там в душе скрыто и замолчено? Об этом скажет история впоследствии. Вот во что превращена сейчас наша простодушная и словоохотливая Русь...

3

Понятно, что от этой дилеммы, от этой маскировки не могли уйти и деятели православной Церкви. Одни пошли на мученичество. Другие скрылись в эмиграцию или подполье — в леса и овраги. Третьи ушли в подполье личной души: научились безмолвной, наружно невидимой, потайной молитве, молитве сокровенного огня...

Ныне нашлись — четвертые. Эти решились сказать большевикам: «да, мы с вами», и не только сказать, а

говорить и подтверждать поступками: помогать им, служить их делу, исполнять все их требования, лгать вместе с ними, участвовать в их обманах, работать рука об руку с их политической полицией, поднимать их авторитет в глазах народа, публично молиться за них и за их успехи, вместе с ними провоцировать и подминать национальную русскую эмиграцию и превратить таким образом православную Церковь в действительное и послушное орудие мировой революции и мирового безбожия...

Мы ввдели этих людей. Они все с типичными камен- но-маскированными лицами и хитрыми глазами. Они не стесняясь, открыто лгут и притом в самом важном и священном — о положении Церкви и о замученных большевиками исповедниках. Они договорились частным образом с советской властью и, не заботясь нисколько о соблюдении церковных канонов, «выделили» из своей среды угодного большевикам «патриарха» и официально возглавили новую религиозно парадоксальную, неслыханную «советскую церковь»...

Вот смысл происшедшего.

Зачем они это сделали? Оставим в стороне их личные побуждения. За них они ответят перед Богом и перед

362