5. Наследственное право

Ответ на следующий вопрос необходимо начать с оп­ределения права наследования. Поскольку Гай не дает такого определения, необходимо обратиться к опреде­лению другого римского классическою юриста — Юли­ана (D.50.17.62): «Наследование есть не что иное, как преемство в полном объеме всех прав, которые имел умерший (наследодатель)». Другой римский юрист Помпоний также подчеркивает, что «наследник наследует все права умершего, а не только собственность на от­дельные вещи» (D.29.2.37).

Гай все наследственное право делит на две главные части: наследование по завещанию и наследование по закону (II. 99). Описание видов завещаний и их эволю­ции он начинает с двух древнейших видов: завещаний, утверждавшихся в народном собрании и в вооруженном войске перед битвой (II. 101). Обращает на себя внима­ние их публичный характер. Сам римский народ в про­цедуре принятия такого завещания выступал не только свидетелем последней воли завещателя, но и органом, контролирующим правильность передачи собственнос­ти. Этот факт подтверждает относительную слабость раз­вития частной собственности в архаическом Риме. Одна­ко во времена Гая эти формы завещаний уже давно выш­ли из употребления.

Наибольший интерес представляет третья древней­шая форма завещаний — через манципацию (II. 102— 105), которая сохраняла свое значение и во времена Гая. Особенность ее состоит в том, что между завещателем и наследниками стояла фигура так называемого покупате­ля наследства, которому в присутствии пяти свидетелей и весовщика завещатель передавал запечатанные таблич­ки с завещанием. Покупатель наследства в торжествен­ных словах обещал исполнить последнюю волю завеща­теля, таким образом выступая в качестве душеприказ­чика. Данная форма завещаний уже обеспечивала тайну завещания и свободу волеизъявления завещателя.

Заслуживают внимания завещания солдат, которые по указу императора были освобождены от всех фор­мальностей, лишь бы воля завещателя была выражена достаточно ясно (II. 109—110). Эта мягкость законодате­ля объясняется не только особой охраной прав воина, почитаемого в Риме во все времена, но и тем, что во II в. н. э. в римском войске служило много наемников из числа варваров, которые плохо знали римское право и часто не могли достаточно грамотно не только писать, но и изъясняться по-латыни. Гай говорит об особой фор­ме так называемого преторского завещания (II. 119), по которому претор вводил наследников во владение наследством, если завещание было составлено неправиль­но, но в нем имелись подписи семи свидетелей. К на­следственному праву относился и институт субституции (II. 174—177), которую Гай определяет как подназначение дополнительных наследников в завещании, что пре­дусматривалось на тот случай, если первый назначен­ный завещанием наследник по каким бы то ни было причинам не примет наследства. Для принятия наслед­ства первым наследником в завещании обычно назнача­лось сто дней, по окончании которых вступали в силу права второго назначенного наследника. К основным четырем формам завещательных отказов (легатов) Гай (II. 192-197; 201-205; 209-211; 216-218) относит виндикационный отказ, отказ «через принуждение», отказ «посредством дозволения» и отказ «посредством получе­ния вещи наперед». Особенность первой формы заключа­ется в том, что отказанное имущество становится соб­ственностью отказопринимателя с момента принятия наследства главным наследником или наследниками. При отказе через присуждение главный наследник лишь обя­зуется завещанием передать отказопринимателю опреде­ленное имущество. Отказ посредством дозволения явля­ется разновидностью отказа посредством присуждения, но с несколько более ограниченной сферой применения. Особенность отказа через получение наперед состоит в том, что отказоприниматель одновременно является од­ним из главных наследников и получает отказанную ему индивидуально определенную вещь еще до того, как про­изведен общий раздел между наследниками наследствен­ного имущества. Необходимо кратко рассмотреть излагае­мую Гаем историю ограничений размеров легатов вплоть до Фальцидиевой четверти (И. 224—227). Студенту следует также описать природу фидеикомисса, его виды и отличие от легата (П. 249-251; 260-263; 268-275).

Система очередности наследования без завещания претерпела значительные изменения со времен Законов XII таблиц до периода действия преторского эдикта (III. 26—ЗЗа). Особенность преторской системы очередности призвания к наследованию состояла в том, что она учитывала не только агнатическое родство (т. е. законные наследники по отцовской линии родства), но и когнатическое родство (кровное родство, как по отцовской, так и по материнской линии), причем в первую (очередь к наследованию призывались не только подвластные, но и эманципированные дети умершего. В качестве наследников третьей очереди призывались помимо прочих все женщины-агнатки и все родственники по материнской линии. Это свидетельствует о постепенном освобождении наследственного права от доминирования патриархальной системы родства.