Кожина М.Н. Стилистический энциклопедический словарь

подготовительной стадии обследования материала». Однако в 60-е гг. начинается широкое применение С. м. в лингвистике, в том числе в развивающейся в это время функц. стилистике, поскольку именно она (точнее, ее объект — речь), с одной стороны, является благодатной почвой для применения этих методов, с другой стороны, в силу дискуссионности многих вопросов в то время в стилистике понадобилось решение их не только на интуитивной, но и на объективной основе, которую как раз предоставляет исследователю статистика. Она помогает и более глубокому пониманию стилей, определению стилевой дифференциации речи, в том числе подтверждению данными статистики вначале интуитивно выделенных основных функц. стилей, объективному решению вопроса о внутристилевой дифференциации этих стилей, выделению подстилей, жанров и т.д., вплоть до проявления в речи авторской индивидуальности, а также определению пограничных и периферийных зон; кроме того, исследованию стилевой структуры и специфики речевых разновидностей и, наконец, воздействующих на речь экстралингвистических стилеобразующих факторов и закономерностей функционирования в речи языковых средств. Не последнюю роль при этом играет тот факт, что статистический метод экономит время исследователя, поскольку дает возможность по сравнительно небольшой части проанализированного материала делать выводы о всем изучаемом стиле речи, и при этом выводы достоверные: с учетом (знанием) допущенной ошибки.

Знаменательно и то, что изучение функционирования морфологических средств языка в речи с помощью статистических методик позволило определить их стилистическую значимость и пересмотреть традиционное представление о якобы стилевой нейтральности морфологии.

Однако применение статистических методов требует специальной подготовки, приобретения знаний и умений, связанных с известными трудностями для лингвиста, вообще гуманитария. С самого начала стилостатистического исследования необходимо ознакомиться с правилами организации материала, основами математической статистики, ее инструментами и н е з а б ы в а т ь о приложении (приспособлении) статистического исследования к специфике изучаемого объекта — языка-речи.

Обычно статистик анализирует (считает) не весь объем изучаемого объекта, так называемой генеральной совокупности (напр. всех текстов науч. стиля, всей прозы Л. Толстого). Он берет из нее некоторое число выборок (отрезков текста определенной длины либо изучаемых языковых единиц) и по ним с помощью статистической обработки полученных данных делает заключение о всей генеральной совокупности в отношении исследуемого явления, напр. частотности глаголов наст. времени в науч. стиле речи, в том числе разных семантико-грамматических оттенков глагола, либо соотношения именных и глагольных форм и т.д. Между прочим, подобный анализ позволяет выявить интересные стилостатистические закономерности функционирования (см.) языка в речи, а также установить и объективно показать качественный характер науч. стиля речи (Митрофанова, 1973).

Для корректности статистического анализа и выводов потребуется применение такого статистического инструментария, как планирование числа выборок и их суммарного объема, размера подвыборки, а также знаний о средней частоте, среднем квадратичном отклонении и его вычислении, о статистической оценке расхождения между частотами, существенности и несущественности отклонений частот в выборке, об определении величины ошибки наблюдения при определенной степени надежности коэффициента ошибки, об относительной и абсолютной ошибке и др. Кроме того, необходимо знание о сущности и функциях таких понятий и критериев, как «хи-квадрат» (критерий согласия для проверки существенности или несущественности отклонений частот в выборке), t-критерий Стьюдента (для определения характера расхождения средних частот, случайном или существенном), об основных формулах вычисления статистических показателей, о применяемых в этих случаях готовых справочных таблицах и др. Объем статьи не позволяет раскрыть все эти вопросы и понятия; в доступной для гуманитария форме основы лингвостатистики и стилостатистики изложены в кн. Б.Н. Головина «Язык и статистика» (1971); см. также конкретное применение статистических методов при изучении разных аспектов стилей в работах А.Я. Шайкевича (1968), С.И. Кауфмана (1961), М.Н. Кожиной (1972) и др.

При использовании статистики в лингвистике, в частности в лингвостилистике, встают вопросы, которые в свое время были дискуссионными: Что считать? Как считать? Для чего (зачем) считать?

На первые два вопроса ответ как будто бы ясен, хотя и по ним велись дискуссии. Очевидно, поскольку «понятие частотности — понятие речевое» (Т.П. Ломтев) и «все, что... обладает повторяемостью, является речевым» (Н.Д. Андреев, Л.Р. Зиндер), то при изучении функц. стилей как явлении речевом целесообразно применение статистики. Считать надо языковые единицы, функционирующие в речи, причем, повидимому, характеризующиеся разными частотами в разных сферах общения (что и подтверждается анализом материала). В зависимости от поставленных задач это могут быть самые различные единицы языка — лексические, морфологические, синтаксические, а также текстовые, в меньшей степени фонетические (связываемые преимущественно с анализом стиха). Но любые ли из них и все ли подряд?

При выделении, напр., из всего массива русских текстов функц. стилей и определении их специфики, их внутренней дифференциации можно идти двумя путями. Либо эмпирическим, подвергая статистическому обследованию о д н у за д р у г о й единицы, либо — все знаменательные слова с «разбивкой» по частям речи и морфологическим показателям. Этот путь приведет в конечном счете к описанию полной картины лингвостатистической структуры стилей. Но более экономным окажется другой возможный путь, так сказать, функц.-стилистический. На основании учета целей общения в той или иной сфере деятельности, назначения соответствующей формы сознания, особенностей типа мышления и других базовых экстралингвистических факторов вначале на интуитив-

503 Стилостатистический метод

ном уровне выдвинуть гипотезу о наиболее свойственных и, следовательно, достаточно частотных для исследуемых текстов каких-либо языковых формах (с учетом их семантической стороны), лексико-граммати- ческих значениях и подвергнуть в н а ч а л е и х статистическому анализу, т.е. не все подряд и сразу языковые единицы, а выборочно. Именно те, которые предположительно соответствуют специфике стиля, особенностям подстиля и т.д. С. м. объективно подтвердит (либо откорректирует или отвергнет) выдвинутую гипотезу и определит путь дальнейшей работы. При этом важно обращать внимание на семантическую сторону языковых единиц в плане их соответствия (либо несоответствия) характеру мышления и форме сознания, отражаемой тем или иным функц. стилем. Обнаружено, что специфика стиля формируется не столько использованием специальных стилистически окрашенных средств системы языка, но преобладающей частотностью средств с ф у н к ц. окраской (см.).

Такой подход согласуется с методологическим принципом использования статистики в стилистике: учетом е д и н с т в а к а ч е с т в е н н о й и к о л и ч е с т в е н н о й сторон анализа, ибо статистика не является самоцелью, она «обнаруживает «симптомы», количественно в ы я в л я е - м ы е с и г н а л ы к а ч е с т в а...» (Зиндер и Строева, 1968). Поэтому при использовании статистических методов надо избегать встречающейся иногда ошибки: фетишизма цифр, поскольку статистика лишь и н с т - р у м е н т, призванный помочь исследователю в его работе, направленной на выявление качественных свойств объекта, определить объективность полученных данных.

Следует также помнить и высказывание А.Н. Колмогорова о том, что изучение потока речи без г и п о т е з о механизмах их порождения малопродуктивно и неинтересно.

На вопрос «как считать?» следует ответ: в соответствии с правилами математической статистики. Помня, однако, о том, что применение ее в разных отраслях знания отличается некоторым своеобразием, обусловленным спецификой изучаемого объекта и, конечно, задачами исследования. Так, если в фармакологии или медицине величина относительной ошибки наблюдения должна быть ничтожной, то для лингвостилистических исследований она признается удовлетворительной и в 5—10%, а в ряде случаев может быть и большей (Головин, 1971, с. 56). Но все же чем точнее полученные результаты, тем лучше. В связи с этим, в частности, стоит вопрос о выборке и подвыборке при организации начала работы. С одной стороны, желательно как можно чаще, плотнее «прочесать» текст, с другой — учесть размах колебаний встречаемости в тексте изучаемой единицы (применительно к употреблению глагола см. данные: Кожина, 1972. Гл. II).

Вопрос «как считать?» связан с выявлением в той или иной разновидности речи сильнодействующего экстралингвистического стилеобразующего фактора. Поскольку при формировании функц. стиля действует одновременно множество факторов и некоторые из них сильнодействующие (определяющие первичные — важнейшие — стилевые черты), важ-

но установить их влияние, и даже влияние каждого из них, на стиль речи. Допустим, стоит задача определить, влияет ли и в какой степени влияет фактор «вид (конкретная отрасль) науки» на стилостатистическую структуру научной речи. Здесь можно предложить метод своеобразного «снятия срезов» (Кожина, 1972, с. 46—48, 176—215), заимствованный из биологии, когда материал подбирается так, чтобы по возможности как бы нейтрализовать влияние на стиль текста ряда других факторов,

аименно: берутся тексты разных отраслей науки, но одного и того же жанра, одного и того же времени, отдельно выявляется влияние фактора авторской индивидуальности и т.д. Затем сравниваются количественные показатели исследуемых текстов (по видам науки), и если имеются с у щ е с т в е н н ы е расхождения, то напрашивается вывод о влиянии фактора «вид науки» (либо при обратных результатах — о незначительности его влияния), т.е. возникает возможность отнесения исследуемых текстов к какому-то особому функц. стилю. Для определения степени существенности/несущественности расхождений показателей (а отсюда и влияния соответствующего фактора) целесообразно использовать математические критерии согласия (t-распределения Стьюдента, хи-квад- рат и др.). Если же надо, напр., определить влияние фактора «жанр», то берутся тексты определенного жанра какой-либо одной науки, по возможности близких ее отраслей, одного времени, тематики, даже одного и того же автора (чтобы, помимо названных, «устранить» влияние фактора авторской индивидуальности), а затем сравниваются полученные показатели по исследуемому жанру с данными по тому же жанру, но других наук,

атакже — с показателями других жанров. Если показатели по каждому жанру существенно отличаются от средних показателей по научному стилю в целом, то следует вывод о существенном влиянии фактора «жанр» на стиль текста. Если же различия несущественные, то данный фактор не является сильнодействующим, так как кардинально не меняет стилистику науч. текстов, а лишь видоизменяет ее признаки, варьируя стиль.

Однако в последнем случае мы уже переходим к вопросу «д л я ч е г о (или зачем) считать?» и вопросу интерпретации количественных данных, так как не следует ограничиваться лишь их констатацией.

Вероятностно-статистическая устойчивость свидетельствует о закономерности изучаемого явления и, следовательно, о его п р и ч и н н о й обусловленности, которая детерминирована множеством экстралингвистических факторов (имеем в виду стилистику речи). Вместе с тем теоретическое положение о влиянии комплекса факторов, определяющих специфику функц. стиля, т.е. сильнодействующих, должно подтверждаться и статистическими показателями (что и проверено теперь уже многочисленными исследованиями). Т. о., с п р и м е н е н и е м С . м . с н и м а - ю т с я м н о г и е д и с к у с с и о н н ы е в о п р о с ы. Однако, к сожалению, до сих пор еще высказываются неубедительные мнения, касающиеся, напр., выделения некоторых функц. стилей: следует ли выделять в качестве о т д е л ь н ы х ф у н к ц. с т и л е й тексты различных отраслей знания (их стиль) и говорить об особом функц. стиле биологической

505 Стилостатистический метод

науки либо геологии, физики, психологии, философии, технических наук и т.д.? Правильнее говорить в данном случае о внутренней дифференциации науч. стиля; стилостат. показатели текстов отдельных наук должны быть не столь существенны, чтобы «перекрывать» средние показатели стилевой специфики науч. стиля в целом (что и подтверждается С.ђ м. анализа материала). Опора на статистические данные дает, т.ђо., объективные критерии в решении этого вопроса.

Актуально применение статистики и в других случаях: при определении разных аспектов внутристилевой дифференциации стиля, вплоть до выявления автор. стилевой индивидуальности. При этом целесообразно идти в анализе о т о б щ е г о к ч а с т н о м у: от макростилевых явлений к более конкретным, так как в этом случае имеется теоретически обоснованная перспектива исследования. С.ђ м. позволил установить, что стиль науч.-технич. текстов не дает существенных отличий от собственно научных, т.е. не составляет особого функц. стиля, а лишь подстиль.

Главный ответ на вопрос «зачем считать?» — считать следует для того, чтобы выявить з а к о н о м е р н о с т и функционирования языковых средств в различных речевых разновидностях и определить объективно существующую зависимость стиля речи от тех или иных экстралингвистических факторов, конкретные связи речевой структуры с последними. В качестве примера см. Закономерности (общие) функционирования языковых единиц в речи, а также работы Б.Н. Головина, О.Б. Сиротининой, С.И. Кауфмана, М.Н. Кожиной, О.Д. Митрофановой и др. Эффективно применение стилостатистических методик и в случае изучения

речевой системности стиля (см.), функциональных семантико-стилисти- ческих категорий (см.), в частности, определение центральных (ядерных) и периферийных языковых средств в полевой структуре этих категорий и др.

Т.о., в этих случаях статистика позволяет определить к а ч е с т в е н -

ны е, с т и л е в ы е признаки речевых разновидностей, являющиеся «сигналами качества» и указанием на причинную обусловленность явлений.

Однако, несмотря на эффективность применения статистики для решения многих проблем стилистики и изучения закономерностей функционирования языка в речи, использование статистических методик после «всплеска» активности их употребления в 60—70 гг. ХХ столетия затем пошло на убыль. Прежде всего сказались трудности освоения гуманитариями математических познаний. Так, собственно статистический анализ и его критерии при оценке полученных показателей постепенно свелись в стилистических работах к арифметическим подсчетам. Кроме того, оказались недостаточно отработанными проблемы интерпретации статистических показателей, методологии применения последних с учетом специфики изучаемого стилистикой объекта, проблемы связи экстралингвистического со стилистическим, что не способствовало рождению гипотез, требующих проверки объективными методами.

Характерно, что одна из первых работ по применению статистики в лингвистике (Н.А. Морозова в 1915 г.) была подвергнута критической оценке математиком А.А. Марковым, которому принадлежат работы имен-

но в области с т и л о статистики. То есть трудности, естественно, возникли сразу. И много позже о них пишут О.С. Ахманова, В.Г. Адмони, Б.Н. Головин, Л. Долежел и др.

О возможности и необходимости использования математических (статистических) методов в лингвистике ученые говорят начиная с середины ХIХ в. (математик В.Я. Буняковский), в начале ХХ в. — лингвисты И.А. Бодуэн де Куртенэ, Е.Д. Поливанов, А.М. Пешковский, М.Н. Петерсон и др. Позже, в 60—70-е гг., появляется целая серия работ общего

ичастного характера, причем по применению статистики именно в стилистике. Высказываются мысли о необходимости глобального количественного изучения стилей (Ф. Пап); о том, что «норма и стиль являются понятиями, покоящимися на статистических закономерностях» (Р.Р. Каспранский); В.И. Перебейнос, один из авторов монографического описания стилостатистическими методами функц. стилей, отмечает: «Статистика помогает выявить закономерности, которые другими методами не определимы» (1967). Различным вопросам лингвостатистики и в особенности стилостатистики посвящены многочисленные исследования и выступления на конференциях — Н.Д. Андреев, О.С. Ахманова, Р.Г. Пиотровский, Г.А. Лесскисс, М.П. Кульгав, П.С. Кузнецов, Т.П. Ломтев, А.Я. Шайкевич, Р.М. Фрумкина, Б. Гавранек, Й. Мистрик, Й. Краус

имн. др.

Можно полагать, что стилистику (может быть и не скоро) ждет новая волна активизации стилостатистических исследований.

Лит.: С и р о т и н и н а О.Б. Использование статистического метода при выявлении стилевых различий // Питання прикладноi лiнгвiстики. Тези мiжвуз. наук. конф., Чернiвцi, 1960; Вопросы стилистики. Вып. 3 / Под ред. О.Б. Сиротининой. Изд. Саратов. ун-та, 1969; С и р о т и н и н а О.С., Б а х С.А., Б о г д а н о в а В.А. К вопросу об изменениях стилевой дифференциации языка // Язык и общество, СГУ, 1964; Разговорная речь в системе функциональных стилей современного русского литературного языка / Под ред. О.Б. Сиротининой, Лексика. — Саратов, 1983; Грамматика. — Саратов, 1992; Г о л о в и н Б.Н. О возможности количественной характеристики речевых стилей, Тезисы докладов межвузовской конференции по стилистике худож. литературы, МГУ. — М., 1961; Е г о ж е: О вероятностно-статистическом изучении стилевой дифференциации языка // Семинар «Автоматизация информационных работ и вопросы прикладной лингвистики». — Киев, 1964; Е г о ж е: Из курса лекций по лингвистической статистике. — Горький, 1966; Е г о ж е: Язык и статистика. — М., 1971; К а у ф м а н С.И. Количественный анализ общеязыковых категорий, определяющих качественные особенности стиля // Вопросы романо-германского языкознания, Коломна, 1961; Е г о ж е: Об именном характере технического стиля (на материале технической литературы). — ВЯ. — 1961. — № 5; П а п Ф. Количественный анализ словарной структуры некоторых русских текстов. — ВЯ. — 1961. — № 6; Л е с с к и с с Г.А. О размере предложений в русской научной и художественной прозе 60-х гг. ХIХ в. — ВЯ. — 1962. — № 2; Е г о ж е. О зависимости между размером предложения и характером текста. — ВЯ. — 1963. — № 3; Е г о ж е: О зависимости между размером предложения и его структурой в разных видах текста. — ВЯ. — 1964. — № 3; П е р е б е й н о с В.И. Структурные методы при разграничении значений глагола // Проблемы структурной лингвистики. — М., 1962; Статистичнi параметри стилiв /

507 Стиль

Под ред. В.И. Перебейнос. — Киев, Киiв, 1967; К о л м о г о р о в А.Н., К о н д р а т о в А.М. Ритмика поэм Маяковского. — ВЯ. — 1962. — № 3; К о л м о г о р о в А.Н., П р о х о р о в А.В. О дольнике современной русской поэзии. — ВЯ. — 1964. — № 1; К о н д р а т о в А.М. Статистика типов русской рифмы. — ВЯ. — 1963. — № 6; Д о л е ж е л Л. Вероятностный подход к теории художественного стиля. — ВЯ. — 1964. — № 2; К у л ь г а в М.П. Основные стилевые черты и синтаксические средства их реализации в современной немецкой научно-технической речи: Дис. ... канд. филол. наук. — М., 1964; М и с т р и к Й. Математико-статистические методы в стилистике. — ВЯ. — 1967. — № 3; Язык и общество. — Изд. СГУ, 1967; Ш а й к е в и ч А.Я. Опыт статистического выделения функциональных стилей. — ВЯ. — 1968. — № 1; К о ж и н а М.Н. О речевой системности научного стиля сравнительно с некоторыми другими. — Пермь, 1972; М и т р о ф а н о в а О.Д. Язык научно-технической литературы. — М., 1973; Н о с е н к о И.А. Начала статистики для лингвистов. — М., 1981.

М а р к о в А.А. Об одном применении статистического метода, «Изв. АН (Bulletin)». Т. 10, сер. VI. — № 4, П., 1915; М о р о з о в Н.А. Лингвостилистические спектры, «Изв. АН. Отд. Рус. яз. и словесн.». Кн. 1—4. Т. ХХ, 1915; Г о л у б е в В.А. Элементы математической статистики в приложении к лесному делу. — М., 1929; Ч и с т я к о в В.Ф., К р а м а р е н к о Б.М. Опыт применения статистического метода в языкознании, в. 1. — Краснодар, 1929; А х м а н о в а О.С., М е л ь ч у к И.А., П а д у ч е в а Е.В., Ф р у м к и н а Р.М. О точных методах исследования языка, МГУ, 1961; М и т р о п о л ь с к и й А.К. Техника статистических вычислений. — М., 1961; П и о т р о в с к и й Р.Г. О математичном языкознании, «Рус. яз. в нац. школе», 1961. — № 2; Е г о ж е: Математическое языкознание, его перспективы, «Вестник высшей школы», 1964. — № 6; Е г о ж е: Информационные измерения печатного текста // Энтропия языка и статистика речи. — Минск, 1966; А д м о н и В.Г. Качественный и количественный анализ грамматических явлений. — ВЯ. — 1963. — № 4; А н д - р е е в Н.Д., З и н д е р Л.Р. О понятиях речевого акта, речи, речевой вероятности и языка. — ВЯ. — 1963. — № 3; Ш т е й н ф е л ь д Э.А. Частотный словарь современного русского литературного языка. — Таллин, 1963; Ф р у м к и н а Р.М. Статистические методы изучения лексики. — М., 1964; Е е ж е: Роль статистических методов в современных лингвистических исследованиях // Математическая лингвистика. — М., 1973; З а с о р и н а Л.Н. Автоматизация и статистика в лексикографии, Изд. ЛГУ, 1966; А н д р е е в Н.Д. Статистико-комбинаторные методы в теоретическом и прикладном языкознании. — Л., 1967; Ф е л л е р В. Введение в теорию вероятностей и ее приложения. Т. I. — М., 1967; З и н д е р Л.Р., С т р о е в а Т.В. К вопросу о применении статистики в языкознании. — ВЯ. — 1968. — № 6; М о с к о в и ч В.А. Статистика и семантика. — М., 1969; П о л я к о в а Г.П., С о л г а н и к Г.Я. Частотный словарь языка газеты. — М., 1971.

Y u l e G.U. The statistical studi of literary vocabulary. — Cambridge, 1944;

Kvantitati-vni rozbor stylu pracovnich navodu. — «Naђe reи», 1964. — № 4; K r a u s J., Va ђ a k P. Попытка количественной типологии текстов // Prague Studies in Mathematical Linguustics. — Praha, 1967.

М.Н.Кожина

СТИЛЬ (от лат. stilus, stylus — остроконечная палочка для письма, затем —манера письма, своеобразие слога, склад речи). В языкознании

нет единого определения понятия С., что обусловлено многомерностью самого феномена и изучением его с различных точек зрения.

В русистике наиболее общепринятыми являются формулировки тер- мина-понятия «С.», базирующиеся на его определении В.В. Виноградовым (1955): «Стиль — это общественно осознанная и функционально обусловленная, внутренне объединенная совокупность приемов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения в сфере того или иного общенародного, общенационального языка, соотносительная с другими такими же способами выражения, которые служат для иных целей, выполняют иные функции в речевой общественной практике данного народа». Отталкиваясь от этой формулировки, С. определяют как общественно осознанную, исторически сложившуюся, объединенную определенным функц. назначением и закрепленную традицией за той или иной из наиболее общих сфер социальной жизни систему языковых единиц всех уровней и способов их отбора, сочетания и употребления. Это функц. разновидность, или вариант, рус. лит. языка, отличающийся способами его использования в разных сферах общения и создающий разные речевые стили как композиционно-текстовые структуры.

С.— фундаментальное понятие стилистики, и по мере ее развития складывались разные понимания С.

С.— одно из ранних понятий гуманитарного знания, представленное в риториках и поэтиках Древней Греции и Рима, а еще ранее в индийских поэтиках. Вплоть до средневековья понятие С. как своеобразия речи связывается с вопросом нормативности, а именно с тем, какой слог и его средства (тропы и фигуры, состав лексики, фразеологии, синтаксиса) «приличествует» употреблять в разных видах словесности.

ВХVIII в. с появлением на Западе особой дисциплины, стилистики, С. определяется как своеобразие худож. речи (писателя, произведения и т.д.). В ХVIII в. С. становится также искусствоведческим термином для обозначения сугубо индивидуальной манеры изображения. Такое понимание достигает расцвета в эпоху лит. романтизма, связываясь с понятием человека-творца, гения как неотъемлемое и неотчуждаемое его свойство. Ср. высказывание Ж.Л.Л. Бюффона: «Стиль — это сам человек». У Гегеля противопоставление манеры и С. «снимается» в понятии «оригинальность». В рус. языке термин «стиль» и вариант «штиль» появляются в ХVII в., в середине ХIХ в. закрепляется термин «стиль».

Будучи явлением историческим (см. Историзм стиля), С. претерпевает изменения в содержании своего понятия.

Наиболее ранним в России было восходящее к античным риторикам трехчленное представление С. в рус. риториках XVII—XVIII вв. и теории и практике М.В. Ломоносова и его современников (см. Трех стилей теория): высокий — средний — низкий как совокупностей в каждом из них языковых средств в единстве (соотнесении) с предметом речи, темой, содержанием, группой жанров, тем самым — соответствующих трем видам «речений».

Позднее в связи с распадом в рус. лит. языке системы трех стилей и дальнейшим процессом демократизации языка на основе модификации

509 Стиль

этой модели С. выделяется оппозиция: книжный С. (см.) — разговорный (разг.-фамильярный) С. (см.) на фоне нейтрального. Стилевая окраска книжности речи была представлена (и сейчас частично сохраняется) в письменной форме в текстах специальной (науч., оф.-дел.) и худож. литературы и восходила к церк.-слав. пласту древнерус. книжности, разговорный С. (тип) — к устно-разг. речи низов городского населения и просторечию.

Эту модель С. традиционную (см.) совмещают нередко с э к с п р е с - с и в н о й (Ш. Балли), поскольку здесь по отношению к нейтральной «основе» (общеупотребительным средствам языка) представлены совокупности средств языка с п о в ы ш е н и е м экспрессивно-стилистической тональности: торжественная (риторическая), возвышенная, строгая, официальная или ее п о н и ж е н и е м: С. фамильярный, грубый, дружеский, неофициальный, активизирующиеся либо в сфере книжно-письменной официальной речи и придающие ей соответствующую «окраску», либо, напротив, — в разг.-обиходной (преимущественно устной, неофициальной) со свойственной ей стилистической окраской (см.). Эти средства представляют собой ресурсы стилистической синонимии (очи — глаза — гляделки; длань — рука — лапа; вкушать — есть — уплетать). В ХХ в. они используются в худож. литературе и публицистике как средства создания юмора, сатиры, иронии.

Однако экспрессивность речи и ее источники не ограничиваются указанным аспектом (синонимией). Экспрессивность стиля понимают шире: сюда относят средства с различными эмоциональными и экспрессивными окрасками и оценкой (возвышенная, интимно-ласковая, уничижительная, презрительная и т.д.). Обычно эти экспрессивно-стилистичес- кие признаки определяются также на фоне нейтральных (стилистически не окрашенных) средств. Более строгим структурно-семантическим вариантом этой модели является понимание С. как к о н н о т а т и в н о й стороны языковых единиц, содержащих помимо денотативного разнообразные экспрессивно-эмоциональные, оценочные, стилистические, ассоциативно-образные созначения и окраски, которые сопутствуют собственно понятийному значению, передавая закрепляемые за языковыми единицами отношения и оценки говорящих к денотатам соответствующих языковых единиц.

Таким образом, на смену пониманию С. в период классицизма как замкнутой системы средств языка определенного однотипного стилистического «статуса» (соответствующих содержанию и жанру произведения) на основе трехчленного деления, приходит понимание С. как той или иной окраски (значения, точнее со-значения) у языковых единиц на фоне нейтральной нормы, единиц, составляющих стилистические пласты в системе языка. Это аспект не столько функциональный, сколько структурно-языковой, изучаемый стилистикой ресурсов (см.), хотя когда речь идет об употреблении этих средств в процессе общения, естественно, обнаруживается функциональность.

Однако с начала ХIХ в. отошла в прошлое возможность построения более или менее протяженного высказывания, тем более целого произ-

ведения, средствами одной стилистической окраски. При взгляде на историю развития стилистики такая ситуация была оценена (в ходе дискуссии 1954 г. по стилистике) даже как исчезновение стиля (если подходить к его определению с точки зрения ломоносовской традиции).

В первой половине ХIХ в. для обозначения индивидуальной манеры речи применительно к С. писателя используется номинация с л о г (см. у В.Г. Белинского и др.). Это значение термина С. сохраняется в лингвостилистике в качестве одного из возможных до настоящего времени. Ср. толкование в словарях термина С. как и н д и в и д у а л ь н о й м а н е р ы, способа, которым исполнен данный речевой акт (или произведение) — стиль речи конкретного лица, в особенности — писателя (С. Пушкина, С. Гоголя).

Термином «С.» в словарях обозначают и о б щ е п р и н я т у ю м а - н е р у речи, способ ее исполнения, свойственный типизированным литературным текстам, в том числе жанровым разновидностям, когда значимы не только языковые элементы, но и композиция, и другие составляющие текста (С. романтизма, классицизма; С. к-л. литературной школы;

С.басни, репортажа, фельетона).

Ссередины ХХ в. в связи с развитием функц. стилистики (см.) появ-

ляется и становится ц е н т р а л ь н ы м в современной науке понимание С. как стиля ф у н к ц и о н а л ь н о г о. В этом случае внимание сосредоточивается преимущественно на речевой организации текста. С учетом указанного выше определения стиля, данного В.В. Виноградовым (1955), ф у н к ц. с т и л ь — э т о с в о е о б р а з н ы й х а р а к т е р р е ч и той или иной ее социальной р а з н о в и д н о с т и, соответствующей сфере общения и деятельности, соотносительной с определенной формой сознания, который создается особенностями функционирования в этой сфере языковых средств и специфической речевой организацией, речевой системностью (см.). (Подробнее см.: Функц. стиль, экстралингвистические факторы функц. стиля). Т. о., С. — явление субъективно-объективное.

Термин «функц.стиль» используют в аспекте не только речи, но и строя языка, и тогда его определяют как исторически сложившиеся в данном языковом коллективе разновидности лит. языка, представляющие собой относительно замкнутые системы языковых средств, регулярно функционирующие в различных сферах общественной деятельности.

Иногда ряд функц. стилей объединяют в широкий круг книжной речи (науч., оф.-дел., публиц., «языка худож. литературы») в противоположность речи разг., обиходной.

Существует и собственно оценочное определение С. речи — хороший С. (сочинения) или плохой — на основе соответствия/несоответствия сложившимся представлениям о норме стиля (см. Стилистическая норма).

При различии этих пониманий С. у них имеются, однако, о б щ и е, и н в а р и а н т н ы е признаки. Это н а л и ч и е н е к о е г о с в о е о б р а - з и я, с п е ц и ф и ч е с к о й характерологической черты (не нейтральности) у разновидности языка/речи или у совокупности языковых средств, каких-то отклонений от обычного, буквального, лишенного коннота-