Крёбер А.Л. Избранное. Природа культуры (Культурлогия. XX век). 2004

родился Ирвинг; Купер появился на свет в близлежащем Нью-Джерси, но вырос в Купер-

560

стауне на севере штата Нью-Йорк; Брайант был родом из Массачусетса, но последние 50 лет жизни провел в метрополии. Несколько их менее знаменитых современников жили или родились в Нью-Йорке. К концу второй, кульминационной фазы Нью-Йорк породил Уитмена и Мелвилла. В постреволюционное время богатство и население города росли с невероятной быстротой. Но если именно этот факт является причиной появления здесь первого созвездия, то непонятно, почему через 30 лет первенство в литературе перешло к Новой Англии, с ее более старой традицией и культурой, в то время как Нью-Йорк сохраняет лишь относительную значимость в общенациональной культурной деятельности.

Филадельфия и Юг могут претендовать лишь на пару имен, причем имен второстепенных даже по американским меркам: это Брокден Браун и Байярд Тейлор, Симмс и Лэниер. Эдгар По не может быть отнесен к провинции: он родился в Бостоне (отцом его был актер из Балтимора, матерью— актриса-англичанка), учился в школе в Вирджинии и в Англии; уже будучи взрослым, провел 6 лет в Балтиморе и Ричмонде, 6 — в Филадельфии, 6 — в Нью-Йорке. Можно говорить лишь о том, что он не был родом из Новой Англии.

Территория по ту сторону Аппалачей вступает в историю литературы с Марком Твеном, родившимся в 1835 г. в Миссури, и Гауэллсом, <родившимся> в 1837 г. в Огайо. Если бы рост в целом не находился тогда в выраженной стадии упадка, Запад, несомненно, внес бы больший абсолютный вклад в развитие американской литературы.

Подъем: 1800-1840 гг. ; рождения 1770-1800 гг.

Брокден Браун, 1771 г., Филадельфия, * 1798— 1804 гг. Дениэл Уэбстер, 1782 г., Нью-Хэмпшир, *1820—

1804 гг. *Ирвинг, 1783 г., Нью-Йорк Сити, *1809—1820 гг. *Купер, 1789 г., Нью-Джерси, в 1790 г. переехал в Куперстаун, штат Нью-Йорк, *1821 —1828 (1841)

Хеллек, 1790 г., Коннектикут, перебрался в Нью-Йорк Сити. *Брайант, 1794 г., Массачусетс, переехал в НьюЙорк в 1825 г.,

*1811 г.

Дрейк, 1795 г., Нью-Йорк Сити.

Кульминация: 1840—1860 гг.; рождения ок. 1800—1825 гг.

Прескотт, 1796 г., Массачусетс, * 1843 г. *Эмерсон, 1803 г., Массачусетс, * 1841 — 1844 гг.

Симмс, 1806 г., Южная Каролина. *Лонгфелло, 1807 г., Мен, *1839—1858 гг. *Уиттайр, 1807 г., Массачусетс,

* 1854 г. *Холмс, 1809 г., Массачусетс, *1858г.

561

*По, 1809 г. (см. текст: 1831-1837 гг. на Юге, 1838-1844 гг. в Филадельфии, 1837-1838, 1844-1849 гг. в

Нью-Йорк Сити), *1838-1849 гг.

Маргарет Фаллер (Оссоли), 1810 г., Массачусетс. Гарриет Бичер-Стоу, 1812 г., Коннектикут, * 1851 г. Мотли, 1814 г., Массачусетс, *1856—1860 гг. Дейна, 1815 г., Массачусетс, *1840 г.

Торо, 1817 г., Массачусетс, *1854 г. Лоуэлл, 1819 г., Массачусетс.

Мелвилл. 1819 г.. Нью-Йорк Сити. * 1851г. *Уитмен, 1819 г., Лонг-Айленд близ Нью-Йорк Сити. * 1855 г. Митчелл (Айк Марвел), 1822 г., Коннектикут, * 1850— 1851 гг.

Паркмен, 1833 г., Массачусетс, *1849-1869 гг.

Упадок: 1860- ; рождения 1825-1850 гг.

Байярд Тейлор, 1825 г., Пенсильвания, * 1870 г. Эмили Диккинсон, 1830 г., Амхерст, Массачусетс.

Клеменс (Марк Твен), 1835 г.. Миссури, * 1876—1884 гг. Олдрич, 1836 г., Нью-Хэмпшир.

Гауэллс, 1837 г., Огайо.

Харт, 1839 гг., Олбани, штат Нью-Йорк. Силл, 1841 г., Коннектикут.

Джеймс, 1843 г., Нью-Йорк Сити. Его дед был родом из Ирландии, отец— из Сиракуз, штат Нью-Йорк. Лэниер, 1849 г., Джорджия.

§ 91. Европейская литература в целом

Коль скоро Западная Европа - это единая цивилизация, предстающая в ее многообразных национальных проявлениях, европейская литература тоже должна рассматриваться как целое.

-

331

С точки зрения такой, более широкой, перспективы, мы должны прежде всего отложить в сторону скандинавскую мифологию и саги - как рост, изолированный от всех прочих европейских ростов. Он достигает кульминации около 1000 г. и в основном заканчивается, когда другие европейские литературы еще и не начинались. Он также перифериен в географическом отношении: пик его наступил фактически вне Европейского континента - в Исландии, лежащей на половине пути через Атлантику. Это также единственная европейская литература, порожденная нехристианским народом15, и единственная, не испытавшая влияния средиземноморской традиции. Ее темы носят исконный характер, как и формы: она не ведает силлабического размера и рифмы, зато знает регулярность ударений и начальную аллитерацию. Скандинавская литература является западной только географически, да еще в силу того влияния, которое оказали ее сюжеты на некото-

562

рые христианские литературы. Этот рост почти так же чужд европейской литературе, как санскритский или китайский, и менее родствен ей, чем греко-латинский или даже арабский. Собственно западная литература начинает развиваться около 1050 или 1100 г. в виде двух параллельных течений - в langue d'oc и langue d'oïl129*, в центрально-южной и северной Франции. Вероятно, оба течения достигли кульминации около 1170 г., с промежутком в одно-два десятилетия, или почти одновременно; однако южнофранцузская литература ограничилась более узким набором жанров, быстрее достигла формального мастерства и техничности и раньше умерла.

Образцы этих двух французских литератур распространили свое влияние к югу - на Италию и Испанию, и к северо-востоку -на Нидерланды и Германию. Немцы оказались самыми первыми последователями французов; итальянцы — самыми последними и великими. Немецкий пик был пройден около 1225 г.; итальянский рост начал добиваться успехов только к 1275 г. и достиг кульминации — которая была таковой не только для Италии, но и для всей средневековой Европы

—в творчестве Данте, в десятилетия, непосредственно следующие за 1300 г. Испанский и нидерландский росты были гораздо более диффузными, лишь отчасти национальными по своему характеру, и конфигурация их не отличалась ни концентрированностью, ни величием. С завершением итальянского роста около 1375 г. средневековый период в развитии европейской литературы в основном закончился.

Затем следует интервал, в течение которого ни одна европейская страна не создавала литературы высшего уровня. Единственное исключение — чосеровское созвездие в Англии. Присутствие в нем французских и итальянских заимствований говорит о том, что этот запоздалый расцвет по ту сторону Ла-Манша имеет средневековый характер. Между 1375 и 1450 гг. Чосер был единственным крупным поэтом и писателем Европы. Этот спад эпохи позднего Средневековья наблюдается также в философии, архитектуре и скульптуре.

Около 1450 г. начинается вторая фаза в развитии европейской литературы — в Италии, где завершилась первая фаза. Новый подъем был частью ренессансного движения, и его влияние ощущалось вплоть до 1680—1700 гг. Несмотря на хронологическое первенство и доминирующий характер, итальянская литература этого времени не сумела достигнуть уровня средневековой итальянской литературы: она не породила ни Данте, ни даже Петрарки. Продолжительность этой фазы, если включать в нее Тассо (несколько запоздавшую фигуру), составляет 130 лет, без Тассо

—90 лет.

563

Португалия, Польша, Англия, Голландия последовали за Италией в следующем порядке: 1490, 1500, 1530, 1575, 1575 гг. Французский рост начался около 1520 г., продлился какое-то время, приостановился около 1600 г., - очевидно, потому, что итальянская манера не соответствовала национальному духу Франции, -и завершился около 1630 г., выработав более национальные формы и добившись гораздо больших успехов. Германия вовсе не откликнулась творческой продуктивностью. Все нации, прошедшие через итальянское влияние, выработали собственные стили, которые все более расходились с итальянскими образцами. Поэтому кульминации наступают поздно: между 1660 и 1660 гг. в Испании, Англии, Голландии и Франции. Пики до 1600 г. были достигнуты - довольно неожиданно - в отдаленных Португалии и Польше. Причина может заключаться в том, что эти страны невелики, поэтому рост их литератур был количественно менее крупным, а путь - менее длинным. Тот факт, что более крупные кульминации приходятся на период после 1600 г., значим: ведь начальный итальянский рост заявил о себе в 1450 г., а закончился, за исключением Тассо, к 1540 г. Причина запаздывания других стран почти наверняка состоит в том, что каждая литература, воспринявшая итальянское влияние, должна была

-

332

переработать его в соответствии с национальными вкусами и приспособить к собственному языку. Около 1670-1700 гг. развитие литератур четырех крупнейших наций - Испании, Франции, Англии

иГолландии, - побуждаемое итальянским воздействием, резко и почти одновременно прекращается. Такую же внезапную остановку в развитии в тот же период и в тех же странах - как

ипо всей Европе - мы наблюдаем в живописи, музыке и науке. Вслед за этим наступило затишье. Так в 1680-1700 гг. завершилась «ренессансно-барочная стадия».

Складывается любопытная картина. Средневековая литература начала развиваться во Франции, а

наивысшей европейской кульминации достигла в Италии, которая последней приняла участие в средневековом поэтическом росте16. В ренессансной фазе та же Италия стала зачинательницей новой литературы и источником влияния, но достигла меньших высот, чем в Средние века, в то время как Португалия, Испания, Франция, Нидерланды и Англия, отныне зависимые от Италии, все поднялись к большим вершинам, чем прежде. Создается впечатление, что если на многонациональной европейской арене та или иная нация первой выступает с развитым новым набором поэтических моделей, то это мешает ей довести их до высочайшей степени выразительности.

564

Второй общеевропейский интервал приходится на первую половину XVIII в.: начало «Просвещения», время создания блестящей, мастерской, легкой и отточенной прозы - и отсутствия достойной поэзии где бы то ни было на Европейском континенте.

Около 1750 г. начинается третий западный рост литературы. Вначале он имеет романтический и просвещенческий характер, затем - реалистический и напыщенно-эмоциональный. Этот подъем зарождается несколько раньше 1750 г. в периферийных и давно непродуктивных Италии и Швеции; набирается сил около 1750 г. в Германии, до этого бездействовавшей в течение полутысячелетия; последовательно внедряется в Англии и Франции, а в конце распространяется на страны, до тех пор не участвовавшие в развитии европейской литературы: Данию, Россию, Соединенные Штаты, Норвегию, пробуждая также некое оживление в Испании, Голландии и Польше. К 1860 г. зенит был пройден везде, кроме Норвегии. К 1900 г. не осталось ни одной европейской страны, литература которой не находилась бы в состоянии спада, в сравнении с ее же состоянием в 1800, 1830 или 1870 гг. Нет сомнений в том, что поколение после 1900 г. лишь усугубляет распад моделей17.

Западная литература: кульминационные периоды

565

Если говорить точнее, попробуем определить те нации, которые достигли наивысшего уровня литературного развития в первой половине XIX в., между 1780 и 1880 гг. На это проливает свет наш список: это Германия, три скандинавские страны, две славянские - Россия и Польша, и англоязычная Америка за океаном. Все эти страны периферийны по отношению к прежним

-

333

центрам развития западной литературы.

Небольшая карта ясно иллюстрирует центробежное смещение центров кульминаций в трех крупных периодах развития европейской литературы.

Величайшей фигурой в Средние века, по общему признанию, является Данте; в период Ренессанса и раннего модерна — Шекспир, вкупе с Сервантесом и Мольером; в период позднего модернаГёте. Общеевропейская кульминация сперва достигается в романской Италии, затем, в состоянии большего или меньшего равновесия, в романских Испании и Франции и в германской Англии; и наконец, на территории Германии.

Суммарно периодизация развития европейской литературы такова:

Продолжительность трех активных периодов последовательно уменьшается: округленно 300, 250, 150 лет.

§ 92. Исторический обзор

Итак, мы можем проследить документированную историю литературы на протяжении примерно четырех тысяч лет, включая произведения Среднего и Нового царств в Египте.

От первого из этих четырех тысячелетий мы имеем главным образом египетские памятники; но датировка их слишком несовершенна, чтобы можно было с уверенностью на нее полагаться. Дошедшие до нас произведения к тому же являются — или кажутся нам — недостаточно эмоциональными и относительно бесформенными. Примечательно, что в основном они написа-

566

ны прозой. Раннесемитская литература Месопотамии и - чуть позже - Палестины тоже, видимо, не имели законченных моделей, за исключением поэтически выдержанного параллелизма, как содержательного, так и формального. Обе эти литературы, насколько нам известно, в меньшей степени освободились от связи с религиозными функциями, чем египетская литература.

Вероятно, следующей по времени была поэзия греков — вскоре после того, как египетская литературы истощилась в повторениях. Быть может, греческая поэзия уходила корнями в эгейскоминойскую цивилизацию, предшествовавшую ей на той же земле; а может быть, и нет. Более древний минойский язык неизвестен; существовала ли на нем литература - проблематично. Раннегреческая поэзия, или гомеровский эпос, составляет отдельный этап в общих рамках греческого роста. Поэмы Гомера оставались живым и действенным фактором эллинской культуры до самого ее конца; но эпическое творчество поблекло с подъемом общегреческой литературы. Эпос четко определил формальную модель, из которой возникли все другие формы греческой литературы. Гомеровская поэзия развивалась в изоляции: в то время не существовало равных ей архитектуры, скульптуры, живописи, науки или философии. С другой стороны, классическая греческая литература почти точно совпадает по времени с расцветом во всех названных областях. Она также разветвляется на лирику, драму, историографию и другие прозаические жанры. Продолжительность продуктивного периода составляет пять столетий, фазы расцвета — три столетия. После двух с половиной веков относительного бесплодия наступает гораздо более слабое возрождение, главным образом в прозе; а после еще одного интервала — второе возрождение, когда предпринимались попытки воскресить поэзию, особенно эпическую (!).

Латинская литература представляет собой, безусловно, лишь адаптацию греческой литературы к другому языку-носителю, хотя адаптацию весьма успешную. Главный рост был довольно коротким, но распадается на три четко очерченные фазы. Они точно вписываются по времени, за исключением части начальной стадии, в греческий бесплодный промежуток продолжительностью в четверть тысячелетия, иллюстрируя таким образом общность корней литературного роста в обоих языках.

На Востоке история китайской литературы восходит почти к столь же древним временам, как и история греческой литературы, — в отношении средств, возможно, даже к более раннему времени, если мы готовы принять всерьез некоторые стихотворения и отрывки дочжоуской эпохи. Отличительная

-

334

567

особенность китайской литературы состоит в том, что, несмотря на почти непрерывное развитие в течение более двух тысяч лет, она подразделяется на четко выраженные периоды. Один жанр сменяется другим, но по крайней мере один какой-то жанр всегда находится в состоянии расцвета, так что тотальные спады редки и относительно коротки. Самый заметный интервал приходится на периоды вокруг 550 г. до н. э., 50 г. н. э., 950 г. н. э. В эпоху до новой эры лирика и рефлективная поэзия дважды переживали расцвет. Третий взлет — в двух стилях, хотя они по времени переходят один в другой — пришелся на долгий промежуток со 150 по 900 г. н. э., а его кульминацией считается 750 г. Эпическая, или повествовательная, поэзия отсутствует; драма и роман возникают поздно, с 1200 по 1700 г., создаются на разговорном языке и не включаются в корпус классической литературы.

Японская литература являет ту же последовательность жанров: поэзия, новелла, исторический роман, драма. Эти жанры накладываются друг на друга в непрерывном процессе развития литературы, как и в Китае. Иногда какой-нибудь жанр продолжает существовать длительное время, но обычно он быстро развивается и достигает кульминации. Отчетливо выражено различие между этими двумя дальневосточными литературами, с одной стороны, и греческой литературой - с другой. Вершины греческой литературы, за исключением эпического жанра, концентрируются в рамках трех столетий и, как правило, достигаются одновременно; в японской литературе новые жанры достигали новых кульминаций в течение тысячи лет, а в китайской — более двух тысяч пет. Кроме того, на Дальнем Востоке два пика почти никогда не совпадают. Индийская, ближневосточная и западная литературы в целом больше напоминали в своем развитии греческую модель. Если различие и не абсолютно, оно достаточно выражено, чтобы считаться значимым. Его наилучшим объяснением представляется давняя относительная изоляция дальневосточных культур, - во всяком случае, в том, что касается контактов и столкновений в ходе соперничества.

Отношение японской литературы к китайской любопытно и неоднозначно. Вероятно, это связано с тем фактом, что влияния хотя и были направлены в одну сторону, однако встречались с разного рода противодействиями и трансформациями в японских культурных системах и в языке. В результате порядок развития различных жанров в этих двух странах отнюдь не совпадает. В двух формах повествовательной прозы - в историческом романе, или романтически трактуемой истории, и психологичес-

568

ком романе, или романе нравов, — японцы достигли кульминации раньше китайцев. Что касается исторического романа, возможно, что японским произведениям предшествовали китайские прототипы; но они канули в историю и живут лишь в формах, выработанных позднее. Однако даже в таком случае эти позднейшие формы, несомненно, выше в Китае, так что японская кульминация все равно остается более ранней. В отношении психологического романа японцы явно опережают китайцев на пять столетий. Просто японцы разрабатывали каждый из своих ростов быстро, а китайцы трудились над ними медленно. Танская поэзия продвигалась к кульминации шесть столетий, уже пережив два расцвета в предыдущие века; а японская поэзия эпохи Нара достигла вершины уже через 400 лет после введения письменности.

В классической поэзии и в драме японские пики следуют непосредственно за китайскими. Речь не идет о прямом подражании: модели, принятые в двух странах, были слишком разными, чтобы это могло произойти18. Но здесь, по-видимому, сказалось то стимулирующее влияние, о котором шла речь в разделе о японской драме.

Долгий путь развития японской литературы начался раньше, чем что-либо подобное в Западной Европе: первая кульминация была достигнута к 800 г.

Санскритская литература, подобно греческой, являет однородный и синхронный рост — правда, гораздо более медленный, как и в других областях цивилизации. Опять-таки подобно греческой, она начинается с национального, или народного, эпоса, составляющего ее предварительную фазу, отделенную от остального роста. У обоих народов зрелые поэтические формы были выработаны вне эпоса. В Индии эпос еще не знает квантитативного метра; в Греции такой метр известен, но лишь один, в противоположность множественности размеров в позднейшей поэзии. Лирика, драма, нарративная поэзия и проза в Индии, как и в Греции, достигают кульминации почти одновременно; но санскритская литература шла к своему пику семь-восемь столетий, тогда как греческая — максимум три. Большую часть того времени, когда санскрит активно использовался в литературе, он был ученым языком: индийская литература на хинди и других разговорных диалектах расцвела уже после того, как подлинная продуктивность на санскрите сошла на нет.

-

335

Таким образом, эти два роста в действительности составляют один - подобно тому, как китайская драма и роман в неклассическом стиле приходят на смену классической литературе. Такая преемственность под-

569

тверждается и тем фактом, что индийские разговорные языки хотя и усвоили рифму, однако сохранили также квантитативные метры санскрита. Поэзия на живых языках зародилась и расцвела в Северной Индии в эпоху иноземных завоеваний и достигла кульминации при ранних монгольско-тюркских мусульманских правителях.

Следующей в хронологическом порядке выступает арабская литература. Ее характерные черты — малое количество жанров, сочетание этой жанровой узости с высоким развитием литературного языка и отсутствие выраженной исторической кульминации. Пиком можно считать или действительно считают практически любой момент на отрезке длиною в пять столетий, что говорит об отсутствии фиксированной высшей точки. Насколько нам известно, начало арабской литературы восходит к 500 г. н. э., когда греческая поэзия переживала последнее возрождение в Египте и Сирии, прилегающих к Аравии. Более того, самые ранние из известных нам арабских метров уже являются квантитативными, как и греческие. Должны ли мы предполагать наличие взаимосвязи? По-видимому, существует большая разница между Нонном и Мусеем, оглядывающимися на Гомера, и бедуином Имруулькайсом с его страстными касыдами. Но можно ли пренебречь смежностью географического положения, времени и метрической системы как абсолютно незначащими совпадениями19?

Западноарабская литература Испании и Марокко просуществовала недолго и не имела первостепенного значения. По существу, ее рост совпал с окончательным закатом восточноарабской литературы, локальным вариантом которой она может считаться. Ее новые черты сводятся к строфической форме, аналогичной тем формам, которые развивались примерно в это же время в христианском мире.

Самой замечательной чертой персидской литературы была ее полная зависимость от литературы арабской. Она заимствовала темы, жанры, метрические принципы от завоевателей, которые говорили на совершенно другом языке и навязали персам нежеланную религию. Развитие персидской литературы началось одновременно с закатом арабской и тоже продлилось несколько столетий, не увенчавшись выраженной кульминацией. Очевидно, за более чем тысячу лет близких контактов с народами, жившими к западу, и частого господства над ними иранцы оказались не способны породить собственную значительную литературу, в то время как исламское завоевание за какие-нибудь 300 лет подтолкнуло их к созданию такой литературы, — быть может, в

570

качестве националистической компенсации. Иранцы придали своей поэзии более широкий размах, добавив к арабским жанрам эпос и нарративную поэзию. Персидская литература примерно на 200 лет старше христианской литературы на национальных языках.

Исконная германская литература имеет свои собственные сюжеты и собственные формы: силовое ударение и аллитерация служат признаками стихотворной речи. Поэтому ее следует рассматривать как независимый рост. Большая часть этой литературы погибла. За исключением некоторых древнеанглийских и древне-германских уцелевших фрагментов, достаточных, чтобы удостоверить базовое сходство всех дохристианских германских стихов, эта исконная литература представлена скандинавско-исландской Эд-дой, сложенной около 1000 г. Данный расцвет связан с повествовательными темами, которые разрабатываются в лирических или полудраматических формах с использованием изощренной внут-реннней и внешней поэтической техники. Этот периферийный пик приходится на время упадка арабской и подъема персидской поэзии, когда ни одна христианская культура Европы еще не успела создать ничего равного по литературному мастерству и напряженности. Норманнский литературный рост был, очевидно, задушен нововведенным христианством, изменившим цивилизацию. Трудно сказать, сумел ли бы он породить что-либо значительное при дальнейшем сохранении изоляции, так как норвежский культурный расцвет в целом сам мог быть вызван воздействием христианской западной цивилизации.

Уникальная черта ненорманнских литератур Запада - их многоязычие. Оно существует вопреки тому, что эти литературы составляют единый интернациональный рост, что подтверждается чрезвычайным сходством метрических форм, жанров и тем. Такое сходство поистине замечательно, если принять во внимание тот факт, что литература с необходимостью выражает себя в не подающемся заимствованию языковом материале. Поэтому особенно важно, что взаимосвязь нескольких

-

336

национальных течений в западной литературе параллельна такой взаимосвязи в других областях интеллектуальной и эстетической культурной деятельности, где нет труднопреодолимого языкового барьера. История литературы знает, помимо этого, только два примера подобной ситуации: перенос, совершившийся от греков к римлянам и от арабов к персам. Но в этом последнем случае более поздние литературы начали быстро развиваться тогда, когда более ранние клонились к упадку. Соответственно, здесь перед нами явление переноса; но западноевропейская литература есть явление постоянного взаимодействия.

571

Вместе с тем историческая конфигурация различных национальных ростов на Западе отнюдь не единообразна. Франция начинает, Италия увенчивает средневековую фазу; Германия участвует в ней в полную силу, Англия — слабо и поздно. Италия открывает ренессансную фазу, Испания и Англия продолжают ее, Франция присоединяется позднее, Германия не присоединяется вовсе, если иметь в виду произведения высокой художественной ценности. Единственный общеевропейский феномен - два периода упадка поэтического творчества, в начале XV и в начале XVIII в. Его не избежала ни одна европейская страна, как не избежала и нынешнего упадка. Картина в целом представляется поразительно сложной и в то же время поразительно упорядоченной в качестве обшей конфигурации. Мы отмечали это раньше, в других областях; но удивительно увидеть это вновь в той сфере культуры, которая столь сильно зависит от этнически варьирующейся языковой среды, — в поэзии.

Три главных этапа в развитии западной литературы — средневековый, ренессансный и нововременной — различаются конфигурациями. Средневековый этап был самым продолжительным и медлительным: он увенчался пиком лишь к концу. Ренессансная фаза несколько короче и достигает кульминации примерно в середине. Нововременная фаза — самая короткая, достигает пика рано, а затем наступает время рассеяния и распада.

Будущая перспектива

Напоследок я оставил два вопроса, связанных с настоящим положением дел и в какой-то мере позволяющих бросить взгляд в будущее. Мы установили, что во всех странах западной цивилизации с 1860 г. в литературе наблюдается упадок. В той мере, в какой эта цивилизация разрушает или радикально преобразует всякую иную культуру, либо заглушая ее исконный рост, либо изменяя его направление, смерть большой литературы на Западе означает ее смерть во всем мире.

Прежде всего спросим: происходило ли нечто подобное прежде? Абсолютно идентичных примеров нет, но есть довольно похожие.

1.Около 1000 г., насколько нам известно, Египет вступил в эпоху окончательного упадка, Месопотамия переживала спад, а Греция и Китай еще не начали создавать «литературу», хотя у нас мало сведений об этом периоде их истории.

2.Во II в. н. э. латинская литература прошла свой пик, греческая переживала очень бледное возрождение, санскритская нахо-

572

дилась в стадии формирования, которая подготавливала ее великий период; китайская в середине столетия только вступила в пору высочайшего взлета. Непосредственно в данный момент не создавалось ничего первостепенного; скорее можно говорить об отсутствии произведений литературы высокого качества где бы то ни было.

3. Середина XVIII в. близка к тому, чтобы считаться интервалом. Лишь четыре национальные литературы сохраняют активность; из них индийская и китайская уже клонятся к упадку, японская только что пережила конец великого периода в развитии новеллы и драмы, а в западной литературе уже 50 лет царило затишье. Тем не менее мы должны считать 1750 г. — год конца японского роста— началом великого подъема немецкой литературы, а вместе с ней и нововременной западной литературы романтизма в целом. Таким образом, перед нами скорее рубеж, чем интервал.

В противоположность этим примерам, пик европейской литературы настоящего времени явно был пройден где-то около 1860 г., во многих странах намного раньше. В некоторых периферийных и малых европейских странах довольно высокий уровень сохранялся до 1900 г.; но с тех пор нигде не было создано ничего, что имело бы первостепенное или даже второстепенное значение. Более того, налицо многообразные и очевидные признаки распада прежних моделей и даже гордости их распадом.

-

337

Поэтому встает второй вопрос: чем является нынешний упадок большой литературы — преходящим явлением или симптомом окончательного надлома цивилизации, ставшей универсальной вследствие удушения соперников?

Я не имею склонности заниматься пророчествами и выносить окончательные вердикты. Лет через 25 ответ, вероятно, будет очевиднее. Но примерно с 1830 г. действительно великие писатели не рождались. С учетом тех авторов, которые приближаются к этому уровню, можно расширить хронологические границы до 1860 г. Большинство писателей, родившихся после 1930 г., достигнет зрелости к 1960 г. Если та литература, которая будет создаваться тогда, останется на ее нынешнем уровне и не обнаружит никаких признаков успешной интеграции форм, то ей предстоит пережить интервал длиною в 75—100 лет, в течение которых не случится ни значительных рождений, ни литературных шедевров. В таком случае будет оправданным говорить о том, что литературе, возможно, предстоит долгая и суровая зима.

573

Сдругой стороны, нынешний интервал уже продлился, в зависимости от большей или меньшей пессимистичности подсчетов, от 35 до 75 лет. Такую паузу Европа пережила дважды - около 1420 г. и около 1720 г., - после чего последовал новый подъем. Эти прецеденты не означают, что и нынешняя депрессия продлится столько же лет; но они означают наличие такой возможности, а осуществится она или нет— пока неизвестно.

Правда, в 1420 г. творил Чосер, если считать Англию того времени уже частью Европы, а в 1720 г. - Вольтер: сейчас же мы не видим равных им фигур. Правда и то, что в современной живописи, скульптуре, музыке, философии обнаруживаются те же симптомы дезинтеграции, что и в литературе; лишь наука и экономика еще высоко держат голову. В 1420 г. Возрождение в Италии набирало силу, за исключением литературы; в 1720 г. процветали философия и музыка, - по крайней мере, в северной Европе.

Сдругой стороны, современная цивилизация обладает сильной наукой; и пока наука не выхолостится, а экономика не рухнет — иначе говоря, пока в нашей культуре будут сохраняться активные элементы, - было бы преждевременно предрекать ее скорую гибель. Чтобы исторические прецеденты могли быть приняты за основу предсказаний, они должны быть почти единодушными в своих свидетельствах; да и тогда предсказание вряд ли станет абсолютно точным.

Пока альтернативы представляются равно возможными. Не исключено, что и следующая четверть века не даст окончательного ответа. Но тогда наши предположения в отношении того, что касается предстоящих ста лет, могут стать вероятными.

Вообще говоря, вопросы, подобные этим, могут рассматриваться в отношении всех элементов культуры. Когда они все разом увядают и засыхают, оправданно говорить о конце данной цивилизации, данного типа культуры. Так, 600 г. н. э. в Европе знаменует подобную смерть. Даже если мы приближаемся к такой смерти, - а мы, возможно, приближаемся, — еще слишком рано утверждать это. Подчас из сосудов нашей собственной и других цивилизаций текло мутное вино, но до осадка дело так и не доходило.

Наконец, если человеческую культуру в целом не отождествлять с ее западной формой, к которой мы принадлежим, то вообще никакие предсказания не имеют оснований. Верно, что цивилизации ислама, Индии, Китая, Японии кажутся в их исторических формах достигшими конца. Но кто поручится, что через какое-то время новые культуры, уходящие корнями как в эти

574

старые цивилизации, так и в культуру Запада, не прорастут на прежней почве новыми, независимыми побегами? У нас есть пример Италии, участвовавшей в цивилизации классического Средиземноморья, а спустя полтора тысячелетия активно участвовавшей и лидировавшей в росте западной культуры. Есть также пример Месопотамии, которая через тысячу лет после смерти ее исконной культуры пережила новый расцвет при исламе. В прошлом просто нет прецедентов нынешней ситуации, когда один культурный рост вытесняет из жизни все остальные. А значит, нет и оснований для предсказаний.

Примечания

1Стихи старого стиля, т. е. нетональные, продолжали создаваться наряду со стихами нового стиля.

2Разумеется, возможно, что в действительности ход событий был иным и что именно поэтические поиски — чувственный импульс — привели к аналитическому формулированию филологических знаний. Только китаеведы — точнее, китайские ученые — правомочны решить вопрос о вероятности такого хода дел. Но если это так, то изложение событий, как оно дается в современных западных исследованиях, предельно неадекватно. Имеется (по крайней мере, теоретически) еще одна возможность: китайский язык мог стать

-

338

тональным лишь незадолго до V в. Но это представляется крайне маловероятным в свете утверждений Карлгрена (Karlgren. Sound and Symbol in Chinese. 1923, p. 30) о том, что в китайском языке VI в. не только существовали ровный, повышающийся, понижающийся и обрывистый тона, но каждый из них также произносился на двух разных уровнях высоты.

3 Японская поэзия с необходимостью весьма отличается от китайской кардинальным образом, потому что японский язык является нетональным. Кроме того, японские многосложные слова лишены ударных слогов, из-за чего в японском стихотворении нельзя успешно применять рифму— по крайней мере, рифму китайского типа. Тем не менее следующие черты являются общими: семи- и пятисложные строки и предельная краткость наиболее распространенных стихотворных форм: 19 или 31 слог в японском стихотворении; 20, 28 или максимум 84 слога в китайском. Чередование в японском стихотворении семи- и пятисложных строк помогает избежать монотонности, что в китайской поэзии достигается чередованием тоновой модели в соседних строках. Китайская поэзия III в. до н. э., еще не знавшая тонов или не имевшая их в языке, предпринимала иногда попытки, сходные с японской техникой, меняя количество слогов в строке; но такие чередования были менее регулярными. То, от чего китайцы вскоре отказались, стало нормой в Японии — быть может, по причине меньшего разнообразия ресурсов японского языка. Можно добавить, что в обеих культурах обычным предметом стихотворения было настроение. Невозможно доказать происхождение японской 31-сложной танка от какой-либо конкретной предшествующей формы: нет такой китайской модели, с которой танка обнаруживала бы достаточную специфическую близость. Но родовое сходство настолько поразительно, что наводит на мысль о влиянии типа проникновения стимулов или передачи идей. Иначе говоря, японцы могли заимствовать из Китая некоторые подспудные идеи относительно поэзии, а

575

затем разработать их в соответствии с гением собственного языка и принятыми вкусами. То, что подражание было косвенным и отличалось скорее оригинальностью, чем рабским следованием, явствует из того факта, что в течение многих веков в классической японской поэзии не допускалось употребление заимствованных китайских слов.

4Правда, это относится скорее к более ранним авторам — таким, как Сенека, Силий или Персий, — чем к Лукану, Марциалу или Ювеналу, чьи годы рождения попадают почти в центр скопления, близко к Тациту. Очевидно, «риторическое» влияние было в значительной мере обуздано, когда серебряный век быстро достиг кульминации.

5Говорится, что племя кинда завоевало Северную Аравию вплоть до Хиры в период 500—529 гг.

6Тем не менее можно отметить различие в тактическом принципе метрической системы. Греческий метр тяготеет к фиксированному количеству единиц длины, при том что количество слогов может варьироваться; арабский метр — наоборот. Так, греческий и латинский гекзаметр содержит 24 моры, или минимальных единиц длины, допуская единственное колебание — 23 моры за счет замены в строке краткого последнего слога долгим. Но возможный выбор между дактилем и спондеем в первых четырех стопах приводит к тому, что количество слогов может варьироваться от 13 до 17. В арабском стихосложении, напротив, число слогов фиксировано для каждого метра, и хотя долгота большинства слогов тоже фиксирована, могут быть отдельные слоги, способные становиться то долгими, то краткими. Так, «высокий», или мадид-метр имел три

7Пехлеви пользовался арамейскими буквами, но в качестве не алфавитных знаков, а идеограмм — как если бы мы писали «domus», но произносили это сочетание пяти латинских букв как «house». Этот факт проливает неожиданный свет на культурную отсталость— или, по крайней мере, зависимость — могучей Сасанидской монархии и, возможно, помогает понять, почему она не смогла породить настоящую литературу.

8За исключением, как будет сказано ниже, определенных классических или неоклассических тенденций, противостоящих романтическим элементам и кульминации роста, достигнутой в лице Гёте.

9Ханс Саксонец, по существу, незначительный автор, превозносится в немецком литературоведении, видимо, потому, что является националистическим символом Германии в самый пик ее неучастия в европейской цивилизации; а также, вероятно, потому, что помогает заполнить огромный пробел в истории литературы.

10Если позволено высказать личное мнение, то я бы добавил, что Тассо, быть может, переоценивают как поэта: он поставил перед собой цель создать великую итальянскую поэму, и эту цель обычно считают достигнутой. Последующие поколения проявили живой интерес к его личности; но разве они не находили «Освобожденный Иерусалим» скучным?

11Хотя причины этой размытости, несомненно, разные: греческая скульптура непрерывно развивалась в течение двухсот лет, предшествовавших появлению Фидия, и не разделялась на отдельные области, как английская литература разделялась на драму, поэзию и прозу.

12Так же трудно установить точный момент кульминации немецкой науки, но, несомненно, опять-таки по другим причинам.

576

13 Полагают, что «Thrymskvidha» и «Volundarkvidha» были сложены, вероятно, в Норвегии около 900 г.; «Grimnismol» и «Skirnismol» - немногим позднее; «vòluspo» - около 950 г. в Исландии; «Rigsthula» - в

Шотландии либо Ирландии норвежцем, знакомым с Ирландией, для датского короля около 950 г.: «Altakvidha» и «Altamol» - в Гренландии в XI в.120* «Alvissmol» и «Hyndluljodh», как считается, написаны в XII в., «Gripisspo»121* - в конце XII в.

14Некоторые примеры отставания Дании приведены в § 109 (с. 678).

15Такое утверждение не обязательно противоречит тому предположению, что эта языческая поэзия достигла

-

339

высшей точки под давлением, которое оказывал на скандинавскую идеологию окружающий христианский мир.

16За исключением Англии по ту сторону Ла-Манша.

17Этот распад выглядит не столь быстрым в Испании и в Италии, где романтические тенденции были слабейшими.

18Танская поэзия Китая - рифмованная и тональная, в то время как японский язык не имеет тонов и плохо приспособлен к рифме. Но имеются и об-шие черты: строгая система счета слогов, преобладание пятисложного или се-мисложного стиха, выразительная краткость формы - см. § 70 (с. 420-422).

19См. § 76 (с. 478). особенно прим. 6.

Глава IX. Музыка

§93. Европейская музыка

Врамках нашего исследования музыка имеет то преимущество, что она есть чистое искусство. Архитектура вовлечена в практические нужды, которым служат почти все сооружения, а также в проблемы механики. Литература постепенно растворяется в прозаической речи и неизбежно уходит корнями в национальный язык. Музыка же, с точки зрения логики, способна быть как интернациональной, так и национальной; также нет никаких априорных препятствий к тому, чтобы она была вневременной. И тем не менее развитие музыки осуществляется поэтапно, причем эти этапы так же четко локализованы в пространстве, как и другие виды культурной деятельности.

Мы вынуждены ограничить наше исследование музыкой новой Европы. Сведения о музыкальной древности слишком отрывочны. Что касается древних греков и всей неевропейской музыки, ни один нынешний европеец, наверно, не в силах отличить в ней лучшее от худшего или хотя бы опознать хорошее и наилучшее. Даже средневековая музыка слишком далека от нас, чтобы можно было судить о ее эстетических достоинствах; и мы будем говорить о ней только как о предшественнице музыки новоевропейской. Таким образом, действительное рассмотрение ограничится периодом продолжительностью не более пяти столетий.

Кроме того, мы будет говорить лишь о музыкальной композиции, не касаясь исполнительства, и лишь о записанной музыке, не затрагивая народных песен. Такое ограничение, очевидно, необходимо для точности результатов.

§94. Нидерландская музыка

Обычно европейскую музыку возводят к северофранцузским истокам XII—XIII вв. Мы лучше осведомлены о музыкальной теории того времени, чем о самой музыке. Но та и другая, вероятно, тес-

578

но связаны, и можно сделать вывод, что композиция и исполнительство процветали в Париже, северной Франции и прилегающих регионах — от Англии до нижнего течения Рейна.

Около 1350 г. или вскоре после того северофранцузский рост сменился юго-западным нидерландским — на территории, более или менее соответствующей современной Бельгии. Одни называют его первым нидерландским ростом, другие — галло-бельгийской школой. По-видимому, он был более нидерландским, чем французским, но явно предшествовал главному нидерландскому росту, начавшемуся около 1450 г. творчеством Окегема.

Основные имена этого раннего роста таковы:

Средневековая французская школа, ок. 1100—1350 гг.

Леонин, предшественник Перотина. Перотин, XII в., Париж.

Де Гарландия, французский композитор, fl. ок. 1210-1232 гг. Петр де Крус, род. в Амьене, XIII в.

Франко Парижский, XIII в., после де Круса.

Франко из Кёльна, возможно, младший современник последнего.

Де Витри, XIII-XIV BB.

Де Машо (ок. 1284-1369 +), род. близ Ретеля, Шампань. Де Мюри, род. в Нормандии; работал в Париже, fl. 1321 seq. Танстид, англичанин, ум. в 1369 г.

Первая нидерландская, или «галло-бельгийская», школа, ок. 1350 (1400)— 1450 гг.

Дюфаи, род. в Чимаи, Эно, fl. 1380 г., ум. в 1432 г. Биншуа, род. в Бине, Эно, ок. 1400 г.

-

340