Крёбер А.Л. Избранное. Природа культуры (Культурлогия. XX век). 2004

Эпические поэмы продолжали слагаться. Гомеровские «гимны», все еще в значительной мере повествовательные, анонимны и не поддаются точной датировке; но обычно их относят к эпохе после VII в. до н. э., вплоть до начала новой эры. Последняя кик-лическая поэма, «Телегония», приписывается Эвгаммону (566 г. до н. э.). Имеется ряд нетроянских эпических поэм V в. до н. э.: «Ге-раклея», «Фивы», «Персы». Их авторы известны. Любопытны места их рождения: Галикарнасс (теперь говоривший по-ионийски, а не по-дорийски), Колофон, Самос. Очевидно, перед нами консервативный феномен: Иония продолжала творить в манере IX-VIII вв., в то время как Беотия породила Пиндара, Аттика - Софокла и Аристофана. Наибольшее значение этих поэм, как и в случае александрийской «Аргонавтики», состоит в том, что они свидетельствуют, насколько фундаментальной была роль гомеровской поэзии для всей греческой литературы. Эпический стиль никогда не умирал, хотя сделался нетипичным и менее значи-

456

мым - вроде трагедии в стихах в современной английской литературе.

В основном, однако, по мере приближения конца лирической поэзии ее место занимала поэзия драматическая. Последние два великих одописца, Пиндар и Бакхилид, являются почти современниками Эсхила и Софокла. Впереди у драматургов было еще полтора столетия: Еврипид, Аристофан, Дифил, Филемон, Менандр. Последний приводит нас к рубежу 300 г. до н. э. или позднее.

Поскольку точка кульминации приходится на второй, исторический период в целом, вершиной греческой литературы следует считать, вероятно, драму: во-первых, потому, что драма сама по себе представляет более масштабное и содержательное усилие, чем любая лирика; во-вторых, потому, что драма достигает расцвета почти точно в середине данного периода. Точкой зенита для промежутка времени с 700/650 по 200/150 г. до н. э. является Софокл (ок. 450 г. до н. э.); те же, кто выступает против выдвижения героики на первый план в ущерб человечности, могут предпочесть Еврипида, отодвигая тем самым точку кульминации не более чем на одно-два десятилетия. Аристофан здесь тоже имеет неоспоримые права — и как поэт, и за свою мягкую человечность; но его приверженность злободневности и локальности, так же как и употребление ругательств, служит препятствием для избрания <его творчества> в качестве вершины. Следует иметь в виду, что греческая драма была целиком поэтической на всем протяжении своего развития, даже земной Менандр, который изображал типы, а не благородство характеров, и последующие авторы мимов использовали стихотворную форму. Что касается Эсхила и даже Аристофана в его хоровых партиях, они кажутся нам слишком погребальными, чтобы можно было считать их действительно драматическими. Сами древние, по мере того как их вкус в области сценических постановок становился все более тонким, воспринимали их примерно так же. Менандр, у которого не было хоров, сменил Аристофана на сцене и в римских подражаниях; а когда три великих трагика - только три — время от времени ставились во II в. н. э., хоры опускались. Общий ход развития греческой драмы можно представить как возникновение хоровой лирики и постепенное движение к сценической драме - эта цель оказалась достигнутой, когда поэтическое содержание и чувствование были окончательно утрачены, хотя внешняя поэтическая форма сохранялась как неизменное свойство модели.

Александрийская поэзия (300—150 гг. до н. э.) — последняя фаза великого греческого периода. Она дала мало новых стилей, и по

457

природе они были как бы усеченными подобно камеям: короткая эпическая поэма, буколическая идиллия, мим вместо комедии, легко воспринимающаяся эпиграмма. Жемчужины этой поэзии собирались в антологиях. Но трагедия, большая эпическая поэма, хоровой мелос продолжали создаваться. Имел место не разрыв с прошлым, а возвышенное, культивируемое, универсальное,

-

271

изысканное сохранение его сущности, подвергнутой ограничениям. В том же духе осуществлялись издательская и комментаторская деятельности. Александрийские подражания творчеству Гомера, Сапфо, Софокла подразумевали восхищение этими авторами, но никаких серьезных попыток превзойти или усовершенствовать их не делалось. Их базовый стиль и тематика принимались безоговорочно; незначительные модификации имели в виду только некоторое усовершенствование.

Феокрит, Каллимах, Аполлоний (ок. 280—240 гг. до н. э.) знаменуют кульминацию александрийской поэзии. Она миновала к 200 или 150 или г. до н. э.; дата определяется предположительно.

Как уже отмечалось, эллинская проза великого периода практически никогда не была чистой литературой, но представляла собой историю, философию, науку, искусство защиты в суде или политику в более или менее полном литературном облачении. При том, что проза возникла сравнительно поздно, так как художественная литература с гомеровских времен прочно ассоциировалась с поэзией, вершина в прозе довольно точно совпадает с вершиной в поэзии. Геродот (ок. 450-440), Фукидид (ок. 420 г. до н. э.) - великие историки, Ксенофон (394 г. до н. э.)

— эпигон меньшего масштаба. Затем наступает долгий перерыв вплоть до Полибия, который был слабым стилистом, а потому второстепенным литератором, хотя и превосходным историком. Годы его жизни соответствуют хронологическому промежутку между Бионом и Мосхом в поэзии. Среди философов пальма первенства безоговорочно отдавалась Платону (427—347), среди ораторов — Демосфену (384—322). Александрийский канон из десяти ораторов охватывает период с 440 по 320 г. до н. э., на который приходится период их flouits в 40 лет.

Очевидно, что великая прозаическая литература к началу александрийской эпохи осталась позади. Или, говоря более реалистично, до 300 г. до н. э. прозаическая литература не достаточно четко различалась с историей, философией и ораторским искусством. В последующий период такое различение имеет место: так, Архимед считается просто ученым, а не ученым и писателем одновременно. Вообще говоря, после 300 г. до н. э. могла бы сложиться школа прозаиков в собственном смысле, если бы 500-летняя модель не предписывала фиксированную метрическую

458

форму для художественного вымысла. Лишь после того как конфигурация великого периода утратила всякую силу и была мертва более двух столетий, в греческой словесности родился жанр, который современные исследователи без колебаний определяют как прозаическую литературу в чистом виде.

Итак, если считать, что великий период длился с 650 по 150 г.

до н. э., становится очевидным, что к началу Персидских войн он уже на одну треть прошел, и потому эти войны вряд ли были причиной кульминации во второй его трети - разве что в качестве вторичного стимула. Это тем более справедливо, если границами великого периода считать 700200 гг. до н. э. Гораздо вероятнее, что тот комплекс факторов, которые породили общий культурный подъем около 650 г. до н. э., плюс экономическое процветание, несомненно лежавшее в основании этого подъема или сопровождавшее его, сыграли свою роль в успешном завершении конфликта с Персией.

Интервал.

Интервал. - Подобно тому как это имело место в науке и философии, по завершении александрийского этапа в развитии литературы наступил интервал продолжительностью в 250 лет. Тексты продолжали создаваться, но это были тексты географа Страбона, еврея Иосифа Флавия об иудейских древностях; апостола св. Павла о новой неэллинской религии. Имеет место и подлинное продолжение литературного творчества в соответствии со старыми моделями, но вне греческого языка — в латыни. Поразительно, как почти совершенно латинская литература вписывается в пробел между великой второй и скудной третьей фазами греческой литературы, заполняя его. Александрийский период заканчивается около 200—150 гг. до н. э. Латинская литература начинает с подражаний около 240 г. до н. э., выдерживает небольшую паузу и затем стартует в полную силу в 70 г. до н. э., чтобы завершиться около 120 г. н. э. Греческий третий период начинается около 100 г. н. э. Соотношение не абсолютное, но достаточно тесное, чтобы быть значимым, а не просто совпадением: ведь латинская литература следовала именно греческой модели развития 650—150 гг. до н. э. В науке и философии достижения римлян были гораздо скромнее, чем в литературе; но в той мере, в какой они были, они тоже вписываются в интервал между Гиппархом и Птолемеем в науке, между стоиками и Плотином — в философии.

-

272

Третий период.

Третий период. — Как уже было сказано, третья волна греческой литературы была слабой и ретроспективной. Иногда о ней говорят как о греко-римской; можно также назвать ее эллинскоимперской. Это была литература той половины Римской импе-

459

рии, которая говорила и писала по-гречески. Особенного успеха она достигла во II в. н. э., в эпоху Траяна, Адриана и Антонинов, когда империя переживала свой самый спокойный, внешне стабильный и благополучнейший период.

Серебряный век латинской литературы завершается главным образом прозой, которая в сочинениях Тацита достигает уровня, сравнимого с цицероновским. Греческое возрождение начало с того, на чем закончилось латинское, - с прозы. В то время пишут Плутарх, Герод Аттик, Павсаний, Марк Аврелий, Лукиан; несколько позже (или в не поддающийся датировке период) - Диоген Лаэрций и Лонгин. По именам видно, насколько тесно эта литература связана с прошлым. Стиль ее тоже греческий: все еще относительно простой, легкий, часто многословный. Ни сжатость и звучность Тацита, ни ядовитость Ювенала не были заимствованы греческим языком. Греческая поэзия II в. очень слаба: характерный образчик - «дидактический эпос» Оппиана о рыболовстве. По существу, это сочинение подражает александрийским подражаниям — например, «Phaenomena»4* Арата; а те, в свою очередь, имели образцом «Труды и дни» Гесиода.

II в. еще практически не испытал воздействия христианства. III и IV вв. были эпохой, с одной стороны, писавших по-гречески отцов Церкви, а с другой стороны, - последних попыток отчаянного контрнаступления язычества, наиболее успешно представленного неоплатонизмом Плотина. К 400 г. н. э. и в течение еще примерно столетия - в тот самый период, когда Константинополь вознесся выше Рима и единство Империи сохранялось чисто номинально, либо чуть позже, когда произошел разрыв Запада и Востока, латинского и греческого миров, - мощная корневая система умирающей эллинской культуры дала ощутимые и любопытные ростки. Одни из них, как и следовало ожидать, были повторениями и попытками возрождения, другие — нововведениями. В Египте расцвела школа эпической поэзии, главным образом эпизодической, но с использованием гекзаметра и старых троянских или мифологических тем. Странным образом это возрождение началось именно тогда, когда греческое язычество как имперская религия вытеснялось христианством. «Романы» Лонга, Гелиодора и Ахилла Татия - попытка развить форму, которой до той поры не существовало. Эти авторы также избегали упоминаний о христианстве, в окружении которого создавались их сочинения. Конечно, имелась обширная христианская письменность; но она была нелитературной, и речь в ней шла уже не об апологетике, а о межсектантских противоречиях.

460

У этого луча заходящего солнца, пробивающегося из-за туч, имелся равнозначный ему на латинском Западе: Авсоний и Клавдиан — братья по духу Нонну и Мусею. Египет и Галлия старались уберечь духовную Элладу и Италию от торжествующего христианства.

Византийское Возрождение.

Византийское Возрождение. - Так как тысячелетняя Византийская империя была всецело христианской и современной западноевропейскому Средневековью, мы хотели бы отъединить ее от античности. Однако в том, что касается языка и бесчисленного множества неосязаемых вещей, связанных с языком, Константинополь, несомненно, оставался греческим на всем протяжении своей тысячелетней истории. IX—X вв., примерно с 850 по 1025 г., были периодом возрождения государственности, искусства и письменности. Византийская литература этого времени известна из первых рук только нескольким десяткам исследователей. Ее малодоступность затрудняет ее рассмотрение в обобщающем труде вроде нашего. Однако нельзя просто пройти мимо нее: несмотря на то, что византийская литература, видимо, не оказала никакого воздействия на нашу современную жизнь, ее конфи-гуративное значение несомненно — по крайней мере как показатель жизнестойкости великих ростов.

География.

География. — Думаю, будут полезными некоторые уточнения относительно географического распределения имен греческих поэтов и прозаиков.

В эпический период о месте рождения, как правило, свидетельствует диалект: Эолия участвует в развитии эпической поэзии вместе с Ионией. Если Гомер считается ионийцем, то второй эпический поэт, Гесиод, происходит из эолийской Кимы, хотя его семья и обосновалась в Северной Элладе. Поэты эпического периода, чьи творения не сохранились до наших дней, были родом из

-

273

Хионид, 460 (примерно с 480 г. и далее). Магн, 460 г.

Экфантид, 460 г. Кратет, 450 г.

Кратин, 448/444 г.

Гермипп, 445 г. Ферекрат, 430 г. Фриних, 429 г.

Эвпол, 421, 415 г.

Гегемон из Фасоса, жил в Афинах, 415 г.

Аристофан (450-385 или 444-380), 427 seq., 415 г.

Платон, 405 г. Амеипсий. 404 г. Стратт, 400 г. Эвбул, 380 г.

Анаксандрид из Кампра, жил в Афинах, 370 г.

Средне- и новоаттическая комедия в Афинах, без хора

Антифан (404-330) из Малой Азии, 368 г. Алексей из Фурий, афинской колонии. Дифил из Синопы, 337 г.

Филемон из Сол, 320 г.

Менандр Афинский (342-291), племянник Алексея, 302 г.

Проза: история

Бион, Проконнес, ок. 560 г. Ксанф, Лидия, ок. 560 г.

Кадм, Милет, ок. 550 г. Генеалогии. Акусилай, Беотия, ок. 550 г. Генеалогии. Феаген, Регий, ок. 530 г.

*Гекатей, Милет, ок. 520 г. География и история. Дионисий, Милет, ок. 520 г.

Харон, Лампсак, ок. 510 г. Эвгеон, Самос, ок. 510 г.

Геродор, Гераклея, 500 г. **Геродот (484-ок. 425), Галикарнасс, жил в Афинах и Фуриях, 444 г. Гелланик, Лесбос, 430 г.

Антиох, Сиракузы, 423 г. Дамаст, Сигеум, 420 г.

Главк, Регий, 420 г. **Фукидид, Афины, 420 г. Ктесий, Книд, 400 г.

Филист, Сиракузы, 395 г.

*Ксенофон (434-354), Афины, 394 г.

Феопомп, Хиос, 340 г. Эфор, Кима, 340 г.

Тимей, Сицилийский Тавромений, 305 г. Дурис, Самос, 300 г.

465

Проза: ораторское искусство. Афиняне

(Все, кроме последнего, фигурируют в александрийском каноне) Антифон, 440 г. Андокид, 400 г.

Лисий, 400 г. Предки были из Сикиона. Жил в Афинах. *Исократ (436-338), 396 г. Исей, 370 г. С Халкиды,

жил в Афинах. Ликург (396?-323), 360 г. Эсхин (389-314), 349 г. *Демосфен (383-322), 343 г. *Гиперид, 340

г.

Динарх, 320 г. Из Коринфа, жил в Афинах. Деметрий Фалернский (345-283), 305 г.

Проза: разные произведения

Фалес Милетский, 585 г.; и последующие философы. Ферекид Сирский, ок. 550 г. Теолог. Гиппократ Косский, 430 г. Медицина.

Софисты: Брисон Гераклейский, 460 г.; Стесимброт Фасосский, 450 г.; Горгий из Леонтин, 445 г.; Протагор из Абдеры, 442 г.; Гиппий из Элии, 430 г.; Продик Кеосский, 420 г.

Риторы, около 470-390 гг.: Коракс из Сиракуз, 466 г.; Тисий из Сиракуз, обосновался в Фуриях; Фрасимах из Халкидоны, переехал в Афины, 420 г.; Феодор из Византии, жил в Афинах; Алкидам Элейский, 415 г.;

Поликрат Афинский, 395 г. **Платон Афинский (427-347). Ксенофон Афинский, 394 г. Роман «Киропедия». Феофраст Лесбосский, жил в Афинах; 332 г. «Ботаник».

Александрийский период развития прозы

Гегесий из Магнесии, 290 г. Ритор азианского стиля. *Полибий из Мегалополиса (ок. 210/214-128/122 или ок. 198-117),

-

276

историк, жил в Риме, 167 г.

Антигон из Кариста Эвбейского, переехал в Пергам. Автор бестиария. Философы, ученые, критики.

Александрийская поэзия

Филет Косский, 290 г. Элегии.

Асклепиад Самосский, 290 г. Мелическая поэзия, эпиграмма. Исилл из Эпидавра, 280 г. Хоровая мелическая поэзия. Ликофрон из Халкиды, 280 г., и шестеро его коллег из Плеяд. Трагедия и эпические поэмы. Леонид

Тарентский, 276 г. Эпиграммы. **Феокрит из Сиракуз, 275 г. Буколики.

*Каллимах Киренский, 270 г. Короткие эпические поэмы и элегии. Герод Косский, 260 г. Мимы, написанные

холиямбом. Арат из Сол, 260 г. «Phaenomena», дидактический эпос. *Аполлоний из Александрии, жил на Родосе. Эпическая поэма «Аргонавтика». Бион из Смирны, 250(?) г. Буколики.

466

Эвфорион из Халкиды, жил в Антиохии, 234 г. Эпические поэмы. Риан Критский, 222 (или 250?) г. Эпическая поэма «Мессенцы». Никандр Колофонский, ок. 180 г. Эпические поэмы.

Мосх из Сиракуз, 150 (?) г. Буколики.

Мелеагр из Гадары, Палестина. Эпиграммы; также антология.

Интервал, 150 г. до н. э. — 100 г. н. э.

(Подлинная литература этого периода цивилизации - литература на латинском языке) Посидоний из Апамеи Сирийской (135-51 до н. э.) Полимаф.

Филодем из Гадары, 55 г. до н. э. Эпиграммы. Диодор Сикул, 40 г. до н. э. История.

Страбон из Амасии Понтийской, 20 г. до н. э. География.

Дионисий Галикарнасский, жил в Риме с 8 г. до н. э. История, критические эссе. Кринагор из Митилены, 50 г. н. э. Эпиграммы.

Иосиф Флавий, 77 г. н. э. Иудейская история и апологетика. Дион Хрисостом из Прусы, 80 г. н. э.

Третий, или имперский, период, 100—500 гг. н. э.

Более ранняя фаза, II в., главным образом проза

*Плутарх Херонейский, 90 г. Биографии. Аппиан Александрийский, жил в Риме, 130 г. История. Арриан Никомедийский (95-175), 135 г. История. Герод Аттик, 140 г.

Павсаний из Лидии, 150 г. «Греческие древности». Марк Аврелий (121—180), император, 161 г. Размышления «Наедине с собой». *Лукиан из Самосаты, Сирия. 165 г. Аристид, ученик Герода, 169 г. (Псевдо-)Лонгин, дата неизвестна. «О высшем». Оппиан Сицилийский, 180 г. Дидактический эпос о рыболовстве. Дион Кассий из Никеи, 180 г. История.

Богословско-философский интервал, III—IV вв.

(Основные имена были приведены в главе о философии.)

Позднейшая проза, в основном V в.; поэзия и роман Роман

(Филострат, III в. Аполлоний Тианский)

Лонг, вероятно, с Лесбоса, между II и V BB.: «Дафнис и Хлоя». Гелиодор из Финикии, ок. 390. Сказки об Эфиопии.

Ахилл Татий, IV или V B. «Левкиппа и Клитофон».

Эпические поэмы, написанные гекзаметром

Квинт из Смирны, 380? Переложение «Илиады». Сотерих Египетский, до Нонна. «Бассарика».

Нонн из Панополиса, Египет, ок. 400(?) г. «Дионис». Трифиодор Египетский, последователь Нонна. «Взятие Илиона». Колют из Египта, последователь Нонна. «Похищение Елены». Мусей, ок. 500(?) г. «Геро и Леандр».

467

§75. Латинская литература

Влитературе римляне достигли значительно более высокого уровня развития, чем в любом другом виде искусства или интеллектуальной деятельности. Возможным исключением является архитектура; но здесь они превзошли греков скорее инженерным мастерством и количеством построек, в то время как в литературе, можно смело сказать, они соперничали с греками в качестве.

Не все причины такой аномалии ясны, но здесь сыграли свою роль по крайней мере два фактора.

-

277

Во-первых, в скульптуре и живописи, в науке и философии создание произведения должно осуществляться посредством специального и более или менее технического средства: кисти, резца, абстракции, логики. Эти специальные средства, или технические приспособления, не получили соответствующего места в системе модели, которая сложилась в период формирования италийской и римской культуры. Когда Рим сделался мировой державой и цивилизовался, виды деятельности, осуществлямые посредством этой техники, становились все более престижными и по-настоящему ценными; но было, по-видимому, слишком поздно для того, чтобы их место в системе модели или в гении римской культуры стало продуктивным. Проще было предоставить грекам и жителям восточных провинций заниматься этими видами деятельности, обслуживая римлян, либо подражать им или повторять сделанное ими. Средством литературы, однако, является только язык, который вездесущ, и римляне, очевидно, не видели препятствий в том, чтобы попытаться превратить свою разговорную речь в литературный инструмент. Еще до нашествия Ганнибала, в суровые и эстетически бесплодные времена республиканской набожности и добродетели, они сознательно приступили к осуществлению этой задачи. Два столетия спустя они уже достигли поразительных успехов. Своей сжатостью и нагруженностью, великолепной звучностью и гармоничностью в построении фраз латынь Цицерона и Вергилия достигала большей действенности, чем греческий литературный язык, во все времена остававшийся относительно простым.

Когда мы оглядываемся назад через тысячелетия, бедность нового содержания в латинской литературе поражает. Но римляне приняли как должное, что идеи и крупные формы в основном уже были найдены греками. Они даже не стыдились заимствований и подражаний. Они считали, что их единственная цель - перенести эллинское содержание и формы в собственную языковую среду и приспособить их к живой римской основе. С

468

греками ситуация была другой: они давно обладали богатой основой — мифологией и героическими сказаниями, подобных которым у италийских народов ничего не было. Здесь уже имелось готовое содержание; и хотя оно по-прежнему становилось все богаче, поскольку искусство и литература снова и снова разрабатывали его, огромная его масса уже лежала перед Гомером, и он черпал оттуда, когда давал ему первое поэтическое оформление. Все это - и богатство материала, и его первая формулировка в определенной метрической форме — было в распоряжении греков одно-два столетия спустя после Гомера, когда они приступили к систематическому развитию своей литературы. Таким образом, старт их был высоким и они могли сосредоточиться на проблемах формы и стиля как таковых: язык мог становиться все более эффективным выразительным средством искусства и тем не менее сохранять относительную естественность и простоту. Напротив, у римлян существо задачи создания литературы состояло именно в том, чтобы выковать языковой инструмент. Их вино было греческим, и они трудились над сосудом и создали такой, который был качественно не хуже и изготовлен более искусно.

Что этот процесс был не бездумно-подражательным, явствует из того факта, что первый латинский поэт, грек Андроник, выбрав для перевода «Одиссею», переложил ее не гекзаметрами, а староиталийским, народным сатурнийским стихом - вероятно, изменив ударный метр на количественно-слоговой. Первый латинский поэт, Невий, продолжал работать с сатурновым метром, и только поколением позже, после такой пробы сил, Энний ввел греческий гекзаметр, постепенно приспосабливая к нему <латин-ский> язык. Гекзаметр оставался неизменным; устанавливалась или менялась — фиксировалась, как обычно говорят, — длина слогов в классическом латинском языке; так что в конце концов был достигнут полный параллелизм. Но этот путь был пройден постепенно и без форсирования.

Во-вторых, важным фактором, возможно, способствовавшим установлению превосходства римской литературы по отношению к римскому искусству и науке, было широкое распространение латинского языка по всему Италийскому полуострову наряду с ростом римского могущества и введения гражданства. По-видимому, еще до первого столкновения с Карфагеном латынь сделалась языком цивилизации по всей Италии. Не то чтобы латынь стала родным языком для большинства населения; но, вероятно, она была естественным вторым языком всякого влиятельного и относительно культурного человека. Только так мы можем объяс-

469

нить тот факт, что почти никто из крупных латинских писателей, ранних или поздних, не родился в Риме; а также еще более важное обстоятельство — что из семи первых значительных римских поэтов, родившихся в 290—190 гг., один был тарентийским греком, трое — южноитальянцами,

-

278

пятый — умбрийцем, шестой — галлом из Медиолана, а седьмой — африканцем, родившимся, возможно, в самом Карфагене. Таким образом, латинская литература была продуктом не города Рима, но множества национальностей, италийских и неиталийских, которые добровольно принимали латынь по мере того, как росло римское могущество. Перед нами ситуация, обратная греческой, где варвары-неэллины начали участвовать в развитии литературы только после того, как явно обозначился упадок собственно Греции.

Коротко говоря, примерно к 250 г. до н. э. западная, латинская часть будущей империи, территория грядущего европейского Средневековья и католического христианства, была вовлечена в процесс культурного развития. Рим был уже не городом-государством, а центральной нервной системой стремительно растущей цивилизации, <жизнь> которой он координировал политически. И вот доминирующий язык этой формирующейся цивилизации сам поставил себе задачей создать литературу по той модели, которую в восточной части государства только что закончили разрабатывать греки. К эпохе Ганнибала это латинское наречие Рима распространилось настолько широко по всей Италии, что вытеснило другие языки полуострова, превратив их в провинциальные пережитки.

Зарождающаяся латинская литература быстро попыталась овладеть более масштабными поэтическими структурами. Андроник не только перевел «Одиссею», но и написал трагедию; Невий добавил комедию и римский эпический сюжет; Энний — сатиру, единственную поэтическую форму, на изобретение которой претендуют римляне. Лирическая поэзия - ода, написанная дистихом элегия, эпиграмма— появились примерно на 150 лет позже. По-видимому, язык должен был стать более высоким, прежде чем оказалось возможным приступить к этим более утонченным формам. Проза, как и следовало ожидать, запоздала - но поразительно ненадолго. Катон лишь на 50 лет младше Андроника и является почти полным современником Энния — первого крупного поэта; но он уже писал речи, исторические сочинения, а также трактаты по сельскому хозяйству.

Примерно после столетия роста в римской литературе наступило полувековое затишье. Период со 120 по 70 г. до н. э. относительно бесплоден, что наводит на размышления.

470

Когда к 70 г. до н. э. завершилась первая фаза развития, начался период великих достижений. В римскую литературу бурно ворвалась лирическая поэзия. Но серьезная драма, трагедия и комедия, находилась при смерти. В таком состоянии она пребывала давно, за исключением литературных пьес, не предназначенных для постановки либо изредка разыгрываемых в духе прошлого. Драма уступила место на сцене фарсам и мимам, а те, в свою очередь, должны были уступить его пантомиме.

Продолжительность великого периода не может быть определена так же точно, как его начало: из числа современников некоторые умирают молодыми, другие доживают до зрелого возраста - особенно в отношении такой неоднородной по продолжительности жизни группе, как писатели. Из великих только Ливий и Овидий дожили до первых лет правления Тиберия и умерли, соответственно, в 17 и 18 гг. н. э. Все остальные не дожили до начала новой эры: Гораций умер последним, в 8 г. до н. э. Если считать, что Ливий и Овидий написали лучшие свои сочинения до 10 г. н. э., получаем в сумме 80 лет, в течение которых длилась кульминация. Если сократить этот срок до 75, 70 или даже 65 лет — скажем, 65—1 гг. до н. э., — мы не совершим большой несправедливости по отношению к кому-либо из выдающихся писателей. Даты рождения всех значительных авторов целиком укладываются в годы жизни Цицерона: 106—43 гг. Так, Цицерон родился в 106 г., Цезарь — в 102, Лукреций — ок. 98, Катулл — в 87, Саллюстий — в 86, Вергилий — в 70, Гораций — в 65, Ливий — в 59, Тибулл — ок. 55, Проперций — ок. 50, Овидий

— в 43 г. до н. э.

Очевидно, если исходить из фактов, назвать это созвездие «Ав-густовым» можно только с большой натяжкой. Половина авторов из приведенного списка умерли до того, как Август установил мир в государстве в 31 г. до н. э. Все остальные, за исключением Ливия и Овидия, уже ушли из жизни, когда умер Гораций, а это произошло, когда принципат Августа был в самом зените. Если определять эту литературную кульминацию с точки зрения политической истории, гораздо точнее было бы сказать, что она охватила последнее поколение периода гражданских войн и первое поколение империи. В действительности представляется сомнительным, чтобы комплекс политических обстоятельств оказал какое-либо влияние на этот пик в качестве причины. Август точно не имел к этому отношения, ибо за 45 лет его правления не родилось ни одной крупной фигуры латинской литературы, за единственным исключением - Сенеки.

-

279

Традиционно золотой и серебряный века латинской литературы различаются именно на основании этого отсутствия рождений

471

выдающихся людей при Августе. Но литература пережила второй толчок, который был заметно отделен от первого. Рождения начались при Тиберии, но образуют плотное скопление в неспокойные годы правления Калигулы, Клавдия и Нерона, прекращаясь ко времени смерти последнего. Соответственно, период зрелости приходится в основном на эпоху Флавиев и Траяна, хотя начался он, несомненно, еще при Нероне. Основные даты жизни таковы: (Сенека - ок. 4 г. до н. э.), Силий Италик - 25 г., Персий - 34 г., Квинтилиан - ок. 35 г., Лукан - 39 г., Стаций - ок. 40 г., Марциал - ок. 45 г., Тацит - ок. 54 г., Ювенал - ок. 58 г., Плиний Младший - ок. 61 г., Светоний - ок. 75 г. н. э. К ним можно добавить Петрония, родившегося, скорее всего, при Тиберии. Перед нами несомненное созвездие, как и золотой век. Но литература изменилась. Риторика вышла на первый план; но, несмотря на это, проза ставится выше поэзии: Тацита часто называют величайшим писателем в римской истории, а Петроний положил начало новому, свежему жанру сатирического романа. Поэзия тяготеет либо к скучной правильности, либо к безудержности4; но даже лучшие ее образцы не могут сравниться с творениями Лукреция, Катулла, Вергилия, Горация, Тибулла или Овидия ни по силе чувства, ни по мастерству.

В правление Траяна эта вторая волна затухает. Долгий мир при Адриане и Антонинах (117-180) не принес ничего знаменательного, как и последовавший за ним период смуты. Апулей - выдающая фигура в литературе, но и у него интерес к магии предвещает ту озабоченность философскими, моральными и религиозными вопросами, которые доминировали в латинской литературе с эпохи Марка Аврелия до Августина.

После 180 г. наступает даже не упадок, а смерть. Христианское богословие вытесняет литературу. К 400 г. различимо новое движение. Оно концентрируется вокруг св. Августина, чья личность была достаточно живой, чтобы сохранить независимость от собственной теологии. Предпринимались также очередные попытки в области историографии, христианской письменности и даже языческой поэзии. По правде говоря, никого из авторов этого времени нельзя назвать великим; но Авсоний, по крайней мере, был небесталанным поэтом.

Эта последняя фаза была почти полностью неитальянской: в нее внесли свой вклад Африка, Испания, Галлия и даже Азия, где для двадцати поколений языком культуры был греческий. 100 лет спустя римский патриций Боэций произнес последнее слово римской литературы, начавшейся с трудов греческого раба из Тарен-та6* за 750 лет до того.

472

Итоги.

Итоги. - Стадии латинской литературы могут быть суммированы следующим образом:

240—120 гг. до н. э. Стадия формирования. 120-70 гг. до н. э. Интервал.

70 г. до н. э.—10 г. н. э. Золотой век, наполовину доавгустовский. 10—50 гг. н. э. Интервал.

50-120 гг. Серебряный век, от Нерона до Траяна. 120-180 гг. Упадок.

180-350 гг. Интервал, бесплодный, за исключением богословия. 350—460 гг. Последний проблеск.

В целом мы имеем 700 лет, которые включают в себя четыре фазы активного развития и три интервала. Такую жизненную стойкость способна проявить только хорошо укоренная и оформленная литература. Ни в одном другом виде эстетической или интеллектуальной деятельности развитие не длилось так долго. Однако чистая литература, способная претендовать на звание великой, завершилась около 120 г. н. э.; таким образом, значимый срок сокращается наполовину. Если исключить также стадию формирования и последующее затишье, время создания лучших произведений литературы уменьшится до неполных двух столетий, с 70 г. до н. э. до 120 г. н. э., причем с заметным упадком посередине.

Причины последовательных подъемов и спадов неясны. Они явно не были непосредственно политическими, как о том свидетельствуют начальные годы великих периодов во время гражданских войн и при Нероне, не говоря уже о том, что Август оставил своим наследникам лишь пустоту, а прочный мир и благоденствие при Адриане и Антонинах отмечены глубоким упадком. Очевидно, что кульминация совпадает по времени с другими пиками в римской культуре, что интервалы до и после нее были краткими, но что по прохождении второго и вторичного пиков наступил долгий и глубокий упадок, за которым последовал лишь невысокий заключительный подъем.

-

280