81. Леонид Парфенов

ведущий программы «Намедни» (1993–2004)

Мы не хотели быть профессиональными революционерами, а хотели делать журналистику — сколько получится. Поэтому не пошли с Киселевым, а доверились Йордану. Что срок очень конечный, я сразу понимал. При Йордане — то есть с сентября 2001-го до января 2003-го мы очень весело работали. Спорили, обсуждали, смеялись. Ни одного прямого запрета! Были две-три очень чувствительные темы, которые предварительно обсуждались, и все равно потом жесткость их постановки вызывала зубовный скрежет. Но ни одного снятого материала, а чтобы какую-то тему замалчивать — и речи не заходило. Было живое дело. Последний раз на «Намедни»-тележурнале мы жили с ощущением программы, которую все смотрят. Ну не все-все, конечно, но все, кто в принципе имеет привычку потреблять журналистику. И до сих пор коллеги, которые там работали, — в лидерах своих профессий. Это не только журналистов и ведущих касается, которых публика знает. Еще и редакторы, продюсеры, режиссеры. Йордана, кстати, потом сняли во многом из-за «Намедни» — из-за спецвыпуска про «Норд-Ост».

82. «За стеклом». 27 октября 2001

На канале ТВ-6 выходит «За стеклом» — первое ­реалити-шоу в истории российского телевидения. 

83. Иван Усачев

исполнительный продюсер «За стеклом»

Проходя как-то раз по Тверской, я увидел в витрине магазина манекены. И подумал: почему бы нам не запустить «в витрину» живых людей вместо манекенов? Пришел с этой идеей к генеральному продюсеру ТВ-6 Александру Левину, он сказал: «Блестяще!» И на следующий день вылетел в Польшу, где снимался «Большой брат».

 Я искал площадку для проекта больше месяца — и вдруг, когда существовал уже серьезный риск, что ничего не получится, вспомнил про знакомых в гостинице «Россия». Они дали добро. Нам освободили первый этаж. Я всю эту стройку наблюдал, приезжал каждый день. В какой-то момент узнал, что камеры установлены даже в душе и туалетах. Меня это ужаснуло — я пошел к Левину, сказал: «Перебор». И в данном случае наш генеральный продюсер пошел навстречу. Правда, частично: из туалетов он камеры убрал, а в душе, несмотря ни на что, оставил. Три дня участники вообще не мылись. Первой пошла в итоге самая скромная девочка. Темненькая такая. А вечером ее показали на всю страну. Была, была эротика у нас на проекте, не отрицаю. А вот секс, что бы кто ни говорил, мы все-таки не показывали.

 Выхлоп от проекта получился офигительный. Это была революция. Нас обсуждали совершенно невероятно. Полили грязью все кому не лень — в том числе и церковь. Мэрия была против. Все телевизионные критики писали о падении нравов. Правда, в итоге это все сыграло только на руку проекту. Мы сделали всех.

84. Михаил Козырев

генеральный директор «Нашего радио», (1998–2005)

Было ощущение, что творится что-то ох…енное. Эти узкие, шириной в метр коридоры, где были камеры установлены, эти полиэкраны, которые фиксируют каждое слово и над которыми сидят редакторы, а потом из этого монтируют что-то, — все, что происходило в тот момент в гостинице «Россия», было передним краем телевидения. Другое дело, что, когда шоу вышло на финишную прямую, стало понятно, что наблюдать за простыми людьми — чудовищно скучное занятие. Даже не за простыми — за серыми. Как говорил один мой учитель, «самое большое твое разочарование будет в том, что средний человек окажется ниже среднего». Средний человек, помещенный в такую ситуацию, оказывается отвратителен не­избежно. И эта очарованность подглядыванием, этот вуайеризм в конечном счете обрекли нас на «Дом-2».