кацва3

преимущественно евреев. Подобное, только в меньших масштабах творилось и в других городах.

Во многих местах истребление евреев состоялось, однако, не сразу. Сначала евреи были выселены из своих квартир и домов и переселены в гетто, отделенные забором и колючей проволокой. Их уделом стал каторжный труд, сопровождающийся постоянными издевательствами и унижениями[3]. Обитатели гетто голодали значительно сильнее, чем остальные жители оккупированной территории, поскольку доставка туда любого продовольствия жестоко каралась. Время от времени немцы изымали из гетто часть жителей и увозили их на расстрел или отправляли в лагеря смерти, где их ждали печи крематориев. Крупнейшими гетто на территории Советского Союза были Минское, Витебское, Рижское и Вильнюсское. Во многих гетто были созданы подпольные группы, члены которых пытались раздобыть или собственными силами изготовить оружие и прорваться к партизанам. Некоторым это удалось. Однако любой побег из гетто был чреват немедленными акциями массового уничтожения. В гетто Вильнюса, Белостока и многих других гетто практически безоружные люди поднимали восстания, предпочитая погибнуть в бою, а не идти покорно на убой.

Спастись на оккупированной территории евреи могли только с помощью местных жителей. Известно немало случаев, когда русские, украинцы, белорусы, рискуя жизнью, спасали беглецов из гетто, кормили их, отрывая кусок хлеба от собственных семей, снабжали документами, скрывали у себя в домах, помогали им пробраться к партизанам. Но чаще трагедия евреев встречала безразличное отношение. Большинство просто боялось помогать гонимым, понимая, что это грозит смертью. Трудно осудить этих людей, беззащитных перед оккупантами. Но были, увы и те, кто с удовольствием грабил «освободившиеся» квартиры, делил имущество расстрелянных, обслуживал душегубки, доносил на скрывающихся, избивал идущих на расстрел, писал в газетах злобные антисемитские пасквили, объявляя евреев главными врагами украинского, белорусского или литовского народа. В некоторых западных районах Украины, в Латвии и Литве в первые дни оккупации местная полиция и «добровольцы» организовали погромы и убийства еврейского населения. Одни из этих людей руководствовались примитивной корыстью, другие — антисемитскими предрассудками. Но и те и другие стали пособниками убийц.

Пережить оккупацию удалось лишь одному проценту еврейского населения. В общей сложности за годы Второй Мировой войны немцы истребили 6 миллионов евреев Европы.

Геноцид евреев во Второй Мировой войне имел важное отличие от расправ с представителями других народов (за исключением цыган, которых немцы истребляли целыми таборами). В Бабьем Яру и в других подобных местах убивали не только евреев. Фашисты расстреливали коммунистов, партизан и подпольщиков, уклоняющихся от трудовой повинности, нарушителей их человеконенавистнических законов. Но только евреев и цыган убивали за одну лишь национальную принадлежность, за то, какая кровь текла в их жилах. Только они подлежали «окончательному решению». История Катастрофы — предостережение человечеству: воинствующий шовинизм и расизм неизбежно оборачивается безумием и кровопролитием.

3. Коллаборационисты — кто они?

Людей, в той или иной форме сотрудничавших с оккупантами, было много. Однако сотрудничество это принимало разные формы и было вызвано разными причинами. Проще всего — с теми, кто стал служить немцам, считая, что, раз они побеждают, быть на их стороне выгодно. Многие из таких людей становились старостами и бургомистрами, шли служить в полицию, принимали участие в облавах и массовых убийствах. Им нет и не может быть оправдания.

61

Особое место в истории коллаборационизма занимают власовцы. Генерал А.А. Власов, командующий 2-й Ударной армией, сдался в плен в мае 1942 г. на Ленинградском фронте. В плену он согласился сотрудничать с фашистами и приступил к созданию Русской освободительной армии (РОА). Вербовка в РОА велась, в основном, в лагерях военнопленных. Однако подавляющее большинство советских военнопленных не пожелали стать предателями: численность РОА не превысила 50 тыс. чел. Долгое время РОА только числилась армией, а на практике состояла из отдельных батальонов, подчиненных немецкому командованию. Дрались власовцы отчаянно: в плену их ждала немедленная расправа, в случае отступления немцы тоже не щадили.

Когда вермахт стал терпеть поражения, немецкие генералы поняли, что надо противопоставить Сталину хотя бы внешне политически самостоятельную русскую национальную силу. Но Гитлер был категорически против создания русской армии. Даже имевшиеся русские формирования он предпочитал использовать не на Восточном фронте, а в Северной Африке, позднее — в Италии и во Франции. Только осенью 1944 г. были сформированы две дивизии РОА. Теперь, когда Красная Армия уже вступила в Европу, главари рейха обещали Власову сохранить Россию в границах лета 1939 г. при условии предоставления автономии нерусским народам и казакам.

В последние годы распространилось представление о Власове как о человеке, перешедшем к немцам ради того, чтобы вести идейную борьбу за освобождение русского народа от большевизма. Вряд ли, однако, это соответствует действительности. Генерал-лейтенант А.А. Власов сделал блестящую карьеру в Красной Армии. Никаких сомнений в коммунистическом строе до плена не испытывал. В 1941 г. вышел из окружения в Киевском котле. Пытался прорваться к своим и в 1942 г. Голодная смерть в плену ему, как генералу, практически не угрожала. Но плен перечеркнул надежды Власова на военную карьеру. В лучшем случае его ждало разжалование, в худшем — расстрел. А перейдя на сторону немцев, рвавшихся в тот момент к Волге, он становился важной политической фигурой — главой «русского освободительного движения». В своих манифестах, да и в разговорах с окружающими, Власов стремился предстать в облике идейного борца за счастье России. Но едва ли в этом можно видеть что-либо, кроме пропагандистских усилий и самооправдания. Ведь никому не хочется даже перед самим собой признаваться в шкурничестве и предательстве.

Немцы пытались также формировать казачьи части, в которые привлекали как казаков-эмигрантов, так и советских военнопленных. Известны случаи, когда в донских и кубанских станицах, еще помнивших расказачивание, немцев поначалу встречали хлебом-солью. К концу войны в казачьем корпусе вермахта служило около 34 тыс. чел., в т.ч. около 5 тыс. немцев. Из остальных 29 тыс. 60% составляли военнопленные, но не все они были казаками по происхождению. Командовал ими немецкий генерал Г. фон Паннвиц. Казаков части широко привлекали для исполнения карательных функций. В 1944 г. они были отправлены в Югославию и Италию, т.к. Гитлер сомневался в готовности военнопленных сражаться против Красной Армии. Формированию казачьих частей активно помогали бывшие белые атаманы — генералы П.Н. Краснов и А.Г. Шкуро. Правда, командных постов в корпусе они не занимали и в боях не участвовали.

Большинство русской эмиграции заняло патриотическую позицию, отказавшись от сотрудничества с нацистами.

Из обращения генерала А.И. Деникина к эмиграции

«Мы — и в этом неизбежный трагизм нашего положения — не участники, а лишь свидетели событий, потрясавших нашу родину за последние годы. Мы могли лишь следить с глубокой скорбью за страданиями нашего народа и с гордостью — за величием его подвига. Мы испытывали боль в дни поражений армии, хотя она и зовется «Красной», а не Российской, и радость — в дни ее побед».

63

Лишь меньшая часть эмигрантов — лидеры так называемого Российского общевоинского союза (РОВСа) — пошли в услужение к фашистам и даже сформировали из эмигрантов корпус, брошенный гитлеровским командованием на подавление партизанского движения в Югославии.

4. Партизанское движение

Почти повсеместно на оккупированной территории, за исключением Прибалтики и Западной Украины, подавляющее большинство населения встречало оккупантов со страхом и ненавистью. В немецком тылу появились партизанские отряды, особенно после того, как выяснилось, каков тот «новый порядок», который устанавливают завоеватели.

Уже в Директиве от 29 июня 1941 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) обратились к населению оккупированных районов страны с призывом развернуть партизанское движение в тылу врага, а 18 июля ЦК ВКП(б) принял Постановление «Об организации борьбы в тылу германских войск». Однако воплощение этих документов в жизнь затруднялось предвоенными действиями советского руководства.

В 30-х гг. командование Красной Армии, предвидя возможность вражеского вторжения, подготовило для будущей войны партизанские базы и квалифицированные профессиональные кадры. Однако в 1937–1939 гг. они подверглись разгрому. Сталинское руководство уверовало в им самим выдвинутый тезис о «войне на чужой территории, малой кровью». А раз так, зачем готовиться к партизанским действиям на своей территории? К тому же подготовкой партизан занимались командующие Киевским и Белорусским ОВО И.Э. Якир и И.П. Уборевич, объявленные «врагами народа». В результате все подготовленные базы были уничтожены, а люди, подготовленные к ведению партизанской войны, репрессированы. В ходе этих репрессий погибло значительно больше партизанских командиров, подрывников и других специалистов, чем за всю войну. Начинать борьбу в тылу врага пришлось на голом месте.

Партизанские отряды возникали в основном тремя путями. На партизанское положение переходили попавшие в окружение и не сумевшие пробиться к своим подразделения и отдельные бойцы Красной Армии. В партизаны уходили местные жители, не желавшие терпеть издевательства оккупантов или спасавшиеся от угона в Германию. Наконец, с «Большой земли» велась заброска во вражеский тыл специально подготовленных отрядов и диверсионных групп. На практике было крайне мало отрядов, возникших каким-то одним из этих путей. Десантные группы, направленные из центра, и окруженцы обрастали местными жителями, или сами вливались в уже созданные ими отряды.

Нередко, особенно в 1941 г., группы, переброшенные через линию фронта, оказывались слабо подготовлены и вооружены, иногда даже не имели средств связи. Все это привело к их массовой гибели. Так, на территорию Белоруссии к январю 1942 г. было переброшено 427 отрядов и групп, но уцелели и смогли развернуть борьбу лишь 25.

Кконцу 1941 г. партизанское движение стало более организованным и массовым.

Внем участвовало более 90 тыс. чел., объединенных в 2 тыс. партизанских отрядов. На оккупированной территории действовало 18 подпольных обкомов ВКП(б) и более 260 районных, окружных и городских партийных комитетов. В 1941 г. партизанские отряды насчитывали, как правило, несколько десятков человек, позднее — до 200. Позднее партизанские отряды стали объединяться в бригады численностью от нескольких сотен до 3–4 тыс. чел.

Основными районами партизанских действий стали лесные зоны: Белоруссия, северная часть Украины, западные и северо-западные области РСФСР, особенно Брянские леса.

Очень тяжело пришлось партизанам в суровую зиму 1941–1942 гг. Не хватало оружия и продовольствия, стояли жестокие морозы. Численность партизан несколько

64

сократилась, но с весны 1942 г. вновь стала расти. В 1943 г. в партизанских отрядах сражались 250 тыс. чел.

Вконце 1941 г. стали появляться первые партизанские края. Они существовали в Смоленской, Ленинградской, Калининской, Орловской и Брянской областях РСФСР, а также в Белоруссии. Здесь, в окружении лесов и болот в немецком тылу восстанавливалась Советская власть, открыто действовали советские и партийные органы. На территорию партизанских краев немцы решались вступать только крупными силами, да и то старались держаться главных дорог. В 1943 г. партизаны контролировали 60% территории Белоруссии. Общая площадь партизанских краев в

СССР составила более 200 тыс км.

В1943–1944 гг. По решению подпольных обкомов ВКП(б) и местных штабов партизанского движения создавались партизанские соединения (дивизии), насчитывавшие 15–19 тыс. чел. и проводившие крупные рейды по тылам противника. Черниговско-Волынское партизанское соединение под командованием А.Ф. Федорова сражалось с оккупантами на Украине, в Белоруссии и Брянских лесах. Партизанское соединение А.Н. Сабурова действовало в Сумской и Брянской областях, а осенью 1942 г. совершило крупный рейд на Правобережную Украину. Крупнейшим партизанским соединением, созданным в Путивльской и Сумской областях, руководил С.А. Ковпак. Его партизаны прошли в глубоких рейдах по вражеским тылам свыше 10 тыс. км от Брянщины до Карпат, разгромили 39 гарнизонов противника.

Для координации деятельности партизан и Красной Армии в мае 1942 г. был

создан Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД) во главе с П.К. Пономаренко — первым секретарем ЦК КП Белоруссии[4]. Штаб ставил партизанским отрядам задачи, собирал и анализировал доставленную ими разведывательную информацию, снабжал партизан медикаментами, оружием, взрывчаткой, средствами связи, вел подготовку подрывников, радистов, шифровальщиков и переводчиков в специальных партизанских школах. В общей сложности во вражеский тыл было направлено около 30 тыс. различных специалистов.

Главным методом партизанских действий являлись диверсии на железных дорогах и иных коммуникациях противника. Только в июле 1942 г. партизаны пустили под откос 224 железнодорожных состава с немецкими солдатами, техникой и снаряжением. Помимо этого партизаны устраивали налеты на воинские склады, полицейские управления и комендатуры, уничтожали немецкие патрули.

Особенно крупные диверсионные операции были осуществлены партизанами в 1943 г. В августе 1943 г. разгар Курской битвы по заданию ЦШПД была развернута операция «Рельсовая война». В ней участвовали около 100 тыс. партизан, объединенных

в167 партизанских бригад и отдельных отрядов. Диверсии на железных дорогах были развернуты в тылах групп армий «Центр» и «Север» на глубину 750 км. В ходе операции только на территории Белоруссии было взорвано более 800 немецких эшелонов. Из-за массовых разрушений мостов, железнодорожных станций, рельсовых путей транспортные перевозки в немецком тылу были парализованы.

Всентябре-октябре 1943 г. была проведена новая еще более крупная операция «Концерт», в ходе которой только в Белоруссии было подорвано свыше 1000 вражеских эшелонов, а пропускная способность железных дорог в тылу вермахта снизилась на 40%.

Вобщей сложности в 1943 г. партизаны уничтожили 11 тыс. эшелонов противника, 22 тыс. автомашин, 900 железнодорожных и 5500 прочих мостов, 90 судов и барж на Днепре, Десне и Припяти.

Диверсионная деятельность партизан не только серьезно затруднила снабжение немецких войск и переброску подкреплений, но и вынудили немцев отвлекать значительные силы на охрану железных дорог. Ведь для усиленной охраны на каждые

65

100 км железнодорожных путей требовался полк, а протяженность железных дорог на оккупированной территории составляла 37 тыс. км. Во время Курской битвы на борьбу против партизан были брошены 25 регулярных дивизий вермахта, в том числе 15–16 — на охрану коммуникаций.

Большое значение имела разведывательная деятельность партизан. Они устанавливали места расположения вражеских частей, штабов, складов и аэродромов, направление движения эшелонов с техникой и другими грузами. Иногда партизанские отряды становились базой советских разведчиков, действовавших во вражеском тылу. Так, в отряде Д.Н. Медведева действовал легендарный разведчик Николай Кузнецов, сумевший не только добыть ценнейшую информацию, но и уничтожить нескольких видных немецких сановников, в т.ч. главного судью Украины А. Функа.

Партизанское движение внесло огромный вклад в победу. Более 127 тыс. участников партизанского движения были награждены медалью «Партизану Отечественной войны», 184 тыс. — другим орденами и медалями. 249 чел. стали Героями Советского Союза, в т.ч. С.А. Ковпак и А.Ф. Федоров — дважды.

Местные жители снабжали партизан продуктами и одеждой, сообщали им о подготовке карательных акций оккупантов. В свою очередь, партизаны укрывали тех, кому грозили преследования или угон в Германию, уничтожали особо усердствующих на службе немцам старост и полицаев. Люди стремились помочь партизанам всем, чем могли, понимая, что их борьба приближает разгром фашистов и конец оккупации. Вместе с тем, отношения партизан и населения не всегда складывались просто.

Из статьи писателя-фронтовика В. Кондратьева

«Вот висит немецкое объявление, что за убитого немецкого солдата будет сожжена деревня, в которой это произошло. Ну, казалось бы. По-человечески партизанам пожалеть бы жителей деревни, ан нет, солдата убивают, деревня немцами сжигается, жителям жить негде, деваться некуда, кроме как идти в лес к партизанам. Достигнуты две цели: население начинает ненавидеть оккупантов еще больше, партизанские отряды пополняются людьми… Несомненно, партизаны сражались с немцами и наносили им довольно ощутимые потери, но они же и терроризировали население оккупированных областей… В каждом партизанском отряде были свои «особые отделы», в которых командовали местные или присланные с «Большой земли» чекисты, действовавшие так же, как действовали они в 35–37-х годах, не разбирая правых и виноватых».

Особой формой партизанского движения можно считать деятельность подпольных организаций в городах. Подпольщики собирали разведывательную информацию, выпускали листовки и даже газеты, разоблачавшие ложь вражеской пропаганды, совершали диверсии против гарнизонов и комендатур врага, препятствовали угону советских граждан на работу в Германию (уничтожали списки, предупреждали о готовящихся облавах, помогали найти дорогу в партизанские отряды). Самой известной подпольной организацией стала созданная в Краснодоне «Молодая гвардия», командиром которой был И. Туркенич, комиссаром — О. Кошевой[5].

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1.Какие цели преследовал установленный гитлеровцами на оккупированной территории «новый порядок»?

2.Охарактеризуйте положение населения, оказавшегося на оккупированной территории, советских военнопленных и «остарбайтеров».

3.Подумайте: чем объясняется особая ненависть фашистов к евреям?

4.Какие уроки следует, с вашей точки зрения, извлечь из истории Холокоста?

66

фронта, все для победы!». Концентрация экономики на военном производстве достигла в СССР максимального уровня среди всех воюющих стран. Это стало возможным, прежде всего, потому, что советские люди проявили исключительную стойкость перед лицом вражеского нашествия. Но имелись и другие причины. Во-первых, граждане нашей страны и в довоенные годы привыкли к значительно более низким жизненным стандартам, чем жители Западной Европы и США, а потому во время войны готовы были мириться с гораздо большим падением уровня жизни. Во-вторых, и это главное, советская экономика была целиком сосредоточена в руках государства и не должна была считаться с интересами частных собственников и запросами потребителей. Именно в экстремальных условиях войны советская административно-командная экономическая система оказалась способна действовать наиболее успешно.

2. Эвакуация

Быстрое продвижение фашистских войск вынудило советское правительство уже в первые дни войны принять решение об эвакуации промышленных предприятий и другого имущества из районов, которым грозила оккупация, на восток. 24 июня 1941 г. был образован Совет по эвакуации во главе с Н.М. Шверником. Через три дня было принято Постановление ЦК и СНК «О порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества». В течение одного только 1941 г. на восток было эвакуировано 2593 предприятия, свыше 11 тыс. тракторов, огромное количество скота и другого колхозного и совхозного имущества, многие научные учреждения и учебные заведения. Из прифронтовой полосы было вывезено свыше 10 млн. чел.

Эвакуация проводилась в сложных условиях: необходимо было, с одной стороны, до последнего обеспечивать выпуск необходимой фронту продукции на старом месте, а с другой стороны, успеть вывезти людей и оборудование до прихода немцев. Демонтаж оборудования на эвакуируемых предприятиях начинался лишь по специальному приказу уполномоченного ГКО и соответствующего наркомата. Бывало, работа велась в уже заминированных на случай вражеского прорыва цехах.

Эвакуация потребовала колоссального напряжения от железнодорожников: до конца 1941 г. на восток было отправлено 1,5 млн. вагонов с людьми, машинами, сырьем, топливом. Между тем, железные дороги и без того работали с большими перегрузками, обеспечивая (нередко под вражескими бомбами) переброску подкреплений, оружия, боеприпасов и другого снаряжения на фронт. Эвакуация осуществлялась также речным и морским транспортом, который сыграл особенно большую роль при обороне Одессы, Севастополя, Таллина и во время блокады Ленинграда.

Наряду с плановой эвакуацией шла и стихийная: люди бежали от наступающих немцев на попутных машинах, повозках, преодолевали многие сотни километров пешком. Нередко ситуация усугублялась тем, что эвакуация населения из прифронтовой полосы без соответствующего распоряжения ГКО запрещалась и проводилась с опозданием. Тогда при приближении фашистов начиналось беспорядочное повальное бегство. Всех эвакуированных и беженцев на новом месте нужно было обеспечить питанием, жильем, работой, медицинским обслуживанием. С этой целью уже к концу августа 1941 г. было создано более 120 эвакуационных пункта. Каждый из них обслуживал в день до 2 тыс. чел.

Вторая половина 1941 г. и начало 1942 г., когда значительная часть предприятий находилась в процессе эвакуации и не успела еще вновь развернуть производство, оказались самым тяжелым временем для советской экономики. Объем промышленной продукции в целом снизился на 52% по сравнению с довоенным уровнем, выпуск проката черных металлов упал в 3,1 раз, подшипников — в 21 раз, проката цветных металлов — в 430 раз. Это привело к значительному сокращению производства военной техники.

68

Заводы, вывезенные из западных и центральных районов страны, направлялись в Поволжье, Западную Сибирь, в Казахстан и Среднюю Азию, но более всего — на Урал, где имелись крупные промышленные центры, сложившаяся индустриальная инфраструктура, квалифицированные кадры рабочих и специалистов. Сюда было отправлено 44% эвакуированных предприятий.

3. Тяжелая индустрия в годы войны

На новом месте предстояло возвести производственные корпуса, смонтировать оборудование, подключить коммуникации, наладить быт рабочих и их семей. Все это необходимо было сделать в кратчайшие сроки, чтобы как можно быстрее начать выпуск продукции для фронта. Нередко предприятия, особенно эвакуированные в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию, оказывались едва ли не в чистом поле. Стройка шла круглосуточно. Нередко заводы начинали работу еще до окончательного завершения строительства. Еще продолжалось возведение стен и перекрытий, а с конвейеров уже сходили первые снаряды, танки и самолеты. Большая часть эвакуированных предприятий была пущена в первые три месяца 1942 г.

Со второй половины 1942 г. развернулось и новое капитальное строительство в восточных районах. За три года были построены более 200 доменных и мартеновских печей, 56 прокатных станов, 67 коксовых батарей. Значительно увеличилось производство нефти в Волжско-Уральском районе («Второй Баку»), Казахстане и Узбекистане. Выросла добыча угля в Карагандинском, Кузнецком, Воркутинском и других угольных бассейнах. С марта 1942 г. прекратилось падение военного производства и начался его рост. Так, если во втором полугодии 1941 г. было произведено 46,1 тыс. а в 1942 г. — 35,0 тыс. автомобилей, то в 1943 г. — 49,3 тыс., в 1944 г.

— 60,5 тыс., а в 1945 г. — уже 74,8 тыс.

Война крайне обострила ситуацию с трудовыми ресурсами. В связи с потерей густонаселенных западных районов и мобилизацией в Красную Армию значительно сократилась численность работников. Если в первом полугодии 1941 г. в народном хозяйстве было занято 31,8 млн. рабочих и служащих, то во втором полугодии — 22,8 млн., а в 1942 г. — 18,4 млн. Ушедших в армию мужчин призывного возраста заменили подростки, женщины, старики. Только во втором полугодии 1941 г. в заводские цеха пришли 1,9 млн. домохозяек, старшеклассников и пенсионеров. Академик-металлург Е.О. Патон вспоминал: «Никогда не забыть мне женщин тех лет. Сотнями приходили они на завод, выполняли самую тяжелую мужскую работу, стояли часами в очередях и воспитывали детей, не сгибались под тяжестью горя, когда прибывала «похоронная» на мужа, сына или брата. Это были настоящие героини трудового фронта, достойные восхищения».

Удельный вес женщин среди работников народного хозяйства СССР

Стремясь максимально обеспечить рабочей силой оборонные отрасли, государство прибегло к массовому призыву работников легкой промышленности, сельского хозяйства, ряда других отраслей, а также учащихся на предприятия тяжелой промышленности. Рабочие военных заводов и транспорта считались мобилизованными. Самовольный уход с предприятий запрещался.

Война вызвала огромный патриотический подъем, позволивший выдвинуть почин «В труде, как в бою!». Труженики тыла работали без отпусков и нередко без выходных по 10–12 часов в сутки. Массовый характер приобрело движение «Работать не только за себя, но и за товарища, ушедшего на фронт». Появились «двухсотники», выполнявшие за смену по две нормы. Фрезеровщик Уралвагонзавода Д.Ф. Босый стал основателем движения «тысячников». С помощью изобретенного им приспособления,

69

позволявшего одновременно обрабатывать на одном станке нескольких деталей, он в феврале 1942 г. выполнил норму на 1480%. С конца 1941 г. распространилось движение комсомольско-молодежных фронтовых бригад.

В то же время очевидно, что реальные успехи социалистического соревнования военных лет значительно преувеличивались в пропагандистских целях. Так, советские историки утверждали, что «к концу 1941 г. на заводах Москвы, Ленинграда, Баку, Свердловской области каждый третий комсомолец выполнял по две нормы». Как же подобное стало возможным, если среди комсомольцев, работавших на предприятиях, большинство составляли 14–17 летние вчерашние учащиеся ФЗУ, заметно уступавшие в опыте и квалификации ушедшим на фронт кадровым рабочим? Тем более удивительны приведенные председателем Госплана Н.А. Вознесенским сведения о резком снижении трудовых затрат в военном производстве.

Сокращение трудозатрат (в человеко-часах) при производстве военной техники и боеприпасов в 1941–1943 гг. (по данным Н.А. Вознесенского)

Двукратное увеличение производительности труда в течение двух лет в условиях значительно ухудшения состава работников не может быть объяснено ни массовым энтузиазмом, ни поставками современной высокопроизводительной техники по ленд-лизу. Поэтому ряд современных авторов приходит к выводу о значительном распространении приписок в военном производстве, тем более, что планы, составленные на основании завышенных заявок военных, нередко оказывались нереальными, а искажение отчетности облегчалось неизбежной неразберихой военного времени. Советская военноисторическая наука утверждала: «Имея в 3 раза меньше стали и в 4 раза меньше угля,

СССР в годы войны создал почти в 2 раза больше боевой техники. 8–11 млн. тонн годового производства металла были использованы в СССР более эффективно, чем 32 млн. тонн в Германии. Секрет этого «экономического чуда» кроется в резком увеличении производства качественной стали в восточных районах страны». По мнению же некоторых исследователей 90-х гг., производство танков, самолетов, артиллерийских орудий в официальных советских источниках было завышено приблизительно вдвое[2].

Тезис об экономической победе СССР над Германией широко распространен и в современной российской историографии, однако разделяется не всеми авторами. Ряд историков полагает, что «утверждения советской пропаганды об экономической победе социализма в Великой Отечественной войне и о способности СССР самостоятельно [т.е. без поддержки союзников] победить Германию — не более чем миф». Окончательно разрешить данный вопрос предстоит будущим историкам Второй Мировой войны.

4. Война и российская деревня

Война нанесла колоссальный урон отечественному сельскому хозяйству. В 1941– 1942 гг. в руках оккупантов оказалось около половины посевных площадей и поголовья скота, почти треть энергетических мощностей сельского хозяйства. Тракторы, автомобили, лошади изымались для нужд фронта. Тракторный парк сельского хозяйства сократился в 1,5 раза, автомобильный — в 3,5 раза. В армию ушли 38% трудоспособных работников сельского хозяйства, то есть практически все мужчины призывных возрастов. Во многих селах и деревнях вообще не осталось мужчин моложе 50–55 лет. В 1943 г. 71% работников сельского хозяйства составляли женщины. Рядом с ними трудились старики и подростки. В армию было призвано большинство механизаторов (ведь тракторист — практически готовый водитель танка). Женщины освоили трактор. Уже в 1942 г. в соревновании женских тракторных бригад принимало участие 150 тыс. чел.

70