Психология отчуждения

В свое время И. С. Кон замечал, имея в виду отчуждение как опредмечивание сознания: «Зачем называть отчуждением необходимое условие любой человеческой деятельности, без которого невозможно никакое самовыражение, никакое самоутверждение личности?» [87. C. 256]. И, казалось бы, приведенная классификация вполне подтверждает слова Э. В. Ильенкова: «Дело, если его искусственно не усложнять, довольно несложно. Ибо в самой общей форме категория “отчуждения” означает довольно распространенный факт– факт превращения продукта деятельности людей, продукта их рук и мозга, в некоторую самостоятельную, уже независимую от них самих силу, т.е.

в некоторое образование, живущее по своей собственной логике и потому действующее наперекор желаниям и воле своих собственных творцов» [69. C. 171], но если не рассматривать механизм обратимого отчуждения личности как существенную характеристику динамики социально-психологического развития и становления личности, то практически невозможно раскрыть сущность необратимого, патологического отчуждения (которое собственно и является основным предметом исследований философов, социологов, психологов ХХ в.), найти пути его смягчения или преодоления, выявить его взаимосвязи с соци-

31

альными типами поведения людей (конформизм, агрессия, творчество, потребность во власти, социальные неврозы и др.). Еще раз следует заметить, что в существующих психологических подходах рассматриваются лишь уже конечные психологические состояния, вызванные патологическим отчуждением.

Перечисление отчуждающих форм, факторов, состояний можно продолжить, так как все это действительно «различные измерения одной и той же человеческой ситуации» [111. C. 44–45], характеризующейся конфликтом между актуальным человеческим существованием и его желаниями и способностями. И необходимым здесь представляется не перечисление форм отчуждения, а рассмотрение его психосоциального механизма.

Подытоживая главу, следует еще раз отметить:

1.Становление личности и ее самосознания происходит в действии, действуя, личность создает отчужденные-объективированные формы. В этих формах личность стремится узнать и познать себя. Но это возможно, преимущественно, в формах, созданных ею лично и по

еезамыслу. Разного рода объективации, которые она застает уже наличными в этом мире, не всегда поддаются ее узнаванию и обладанию, более того, препятствуют ее самореализации и самоосуществлению. Это вызывает разрушительное воздействие на самосознание личности, ибо она стремится обитать в мире, который является ее продолжением.

2.Отчуждение имеет три иерархически взаимосвязанных уровня:

·деятельность как процесс объективации сил индивида;

·результаты деятельности как продукты объективации -ин дивида и общества в целом;

·психосоциальные процессы и состояния, вызванные взаимодействием с отчужденными социальными формами, объектами и субъектами.

Отчуждение может быть обратимым и необратимым. Обратимое отчуждение является необходимым условием становления и развития субъекта, является «фундаментальным фактом жизни» [105. C. 595] личности. Необратимое отчуждение разрушает личностную структуру, ее сущностные внутренние взаимосвязи, фиксируя личностную активность на разрешении проблем лишь на одном из уровней ее бытия.

32

ГЛАВА 2

СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ

ИОТЧУЖДЕНИЕ

2.1.Методологические подходы к трансформации проблематики

отчуждения на психологический уровень

На основании представленной философско-психологической теории личности Г. Гегеля, в которой фундаментальную роль играет отчуждение, нам представляется возможной разработка интегральной социально-психологической концепции личности, учитывающей также и достижения современных зарубежных и отечественных личностных психологов. Это даст возможность трансформировать проблему, уйдя на другой уровень абстракций, осуществить перевод проблематики отчуждения на язык социальной и личностной психологии.

Подробный обзор существующих теорий личности не представляется необходимым, так как занял бы немалый объем текста. Следует отметить лишь общие направления этих исследований: психодинамическое (З. Фрейд, А. Адлер, К. Г. Юнг), социально-психологическое (Э. Фромм, К. Хорни, Э. Эриксон), диспозициональное (теория черт) (Г. Олпорт, Р. Кеттелл, Г. Айзенк), научающе-бихевиоральное (Б. Ф. Скиннер), социально-когнитивное (А. Бандура, Д. Роттер), когнитивное (Д. Келли), гуманистическое (А. Маслоу, В. Франкл), феноменологическое, центрированное на личности(К. Роджерс). Фундаментальным достижением отечественной психологии следует считать деятельностный подход к личности(С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев, А. В. Брушлинский, К. А. Абульханова-Славская и др.), правда, сегодня незаслуженно названный «уныло-социалистическим».

2.1.1. Социальное как детерминанта личности и отчуждения

Принципиально методологическое значение в контексте тематики нашего исследования имеет дальнейшее понимание«социального», как детерминанты личности и отчуждения. Как пишет П. Н. Шихирев: «Что считать социальным, а что не социальным, тоже далеко не

ясно, поскольку многие несоциальные объекты могут приобрести смысл социальных (например, метеорит в Мекке превратился в социальный символ, объект почитания), попадая или будучи перенесенны-

ми в социальную ситуацию и т.п.» [231. C. 123].

33

Г. М. Андреева, рассматривая теоретические проблемы изучения личности, отмечает неоднозначность в употреблении понятий «социальные свойства личности» и «социально-психологические свойства личности». «Каждое из этих понятий употребляется в определенной системе отсчета» [21. C. 308].

Вполне очевидно, что наша тематика предполагает рассмотрение психосоциального в«некой тотальности отношений человека с миром» (В. П. Шихирев, 2000), где мир рассматривается как социальное в широком смысле этого слова, где индивид-предметные связи (то есть деятельность) оказываются существенным фактором воздействия на межиндивидные взаимосвязи.

Дж. Мид, описывая «обобщенного другого», делает методологически важное для нас примечание к основному тексту, что «и неодушевленные объекты не в меньшей степени, чем человеческие организмы, обладают возможностью образовывать части обобщенного и организованного – полностью социализированного – другого для любого данного человеческого индивида постольку, поскольку он откли-

кается на эти объекты социальным образом(курсив наш – Д.З.) (по-

средством механизма мышления, интернализованного общения жестами). Любая вещь – любой объект или набор объектов, одушевленных или неодушевленных, человеческих или животных, или просто материальных, в направлении которых он действует или на которые он (социально) откликается, – есть некий элемент, в котором для него раскрывается обобщенный другой. Принимая установки последнего по отношению к себе, индивид начинает осознавать себя в качестве объекта, или индивида, и, таким образом, развивает самость или индивидуальность. Так, например, культ в своей примитивной форме есть просто социальное воплощение взаимоотношения между данной социальной группой (сообществом) для вступления в социальные отношения с этим окружением или(в некотором смысле) для поддержания общения с ним» [122. C. 228].

Итак, Дж. Мидом в «обобщенного другого», в иное включены люди и предметы, а также и идеальные, ценностные образования (в данном случае – культ). Кроме того, на наш взгляд, в этот перечень следует включить и тело человека, поскольку даже собственное тело воспринимается «социальным образом», через образ «обобщенного другого тела». Ребенок «присваивает себе свой нос, глаз или ногу во многом так же, как и присваивает игрушку, – противопоставляя их другим носам, глазам и ногам, которыми он не может распоряжаться» [91. C. 142].

А. В. Петровский заметил, что социальная психология делает методологическую ошибку, слабо распространяя принцип деятельно-

34

сти на область социально-психологического знания[146. C. 83–88]. При ближайшем рассмотрении выясняется, что непосредственные субъект-субъектные связи существуют как опосредствованные субъ- ект-объект-субъектные отношения. Отношение индивида к другому индивиду опосредствуется объектом деятельности, деятельностным содержанием. В свою очередь, то, что на поведенческом уровне выглядит как прямой акт предметной деятельности индивида, на самом деле является актом опосредствования, причем опосредствующим звеном для личности является уже не объект деятельности, не ее смысл, а личность другого человека как соучастника деятельности, выступающая как бы преломляющим устройством, через которое он может лучше воспринять, понять, почувствовать объект деятельности. Субъектобъектная связь оборачивается субъект-субъект-объектным отношени-

ем [146. C. 227].

Расширение таким образом области социального автоматически расширяет смысл существующего понятия о личности как о социальном образовании. В результате расширяется и подход социальной психологии к личности от рассмотрения ее в тесной связи с социальным окружением до рассмотрения ее в тесной связи с окружающим миром. Проблема личности в социальной психологии, согласно нашему взгляду, – это рассматриваемая на психическом уровне проблема «о способе существования человека в соотношении его с бытием, сущим вообще. Решение этой проблемы направлено против отчуждения как человека от бытия, так и бытия от человека» [168. C. 258]. В результате можно «исследовать объект в системе его жизнедеятельности», как пишет В. В. Новиков [134. C. 53].

2.1.2 Деятельностное и активное начало личности. Потребности как основа активности личности

Далее не менее важно уточнить понятие деятельности. С «легкой руки» К. Маркса, сосредоточившего свое внимание на предметной деятельности, до сих пор в отечественной психологии под деятельностью понимается прежде всего труд, хотя еще Б. Г. Ананьев включал в деятельность труд, общение, познание, игру, учение, спорт, самодеятельность [19. C. 245]. Замена «субъекта деятельности» на «субъект активности» позволит нам более точно обозначить личность как функционирующую систему, интегрировать потребности, способности, волю, сознание, объединить внешнюю и внутреннюю стороны деятельности субъекта. «Необходимость обращения к понятию активности вызвана тем, что оно шире деятельности, поскольку активность прояв-

35

ляется и в познании, и в общении и, главное, в жизненном пути в целом. Далее, само понятие деятельности в психологии оказалось ограниченным и потому одновременно узкоструктурным– цель, мотив,

результат» [6. C. 116].

Таким образом, в область «человеческого произведения» и объекта активности (деятельности) попадает не только материальный предмет, как это происходит у Маркса, но все, что есть «Не-Я» по отношению к сознанию: собственное тело, люди, предметы, духовные образования. Систематизация «Не-Я» (следовательно, систематизация видов активности по отношению к объекту) может быть произведена путем систематизации вожделений (Гегель) – потребностей, поскольку именно за потребностью большинство психологов (З. Фрейд, Г. Холл, В. С. Магун, А. Н. Леонтьев, П. В. Симонов, В. В. Новиков, Д. А. Леонтьев и др.) признают функцию побуждения активности.

К примеру, по мнению А. Г. Асмолова, за иерархией деятельностей (активности) лежит иерархия ее мотивов, а также иерархия соответст-

вующих им потребностей [25]. Это же мнение разделяет А. В. Брушлинский1.

Потребность – это психическое отражение объективной нужды в чем-либо организма и личности(К. К. Платонов). Практически каж-

дое направление психологической науки предложило свое - опре деление: потребность как источник активности(К. А. АбульхановаСлавская, 1986; Л. И. Божович, 1951; П. Я. Гальперин, 1966; А. В. Петровский, 1956; Д. Н. Узнадзе, 1966); потребность как внутренний фактор, вызывающий, поддерживающий и прекращающий определенный вид поведения (Р. Кеттел, 1957; Мак-Клелланд, 1953); потребность как динамический фактор, придающий валентность объектам окружающей среды (К. Левин, 1936); потребность как тенденция к редукции напряжения (Ф. Брентано, 1921; Э. Толмен, 1938); потребность как состоя-

ние нужды, недостатка в чем-либо (А. Н. Леонтьев, 1975; A. M. Матюшкин, 1982); потребность как результат нарушения равновесия гомеостатической модели индивидуума и среды(Г. Г. Дилигенский, 1976; Кеннон, 1927); потребность как реакция на отклонение от уровня адаптации (Вудворс, 1918; Ш. А. Надирашвили, 1974); потребность как необходимое условие нормального существования (Л. Н. Жилина, 1978; В. И. Ковалев, 1981); потребность как отношение(Г. К. Гумницкий, 1968; А. В. Мудрик, 1974; В. Н. Мясищев, 1959); потребность как по-

1 Брушлинский А. В. Психология субъекта // Психологический журнал. – 2003. – Том 24. –

№ 2. – С. 16.

36

требность в действии (А. Коссаковски, 1974; Ю. М. Орлов, 1984); потребность как жизненная задача (В. А. Иванников, 1996).

В настоящее время насчитывается более120 классификаций потребностей, которые различаются по своим основаниям, числу потребностей, входящих в класс, и содержательными характеристиками классов потребностей. Не пытаясь детально изучать классификации и подходы, обозначим наш подход.

Мы полагаем, что потребности определяются природным происхождением тела человека, его социальным бытием и способностью к сознанию и сознательной деятельности. Таким образом, можно назвать следующие укрупненные группы потребностей: физиологическая, социальная и когнитивно-праксиологическая.

Сразу же следует оговориться, что социальная группа потребностей выступает здесь«как социальные потребности в узком смысле слова: в общении, в признании, самоутверждении, организованности совместных действий» [62. C. 27, 107; 110. C. 69], в отличие от социального вообще, как присущего человеку. Также заметим, что традиционное в отечественной психологии понятие«духовные потребности» несколько некорректно, и более точным и функциональным представляется определение «когнитивно-праксиологические потребности» или «познавательно-деятельностные потребности».

Такое деление можно назвать традиционным для отечественной психологии (П. В. Симонов, А. В. Петровский, П. А. Рудик, В. А. Крутецкий, В. Д. Шадриков и др.) и не требует особых комментариев.

К примеру, А. Т. Москаленко, В. Ф. Сержантов в своих работах о личности потребности сводят к следующим четырем :классам 1) индивидуально-органические; 2) родовые (сексуальная потребность и родительский инстинкт); 3) когнитивно-праксиологические (познание и деятельность); 4) социабельные функции (потребность в обще-

нии, сочувствие, альтруизм, чувство справедливости) [174. C. 162], где первый и второй класс можно объединить в физиологический класс потребностей.

Г. Г. Дилигенский также пошел по пути «укрупнения» классификации, выделив минимальное число групп потребностей, действительно различающихся по своим источникам и природе, выделив группу потребностей физического существования людей, группу потребностей социального существования людей, группу познавательных и деятельностных потребностей. Последняя группа существует и как вполне самостоятельная, и как подчиненная группам физиологического и социального уровней [54. C. 77–78].

37

Широко признанная иерархия потребностей .АМаслоу легко систематизируется в три названные группы. Органические потребности (голод, жажда и т.д.), потребности безопасности (долговременное выживание и стабильность) входят в физиологическую группу; потребности в принадлежности и любви, уважении, значимости, компетентности входят в социальную группу; потребности познавательные, творческие, эстетические и потребность в самоактуализации входят в группу когнитивно-праксиологических потребностей.

Таким образом, мы предлагаем структурировать взаимосвязи человека с социальным миром по трем группам:

человек – его физиологическое бытие; человек – его собственно социальное бытие;

человек – его творческое и познавательное бытие, в которых он выступает как субъект активности.

Кроме того, типология социального субъекта может строиться на основе актуализированного уровня потребностей, как «движущей силы активности субъекта, его развития» [8. C. 16].

2.1.3. Проблема сущности личности. Я-концепция как субъективная реальность

Следующая методологическая предпосылка исследования– определение понятия сущности как таковой, а затем сущности личности (субъекта активности, его Я). «…Решение вопроса о том, что такое сущность, есть исходный пункт для методологии научного познания»

[125. C. 39].

Г. Гегель в своей диссертации«Об орбитах планет» провозгласил, что противоречие есть критерий истины, отсутствие противоречия – критерий заблуждения. По мнению Гегеля, сущность в силу своей внутренней противоречивости сама себя выталкивает в явление, в существование. Таким образом, источником движения является противоречие сущности, наличие в ней противоположностей.

И. Кант, доказывая возможность вещи, писал: «Изменения есть соединение противоречаще-противоположных определений в существовании одной и той же вещи» [75. C. 179].

С. Л. Рубинштейн, разрабатывая свою философско-психо- логическую концепцию человека, полагал, что сущность выступает как внутренняя основа изменений, как основа определений единичного существующего, из которой при соотнесении с изменением условий могут быть выведены все изменения вещи, явления [168. C. 179]. «Сущность – это определение субстанции в аспекте детерминации:

38

соотношение структурных и причинных связей, причинные связи, действующие через структурные связи, внутренние связи, определяющие структуру явления. Этим снимается, прежде всего, неправомерное механистическое противопоставление соотношения существования и сущности. На самом деле имеет место единство сущности и существования потому, что сущность – это всегда сущность чего-то существующего действительно или в потенции» [168. C. 282–283].

Таким образом, для того, чтобы определить сущность, необходимо найти, определить фундаментальное (сущностное) противоречие исследуемого объекта. Сущность любой вещи – ее фундаментальное

(сущностное) противоречие, и является источником ее активности. Существование – это различные явления сущностного проти-

воречия. При этом существование не является предикатом сущности, они неразрывно связаны, в отличие от экзистенциальной концепции о сущности как предикате существования.

Каковы же характеристики составляющих сущностного противоречия? Замечание И. Канта об устойчивости–изменчивости субстанции, парадоксальное лишь на первый взгляд, «…только устойчивое (субстанция) изменяется; изменчивое подвергается не изменению, а только смене, состоящей в том, что некоторые определения исчезают, а другие возникают» [75. C. 151], позволяет найти ответ.

Наиболее устойчивой составляющей личности выступает ее индивидуальное начало, а наиболее подвижной, зависимой от внешней среды, составляющей – ее социальное бытие в широком смысле, противоречивым взаимодействием которых можно объяснить активность (все явления) личности, в том числе и психическую. Наш взгляд согласуется с идеей К. А. Абульхановой-Славской, что психическая деятельность – это «способ соотнесения» объективных противоречий социального бытия человека и прежде всего противоречия«между индивидуальным и общественным» [11. C. 79–80]. Индивидуальное здесь выступает как устойчивое, но вместе с тем подлежащее развитию(изменению), а социальное – как сменяющееся в зависимости от внешних и внутренних обстоятельств.

Здесь необходимо вернуться к гегелевской диалектике развития личности как процесса отчуждения: некое первичное сознание, характеризуемое Гегелем как исходный критерий[43. C. 47] (устойчивая индивидуальная cоставляющая), действует – отчуждается либо сталкивается с отчужденным до него(изменчивая социальная составляющая), затем овладевает отчужденным посредством рефлексии (взаимодействие, разрешение противоречия посредством«присвоения»,

39

«схватывания», «осмысливания»), и восходит на новый, более высокий уровень (изменение устойчивой составляющей).

В структурной взаимосвязи это можно представить следующим образом:

1.Индивидуальное как некие первичные ценностные критерии личности (тем не менее, нам известно, что они тоже образованы предыдущим этапом присвоения социального, результат преломления «внешнего во внутреннем»).

2.Социальная проявленность (деятельность–активность) личности, детерминированная потребностями личности, но в то же время ограниченная социальными условиями, т.е. внешними, отчужденными формами, отношениями, объектами и т.п. (преломление «внутреннего во внешнем»).

3.Взаимодействие, рефлексивное соотнесение индивидуального и социального, разрешение противоречия между ними.

Таким путем мы предлагаем решать задачу«подлинного объединения единичного и всеобщего» в человеке (Гегель), и в результате сущность личности представлена как противоречие индивидуального

исоциального, противоречие, детерминирующее все личностные явления, в том числе и психику.

Проецируя описанные подструктуры личности на уровень самосознания, мы предлагаем следующие названия подструктур личности:

Я-идеальное, Я-актуальное и Я-рефлексивное.

Такое структурирование личности согласуется с принципом тройного воздействия американского социолога Гарольда Д. Лассуэлла. Он выделяет в структуре личности три отдела, описываемые в терминах: влечение, совесть и сознание. Посредством их личность взаимодействует с внешним миром, мир со своей стороны постоянно требует корректировки целей, накладывает ограничения [96. C. 140]. Структуру личности по Лассуэллу, переводя ее на язык данной работы, можно представить следующим образом: совесть как индивидуальные ценности; влечения, ограничиваемые реальностью, как социальную проявленность; сознание как процесс соотнесения индивидуального и социального.

Вработах А. Т. Москаленко и В. Ф. Сержантова в качестве постулата также предложены следующие компонентыЯ, примерно соответствующие логическим путям, определенным нами:

аксиологическое Я (Ego Ax) – система ценностных ориентаций личности;

витальное Я (Ego Vit) – система основных функций индивида;

40