Психология отчуждения

сывает разновидности индивидуального отчуждения, давая весьма сложную классификацию, охватывая идеологию, политику, деятельность человека, нормы поведения, культурные ценности, личность, согласование и интернализацию. Например, в сфере социального поведения отчуждение проявляется как: революция, терроризм, преступление, делинквентность, социопатия, несоответствие; в плане самой личности – саморазрушение, самоизоляция, шизофрения. Но, вместе с тем, весьма широко описывая социально-психологические следствия отчуждения, Кенистон не раскрывает общего психосоциального механизма отчуждения, что не позволяет найти пути смягчения или снятия отчуждения.

Всоветскую психологию ввести проблему отчуждения пытался С. Л. Рубинштейн. Он рассматривал отчуждение как проблему сведения человека к средству достижения какой-либо цели, сведения человека лишь к носителю какой-либо функции, что приводит к сужению или даже утрате личностной жизни, ее убогости и ограниченности, то есть из субъекта человек становится объектом. Межличностные отношения, сводящие человека к орудию, средству достижения целей, включающие человека в ограниченные рамки– формы социального отчуждения.

Творческая деятельность, познание и любовь– есть утверждение бытия неотчужденного человека, согласно взглядам Рубинштейна

[168. C. 255–385; 166. C. 220–235].

Вфундаментальной работе А. Н. Леонтьева «Проблемы развития психики» отчуждение рассматривается как следствие несовпадения объективного результата деятельности человека, с одной стороны,

иее мотива – с другой. Человек ткет, кует и тому подобное, а на самом деле стремится удовлетворить свои потребности в пище, одежде, жилье и пр. Сама его трудовая деятельность превращается для него в нечто иное, чем то, что она есть. Ее смысл для рабочего не совпадает теперь с ее объективным значением, деятельность превращается лишь в способ заработка. Цель, предмет не совпадает с мотивом, деятель-

ность превращается в действие. Неотчужденность в понимании А. Н. Леонтьева в том, чтобы деятельность связывала субъект с окружающим миром… и создавала все более адекватное отражение этого мира [103. C. 327–328].

Отдельные аспекты отчуждения как дистанцирования человека от собственного бытия, от социума рассматриваются в работах российского психолога К. А. Абульхановой-Славской (1980, 1989, 1991, 1999 и др.).

21

Важен для анализа психологии отчуждения подход А. А. Меграбяна. Параллельно сопоставляя состояния социогенного и биопатогенного формирования отчуждения личности, он обнаруживает в них разительное сходство. «Случайное ли это сходство? Нет, ибо фактор отчуждения как в первом, так и во втором аспектах неизбежно приводит к логическому раздвоению и отрыву чувственно-предметного от абстрактного в сознании и отрыву личности от социальной и природной действительности» [117. C. 307].

В обычной повседневной жизни все , точто непосредственно окружает нормального здорового человека, рассматривается им как понятное, объяснимое и знакомое. Это окружающее становится для него «своим» и «доброжелательным», ибо он всегда может его использовать в своих целях для удовлетворения своих духовных и биологических потребностей. Если же он в процессе своей жизни и деятельности обнаруживает явления непонятные, необъяснимые и незнакомые, то у него, естественно, возникает интерес и активное стремление к поиску; после нахождения причин и условий, их вызывающих, эти явления становятся для него либо«своими» и «доброжелательными», либо, если он наносят ему вред, он активно ищет пути к из обезвреживанию.

Не то мы видим у астенизированных невротиков с навязчивыми фобическими состояниями с еще сохранным сознанием. Все то, что в окружающей их среде кажется им непонятным, необъяснимым, незнакомым, для них субъективно становится«чуждым», «недоброжелательным» и даже «враждебным». Однако в то же время они достаточно критичны, понимают нелогичность и несуразность своих переживаний, но преодолеть свою тревогу и страх они не в силах. Даже возможность возникновения совершенно случайных стихийных событий они рассматривают как имеющее прямое отношение к ним выражение чуждых, непонятных, враждебно направленных сил. Больные в таком состоянии постоянно живут и работают в тревожном ожидании«как бы чего не вышло». Мысли и чувства прикованы к навязчиво возникающим переживаниям. Они находятся в постоянной борьбе с ними, мобилизуют логику своего мышления для их преодоления, обращаются за помощью к окружающим, меняют своих врачей, у которых ищут спасения и в то же время не верят им.

А. А. Меграбян в статье не доводит до конца картину социальных факторов отчуждения, что, видимо, было связано с необходимостью идеологической корректности. Однако, если довести до логического конца его позицию, то можно сказать, что отчуждение возникает

22

вслучае формирования столь неблагоприятных социальных обстоятельств, что личность оказывается не в состоянии свободно управлять

вбодрственном состоянии своим сенсориумом, мыслями и действиями. На этом фоне возникают переживания чуждости, сомнения, напряженного ожидания, тревоги и разнообразных типов многочисленных фобий.

Вработах А. В. Петровского и В. А. Петровского феномен отчуждения можно увидеть как проблему нерепрезентированности субъекта в Другом и Других. В. А. Петровским, М. В. Полевой сегодня осуществляется попытка включить феномен отчуждения в круг проблем психологии. Феномен отчуждения трактуется ими как потеря человеком собственной субъектности в общении со значимым другими (и с самим собой, когда имеется в виду особый случай – самоотчуждение человека). Такой взгляд, считают они, отвечает интуитивному смыслу этого слова: «быть отчужденным» – значит ощущать самоутрату, не чувствовать своей связи с близкими [148; 149. C. 19–26].

«…Отчуждение – в обычном понимании – это неполнота, ограниченность, ущербность своего Я, оно свидетельствует о несоответствии того, кто отражается, тому, что представляет собой отражение. Если полноценное Я предполагает тождество индивида как отражаемого (кто) и отражения индивида в себе самом(что), то в случае отчуждения человек ощущает раскол: он например, действует как субъект – об этом говорят плоды его активности, но при этом не переживает себя действующим лицом, или, положим, он ощущает, что прожил какой-то период времени(во сне), но не может осмыслить произошедшее. Всякий раз мы можем констатировать ощущение утраты субъектности, потери своего авторства, будь то инициатива или эффект самого действия. "Зеркало" самосознания при этом как бы занавешено – по крайней мере, частично» [149. C. 19–26].

Впсихологии развития отчуждение можно рассматривать как противоположное механизму социальной идентификации. В психологии идентификация понимается как процесс эмоционального самоотождествления человека с другим человеком, группой, образцом (В. С. Мухина). Механизмом же отстаивания отдельным индивидом своей природной человеческой сущности является обособление.

По мнению В. С. Мухиной, отчуждение – это «частный, не тре-

бующий особого внимания случай обособленности» [127. C. 84]. Идентификация и обособление в психолого-педагогической ли-

тературе рассматриваются как диалектически связанные механизмы. Идентификация выступает как механизм«присвоения» индивидом

23

своей человеческой сущности, как механизм социализации личности. А обособление выступает как механизм индивидуализации личности.

Исследования В. А. Абраменковой направлены на изучение механизма идентификации-отчуждения, в основе которого лежит процесс уподобления установкам и личностным смыслам другого человека, социальных групп и т.д., прежде всего установкам, смыслам и нормам, связанных с формированием Я-концепции и нравственной сферы личности. Отчуждение выступает здесь как негуманный антипод идентификации, но в то же время является фактором развития самосознания личности (В. В. Абраменкова, 1987, 1990).

А. Е. Горбушин разделяет понятия «отчуждение» и «отчужденность». Отчуждение отождествляется с обособлением, выступает не только как негативный, но и как позитивный процесс, в определенных пределах необходимый для полноценного развития личности. Под дефиницией «отчуждение» понимается объективно существующее соци- ально-психологическое явление дистанцирования(А. Е. Горбушин, 1993). Отчужденность же понимается как состояние личности, возникающее при неблагоприятном стечении обстоятельств развития ребенка, как результат неотраженности в Другом. Термин «отчужденность» обозначает негативный результат отчуждения личности.

Такой краткий обзор «отчуждения» в философии, социологии и психологии может создать представление, что это есть лишь самая общая характеристика различных социальных, экономических и психологических противоречий, явлений, процессов и состояний, и не дает видимых оснований считать отчуждение методологической базой какого-либо исследования. «Под “глобальное” отчуждение можно подвести решительно все. …Отчуждение становится своего рода волшебным словом, которое должно разом открывать все двери, а фактически не открывает ни одной» [87. C. 257]. Внешняя универсальность понятия, и даже сам факт постоянного обращения к этому явлению, позволяет нам предположить его неполную исследованность и некоторую неадекватность понимания и приглашает заняться его более полным анализом.

Одним из важных недостатков в исследованиях отчуждения, как было указано во введении, является отсутствие интегральной социаль- но-психологической концепции личности, как системообразующего фактора, а ведь всегда «определенная философская концепция человека лежит в основаниях любой психологической, социологической, экономической, исторической … теории» [13. C. 26], или, по меньшей мере, должна лежать.

24

Современная наука все больше превращается в толкования толкований, все труднее восстановить начальный смысл категорий, найти первоисточник изучаемого понятия. В нашем случае к первоисточнику относится прежде всего работа Г. В. Ф. Гегеля «Феноменология духа», которую и проанализируем с точки зрения проблем психологии личности и отчуждения, а затем попытаемся создать принципы системного подхода к вышеописанным взглядам и концепциям отчуждения.

1.3. Проблемы социальной психологии личности, социального познания и отчуждения в работе Г. Гегеля «Феноменология духа»

Традиционная трактовка «Феноменологии духа» Г. Гегеля как произведения о сущности науки, философии науки, методах научного познания заслоняет смысл работы как произведения о психологии личности, ее развития и становления, более того, как произведения о психологии социального познания «обыденным» человеком. Как замечает В. В. Новиков, Гегель «вообще психологизировал весь исторический процесс [134. C. 74].

Сразу следует оговориться, что данный параграф будет -не сколько перегружен цитированием.

Методичное чтение «Феноменологии духа» с психологической точки зрения позволяет сделать следующие выводы: индивид для Гегеля есть самосознание, становящееся в деятельности, причем пока индивид не действовал, самосознание не знает, что оно есть для себя. Оно лишь незнаемоенечто, пока не действовало. «Истинное бытие человека, … есть его действие; в последнем индивидуальность действительна…» [43. C. 172]. Таким образом, здесь и был прописан принцип, ставший ведущим принципом отечественной психологии– принцип единства сознания и деятельности.

Гегелем прежде всего рассматривается проблема взаимосвязиЯ и иного (не-Я, внешнего, действительного, лежащего за пределами сознания): Я обладаю достоверностью через нечто иное, а именно через вещь; а эта именно последняя достоверна точно так же через нечто иное, а именно через Я [43. C. 52].

Аналогичный взгляд, как известно, у И. Г. Фихте: «…Я никогда не осознает самого себя и не может осознать иначе, как в своих эмпирических определениях, и что эти эмпирические определения непременно предполагают нечто вне Я. Уже тело человека, которое он называет своим телом, есть нечто вне Я» [197. C. 12].

Под «иным» Гегелем понимаются не только«вещи», но и социальные субъекты и объекты. Для человека иное, в котором он познает

25

себя, – ближайшее окружение (жена, муж, родители, братья, сестры, дети), которое в разной степени отражает индивида.

Гегель полагает, что «сознание должно проявлять деятельность только для того, чтобы то, что есть оно в себе, было для него, или: дея-

тельность и есть становление духа как сознания. Что есть оно в се-

бе, оно знает, стало быть из своей действительности. Индивид поэтому не может знать, что есть он, пока он действованием не претворил себя в действительность. <…> …Он должен сразу начинать и при любых обстоятельствах должен приступать к деятельности, без всякого раз-

мышления о начале, средствах и конце…» [43. C. 212–213]. Мотив к действию – вожделение, то есть потребности, страсти, интересы индивидуальности.

Здесь Гегель фактически снимает оппозицию идеального и материального, он не ставит в начало сознание, оно – одновременно с действованием. Сущность сознания – процесс деятельности-опредмечивания себя (отчуждение себя созданием иного из себя) и жеприсвоенияраспредмечивания этого предмета себе. «Но сознание как сущность… есть весь этот процесс перехода из себя… в единичность и предмет и созерцания этого процесса в предмете, снятия предмета как различенного, присвоения его себе и провозглашения себя достоверностью того, что оно есть вся реальность – как оно само, так и его предмет» [43. C. 128].

Реальные произведения сознания, то есть результаты человеческой деятельности не хороши и не плохи, мы не должны судить о них,

их задача в отражении натуры индивидуальности, это – «индивиду-

альная жизнь определенной натуры, которая в нем осуществляет себя [43. C. 214], но в то же время и отчуждение личности. Результат деятельности несоразмерен первичному понятию сознания о ,немпоскольку вытолкнут в самостоятельное, отличное существование, это «некоторая непосредственно имеющаяся налицо, чуждая ему действительность, которая обладает свойственным ей бытием и которой самосознание себя не узнает [43. C. 216]. Но посредством присвоения, унич-

тожения предметности, здравомыслия, составления обо всем поня-

тия «в произведении сознание открывается себе так, как оно поистине есть, и его пустое понятие о самом себе исчезает» [43. C. 216], то есть речь идет о социальном познании, реконструкции человеком социального мира. В результате же сознание несколько изменилось по отношению к себе первичному, предшествующему этому действованию, а сам продукт деятельности теряет свой смысл, угасает его необходимость для индивида. В моменте присвоения, единства сознания и произведения (продукта деятельности) и состоит суть дела. Это процесс

26

становления, образования (Bildung) духа. Действование ради действования бесполезно, «чистое действование» не развивает индивидуальность (не узнаем ли в «чистом действовании», например, современный раздельный, операциональный труд, в котором деятельность превращается в действие).

Таким образом, «наличное бытие этого мира, точно так же, как

идействительность самосознания, основывается на движении отрешения самосознания от своей личности, вследствие чего создает свой мир

иотносится к нему как к некоторому чуждому миру, так что отныне оно должно завладевать им. ....Самосознание есть тольконечто, оно лишь постольку обладает реальностью, поскольку оно отчуждается от себя самого; тем самым оно утверждает себя как всеобщее, и эта его всеобщность есть его значимость и его действительность. Процесс отчуждения (деятельности) и присвоения (познания социальной реаль-

ности), как творчества (творения) и духовного формообразования

бесконечен, ограничиваясь лишь тем, что “ему позволяет энергия первоначального характера и таланта”» [43. C. 264].

После отчуждения и последующего завладевания отчужденным дух «погружается в ночной мрак своего самосознания», рефлексирует, присоединяет к себе новое знание, предаваясь воспоминанию. «…И это снятое наличное бытие – прежнее, но вновь рожденное из знания – есть новое наличное бытие, некоторый новый мир и духовное формообразование. В нем дух должен столь же не предвзято начинать сызнова, придерживаясь его непосредственности, и заново вырастить себя из него, словно все предшествующее было потеряно для него и словно он ничему не научился из опыта предыдущих духов. Но воспоминание (die Er-Innerung) сохраняет этот опыт, является внутренней (das Innere)

ифактически более высокой формой субстанции» [43. C. 434]. После этого дух может снова начать своеобразование (становление), исходя из себя нового, начать на ступени более высокой. Таким образом, наблюдается последовательный ряд все новых и новых состояний сознания, каждое из которых есть преемник предыдущего и результат деятельности и рефлексии. Здесь уместно вспомнить мнение Г. Зиммеля о становлении личности посредством«…перетекания субъекта через объект вновь в субъект…».

Таков процесс становления и развития личности по Г. Гегелю, в котором неотъемлемое место принадлежит отчуждению, состоящему из двух этапов: 1) деятельности, мотивированной собственными потребностями, 2) возникновения результатов этой деятельности в форме отчужденной действительности, и такое же неотъемлемлемое место

27

принадлежит преодолению этого отчуждения в результатеприсвоенияпознания отчужденной действительности. Но пока рассмотрены лишь формы самообъективации, в которых индивидуальности удавалось «узнать свое», и присвоить их себе снова, ощутив «счастье» и «наслаждение» (Гегель) от этого единения.

Итак, личность подтверждает существование себя посредством деятельности и присвоения результатов этой деятельности. Но, видимо, при этом следует различать«присвояемое» иное, и «неприсвояемое» иное. О существовании «неприсвояемого» иного Гегель дает нам понять, говоря: «Для самосознания, далее, тот предмет хорош и в себе, в котором оно находит себя само, а тот, в котором оно находит противоположное себе, плох; хорошее есть равенство предметной реально-

сти с ним, дурное же – неравенство [43. C. 267–268].

Таким образом, нам удается выявить, что есть две действительности: в которой самосознание находит себя, и другая, в которой самосознание не находит себя. Вероятнее всего, это два вида иного: хорошее – сотворенное самой индивидуальностью идурное – сотворенное другими индивидуальностями многообразное наличное бытие всеоб-

щего, а также «действование ради действования», в которых индивидуальность не узнает себя.

Это создает предпосылки для вывода о двух видах отчуждения – обратимом (развивающем индивидуальность, здоровом) и необратимом (патологическом). Из вышесказанного вполне ясно, что обратимое отчуждение, это когда индивиду удаетсяприсвоить себе отчужденное, найти себя самого в равнодушной вещи, а необратимое – отчужденное не поддается усилиям сознания присвоить его себе, не ассимилируется в Я, оно так и остаетсяравнодушным, отчужденным. Если согласовывать необратимое отчуждение с вышеописанным понятием счастья как единства сознания и вещи, то необратимое отчуждение – это несчастье, трагедия сознания, переживаемое как «несчаст-

ное, раздвоенное внутри себя сознание» [43. C. 112]. Например, в госу-

дарственной власти индивидуальность не узнает себя, она ей неравное и дурное. Но и здесь не все потеряно, и это отчуждение можно преодолеть, «притом в такой степени, в какой ему позволяет энергия первоначального характера и таланта» [43. С. 264].

Правда, процесс присвоения иного, чуждого индивидуальность не всегда осознает как становление самой себя, а расценивает как абстрактный процесс познания. «Сознание … мнит и говорит, конечно, что оно хочет узнать на опытене себя само, а напротив, сущность вещей как вещей» [43. С. 130], но это уже, собственно, неважно для самого процесса становления индивидуальности.

28

Таким образом, процесс становления личности есть«банальный» диалектический процесс – тезис (первичное сознание) – антите-

зис (отчужденное сознание в форме результата деятельности) – синтез (новое, образованное сознание, присвоившее себе сущность ре-

зультата деятельности), в котором отчуждение играет ведущую роль, далее продукт синтеза занимает место тезиса и т..дГоворя сегодняшним языком психологии личности, гегелевскую теорию личности можно назвать когнитивно-деятельностной, а точнее когнитивнопраксиологической, где личность – процесс, а не константа. Из вышесказанного ясно, что, по Гегелю, деятельность в норме имеет креативный и спонтанный характер (праксис).

Важнейшим результатом нашего анализа явилась возможность различать обратимые (здоровые) и необратимые (патологические) виды отчуждения. Обратимое отчуждение характеризуется возможностью присвоить отчужденное бытие(das Sein), сделать его своим (des Seinen), узнать в нем себя– отразиться [43. C. 129]. Необратимое отчуждение – это то отчуждение, когда отчужденное бытие не удается присвоить, узнать в нем себя, сделать его «моим» (Mein), то, которое так и остается «равнодушным посторонним» [43. C. 128]. Не требует объяснения, что свое и мое здесь не в аспекте механического обладания чем-то, а в аспекте знания индивида об«ином», которое оказалось тем, о чем составлено мнение(Meinen), отраженности в нем. Иметь, присвоить не сам объект, а его сущность и существование, вот что важно для личности.

Подытоживая рассмотренное, можно выделить три ключевых момента отчуждения, которые социальная психология может подвергнуть исследованию:

1)деятельность, как процесс объективации сознания социального субъекта-личности;

2)результаты деятельности социальных субъектов – личности и коллектива – как различные объективированные формы действительности, в том числе социальные;

3)личностные и социально-психологические состояния и процессы, происходящие в процессе объективации и присвоении объективированных форм.

Здесь методологически значителен следующий момент: в процесс изучения социальной психологии как феномена включается изучение не только психологии межиндивидных связей, но и психологии индивид-предметных связей, как оказывающих воздействие на структуру социальных связей. Это вполне правомерно, так как личность –

29

не только субъект общения и самосознания, но и субъект предметной

30