Культурология (учебно-методический комплекс)

Цивилизация, неотъемлема от социальной культуры, это ее форма, скелет, придающий культуре целостность. Социальная культура - бурно волнующееся море, химическая реакция, кипящая вода, а цивилизация - берега и дно, законы реакции, физические законы кипения. Цивилизация – причина устойчивости общественного организма, а культура – причина его изменчивости. О.Шпенглер, показавший цивилизацию как завершающий этап в развитии культуры, смерть культуры, представляется, на самом деле подчеркнул дисбаланс между культурой и цивилизацией, характерный для завершающего периода в эволюции общественного организма, когда не цивилизация поглощает культуру, а культура угасает и цивилизация выходит на поверхность. Так иногда происходит в старости, ткани высыхают, и скелет, обтянутый кожей, становится заметным.

Таким образом, возможно, по прошествии столетий все цивилизации на нашей планете интегрируются. Но сегодня, сравнивая нормы общественной жизни, мы можем говорить о сосуществовании нескольких цивилизаций: Дальний Восток (в первую очередь, Китай), Арабский мир и Европейские цивилизации – классическая Европа, Северная Америка и Россия.

На Дальнем Востоке преобладает традиционалистский цивилизационный тип;

ВАрабском мира – теократическая цивилизация;

Вклассической Европе – синкретическая;

ВСеверной Америке – экономико-технологическая;

ВРоссии – сегодня развивается политико-технологическая цивилизация.

Кризисы культуры

Симптомы кризиса. Кризис как экзистенциальная проблема. Внешние и внутренние причины возникновения кризиса. Кризис как поиск самотождественности культуры. Кризис как предвестие конца культуры. Истоки и особенности кризиса западно-европейской культуры. Глобальность современного культурного кризиса Понятие межцивилизационного периода. Динамика межцивилизационного периода. Природа человека в межцивилизационный период.

Трагические события ХХ века – революции, мировые войны; обострившиеся взаимоотношения человека и природы, человека и человека, человека и общества делают тему кризиса культуры одной из наиболее актуальных тем современной культурологии.

Симптомы кризиса

В западной философии тема кризиса культуры возникает во втором десятилетии ХХ века. Хотя недовольство различными аспектами культуры мы встречаем в сочинениях Ж.-Ж. Руссо и романтиков, А.Шопенгауэра и Ф.Ницше, по-настоящему актуализировала эту проблему Первая мировая война. Беспрецедентная по количеству разрушений и жертв, ничтожная по своим результатам, война со всей очевидностью обнажила негативные последствия бесконтрольного научного прогресса. Никогда прежде достижения науки и техники не использовались в таких масштабах для целей заведомо аморальных: для уничтожения человека человеком. Авторитет науки, вера в

этическую ценность разума и гуманизм пошатнулись. Подвергнутым сомнению оказалось все то, что служило основой оптимистического мировосприятия западного человека Нового времени, на чем основывалась созданная им картина мира.

Кризис как экзистенциальная проблема

ХХ век стал для человека веком страха, отчаяния, ужаса, неуверенности в завтрашнем дне, переживания бессмысленности и бесцельности бытия.

Подобное мироощущение ясно свидетельствовало о радикальном сдвиге

человеческой экзистенции, являющимся первым и несомненным признаком культурного кризиса. Внутреннее самоощущение человека является наиболее очевидным критерием устойчивости культуры. В период стабильности общественного сознания поколения людей жизненно инертны, имеют готовую картину мира и избавлены от бремени ее осмысления. В стабильную эпоху мир прозрачен. В период кризиса человек деморализован, растерян, не знает, на что ему опереться в тех или

иных обстоятельствах; былые ценности теряют свою актуальность, путь к новым тернист и долог. Кризис – это время острого ощущения человеком своей

неабсолютности, нецельности, неподлинности. Это время тоски и отчаяния.

По мнению испанского философа Х. Ортеги-и-Гассета несомненными признаками культурного кризиса являются следующие: 1) понятия о вещах и нормы поведения чрезмерно усложняются и выходят за рамки умственных и моральных способностей человека; 2) эти понятия и нормы теряют свою наглядную убедительность и становятся безжизненными для людей, которые вынуждены ими пользоваться; 3) высокая культура насаждается в массах механически. Массы же, становясь культурными (точнее, псевдокультурными), утрачивают свою органичность, их сущность искажена высокой культурой"1. Кризис - это время проявления предельной

неадекватности, усложненности культуры, наличного знания.

Таким образом, "кризис культуры напрямую связан с экзистенциальным

самоощущением человека, с поиском ее устойчивого ядра, с самим процессом социодинамики"2.

Но даже беглый взгляд в прошлое позволяет сделать вывод о том, что нынешний кризис не есть нечто исключительное: вся история человечества являет собой нескончаемую цепь болезненных кризисов и потрясений, чрезвычайных бытийных ситуаций. Времена относительного спокойствия своей узкой локализованностью во времени и пространстве лишь ярче оттеняют всю проблематичность человеческого существования. Кризисы случались и раньше, что, во-первых, позволяет надеяться на успешное преодоление нынешнего, а, во-вторых, служит подтверждением гипотезы о неизбежности кризиса в истории любой культуры. Последнее обстоятельство при известном оптимизме позволяет рассматривать кризис как необходимый момент в развитии культуры.

Причины возникновения культурного кризиса

Известный культуролог П.С. Гуревич определяет кризис как обязательный и закономерный этап в развитии каждой культуры: "Она не может обрести самоидентичности без преодоления возникающих в ее русле внутренних коллизий. Поэтому переломные процессы внутри культуры далеко не всегда свидетельствуют о коррозии, распаде, крушении и тем более окончательной гибели культуры. В этом смысле кризис следует понимать в том значении, которое это слово имеет в медицине, как тяжелое переходное состояние"3.

В теории культуры принято выделять внешние и внутренние причины возникновения кризиса.

Внешние причины более или менее очевидны. В качестве одной из таких причин можно упомянуть быстротечное изменение природно-климатических условий в зоне обитания той или иной культуры. Если общество находит возможность противопоставить этому Вызову со стороны природы достойный Ответ (используя терминологию А.Тойнби, предложенную им в сочинении "Постижение истории"), культура получает новые стимулы развития: нахождение адекватного Ответа переводит общество на более высокую ступень развития. Если же нет – оно вступает в стадию социокультурного кризиса. Наряду с Вызовом природы, Тойнби упоминает и о Вызовах человеческой среды, выделяя: 1) "стимул удара" - неожиданное, внезапное нападение врага нередко завоеватель стремится уничтожить коренную культуру - Н.Я. Данилевский использует термин "прополка" - и насильственно насадить собственные ценностные ориентации); 2) "стимул давления" – непрерывное внешнее давление; 3) "стимул социального ущемления" – рабство, классовое неравенство, расовая, национальная или религиозная дискриминация. Во всех этих случаях резко изменившиеся условия существования ведут к изменению устоявшихся стереотипов сознания и поведения людей, к разрушению социокультурных связей, нередко – всей созданной ими картины мира.

Выявить внутренние причины возникновения кризиса значительно труднее. Одну из таких попыток предпринял Г.Зиммель в работе "Изменение форм культуры". По мнению философа, кризис неизбежен и необходим, он, по существу, является залогом развития культуры. Культура носит открытый характер, она не может существовать, не обновляясь: одной из неотъемлемых ее черт является творчество.

Г.Зиммель, полагающий культурные формы порождением творческой стихии, описал схему развития культуры следующим образом. С его точки зрения, культура есть бесконечное порождение жизнью новых культурных форм, которые окостеневают, становясь тормозом дальнейшего развития жизни, и поэтому сносятся ею, заменяются новыми формами, обреченными пережить ту же судьбу: "... между текущей вниз, распространяющейся со все большей энергией жизнью и застывшими в тождестве формами ее исторического выражения неизбежен конфликт. Он проходит через всю историю культуры..." 1 . Все формы культуры, по мнению Г.Зиммеля, - всего лишь оболочка, скорлупа для творческой стихии жизни и ее потоков. (Сама по себе жизнь бесформенна и только через оформление превращается в феномен). Но жизнь быстро выходит из поставленных ей пределов, не находя в них достаточно простора; она стремится вперед и разрушает каждое осуществленное культурное явление - как только оно достигает полного развития, в его недрах начинает формироваться следующее, призванное заменить первое. В этом заключается причина не только кризиса, но и того, что культура имеет свою историю, осуществляющуюся посредством замены изживших себя культурных форм новыми.

По мнению Н.А. Бердяева, также объясняющего кризис культуры внутренними причинами ("Воля к жизни и воля к культуре"), во всякой культуре, после ее расцвета, начинается истощение ее креативных возможностей, меняется направление ее развития. Она развивается теперь не интенсивно, но экстенсивно, направляется не к вершинам духа, но к практической организации жизни. "Рождается напряженная воля к самой "жизни", к практике "жизни", к могуществу "жизни", к наслаждению "жизнью", к господству над "жизнью". И эта, слишком напряженная воля к жизни губит культуру..."2. Под жизнью Бердяев понимает не зиммелевский поток культурноисторически обусловленных переживаний, но, в первую очередь, материальные формы бытия, жизнь в ее практических проявлениях. Эпоха культурного расцвета предполагает ограничение "воли к жизни". Культура "всегда была великой неудачей жизни"1: она стремится к осуществлению не новых вещей, а новых ценностей, идей; достижения ее не реалистичны, а символичны.

Й.Хейзинга выделяет следующие условия успешного функционирования культуры:

1.Всякая культура должна содержать в себе некое "стремление", ее характеризует направленность на идеал, выходящий за рамки индивидуального, на идеал сообщества.

2.В культуре должно быть соблюдено равновесие духовных и материальных ценностей.

3.Культура должна быть тесно связанной с понятием "служения" (Богу или, например, некоему лицу, поставленному над другими ) и "чувства долга" (как обязанности). Последнее порождает этическое содержание культуры: оно возникает тогда, когда от исполнения той или иной обязанности можно и уклониться, но человек предпочитает этого не делать.

Вкризисные периоды культуры сказанное утрачивает актуальность.

Ввысших своих достижениях культура бескорыстна, она не стремится к изменению условий человеческого существования: не сиюминутное, но Вечное находится в сфере ее внимания. Поворот от бескорыстного к утилитарному, ко все возрастающей

"воли к жизни" является одной из характерных особенностей кризиса культуры. По мнению Н.А. Бердяева, кризис неизбежен, ибо тенденция к разложению религиозных и духовных основ обнаруживается в любой культуре и в этом "обнаруживается роковая диалектика культуры. Культуре свойственно на известной стадии своего пути, как бы сомневаться в своих основах и разлагать эти основы. Она

сама готовит себе гибель, отдаляясь от своих жизненных истоков... Из стадии органической она переходит в стадию критическую"2. Суть роковой диалектики

культуры, неминуемо влекущей за собой кризис, состоит, таким образом, в том, что внутри нее обнаруживается слишком большая воля к новой жизни, власти, практике, счастью и наслаждению.

Но кризис, несмотря на свою болезненность, позволяет культуре выявить скрытые потенциалы развития, раскрыть внутренние возможности.

Кризис как поиск самотождественности культуры

Нередко тема кризиса связывается с проблемой самоидентификации культуры. Культура, находящаяся в стадии процветания, имеет устойчивое представление о самой себе. Кризис, по словам П.С. Гуревича, свидетельствует о распаде постоянного образа, об утрате самотождественности. Иными словами, культура перестает понимать, что она собой представляет. Это влечет за собой тревожное, смятенно сознание. Постепенно вырабатывается новый образ культуры, осуществляется переоценка и перекомпановка слагаемых духовно-смыслового ядра культуры"1 .

Каждая культура когда-нибудь достигает предела своего развития, выявляет собственную ограниченность и противоречивость. Этого можно было бы избежать лишь в одном гипотетическом случае – будь культура неизменной, статичной. Кризис есть

момент перехода культуры из одного устоявшегося состояния в другое, еще только предполагаемое. Переход этот требует двух болезненных действий: "это, во-

первых, отрыв от вскормившего нас лона...и, во-вторых, подготовка ума к освоению нового мира, выработка иной жизненной перспективы, с тем, чтобы видеть другое и опираться на него"2, - пишет Х.Ортега-и-Гассет. Иначе говоря, человек выпадает из одной системы ценностей и лихорадочно пытается утвердиться в другой.

Неизбежность кризиса Ортега-т-Гассет объясняет усложнением культуры: она развивается быстрее, нежели человеческое восприятие, человек не успевает усваивать ее новации и в конце концов в развитии любой культуры наступает момент неадекватности человека культуре – он ощущает себя заблудившимся в ее диких зарослях, растерянным, потерявшим представление о ее смыслах. Ощущение кризиса рождается, таким образом, из-за рассогласования элементов культуры и возможностей человеческого восприятия.

К.Ясперс в работе "Истоки истории и ее цель" также связывает кризисы с распадом интегрированного единства различных структурных уровней культуры, с распадом целостной картины универсума, которую издавна создавал для себя человек, опираясь при этом то на мифологию, то на религию, то на науку.

"Человек четыре раза как бы отправляется от новой основы. Сначала от доистории, от едва доступной нашему постижению прометеевской эпохи (возникновение речи, орудий труда, умения пользоваться огнем), когда он только становится человеком.

Во втором случае от возникновения великих культур древности.

Втретьем – от осевого времени, когда полностью формируется подлинный человек в его духовной открытости миру.

Вчетвертом – от научно-технической эпохи, чье преобразующее воздействие мы испытываем на себе"3.

Необходимо отметить также, что далеко не все исследователи этой проблемы склонны так же оптимистично оценивать последствия культурных кризисов, как К. Ясперс, предположивший, что человечество движется к новому "осевому времени", означающему новое духовное основоположение человечества, обретения им на этих новых основаниях единства. Еще Ф. Ницше отверг идею прогресса в культуре как несостоятельную, отметив при этом, что современный ему европеец по своей ценности глубоко ниже европейца эпохи Возрождения. О.Шпенглеру же будущее культуры видится в поистине апокалиптическом свете.

Кризис как предвестие конца культуры

В книге "Закат Европы" (более точный перевод названия - "Закат Запада") О.Шпенглер говорит о необратимом конце западной культуры, подобному гибели античности. По его мнению, любая культура движется к своему концу, предвестником которого и

является ее кризис, обусловленный вхождением культуры в заключительную, цивилизационную стадию своего развития. Кризис - закон всей истории. Это не случайное сочетание неких факторов, в сумме дающих гибельный для данной культуры итог (в качестве таковых можно рассматривать и экономические тенденции, и роль личности, и религиозные или националистические настроения). Кризис культуры неизбежен и предопределен, ибо Шпенглер полагает, что она подобна живому организму: также рождается, достигает стадии расцвета, затем дряхлеет и умирает, трансформировавшись в лишенную креативного потенциала цивилизацию. Отличие современного ему кризиса от всех предшествующих Шпенглер видит только в том, что

впервые человек осознает себя живущим в ситуации кризиса и сознательно, а не интуитивно пытается найти выход из создавшейся ситуации, что, по его мнению, все же не представляется возможным осуществить.

Истоки кризиса западно-европейской культуры

Многие исследователи склонны объяснять состояние европейской культуры ХIХ-ХХ вв. кризисом рационалистической установки, лежащей в самом ее основании.

Прослеживая истоки рационализма, олицетворенного для него в аполлонической культуре, Ф. Ницше ("Рождение трагедии из духа музыки") обнаруживает в Древней Греции мыслителя, которому, по его мнению, человечество обязано всеми своими будущими бедами – речь идет о Сократе. Зловещая роль Сократа в становлении европейской культуры состоит, по мнению Ф.Ницше, в том, что тот научил людей размышлению без поступка, размышлению во имя самого размышления, превратившегося в самоцель. В конечном итоге это обстоятельство привело к отрыву теоретической жизни от практической, к утрате человеком целостности бытия.

Э.Гуссерль, размышляя о кризисе современной ему культуры ("Кризис европейского человечества и философия"), также мысленно обращается к Древней Греции как "духовной родине европейской культуры". Именно здесь в VI – VII вв. до н.э., в результате прорыва религиозно-мифологического сознания, возникает новый тип установки индивида по отношению к окружающему миру, который быстро развился в системно замкнутую культурную форму, названную греками философией1.

Отличие "религиозно-мифологической" установки от "теоретической" состоит в том, что в первом случае мир тематизируется (то есть становится проблемой систематического рассмотрения) как тотальность в своем практическом аспекте: во втором же случае мы имеем дело с установкой непрактической, установкой удивления и любопытства, проявляемых людьми, охваченными страстью к познанию мира. (Любопытство для Гуссерля есть некое отклонение, "выпадение из житейской серьезности", возникающее, когда насущные нужды действительной жизни людей уже удовлетворены). Человек отдает предпочтение только чистой теории – он становится незаинтересованным наблюдателем мира – философом. Именно в возникновении западной философии, с ее принципиально "теоретической" установкой, в которой отныне осуществляется универсальный жизненный интерес греков и которая со всех точек зрения является непрактической, усматривает Гуссерль изначальный феномен духовной Европы.

Впроцессе наблюдения многообразия мира, "человек начинает различать представления о мире от реального мира, и для него встает новый вопрос - вопрос об

истине... которая для всех идентична и универсально значима, - об истине самой по себе"2. Идеальная истина, превратившаяся в абсолютную ценность, ведет к пересмотру практики: не из наивного обыденного опыта должна отныне черпать она свои нормы и смыслы, а из объективной истины. Со временем философия разветвляется на бесконечные частные науки, к которым и переходят все претензии на истину, а непосредственный человеческий опыт оказывается "забытым" – мир науки и жизненный мир, мир практики, отделяются и удаляются друг от друга. Наука,

оторвавшаяся от жизненного мира, более не усматривает в нем своего фундамента: современный человек в качестве действительно сущего видит уже не мир "донаучного", данный нам в ощущениях, а теоретически обоснованный "мир научного", базирующийся на иных, все менее понятных человеку, основаниях.

Вэпоху Нового Времени наука лишается ценностной и этической проблематики: с этого времени она в принципе исключает вопросы о смысле или бессмысленности человеческого существования. Таким образом, в ходе своего развития наука

отрывается не только от жизненного мира, но и от судьбоносной для человека экзистенциальной проблематики. Претензии науки на истинность также оказываются несостоятельными: выясняется, что истин много, и они нередко взаимоисключают друг друга; истина не универсальна, в рамках различных научных парадигм истины различны. Созданная наукой теоретическая картина мира,

обусловленная "сбившимся с пути рационализмом", более не удовлетворяет человека и порождает кризисные явления в культуре.

Таким образом, суть кризиса европейского человечества Гуссерль видит в том, что оно, сформированное в традиции, "представляющей собой бесконечное самоконструирование, "бесконечный горизонт" – оказалось в тупике объективизма, ограниченности и детерминированности внешним в ситуации отчуждения. Объективизм затмил истинный смысл рационализма"1. Дальнейшее развитие событий видится Гуссерлю так: либо закат Европы, либо возрождение благодаря духу философии, героизму разума, окончательно преодолевающего позитивизм и натурализм.

У Гуссерля в его критике рационализма было много последователей. Т.Адорно и М. Хоркхаймер в "Диалектике Просвещения" также в качестве главного виновника человеческих бед называют разум, полагая, что люди используют его с целью усиления своей власти над природой. Но сегодня мы в действительности господствуем над природой только в нашем мнении, а на самом деле – порабощены ею. Усиление своей

власти люди оплачивают ценой отчуждения от всего того, на что их власть распространяется. В отличие от Гуссерля, полагавшего, что современный ему кризис вызван "неправильным" рационализмом и если человечеству удастся вернуть последний на путь истинный, то кризис может быть преодолен, Адорно и Хоркхаймер утверждают, что любая рационализация является "грехопадением" человека, ведет его к отчуждению.

Особенности кризиса западно-европейской культуры

Под давлением рационализма меняется отношение человека к природе. Природа выступает как образование, чуждое человеку, она не пронизана более мифологическими категориями и не наполнена смыслом.

Античный космос воспринимался человеком как упорядоченное выражение первосущностей, первопринципов, чей порядок сродни порядку внутри человеческого разума. Мир представлялся как "действительность не только эмпирическая и историческая, но и божественная (боги не внемирны, они принадлежат этому миру). Мир возникает из архе - некоего внутреннего источника и движется по пути, предначертанному для него порядком и судьбою; но и источник, и порядок , и судьба принадлежат к нему самому"2. Если уподобить античный космос дому, то можно сказать, что дом этот весьма уютен и сделан с любовью. И средневековый космос тоже - по определению Х.Ортеги-и-Гассета - "хорошо законопачен, т.е. не пропускает трагических вопросов".3 История имеет Начало и Конец, свой четкий порядок. В Новое время картина мира утрачивает подобную ясность и определенность.

Специфической особенностью западноевропейской культуры Нового времени является устойчивая гносеологическая проблематика, на первый план выходят сциентистские аспекты познания: природа становится объектом изучения, а человек - изучающим и переделывающим ее субъектом.

По мере продвижения человечества по пути познания менялось восприятие мира, менялся сам мир - он становится бесконечным. Земля уже не является центром мира и - в свете новых научных открытий - становится даже не песчинкой, а частичкой столь мизерной, что представляется затруднительным подобрать слова, чтобы выразить ее ничтожность перед лицом бесконечной Вселенной. Небесные тела не имеют более ни божественного, ни символического значения, а всецело зависят от законов механики. Порядок мира уже не всепроникающе-единящий, общий и для природы, и для человеческого разума; он понимается теперь как механический, бессознательный. Мир не имеет более ни сознательной цели, ни разумного начала. Со временем человек перестает воспринимать природу как нечто волшебно богатое, гармонически всеобъемлющее, мудро упорядоченное, благостно щедрое1: она становится все более далекой и уже не допускает непосредственного к себе отношения, так как мыслится не столько наглядно, сколько абстрактно, все более превращаясь "в запутанную систему отношений и функций, постижимую только математически, и в основе ее лежит нечто, чему и имени-то однозначно придумать нельзя"2. Происходит небывалое расширение

пространственно - временных границ: выясняется, что бесконечная Вселенная берет свое начало из необъяснимого изначального взрыва 10 - 20 млрд. лет назад. Об "уютности" такого мироздания нечего и говорить. Далее - по мере продвижения человечества по пути познания - Вселенная становится не только холодной, неуютной, пустой и страшной, но и предельно неестественной и неопределенной. Представление о мире как о замкнутой, завершенной и целостной системе постепенно уступило место образу мира бесконечного, изменчивого, погруженного в поток необратимого времени. Стройный порядок мирозданья сменяется хаосом. Твердое вещество уже не является важнейшей природной субстанцией в мире, где материя и энергия переходят друг в друга; субатомные феномены обнаруживают двойственную природу, проявляя себя и как частицы, и как волны; электромагнитное излучение также одновременно является потоком и частиц, и волн. Время течет различно для неподвижного и движущегося объекта, а при определенных обстоятельствах может и останавливаться. Безграничность пространств и времен обрушивается на человека: он видит перед собой лишь бесконечные цепи каузально-детерминационных связей. Ощущения человека, живущего в таком мире, вообразить легко: достаточно представить себя лишенным, оказавшимся беззащитным в беспредельном, холодном и пустом пространстве. Наступает время "бездомности новоевропейского человека", о котором напишет М.Хайдеггер3.

Ужас и неприкаянность, ставшие основой мировосприятия современного человека вызваны также и сознательным принижением образа человека. Он более не является центром Вселенной, мерой всех вещей: человек становится лишь следствием случайных событий, генетической стратегией для продолжения своего вида, успешность которой представляется все более сомнительной. Человеческие ценности, установления общества, культуры, религии оказываются несущественными, не имеющими объективного значения, так как все они - лишь следствие борьбы за биологическое выживание. По чистой случайности человечество не погибло до сих пор от глобальных космических и экологических катастроф.

Работы З.Фрейда еще более подорвали надежды, возлагаемые Просвещением на разум, ибо, как оказалось, определяющим фактором в жизни человека являются мощные биологические инстинкты - под тонкой пленкой окультуренного Эго бушует "кипящий котел инстинктов" - иррациональное бессознательное. Нравственность, разум, совесть, духовность - все это иллюзорное восприятие цивилизацией самой себя, человек же, по известному выражению З.Фрейда, не может считать себя хозяином даже в собственном доме. Космическая значимость человека становится минимальной. Человек утрачивает свою человечность и предстает как "механический агрегат", "комбинация физикохимических элементов", "животное, находящееся в близком родстве с обезьяной", "рефлектирующий агрегат"1. За пределами классической науки осталось все, что не поддается исчислению - практически вся экзистенциальная проблематика.

Утративший определенность мир и "бесчеловечный" человек стали существовать сами по себе, без Бога, который на протяжении веков был смыслообразующим началом человеческого бытия. Р.Декарт, выводивший существование Бога из первого принципа "cogito", еще более усилил независимость от него и человеческого разума и естественного мира. Собственное рациональное

сознание становится для человека абсолютно первичным, противостоящим и Богу, и естественному миру - природа остается по ту сторону сознания.

С развитием наукоцентристской направленности общественного сознания "религиозное" утрачивает свое значение и понимается отныне как нечто субъективное и умозрительное. Констатируя перемены в общественном сознании, Ф.Ницше провозглашает "смерть Бога" и отречение от всей системы ценностей христианской культуры: веру сменяет сомнение, из культуры исчезает направленность на некий идеал, выходящий за рамки индивидуального, то, что прежде человек почитал за высший смысл. Таким образом, ужас и тоска, испытываемые человеком, живущим в ХХ веке, вполне закономерны - это не только реакция человека на неопределенный мир,