3. Философские вопросы религиоведения. Любовь к высшему как проблема воспитания.

Человеку нельзя образоваться, не определив сознательно отношение к религии и Богу. Чем незауряднее человек, тем определеннее он вырастает до высшей, мировоззренческойпотребности.

Нами уже отмечалось, что потребность – основа жизни. Судьбы и развитие религиозной жизни также вытекают из определенных потребностей. Еще Николай Бердяев заметил, что религия представляет собой не богосозидательный, но богочеловеческий процесс. Божественное проходит в земное естественным образом, хотя с точки зрения Веры, здесь могут быть и чрезвычайные исключения.

Мы видели, что из потребностей вырастают все формы общественного сознания. Их столько, сколько типов потребностей. И формы сознания, и типы потребностей четко наукой не выделялись. А всякий социальный анализ должен начинаться именно с этого.

Потребность общего осознания мира связана с мировоззренческими потребностями. Одна из их них – религиозная потребность в Душе мира, с надеждой, верой и любовью к ней.

Социальная доминанта, преобразующая животное в человека, восходит, согласнозакону возвышения потребностей, от материальных к социально-философским и религиозным потребностям. Даже в голод, не считая аномалий, люди не прибегают к людоедству. Они отдают жизнь за Господа и за Родину. Закон возвышения потребностей функционирует, в частности, в ряду законов экономической науки.

Специфика потребностей, духовных и материальных, предопределяет выход на соответствующие формы сознания и наоборот. Это касается и самой сложной проблематики – религиозной. Укажем конкретные связи отдельных, свойственных человеку потребностей, и тех религий, в которых они получают свое наиболее полное воплощение.

В ряду наследуемых человеком от животного мира – биологические потребности: потребности в пище, питье, дыхании, размножении и т. д. В их числе и потребность в жизненной безопасности. Древнейшие многобожные религии (политеизм) отразили эту потребность в жизнесохранении и благополучии через поклонение различным силам. Материальные потребности породили культ Маммоны – культ наживы, богатства.

Первая духовная потребность, основа всей духовности и, прежде всего, связанных с ней моральных чувств – любовь. Даже В.И. Ленинвидел в христианстве "мораль, ставшую религией". Главный принцип христианства: "Бог есть Любовь".

Интеллектуальные потребности легли в основу саентологии ("научной религии"). Социальные потребности породили религию, где религиозный и государственно-правовой порядок нераздельны – ислам. Не случайно идеалом его выступают теократии, или мусульманские республики.

Мировоззренческие потребности, имеющие две ветви – философскую (основание – знание) и религиозную (основание – вера), – привели к философским религиям: даосизму, буддизму, джайнизму. "Религией религий", непосредственным устремлением к богопознанию стала теософия.

На этой основе закрепила себя в антропософии эстетическая потребность, что особенно наглядно проявляется в ее педагогике и средствах воспитания. Художественная потребность, как составляющая эстетической, обращенная к искусству, через художественную фантазию воплотила себя в религии античности. Религией, остановившейся на культе тела, прямой биологии, принципиально отвергающей духовность "как порок" (в лице христианства) является сатанизм.

Систематика религий на основе духовно-материальных потребностей специфически связана с их хронологической последовательностью.

Где ее проверенные начала?

Даже если отказаться от идей Венской школы этнологии, утверждавшей изначальный инстинктивный монотеизм (прамонотеизм патера Шмидта, пратеизм его последователей), то несомненными следует признать обоснованиятеории преанемизматаких авторитетных исследователей первобытного сознания какЭ. ДюркгеймиЛ. Леви-Брюль. Религиозная потребность, вырастающая из представлений о единой духовной силе как "аффективной категории сверхъестественного", искала опору для конкретизации этой силы. Чтобы проследить данный процесс, выстроим в четкой последовательности упомянутые виды потребностей, которые даны в порядке их вырастания в человеке по мере его формирования:

• потребность в безопасности и прочие врожденные, инстинктивные, биологические;

• материальные;

• потребность в любви и другие моральные потребности;

• познавательные (интеллектуальные);

• социальные;

• мировоззренческие (философские и религиозные);

• эстетические (не существующие отдельно от других, но представляющие потребность в совершенстве во всех их видах) и художественные потребности, как разновидность эстетических, обращенных к сфере искусства.

На первый взгляд религиозное развитие должно идти в том же направлении – опираться на более ранние, а затем переходить к более поздним и зрелым потребностям. На самом же деле нельзя забывать и другое: религиозная потребность, как одна из высших, возникает в заключение всех других. В целом эти два процесса должны совместиться, наложиться друг на друга. Религиозная потребность в первоначальном своем выражении опирается на самую раннюю. Ею является потребность сохранения самой жизни в безопасности и благополучии ее.

Однако с религиозной непосредственно соседствует философско-мировоззренческая потребность. Реальная история общества и его религий свидетельствуют, что развитие религиозного сознания оказывается двухсторонним, идущим, с одной стороны, от совмещения религиозной потребности с изначальной инстинктивно-биологической потребностью, а с другой – от сознательно-философской потребности. Как мы видели, первый вариант породил религии, связанные с поклонением различным стихиям окружающего мира, духам и силам природы, олицетворенным в различных этнических вариациях политеизма. Но уже в глубокой древности рождаются религии философской направленности как в западной части мира ранних цивилизаций (зороастризм), так и в восточной – в Индии (Веды, буддизм, джайнизм) и в Китае (даосизм, конфуцианство).

Так, в Зороастризме обращает внимание диалектическое осмысление бытия, дуализм доброго и злого, света и тьмы, жизни и смерти. В мире поэтому не один, а два бога – Ахурамазда (Ормузд) и Анхра-майнью, но оба они – сыновья "Бесконечного времени", бога Эрвана. Человек в борьбе противоположных сил не игрушка в руках богов, а личность, наделенная свободой выбора и способностью влиять на торжество мирового порядка и справедливости. В Зороастризме дается развернутая эсхатология бытия, своеобразная теория и прогностика социальной жизни (цикл истории в двенадцать тысяч лет с трех тысячелетними чередованиями, в частности, золотого века и царства Анхра-майнью).

В восточный части Древнего мира сложилась религиозная философия Вед. Она впервые наметила гносеологические, онтологические, антропологические аспекты всеобщего знания. В дальнейшем древнейшие религии разработали основные аспекты со своеобразной специализацией.

Так, в даосизме, возникшем позже Вед (2,5 тысячи лет назад), разработан онтологизм. Поначалу это было чисто философское учение древнекитайского мудреца Лао-цзы. Оно говорило о дао, понимавшемся как путь и как закон, которые возникают спонтанно, определяя развитие вселенной вплоть до ее исчезновения. Принцип дао определяет поведение в микрокосмосе (человек) и макрокосмосе (вселенной). Философия разрабатывает принцип возможного бездействия (увей), способный привести к свободе и счастью, успеху и процветанию. Но всякое действие, противопоставленное дао – это пустая трата сил, приводящая к неудачам и гибели. Вселенский порядок нельзя навести искусственным образом. Для его торжества необходима свобода проявления прирожденных качеств самого бытия. Правители, дабы быть мудрыми, должны следовать дао. Оно затемняется человеческой односторонностью, но внутренне не имеет разграничений. Утверждалось, что урод и красавец, стебель и столб, великодушие и вероломство равно объединяются в единое целое дао. Поэтому мудрец должен быть лишен пристрастия, одинаково взирать на раба и знатного, не печалясь ни о жизни, ни о смерти, принимая их неизбежность и соединяя с вечностью, вселенной.

Примерно в ту же пору в Индии возникла религиозная философия, основоположником которой был странствующий проповедник Вардхамана, прозванный Махкавирой (Великий герой) и Джиной (Победитель). Отсюда и название самого религиозно-философского учения. В джайнизме наряду с онтологическими более четко выделены теоретико-познавательные моменты. Так, учение определяет две вечные несотворенные и неразрушимые субстанции, или сущности (таттвы): дживы (души, живого) и адживы (не-души, не-живого), выступающей как путгала (материя), акаши (пространство), времени, дхармы и адхармы (эфира, дающего условия движению и эфира, дающего его прекращение).

Связанность дживы с адживой определяет взаимодействие между сущностями в двух формах бытия – совершенным и несовершенным. При состоянии несовершенного бытия, соединяясь с материей, джива теряет потенциальные качества, низвергаясь в страдания; в состоянии совершенного бытия она уходит от материи и управляет бытием, достигая состояния блаженства (нирвана, мокши).

В зависимости от этих двух состояний выступают два вида познания: несовершенное (как прямое так и опосредованное) и совершенное – интуитивное, достигаемое освобождением от материальности. Но даже при адекватности познания предмету джайнизм заявляет об относительности познания и возможности различных точек зрения, с которых может объясняться реальность. Отсюда и диалектический метод джайнизма, называемый сьядвада. Для перехода из несовершенного состояния в совершенное важнейшее значение имеет нравственное воспитание. При этом джайнизм настаивает на жесткости его норм, вплоть до строжайшего аскетизма. Ахимса – непричинение никакого вреда всему живому – характернейшая черта этики джайнизма.

Другой крупнейшей неортодоксальной философской религией заявил себя буддизм. Как и предшествующие учения он поначалу представлял не религию, а собственно философию. Но для буддизма характерен подчеркнутый психологизм, сосредоточенность на проблеме человеческого бытия, его души, антропологизм. В целом буддизм имеет этико-практи­ческую направленность. Он выступает против отвлеченных, догматических исканий, характерных для более ранних индийских традиций. Центральная проблема – бытие личности. Главное в учении Будды – четыре благородные истины: наличие страдания, его причины, освобождение от страдания и пути освобождения. Разъяснению подобных принципов во имя освобождения личности посвящены основные трактаты буддизма.

Как страдание, так и освобождение от него являются состояниями единого бытия. Страдание – это состояние проявленного бытия, а освобождение – бытия непроявленного. Но оба бытия нераздельны. Бытие выступает как психологическая реальность. В позднем буддизме оно сменяется космической реальностью.

Более конкретно буддизм определяет психологию страданий, как предчувствие потерь и неудач, как беспокойство вообще, связанное с чувством страха. Последний, в свою очередь, неотделим от порождающей его надежды. В итоге, страдание равнозначно желанию удовлетворения. Это имманентный психологический исток страдания, но к страданию восходит всякое внутреннее движение души. Это не нарушение природного блага, а напротив, свойственная жизни суть. Конец этому не кладет даже смерть – буддизм воспринял от Вед, но на свой лад, концепцию сансары, перерождений. В процессе ее страдание нарастает и оказывается бесконечным.

Страдание в космическом варианте понимается буддизмом как непрерывное "волнение" (непрестанное появление и исчезновение) извечных элементов безличной жизни – дхарм, соединяющих в себе психические и физические начала. Подобное "волнение" рождается из-за отсутствия истинной реальности "Я" и мира (трактовка хинаяны) и собственно дхарм (учение махаяны, развившее учение о нереальности до логического "беспредела", определив весь видимый мир шуньятой – пустотой). В результате бытие не признается ни материальной, ни духовной субстанций. Отсюда отрицание души в школе хинаяны В махаяне провозглашается своеобразный абсолют – шуньята – пустотность, недоступная пониманию и объяснению.

Органическое родство философского и религиозного знания в приведенных учениях несомненно. Но как отмечено, религия произрастала из свойственных ей корней от более заземленных и противоположных оснований. Мифы указывали на неотъемлемость религиозных переживаний от потребности в безопасности и в реализации первоочередных жизненных функций. Но отсюда и неизбежный переход к последующему виду человеческих потребностей – материальным. Здесь характерным религиозным выражением оказался культ Маммоны – бога богатства, наживы, которому определенное время поклонялись древние евреи. Остается подчеркнуть, что в хронологическом порядке он следовал за ранними политеистическими представлениями

Первой духовной основой жизни выступает дух непосредственного человеческого общения – человеческая мораль, нравственность. По сей день религией, олицетворившей в себе моральное кредо, является Христианство. Эта религия обратилась к началу начал самой морали и моральных чувств личности – к человеческой любви. По свидетельствам Евангелий (Благовествований о Христе), основоположник религии заявил, что вся суть его учения в двуедином: "возлюби ближнего своего как самого себя, а Господа Бога своего больше чем самого себя". Вся человеческая жизнь – это испытание его морали как способности любить и страдать за любовь: "(1) Если говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. (2) Если имею дар пророчества и знаю все тайны и имею всякое познание и всю веру так, что могу и горы переставлять, а не имею любви – то я ничто. (3) И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, – нет мне в том никакой пользы"²⁸.

Высшим символом христианства не случайно оказывается образ распятого на кресте Иисуса Христа. Христианская этика смотрит на мир как на царство "князя мира сего", то есть сатаны, под неправой властью которого человечеству приходится доказывать свою способность любить, поступать должным образом, спасаться или гибнуть. Это доходящий до реального трагизма конфликт с миром с непременным принятием страданий. Раннее христианство следовало этой установке со всей практической определенностью. Оно рассматривало государственную власть как воплощение практического порядка, установленного сатаной. "Для нас нет дел более чужих, чем государственные" – провозгласил Тертуллиан.

Понятно и своеобразное отношение христианства к античной культуре. Оно пренебрегало самоцельными дискуссиями философов, внешней показной образованностью, видело греховность, плотскость наслаждений, воспеваемых греко-римскими поэтами, осуждало гедонизм музыки, театра и изобразительных видов искусства. И не случайно прослеживало связь в содержании античных искусств с языческой религией, с политеизмом. Тем не менее, как известно, в христианстве запечатлелся сокровенный характер греко-римской культуры, оно восприняло великие идеи идеализма, богоискательства и богопознания, восходившие к христианству, прежде всего, из учений Пифагора и Платона, неопифагоризма и неоплатонизма.

При всем том, христианство в соответствии с сутью морали стремилось спасти не только душу, но и тело человека. Согласно вероучению мистическое достоинство принадлежит и духу, и плоти. Этим христово учение отличается от античного идеализма, манихейства и гностицизма. Если грехопадение в иудейском Ветхом завете уничтожило богоподобие человека, то, тем не менее, оно в иудаизме не оказалось центральной темой. В христианстве же произрастает своеобразный культ виновности. Один из ранних примеров тому знаменитая "Исповедь" Августина. В христианстве даже святые почитали себя великими грешниками, и от этого начиналось их спасение. И если Христос искупил грех человеческий, выкупил людей из рабства Сатаны, то это свершилось через моральные и физические страдания, мучительную смерть.

B христианстве живет культ очистительных страданий, однако это не самоцель. В идеале жизнь человека должна завершиться райским блаженством, страдание же – главное орудие в войне со злом посюстороннего мира. Не спокойствие стоика, не безболезненность и холод буддийского мудреца, а "сердце болезнующее", живущее противоречиями с самим собой и страдающее за весь мир – вот идеал христианского подвижничества. Только принимая свой крест, человек побеждает Зло, как в себе самом, так и вокруг себя. Mы видим, насколько не случайны в христианской практике многих веков традиции затворничества и молчальничества, юродства и добровольного нищенства. Это не самые радикальные, но характерные и многочисленные проявления подвижничества. В христианстве важна мысль, что схождение Бога к человеку это одновременно и восхождение человека ко Всевышнему. Мало послушания Богу и исполнения заповедей, как того требовали и требуют иудаизм и ислам. Суть в том, что человек должен быть преображен по подобию Божему. Таким образом, по сути учения каждый христианин не исполнит данного ему назначения, если не последует жертвенной смерти Христа. Он или погибнет, или обретет жизнь вечную.

Христианство много столетий является главной религией мира по силе влияния и количеству сторонников. Закономерно возникает вопрос: как же могло вслед за ним возникнуть и со всей мощью распространиться, вытеснив в обширных районах христианство, совершенно новое религиозное учение, каким явился ислам. Здесь мы можем указать и на главную, абсолютно не случайную, отличительную особенность мусульманской религии. В отличие от христианства, от религий Среднего и Дальнего Востока, оно зиждется не на моральном или философско-психологическом пафосе, а на совершенно особой установке. Развитие ее – это историческая ниша самого ислама. Ислам как никакая другая религия впервые и широко, и с глубинной обстоятельностью развил социальные установки. Он целиком исходит из своеобразной культивации социальных потребностей и придает социальной организации подчеркнутый характер.

Вопреки существующим представлениям, ислам находится в прямой преемственности и с христианством и, через него, с предшествующими религиями – иудаизмом, манихейством, зороастризмом, маздаизмом (их объединяет идея борьбы добра и зла, бога и сатаны, идея спасителя, мессии, рожденного непорочной девой). Но уже основоположник ислама Мухаммед выступает не только как проповедник, но и как одержимый, воинственный социальный деятель, теократический правитель, диктующий подчиненным нормы поведения в самых разных областях жизни. В нем отмечают совершенно земные черты преуспевающего деятеля, вождя, правителя, законодателя. И все это созвучно его религиозному экстазу.

Перед мусульманином не ставится задачи преодоления, и даже преобразования человеческой природы. Ислам стремится совершенно определенным образом направить и освятить житейский порядок. Главная священная книга мусульман – Коран – излагает требования о миропорядке от самого бога как первого лица. Весь мир, согласно Корану, делится на "дар аль-ислам" и "дар аль-харб" как два противоположных мира – ислама и войны, которая должна превратить все территории в единую, на которой будет господствовать воля Аллаха. Этому служит не просто война, а религиозный "джихад" – священная война мусульман. Все люди, согласно исламу, делятся на: 1) правоверных; 2) покровительствуемых (терпимых – христиане и иудеи, так как они люди аль ке-таб, люди Книги, то есть Писания); и 3) тех (многобожники и безбожники), кто должен быть или обращен в мусульманство или же истреблен.

Ислам четко расписывает социальный распорядок. Вероисповедная группа это одновременно отдельная община, единица социума (умма). Она является прямым объектом всевышнего плана спасения. В каждую посылается свой пророк. В целом мусульманская община должна соединить всех мусульман на земле независимо от их национальной принадлежности. Ее прототип – мединская община самого пророка. Это идеал социально-политической организации мусульман на все времена. Государство в исламе понимается как светская теократия, где все определяется Кораном. Религиозная, административная и военная власть – едины. И под единым руководством главы общины она живет и преследует цели, которыми поклялась богу через вечное послушание ему ("бай'а").

По сей день мусульманство склонно к строгой социальной организации на базе собственной идеологии, с той разницей, что взамен монархо-теократиям предпочитаются мусульманские республики. Ныне это основная форма государственности в странах, где преобладает мусульманское население.

Мусульманство развивалось во взаимовлиянии с другими религиями. Так например, суфизм является его особой ветвью, где путь к Богу пролагается через самопоглащенную любовь к нему (посредством аскетизма, впадения в транс, умерщвления плоти и т. д.). Путь богопознания – мистическая интуиция (озарение). Здесь сказывается влияние христианства и ведических религий. Но на фоне любых отдельных трансформаций истинная суть мусульманства лишь подчеркивается его ортодоксией – строгостью, регламентированностью социальных начал, пафосом послушания (откуда само название Ислам), сведение всех предписаний Неба к чисто земному порядку, подчинению, повиновению.

Существует религия, которая вобрала в себя сразу три типа ведущих потребностей: этическую, родственную христианскому корню; социальную, родственную исламу; интеллектуальную, речь о которой впереди. Эти три типа потребностей, соседние с мировоззренческой, философской потребностью, проявили себя в национальной религии Китая – конфуцианстве. Оно возникло несколько позже философии, а затем религии, даосизма. Существует предание, что Лао-цзы, проживший 160 – 200 лет, в глубокой старости встретился с молодым Конфуцием.

Среди основных положений учения Кун-цзы (Конфуция) – интерес к человеческим и социальным проблемам. Натурфилософия, проблемы космогонии, онтологии, гносеологии его не интересуют. По крайней мере, они отражены слабо. В центре его принципов – моральный закон – дао, который следует совершенствовать человеку посредством обучения.

Отношения людей у Конфуция определяются золотым правилом этики: "чего не желаешь себе, того не делай другим". На этой же основе он стремится развить идею социально-политического порядка, определяя строгое деление обязанностей между людьми. При этом образцом такого распределения выступает семья. Но правила едины: правитель должен быть правителем, а подданные – подданными, отец – отцом, а сын – сыном.

В учении Конфуция нет мистики, оно определяется земной мудростью и логикой. Идеи потустороннего мира, как отмечено, не захватывают Кун-цзы (не умея служить людям, как можно служить духам? не ведая еще, что такое жизнь, как можно знать, что такое смерть?) Правда, небо почитается не только частью природы, но и высшей духовной силой. Признаются и жертвоприношения предкам, но как выражение почтения к ним.

В конфуцианстве не случайно развиты идеи гуманности, человечности, любви к людям (жэнь). Проявлениями жэнь является также справедливость, верность, искренность. Жэнь стала обозначением благородного мужа. Кун-цзы придавал важное значение этикету и музыке, как средствам воспитания.

Интеллектуальная разновидность потребности, как самая промежуточная, была реализована в мировых религиях намного позже. Тенденция к этому в христианстве, например, стала проявляться с различной силой в протестантстве: "христианская наука", движение Мэри Эдди. За рамками христианства это учение американского психолога Р. Хаббарда – саентология. Начав с чисто психологической теории Хаббард пришел в дальнейшем к идее Таната, равнозначного Абсолюту. Одновременно его психологическое общество прямо при его жизни и после нее последовательно преобразовывалось в церковь.

В наше время в России Сергей Николаевич Лазарев в книге "Диагностика кармы" выдвинул принцип: наука должна идти к религии, религия – к науке. Это проявление закономерного движения навстречу друг к другу великого научного и великого религиозного знаний, независимо от того, какие ошибки и заблуждения могут встретиться на этом пути. Еще на склоне XIX века была предпринята попытка универсального анализа религиозных учений со стремлением выявить истинную религию, освобожденную от исторических и национально-этнических одеяний. Это теософия, в ее конкретном узком смысле как творение Елены Блаватской и ее сподвижников. Они основывались, прежде всего, на религии Вед, как самой древней и наиболее развитой, уходящей корнями по существующим представлениям в предшествующие человеческие цивилизации (Атлантиду, Лемурию и т. д.).

Теософия прямо устремлена к познанию природы Бога и божественной природы в человеке. Это своеобразная религия религий, собственно корень религии, чистая религиозная потребность Мировой души самой по себе во всем и, особенно, в высших ее проявлениях, включая человека, особая эстетическая потребность – потребность человека в совершенстве. Она выступает как высший уровень всех потребностей человека.

В религиях эстетический момент необходим и неотделим от них. Но тенденция, где эстетическая потребность является самоценной в качестве высшего поклонения Богу, ощутима в ряде новейших религиозных направлений. Это касается антропософии, выделившейся из теософии. Здесь мы встречаем средство неслучайного художественного характера, служащего развитию души и самой религиозной духовности. Рудольф Штайнер рассматривал антропософию как экспериментальную науку, стремящуюся к раскрытию сокровенных способностей человека через систему специальных упражнений – занятий музыкой, эвритмией, медитацией, постановкой мистерий. Он создал свою систему воспитания, которая получила заметное распространение в мире. В ней несомненны оккультные традиции и влияния отдельных религий древности и средневековья. Система антропософии дополняется естествознанием и философией Нового времени (учитываются биоритмы всеобщего природного мира с призывом использовать их также в практическом земледелии).

С самого начала к антропософии неслучайно тяготела художественная интеллигенция в Европе и в России (Х. Моргенштерн, Б. Вальтер, А. Белый, В. Кандинский и др.). С 1960-х годов заметно оживление антропософии в американской и европейской педагогике и медицине.

Что можно сказать о дальнейшем развитии религии и религиях будущего? Здесь надо учесть всеобщие закономерности социального развития. На наш взгляд, мир вошел после периодов физической, военной, экономической конкуренции в стадию социальной, а также интеллектуальной конкуренции. Последняя развивается на основе всеобщей компьютеризации. Но как говорит героиня одного из известных литературно-философских повествований: "Компьютеры – это лишь железки, которые может посрамить даже малое зернышко", а человек намного сложнее зернышка. Вслед за интеллектуальной неизбежна духовная конкуренция, раскрытие всей глубины человеческой природы, к которому на протяжении всех веков целеустремленно шел оккультизм.

Отмеченное нами учение Лазарева является не просто интеллектуальным или "религиозным. Оно восходит и подтверждает собственными методами автора оккультные знания прошлого, наследие Вед и всех других истинных великих достижений религий, включая главный принцип настоящей религии: Бог есть Любовь. Мы можем сразу отметить, что религии будущего должны быть свойственны: интеллектуализм, спиритуализм (духовность), эстетизм. Религия будущего это своеобразный эстето-оккультизм без "зауми" в его естественной великой силе.

Ho стадия духовной конкуренции, как и все предшествующие ей, не безоблачна. Здесь с особой силой, но в новом качестве, проявится борьба светлых и темных сил. Религия современного сатанизма, исповедующая культ плоти, считающая главным грехом христианство, а с ним и всякую духовность и духовную любовь, в наши дни уже заметно врывается в духовную сферу жизни в виде традиционной черной магии. Кроме того, надо учесть, что, так называемый глобализм – это тенденция не всего мира, а определенных стран Запада. Запад и Восток – это два начала, которые будут сохранять свою специфику и взаимодополнять друг друга. Их унификация, как показано Лазаревым, ничего положительного иметь не может.

Поэтому нельзя ожидать, даже в отдаленном будущем, торжества однозначной, универсальной религии, о которой мечтали и мечтают лучшие и искренние гуманисты. Но, возможно, будет подобное сознание, доступное не для всеобщего пользования, а для отдельных кругов населения. Можно уточнить, что противоречие Запад – Восток скорее проявится как противоречие Север – Юг в силу особых геополитических тенденций развития. Но среди всех религиозных напластований должно торжественно восстать и утвердить себя в глазах передового сознания то, чем лучшие последователи вероучений жили и раньше: Любовь – основа бытия, основа жизни, основа религии.

Известны три мировых религии: христианская, исламская и буддистская. Но есть и другие, и очень влиятельные религиозные общности – например, иудаизм. Взаимоотношения религий определяли судьбы войны и мира. Ведущие религии – христианская и мусульманская – часто распространяли свое влияние огнем и мечом. Это противоречило их исконным принципам. Но, тем не менее, на сегодня сложился мир, который известен как мир Запада, или христианский, и мир Востока, где доминирует Ислам (мусульманство). После известных событий 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, стала доминировать тема обострения конфликта Востока и Запада. Он откровенно отождествляется порой с конфликтом христианства и ислама.

В связи с этим необходимо отметить, что вопреки массовому сознанию, ислам не отгорожен стеной от христианства самой сутью своего учения. В Коране ближайшим предшественником пророка Мухамеда, провозгласившего религию ислама, назван Исса ибн Мариам (Иисус сын Марии), то есть Иисус Христос. Связующие нити от Библии к Корану очень ощутимы. Исламский мир это знает. В христианском мире это осознают слабее. Вражда, существовавшая между этими религиями, имела земные, а не религиозные корни. Духовная культура мусульманского мира всегда чтилась культурой Запада. Это особенно ощутимо на всеобщем признании достижений той исторической поры, когда ислам достиг в мире большого влияния и вместе с этим также развил сферу науки, точных знаний, многообразные ветви собственной культуры. Это период, идущий от раннего средневековья, позволил впоследствии перенять и развить высшие ценности христианского мира. А все, что не касалось реальной духовности, и сводилось к территориальной борьбе, борьбе материальных интересов, эгоистических социальных интересов, на протяжении всех времен определяло все возможные конфликты между Западом и Востоком, христианским и исламским мирами.

Мы коснулись самых конкретных различий в религиозных общностях, но еще более важно отметить суть религии и религиозной культуры. Как мы видели, религиозное сознание отвечает высшей духовной потребности человека – потребность Мировой души, потребность Бога. Это наше сознание перекидывает мост от обыденного сознания к вечному сознанию, которым мы практическим призваны жить, но которое можем как бы оставлять в стороне на путях своей бренной жизни, как одной из многих жизней, согласно утверждению, идущему от самых древних религий. Такое понимание существовало в религии Вед. Так или иначе оно ощущалось и отражалось в других религиях. Один из отцов христианства Ореген признавал, как и его предшественники (в частности, мыслители и философы античного мира), переход человеческой души к новым жизням, как новым формам существования, через которые познается великий, бесконечный смысл бытия. Закон воздаяния – Карма – воспитывает нас в цепи бесчисленных испытаний для того, чтобы выйдя из мировой души, мы снова удостоились возможности вернуться в ее лоно, в условия божественного существования.

Мы видим, что религиозная духовность касается самого высшего смысла бытия и человеческого назначения, смысла нашего существования, смысла существования самого мира. И потому религия объективно является основой человеческой культуры. Но, мир живет и развивается при условии взаимодействия противоположных сторон. Поэтому бескорыстный атеизм, свободомыслие способны служить проверке, испытанием религиозных догм, они вполне состоятельно противостоят наиболее отжившим и грубым, а порой совершенно извращенным положениям и представлениям о религии. Противоречивость мира не только суть, но и его своеобразная тайна, особое условие сложного бытия для его саморазвития и выхода на высшие ступени парадоксальным образом.

Религиозное сознание не случайно возникает в самый ранний период исторического бытия общества. В людях можно заметить его инстинктивные проявления. Если они не располагают возможностью получить четкое представление о религиозном содержании бытия (которое и по сию пору – предмет как грубых дискуссий, так и истинно творческого поиска), то они живут навязчивыми и навязанными идеями, которые порой не только они, но даже и теоретики, процветающие в обществе, не могут надежно объяснить. На этот факт может обратить внимание любой думающий человек, ибо с детства большинство людей с ним встречалось.

Анализ подобных явлений сталкивает нас, прежде всего, с учением австрийского психолога и психиатра Зигмунда Фрейда, о котором мы упоминали, говоря о биологических потребностях, чувствах и гигиеническом сознании. Вопрос заключается в том, является ли биологический мотив решающим, конечным или исходным, основой для проявления высших способностей жизни и восхождения ее к духу. Уже на уровне морали проявляется чувство духовной любви. Она не подчинена физическому влечению, превосходит его и на этом всеобъемлющая философия и ее истины расходятся с Фрейдом, который много сделал для уяснения сути поведения на животно-человеческом, но не самом высшем уровне.

Развитие идет через разрешение противоречий, где религия оказывается естественным подспорьем. Она не только цель, но и условие восхождения к высшему. Истинно религиозная культура уводит людей от односторонних, узких ценностей, в каких бы видах они не проявлялись. Она дает конечную, самую широкую ценность, воплощая ее конкретную суть, близкую каждому со всеобщей сутью бытия: Бог есть Любовь.

Мы отмечали, что никакая истина не может навязываться. В этом плане морально оправдан атеизм, как форма свободомыслия. Но через борьбу разных объяснений мира люди не случайно начинают с религиозного инстинкта для того, чтобы придти к религиозной истине. Наличие этого инстинкта у детей, который сплошь и рядом не анализируется, забывается самими растущими людьми. Этот инстинкт не выделяется как исключительно важный мотив для объяснения общей природы и человека и религии. А ведь не случайно его всеобщее проявление обнаружилось и в период "детства" человечества и раннего развития общества, когда люди в самых разных местах нашей планеты, не сговариваясь, вслепую шли к ощущению всевышней силы. И лишь от культуры человечества, от его прогресса зависело, насколько эту инстинктивную силу люди познавали, насколько она восходила к достоверным фактам. Именно на фактах стоит наука. Но открытие фактов, все более насыщаемое, связывает научное сознание и религиозное. Связывает как раз во второй половине ХХ века, а дальше их сходство и родство идет по нарастающей, свидетелями чего мы являемся.

Говоря о социальных общностях, мы отметили специфику религиозного сознания. На высшем уровне, к которому оно шло исторической логикой, его воплощение всеобъемлюще и просто: Бог есть Любовь. Любовь к Богу, тем самым оказывается кульминацией всех возможных устремлений духа. Она является самой всеобъемлющей, и в этом – высшая ценность и мудрость религиозного отношения к окружающему миру. Все дело в обоснованности. Но мы уже отмечали важность и естественность принципа, высказанного самими учеными: религия должна идти к науке, наука к религии.

В чем же может заключаться единство науки и религии?

Бог по природе мыслится как проявление высшего духа. Жизнь, духовная жизнь не знает ничего превыше любви. Поэтому религиозная культура – это культура высшей духовной любви к миру, к жизни, к людям. Религиозная культура неотделима от глубинного постижения природы Бога. Оно бесконечно и вершится на основе светлого пафоса, пафоса любви. Поэтому религиозной культуре чужда ненависть. Отсюда правило: на зло отвечать добром. Так сталкиваются земная и божественная логики. Истинно религиозной культуре претит фанатизм, нетерпимость и насилие. Претит все, что противостоит самой высокой любви. Как поется в одном из религиозных песнопений:

Любовь все терпит, все прощает,

Все отметает, все несет.

Не мыслит зла, не осуждает,

И никогда не устает.

Мучительна любовь к трудному ребенку, мучительна любовь к взрослым несовершенным людям. Но другими путями религиозная культура идти не может. Религия и религиозная культура – понятия далеко не тождественные. Воспитание человека нуждается в первоочередном учете того, что «религий много, а Бог один», что путь к истинному Богу лежит через многотрудное, но целеустремленное искусство Любви.

Ценность есть. И антиценность.

Различить их так сложно,

Принимая неизменно,

Что с рождением дано.

Лишь Любовь приводит к свету,

Но она – где чистый свет

И дает на все ответы.

Бог – Любовь, вот весь секрет!

Автор.