Непроизвольное запоминание

Запоминание без мнемической направленности, без намерения запомнить называют непроизвольным. Оно обеспечивает сохране­ние большей части нашего опыта, однако стало изучаться позже произвольного и долгое время считалось неточным, непрочным, запечатлевающим «случайные» факты, не вошедшие в поле вни­мания. Действительно, есть немало данных, которые, на первый взгляд, подтверждают такое мнение. Например, при инсцениров­ке драки было получено лишь 47% правильных ответов от наблю­давших ее детей. Или человек, повторявший каждый день вслед за женой молитву и произнесший ее около 5000 раз, не смог прочитать ее наизусть, когда его попросили это сделать, но {69} выучил текст молитвы после этого за несколько повторений. Хорошо известны также неполнота, неточность и противоречи­вость свидетельских показаний, что впервые было описано и проанализировано В. Штерном еще в начале XX в. Однако прове­денные позже исследования П.И. Зинченко и А. А. Смирнова по­казали, что проблема эффективности или неэффективности не­произвольного запоминания намного сложнее.

Смирнов неожиданно для испытуемых просил их вспомнить все, что они запомнили по дороге из дома на работу, или же (во второй серии опытов) предлагал им рассказать, что происходило в течение научного совещания, на котором они присутствовали за неделю до опытов. Был сделан вывод о зависимости непроиз­вольного запоминания от основной линии деятельности, в ходе которой оно осуществлялось, и от мотивов, определяющих эту деятельность. Испытуемые чаще всего вспоминали то, что делали (а не о чем .думали), что способствовало или препятствовало достижению цели, а также нечто странное, необычное. Запоми­нались и те положения из выступлений, которые были тесно связаны с кругом знаний и интересов испытуемых. Зинченко при изучении непроизвольного запоминания предлагал испытуемым выполнять задания, требующие разной интеллектуальной актив­ности. Он установил, что эффективность запоминания зависит от того, язляется ли запоминаемое целью деятельности или лишь средством ее выполнения. Другой фактор — это степень, уровень интеллектуальной активности. Высокая интеллектуальная актив­ность необходима для того, чтобы компенсировать отсутствие мнемической направленности. Именно поэтому, например, не­произвольно лучше запоминались числа из задач, которые при­думывал сам испытуемый, а не те, которые были в задачах, предлагаемых для решения в готовом виде.

Сравнительные исследования эффективности произвольного и непроизвольного запоминания показали, что при глубоком про­никновении в смысловое содержание материала, при мыслитель­ной переработке воспринятого, даже без мнемической задачи материал сохраняется в памяти прочнее, чем то, что запомина­лось произвольно, но без активной интеллектуальной деятель­ности. В то же время там, где непроизвольное запоминание более продуктивно, чем произвольное, это преимущество у детей с возрастом ослабляется, так как более высокое умственное раз­витие обусловливает меньшую интеллектуальную активность при выполнении предлагаемых заданий. {70}

Непроизвольное запоминание зависит от отношения дея­тельности к намерениям и потребностям. Эффект Б.В. Зейгар-ник заключается в том, что испытуемые, которым предлагают ряд заданий, при неожиданной просьбе вспомнить эти задания называют больше прерванных, незавершенных видов деятель­ности. Эффект объясняют отсутствием разрядки напряжения, которое создается «квазипотребностью* выполнить деятель­ность. Он зависит, однако, от многих факторов, и, в част­ности, при высокой мотивации, когда на первый план выходят мотивы, связанные с защитой Я, зависимость меняется на об­ратную: воспоминания о «неприятных» задачах, о неудачах подавляются.

Сложным является вопрос о влиянии эмоций на эффектив­ность непроизвольного запоминания. По Фрейду, то, что имеет яркую негативную окраску, вытесняется в бессознатель­ное. Другие авторы (например, Блонский) получали в экспе­риментах иные данные, отмечая, что навряд ли забывание не­приятного полезно для жизни. Ясно лишь, что обычно эмо­циональная окраска улучшает запоминание по сравнению с запоминанием эмоционально нейтрального материала. С.Л. Ру­бинштейн считает невозможным однозначный ответ на вопрос о том, приятное или неприятное запоминается лучше. К со­жалению, механизмы влияния эмоций на запоминание до сих пор изучены плохо.

В современной когнитивной психологии к обсуждаемому во­просу самое прямое отношение имеет модель «уровня обработ­ки», предложенная Ф. Крейком и Р. Локхартом. Согласно этой модели, память является побочным продуктом обработки инфор­мации, а сохранение ее следов прямо зависит от глубины обра­ботки. Поверхностный, сенсорный анализ менее эффективен для запоминания, чем, например, семантический. Эта модель, по сути сходная с более ранними взглядами Смирнова и Зинченко, подвергается критике, однако она хорошо объясняет многие факты (например, запоминание текста роли актером при работе над ней или запоминание следователем тех трудных дел, которые он вел). Показано также, что студенты, склонные к глубокой обработке учебного материала, лучше запоминают его (Р. Шмек). Полезна и «личностная разработка» материала, например, поиск событий из личного опыта, соответствующих изучаемым законо­мерностям, или попытки использовать эти закономерности на практике. {71}