16. Политический строй рп. Место вкл в политической системе рп.

Речи Посполитая считалась общим государством обоих народов, т. е.. польской и литвинской шляхты. Она вела общее для ВКЛ и Короны внешнюю политику. Однако объединение государств не привело к унификации их политических систем. Оба государства сохраняли отдельную государственную администрацию (с соответствующими руководящими должностями), отдельные войска со своим командованием, свои финансовые системы, сокровище и монету, самостоятельные судебные и таможенные (до 1766) системы, отдельное законодательство. Отдельными для ВКЛ были канцелярия и печать. Каждое из государств имело свой государственный язык: Польша - латинский (с конца ХVI в. Фактически польскую), ВКЛ - белорусский (из 1696 г. польский, но официальные акты на белорусском языке сохраняли свою силу). Глава государства - король польский (он же великий князь литовский, русский и жамойтский) - имел ограниченные полномочия. В то время, когда в странах Западной Европы, прежде всего во Франции, Испании и Англии, с ХVI в. сословно-представительные монархии превращались в абсолютной государства с одной династией во главе, то в Речи Посполитой утвердилась республиканская система власти с институтом слабого монарха, который с 1573 свободно выбирался. Между знатью и каждым новым королем перед его избранием заключался специальный договор («пакт конвента»). Это был своеобразный индивидуальный контракт, который определял обязанности новоизбранного монарха. Законодательную и частично судебную власть имел общий для всего государства сейм, состоявший из двух палат: сената и посольской избы (палаты депутатов). Сенат состоял из магнатов, представителей центральной и провинциальной администрации (воеводы, каштелян и др..) и верхов католической церкви (епископы). В его составе было 140-150 сенаторов. В посольскую избу выбирались шляхтичи-депутаты (послы) по два человека от каждого уезда. В середине ХVIII в. в ее составе было 236 депутатов. Считалось, что она является решающей частью сейма, но фактически она ничего решать не могла. На территории Короны уездов было почти вдвое больше, чем в ВКЛ; представители Короны составляли около 2/3 сойма. Адсутнасць прямых потомков у Сигизмунда II Августа привели государство в 1572 г. до глубокого политического кризиса, который стал водоразделом двух эпох в истории государственного устройства Речи Посполитой: эпохи наследственной королевской власти, которая завершилась с угасанием династии Ягеллонов (со смертью Сигизмунда II) и эпохи выборных королей. Избрание в 1573 г. нового монарха - представителя французского королевского дома Генриха Валуа - сопровождалось выработкой и принятием знаменитых Генриха статей, которые стали синонимом "золотых шляхетских вольностей". Незыблемым провозглашался принцип свободных выборов короля; король не имел права самостоятельно вводить новые налоги и созвать посполитое движение; внешняя политика монархии ставилась под контроль сената; шляхте гарантировалось право отказаться от послушания королю в случае неисполнения им законов Речи Посполитой, и др.. Кроме того, вводился институт сенаторов-резидентов, которые между сейме должны были контролировать деятельность монархов. Так были введены конституционные ограничения королевской власти. У короля оставалась фактически только одно существенное право - назначать на государственные пасады.Па меры ограничений королевских полномочий расширялись функции сеймов. В то же время он начинал работать все менее эффективно, потому что Сеймовая трибуна становилась чаще всего ареной столкновения своекорыстные интересы магнатских кланов. Постепенно крепло убеждение, что задача сейма заключается не в принятии новых законов и изменению существующего права, но только в том, чтобы обеспечить сохранение нерушимости и выполнение ранее принятых правовых норм. Составлены традиции были закреплены в общественном сознании и в политической практике использованием знаменитого принципа либерум вето. Именно срывы сеймов обнаружили тяжелую болезнь парламентаризма в Речи Посполитой. Сенат был постепенно подчинен контроля нижней палаты сейма и стал рассматриваться как посредник между знатью и королем. Таким образом, в течение ХVII в. государственный аппарат Речи Посполитой приходил в негодность