Культурология (Иконникова,Большаков)

водство продукции для людей в возрасте от 15 до 30 лет, – молодежной моды, развлечений, международного молодежного туризма, возник музыкальный шоу-бизнес, ориентированный на эту возрастную категорию.

Организация воспитания и профессионального обучения по возрастному принципу способствует выработке специфически «молодежного» самосознания и соответствующего стиля жизни. Для культуры молодежи характерны такие явления, как быстро изменяющийся сленг,

стремление к освоению новых форм коммуникации, обусловленных развитием научно-технического прогресса, новых сфер деятельности, возникающих благодаря общественным изменениям, новых форм отношений между полами – например, добрачные сожительства, нерегистрированные дислокальные браки, открытое стремление к приобретению сексуального опыта.

Культурологическое осмысление проблем пожилых людей начало активно развиваться позднее – в 1970-е гг., когда обнаружилась тенденция к старению населения в экономически развитых странах. В результате на теоретическом уровне была осознана важность социокультурной поддержки пожилых: необходимость разработки радио- и телевизионных программ, воспроизводящих образцы музыкального и кинематографического искусства ушедших десятилетий, создания клубов по интересам и спортивных комплексов, предназначенных для пенсионеров. Пожилые люди получили возможность широкого общения внутри своего поколения, не исчерпывая себя ролью бабушек или дедушек.

В начале XXI в. в странах Западной Европы, в США и Канаде пожилые как возрастная социальная группа повысили свой престиж за счет увеличениячисленностипенсионеровиулучшенияпенсионногообеспечения.Вобществепотребленияпожилыелюдисделалисьинтересны производителям товаров и услуг в качестве вполне платежеспособных клиентов, готовых тратить деньги на приобретение модной, созданной дизайнерами одежды и дорогостоящей обуви, туристических путевок, на посещение парикмахерских высокого класса и косметических салонов, плавательных бассейнов и спорткомплексов.

Однако говорить о появлении особой культуры старости было бы все-таки неправомерно, потому что пожилые люди значительно дифференцированны как по своим доходам, так и по образу жизни. Одни располагают высокой пенсией и могут позволить себе на склоне лет отдаться заслуженному отдыху и жизни в свое удовольствие. Другим приходится продолжать трудовую деятельность ради приработка или обслуживать семью своих взрослых детей.

Возрастная специфика культуры тесно связана с гендерным аспектом – с представлениями о мужском и женском. Однако необходимо подчеркнуть, что до 1930-х гг. в социокуманитарных науках господствовал андроцентристский подход к анализу культуры – методологическая установка на преимущественное изучение мужского аспекта культуры.

Прежде антропологи считали, что ввиду патриархальности традиционных обществ именно мужчина и мужские социокультурные модели поведения представительны для познания культуры. В противовес этому М. Мид особое внимание сосредоточила на изучении воспитания и поведения девочек. Исследовательница была убеждена, что мужское и женское в культуре взаимообусловлены и именно культура является тем главным фактором, благодаря которому дети научаются думать, чувствовать и действовать в обществе как мужчины и женщины. В 1931 г., отправляясь в экспедицию в Новую Гвинею, М. Мид поставила задачу выявить и проанализировать те способы, посредством которых в культуре воспроизводятся нормы ожидаемого поведения мужчин и женщин. Этот разворот проблемы положил начало изучения гендерных аспектов культуры.

Большой интерес к выявлению связи возрастной и гендерной специфики культуры проявили и антропологи, изучавшие стадии жизненного цикла в бесписьменных обществах, где особую роль играют моменты перехода в новый для индивида половозрастной статус. Анализируя обряды посвящения (инициации), оформляющие вступление юношей и девушек в мир взрослых, ученые обнаружили, что благодаря таким ритуалам объективно решалась серьезнейшая социокультурная проблема – осуществлялась самоидентификация инициируемых со статусами «мужчина» или «женщина».

Мужскиеинициацииоказалисьболеедоступнынаучномунаблюдению в силу определенного элемента публичности, свойственного этим обрядам. Женские посвящения отличались своей закрытостью: они проводились, как правило, в доме матери или родственника, в узком кругу. И тем не менее ученым удалось установить очень важный факт: женские инициации столь же значимы для культуры, как и мужские.

Однако в отличие от посвящения юношей в полноправные члены общества женские инициации являются по своей сути пубертатными обрядами: они знаменуют собой достижение физиологической зрелости девушки и осведомляют общество о ее социокультурной готовности к супружеству и материнству. В антропологических исследованиях было установлено, что даже в тех культурах, где подготовка девушек к инициации была весьма детализированной, она значительно уступала

по степени серьезности и продолжительности предпосвятительному обучению юношей. И это вполне объяснимо: ведь в большинстве патриархальных культур женщина не допускалась к управлению жизнью социума, и если ей разрешалось участвовать в религиозных церемониях, то только в качестве супруги мужчины.

Юноша, переходя в мир взрослых, высвобождался из-под преимущественноговлиянияматериивластиженщин.Разнообразиемужских инициаций варьировало от культуры к культуре, но церемония всегда предполагала испытание, а нередко физические лишения, опасности, ритуальную хирургию (надрезы на коже, полирование зубов, обрезание и т. д.). Цель мужской инициации – не празднование физиологической зрелости (что подчеркивало бы именно природное начало в человеке), а в приобщении к социальным и политическим нормам, регулирующим жизнь этнокультурной общности .

В архаических культурах и культурах, являющихся аналогами первобытности, инициации – мужские и женские – демонстрировали нерушимую преемственность поколений в аспекте гендерной идентичности. Юноша отождествлял себя с мужским аспектом социокультурного опыта старших, девушка – с женским.

Иначе обстоит дело в современных, неизмеримо более сложных социальных системах, где взросление опосредовано спектром автономных друг от друга статусных переходов . Если взять для примера такие утвердившиеся в России гражданские ритуалы, как последний школьный звонок, получение аттестата зрелости, проводы в армию, принятие воинской присяги, посвящение в студенты, свадьба, вручение диплома о высшем образовании, то становится очевидной невозможность выстроить их в обязательную для каждого индивида последовательность. Жизненные пути подрастающего поколения складываются по-разному. При этом гендерный аспект отодвигается на задний план, уступая место иным формам социокультурной идентичности, но не исчезает вовсе.

Необходимо подчеркнуть, что гендерное измерение культуры не исчерпывается оппозицией мужское/женское, хотя вопрос социального равенства мужчин и женщин представляет собой важный предмет обсуждения в гражданском обществе.

Изменение общественной морали в соответствии с системой ли- берально-демократических ценностей легализовало в течение ХХ в.

См.: Кле М. Психология подростка: психосексуальное развитие. М.: Педагоги-

ка, 1991. С. 36.

См.: Кон И. С. Ребенок и общество: Историко-этнографическая перспектива. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1988. С. 206.

Но вместе с тем социальная дифференцированность культуры оказывает весьма значительное влияние на содержательную интерпретацию ценностей. Это подразумевает, что каждая из групп в социальной структуре общества обладает специфичным именно для нее инструментом социокультурной интерпретации ценностей культуры – групповым ценностным сознанием. Оно адаптирует содержание ценностей и ценностные смыслы применительно к деятельности и образу жизни группы.

Например, представление о свободе как ценности у предпринимателя в сфере малого бизнеса связывается с возможностью беспрепятственного расширения своей фирмы, снижением налогового бремени, с ростом рентабельности и увеличением прибыли, что позволит ему осуществить мечты об улучшении экономического положения и качества жизни своей семьи, об обучении детей

впрестижных вузах, о путешествиях на фешенебельные курорты и т. д. Но иначе видится ценность свободы рабочему промышленного предприятия – он связывает представление о ней с досугом, который можно посвятить любимому хобби, поездке на дачу или общению с женой и ребенком. Свобода для исследователя – это научный поиск, а для крепостного лакея XVIII в. – необязательность в исполнении барских приказаний.

Ценности культуры, преломляясь в групповом ценностном сознании, порождают культурные нормы и стереотипы мышления. Кроме того, они служат основанием для ценностных ориентаций – установок, определяющих программы деятельности по достижению жизненных целей.

Групповое ценностное сознание интерпретирует ценности культуры двояко – и как ценности-нормы, и как ценности-цели. Тем самым член группы получает не только ответ на вопрос, к чему следует стремиться, но и узнает, какие средства достижения целей одобряемы

вкультуре его группы, а какие отвергаются в качестве недостойных. Социальная группа не выступает в решении этих вопросов неким диктатором, но ее коллективное ценностное сознание продуцирует оце-

ночные суждения.

Ценности культуры, взятые в масштабе общества, этноса или нации, обладают универсальностью, абсолютным смыслом, а будучи интерпретированы социальной группой, функционируют в относительном смысле, специфицированно. Высокая и при этом не вполне осознанная степень групповой культурной идентичности, если она свойственна индивиду, сужает его горизонт понимания ценностей культуры.

Именно ценностная рефлексия о своей культурной идентичности дает человеку возможность расширить этот горизонт, стимулирует индивидуальный интерес к более серьезному изучению и освоению родной культуры и социального бытия ее ценностей.

Ценности культуры воплощаются и в тех творческих достижениях членов социальных групп, которые имеют общенациональное или – шире – общечеловеческое значение. Так, духовные ценности русской культуры обрели свое художественное выражение в иконописном творчестве инока Троицкого монастыря Андрея Рублева, в романах Льва Толстого и Федора Достоевского, в операх Мусоргского и Римс- кого-Корсакова и многих других великих произведениях, вошедших в сокровищницу общечеловеческих культурных достижений. И это подтверждается огромным интересом, проявленным к ним во всем мире.

Такие достижения свидетельствуют о способности человека подниматься в творчестве над социальной ограниченностью группового ценностного сознания, проникать в абсолютный смысл ценностей культуры и воплощать его в своих произведениях. Эта креативная способность непосредственно связана с функционированием культурной традиции – исторически сложившихся в прошлом и передаваемых последующим поколениям ценностей, идеалов, образцов социокультурного опыта, норм, обычаев.

Культурная традиция – это коллективная память, инициативно отбирающая и закрепляющая в опыте поколений именно то, что позволило этносу или нации пройти сквозь историю и сохранить свою идентичность.

Проявления культурной традиции разнообразны. Средой ее самобытного функционирования выступают повседневная и праздничная культуры, а свое институциональное оформление она обретает в семье, в религиозной подсистеме общества, в институтах власти и хо- зяйственно-экономической сферы.

Особое значение культурная традиция приобретает в гуманитарной и духовной областях, так как формы художественной культуры, литература, искусство, мораль и религия постоянно апеллируют к духовному наследию.

Образование и наука также не являются индифферентными относительно культурной традиции, потому что формирование творческой личности и научная деятельность опосредуются освоением ценностей культуры.

В целом богатство и разнообразие культурной традиции, представленной в социальном бытии ценностей, формирующих отношения членов общества друг к другу, к себе самим, к природе и перспективам исторического развития своей культуры, а также в различных областях

трудовой деятельности и творчества, обеспечивает возможность взаимопонимания между различными социальными группами.

Однако в периоды резкой трансформации социально-экономи- ческого и политического устройства общества, модернизации и лавинообразных общественных изменений культурная традиция может оказаться в оппозиции к этим процессам и сделаться источником глубоких духовных противоречий, тормозящих появление качественно новых форм культуры. Общество рискует в этом случае оказаться разделенным на радикальных сторонников модернизационных перемен и неменеерадикальныхтрадиционалистов,усматривающихвпеременах призрак близящейся катастрофы культуры. В такой ситуации возникают идеализированные образы исторического прошлого, причем идеализируется прежде всего та стадия культурно-исторического развития, на которой доминирует традиционный тип культуры.

3.8.Специфика культуры традиционных обществ. Способы

исредства передачи социокультурного опыта

Культура традиционных обществ изучается в различных социогуманитарных дисциплинах – истории, этнографии и этнологии, культурной и социальной антропологии, социологии. Однако понятие «традиционное общество» используется в научном дискурсе широко

инаполняется неодинаковым содержанием. Этнологи и антропологи причисляют к традиционным только те общества, которые характеризуются архаичностью социальной организации и бесписьменной культурой. Их также называют первобытными, примитивными (т. е. простыми), несегментированными, поскольку в организации таких социумов не выделяются специализированные сегменты экономики, религии, политики, государственности.

Существование архаических обществ, их культура не опосредуются представлениями о хронологии: время движется в них по кругу в соответствии с годичным циклом хозяйственной деятельности. А социальные отношения определяются системой родства, возрастными и гендерными статусами, а также реципрокальностью – символическим обменом, подразумевающим равноценное сотрудничество (по принципу обмена дарами) между отдаленными родственниками или индивидами, не связанными между собой кровно-родственными узами.

Картина мира в культуре архаических социумов обусловлена мифопоэтическими представлениями. Архаические мифы передаваемые изустно от поколения к поколению, объясняют природные явления

ипринятые способы организации социальной жизни, исходя из вымышленных первопрецедентов – событий, якобы происходивших во

«время оно» (эпоху возникновения мира и появления данного этноса и его культуры). Мифы концентрируют в себе религиозные верования, чаще всего имеющие анимистическое содержание (вера в духов, населяющих верхний и нижний миры и влияющих на жизнь обитателей среднего – человеческого – мира).

Годичный цикл в архаической культуре представлен сакральным календарем праздников, когда проводятся коллективные ритуальные действа. Праздник всегда сакрален, так как предопределяет благополучие профанной повседневности. Сакральны и территории проведения ритуалов, и места поклонения духам, которые могут быть хозяевами гор, водоемов, пещер, лесных дубрав, каменных глыб и т. д.

«Время оно» (термин, введенный исследователем традиционной культуры – М. Элиаде), таким образом, ассоциируется в мышлении носителей культуры с эпохой зарождения культурной традиции. Но у нее самой нет никакого темпорального (временного) континуума – культурная традиция не имеет прошлого, настоящего или будущего. Раз возникнув, она знает только одну разновидность времени – «всегда» и определяет собой всю совокупность деятельности членов социума.

Однако понятие традиционное общество многие ученые применяют и для характеристики обществ, обладающих письменной культурой, отчетливо сегментированных и подверженных культурным изменениям, но характеризующихся тотальным господством религии во всех своих сегментах и сферах деятельности его членов. Фундаментом культурной традиции в таких обществах являются именно религиозные ценности.

В сегментированном традиционном обществе функционирует религиозная модель социальных отношений: вне зависимости от принадлежности к социальной группе каждый член общества имеет определенный социорелигиозный статус.

Это можно проиллюстрировать на примере древнерусского общества,гдегосподствовалоправославие.Религиознаямодельсоциальных отношений, характерная для православного христианства, включает в себя следующие социорелигиозные институты: монашество («черное», т. е. безбрачное, и «белое», т. е. женатое духовенство), мир (т. е. православные миряне), религиозное образование (в традиционном православном обществе школа не отделялась от церкви), взаимодополнительность, взаимообмен между «миром», вносившим церковные пожертвования, и монашеством, сохранявшим мирян в православной вере (через проповедь, литургии, требы и таинства). Эта модель базировалась на принципе антропологического равенства в вере – так, в

состав мира на равных были включены и крестьяне, и купечество, и бояре, ибо все они по своему социорелигиозному статусу оставались мирянами. Аналогичным образом, любой член этих сословий мог избрать для себя монашескую стезю – среди русских святых есть выходцы из всех сословий. Антропологическое равенство в вере смягчало боль социально-экономического неравенства и демонстрировало универсальность религиозной ценности «божественная справедливость».

Религиозная модель социальных отношений является в сегментированных традиционных обществах ключевым элементом сохранения и воспроизводства культурной традиции в поколениях.

Однако необходимо указать на тот факт, что в сегментированных традиционных обществах культурная традиция, связанная с господствующей религией, характеризует официальные формы культуры, опирающиеся на письменность. Но большинство членов общества («простецы», простолюдины) не владело письменностью и было привержено народной культуре. «Низовая», народная, культура продуцировала сугубо неофициальные культурные формы. Особенно ярко это проявлялось в смеховой и праздничной культуре, в архаических магических практиках (любовной, лечебной и вредоносной магии, в гаданиях, земледельческих магических ритуалах), отвергаемых господствующей религией. Например, в древнерусском православном обществе духовенство резко осуждало народные увеселения с участием скоморохов, преследовало колдунов.

Способами сохранения и передачи социокультурного опыта в несегментированных и сегментированных традиционных обществах высту-

пают разновидности культурной трансмиссии и обретение социального родства, или «кормление».

Представление о культурной трансмиссии было сформировано в науке в 1980 е гг. Это процесс передачи культурной традиции по наследству через способы научения. Разработанная усилиями многих ученых схема данного процесса интересна прежде всего тем, что она охватывает и область традиционной социокультурной педагогики и иные способы научения культуре. Понятие культурная трансмиссия используется для характеристики разнообразия осуществления преемственности в культуре.

Исследователи выделили три типа культурной трансмиссии: вертикальная, горизонтальная и непрямая (опосредованная).

При вертикальной трансмиссии нормы и ценности культуры, веро-

вания, обычаи, поведенческие навыки и практические умения передаются от родителей к детям. Этот традиционный тип наследования культуры до сих пор сохраняется во всех человеческих коллективах.

Горизонтальная трансмиссия выражается в передаче социокультурного опыта и образцов поведения, через общение индивида со сверстниками. Обычно горизонтальная трансмиссия имеет место в детстве и отрочестве, так как в период взросления особенно важна принадлежность к группе и групповая идентичность.

Непрямая (опосредованная) трансмиссия не свойственна традици-

онному обществу, так как практикуется в таких специализированных очагах социализации, как средние и высшие учебные заведения, где освоение культурной традиции и социокультурных моделей опосредуется приобретением профессиональных знаний и навыков. При этом происходит также и наследование той культуры, которая присуща определенному профессиональному сообществу – гуманитарному, ес- тественно-научному, инженерно-техническому, медицинскому и пр.

Непрямая культурная трансмиссия нередко осуществляется и в детстве, если ребенок имеет практическую возможность общаться с соседями по месту жительства, родственниками и другими взрослыми, не вовлеченными непосредственно в его воспитание. В настоящее время такой тип трансмиссии нередко имеет место в полиэтнической среде российских мегаполисов. Общаясь со взрослыми, принадлежащими к чужой культуре, ребенок тем самым включается в процесс аккультурации – освоения инокультурных образцов жизнедеятельности, поведения, организации жилого пространства и т. д.

Первоначально аккультурация расценивалась социальными антропологами и этнологами только как явление группового уровня, возникающее в ходе непосредственных и продолжительных контактов двух этнокультурныхгруппивыражающеесявизменениисоциокультурных образцов жизнедеятельности и поведения одной или обеих групповых общностей. Но позднее ученые сосредоточили внимание на процессе изменения в психологии и поведении индивида и, в частности, ребенка, регулярно контактирующего с представителями иной или иных культур.

Выяснилось, что индивидуальный опыт аккультурации, обретенный в детстве по типу непрямой трансмиссии, развивает у человека интерес и доверие к чужим культурам. Люди, обладающие таким опытом, толерантны к инокультурным традициям и обычаям, не чураются чужаков. Они легко устанавливают атмосферу взаимопонимания и доверия в межэтническом общении.

Вотличиеоткультурнойтрансмиссиисоциальноеродствокакспособ передачи культуры присущ именно традиционным обществам. Традиционная педагогика предполагает участие в воспитании ребенка всей общности, а не только родителей. В ряде ныне существующих культур,