Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

05-03-2013_20-01-49 / piotrovskiy_m_b_nikonova_a_a_red_sobor_lic

.pdf
Скачиваний:
101
Добавлен:
17.04.2015
Размер:
1.26 Mб
Скачать

Хроники

141

 

 

 

 

Тлинкиты не кремировали умерших шаманов, а создавали для них воздушные погребения: покойного со всеми их культовыми атрибутами в ящиках подвешивали на стволах деревьев. Часть предметов, которые вошли в собрание Кунсткамеры Чудновский извлек прямо из таких погребений. В коллекцию Чудновского входят три передника, шесть головных уборов. Для изготовления одного из них, кроме птичьих шкурок, козьих рогов были использованы орлиные лапки, волосы с головы давно умершего шамана. Чудновксий привез четыре шаманские погремушки и оставил название каждой из них, описал способы их применения в период шаманского сеанса, на которых сам не раз присутствовал.

В тлинкитской коллекции Кунсткамеры ныне хранится более сорока шаманских масок. Четыре из них принадлежат к числу вещей, привезенных Г.Чудновским. Эти маски шаман менял

âпроцессе камлания, в тот момент, когда он вступал в контакт с новым духом. Среди таких масок есть и антропоморфные женские с лябретками в нижней губе. В число культовых шаманских атрибутов коллекции Чудновского входят и подвески к шаманскому костюму из дерева и кости с зоо-антрпоморфным резным орнаментом. Помимо этих вещей в собрание Чудновского входят две лябретки и плитка морской капусты, ритуальная посуда.

Кроме относительно хорошо документированных коллекций по этнографии тлинкитов, имена собирателей которых были известны, в собрание Кунсткамеры поступали вещи через посредников, из других музеев. Установить имена собирателей

âэтом случае представляется иногда очень сложно. Можно лишь догадываться, что вещи эти могли попасть в XIX в. в Россию как от служащих Российско-Американской компании, так и от путешественников и военных моряков, среди которых могли быть А.К.Этолин, Ф.П.Врангель, О.Е.Коцебу и др. Затем тлинкитские вещи были преданы в Кунсткамеру из разных собраний, например, из Царскосельского арсенала. Одна из коллекций МАЭ, значащаяся ныне под номером 5795 включила в себя большое количество тлинкистких вещей, которые поступили сначала в Русский этнографический музей из Царскосельского арсенала в 1907г., Киевского университета и из собрания особняка графа Бобринского и только затем были переданы в Кунсткамеру. В 1928 г. Среди таких вещей, попавших в Кунсткамеру были шлем-маска в виде медвежьей головы, жезл вож-

142

СОБОР ЛИЦ

 

 

 

 

дя, девять масок, три погремушки, корзины, шляпы, сосуды, девять шаманских амулетов-подвесок в виде зоо-антропоморф- ных фигурок, которые были обнаружены в особняке графа Бобринского.

Возвращаясь к проблеме, обозначенной в начале нашей статьи, а именно к проблеме Кунсткамеры как «музея-первопро- ходца», стоит подвести некоторые итоги и выявить основные идеи, изложенные в тексте статьи, подтверждающие нашу мысль.

Первой такой идеей стоит назвать сугубо светский угол зрения на культуру традиционных обществ собирателей коллекций, в частности тлинкитских. Широта охвата материалов была продиктована политической составляющей деятельности исследователей и коллекционеров. Не секрет, что экспедиционные исследования Северной Америки были частью геополити- ческого проекта государственного масштаба. Именно это обстоятельство имело два важных следствия: 1. обеспечило регулярность и системность собрания Кунсткамеры, 2. предоставляло возможность вести разговор об экономических и полити- ческих уроках прошлого. Другим фактором, обеспечившим системность этнографических и исторических исследований в Северной Америке, стала деятельность ученых-профессиона- лов Академии наук, большая часть которых была естествоиспытателями.

Вторая идея связана с идеологией Просвещения, предполагавшей культивирование интереса к историческим, естествен- но-научным и точным наукам среди образованных людей XVIII-XIX вв. Идея «собирать коллекции», передавалась как интеллектуальный вирус от ученых к военным морякам, промышленным людям (купцам), священнослужителям, вдохновляя их не только на приобретение коллекций, но и составление описаний быта и культуры коренного населения Северной Америки. Так появились книги Л.А.Загоскина, Давыдова, И.Вениаминова, К.Хлебникова.

Третья идея заключается в том, что в силу обозначенных выше обстоятельств, Кунсткамера получает статус не только первого естественно-научного музея России, но и «полезнейшего в мире учреждения для ученых людей», а затем и студентов исторического и восточного факультетов Петербургского университета. Экспозиционные залы Кунсткамеры, организованные по строгим принципам естественно-научных экспози-

Хроники

143

 

 

 

 

ций европейских музеев XIX в. на долгие годы становятся продолжением учебных университетских аудиторий. В конце ХХ в. музейные работники стали учиться с помощью этнографиче- ского собрания Кунсткамеры связывать прошлое с настоящим (например, через расширенный репертуар тематических экскурсий, музейную педагогику, лекциипредставления, лекциисказки для детей и т.п.).

Четвертая идея заключается в том, что Кунсткамера действительно может считаться музеем-первопроходцем, т.к. на протяжении истории е¸ развития, начиная с конца XIX в. и по настоящее время она исполняет миссию демонстрации развития человеческой культуры в глобальных масштабах с научной фундаментальностью и глубиной. Примером такой глубины могут служить тлинкитские е¸ коллекции и их история. Кунсткамера и е¸ тлинкитское собрание является наглядным примером того, что музей не может решать своих существенных задач без серьезных исследовательских усилий.

Таким образом, Кунсткамера и е¸ тлинкитское собрание, в частности, всей историей своего существования демонстрируют, что успешная популяризация1, обеспечивающая выживаемость музея, возможна только на прочной научной основе и фундаментальном научном (в случае с Кунсткамерой, антропо- лого-этнографическом) знании.

1 Окладникова Е.А. Новый подход к интерпретации этнографии как науки о человеке: О временных выставках МАЭ// Курьер Петровской Кунсткамеры. СПб., 1995, N 1. - с. 92-99; Она же. Музейный маркетинг: Некоторые проблемы развития музейной жизни МАЭ в свете основных итогов//Курьер петровской Кунсткамеры. СПб.: Наука. - 1996. с. 3-24; Она же. Служба связей с общественностью в музее//Кунсткамера вчера, сегодня, завтра. Том. 2, СПб. 1997. - с. 139-166; Она же. Кунсткамера: этнопедагогика, первые опыты // Русская культура и образование (материалы и разработки по философии и педагогике культуры) Вып. 7,СПб., 1997. - с.120-124; Она же. Музейная педагогика в МАЭ: первые опыты.//Аничковский вестник. вып.6. СПб. 1998. - с.45-96; Она же Перспективы использования фактографической базы по коллекциям отдела Америки МАЭ: Виртуальная экскурсия по Русской Америке//Материалы конференции EVA ‘ 98. Москва. 26-30 окт. 1998. М.: Наука. - 1998. - с. 441-442; Окладникова Е.А., Дзенискевич Г.И. Россия–Америка: 300 лет в книгах, картах, документах. Каталог этнографических экспонатов. СПб.: Наука.- 2003.-121с.

144

СОБОР ЛИЦ

 

 

 

 

Воробьева Н.Н. (Санкт-Петербург)

Предпосылки создания Египетского Музеума Императорской Академии Наук (по архивных документам)

Импульсом к созданию Египетского Музеума Императорской Академии Наук в Кунсткамере послужил не технический прогресс и параллельное с ним развитие промышленного производства и российской науки, в отличие от причин, повлекших появление других специализированных академических музеев.

В начале XIX века, несмотря на очень сложную структуру многочисленных коллекций, академические научные музеи Кунсткамеры входили в одно учреждение, имели общие залы, общий бюджет и общий штат сотрудников. Хранение огромного коллекционного материала требовало обширных помещений для фондов и экспозиций.

Научное исследование собрания разнородных памятников привело к их дифференциации и систематизации по отделам Кунсткамеры: становилось необходимым увеличить штат квалифицированного персонала музеев. Этот процесс, возникший в начале XIX столетия, был приостановлен объективным фактором – началом войны с Наполеоном.

По окончании этой войны зарождается ряд новых академи- ческих отделов, называемых кабинетами: Азиатский, Ботани- ческий, Зоологический, Этнографический и Египетский, на базе которых впоследствии были созданы одноименные академические музеи.1 Основной предпосылкой создания Египетского Музеума Кунсткамеры было появление в 1822г. во Франции новой области филологической науки – египтологии, благодаря уникальным достижениям Ж.-Ф.Шампольона в области дешифровки древнеегипетской письменности. В русской периодике в этот период времени широко освещалась исследовательская деятельность гениального французского филолога. Интересно отметить, что 10 января 1827 г. Ж.-Ф.Шампольон был избран в один день со знаменитым поэтом Гете почетным членом Петербургской Академии Наук.

1 Станюкович Т.В. Кунсткамера, Л.1953. л.10.

Хроники

145

 

 

 

 

Необходимость учреждения Египетского Музеума в столице Российской империи отвечало общей европейской тенденции создания первых коллекций египетских древностей, в связи с открытием Египта – одной из древнейших цивилизаций Востока европейцами во время похода Бонапарта в Долину Нила в 1799г.

Издание в 1802г. в Париже и в России «Путешествия по Верхнему и Нижнему Египту» и знаменитого многотомного «Описания Египта» В.Денона1, участника экспедиции Бонапарта, художника и дипломата, вызвало в Европе, и, в частности, в России, появление нового художественного стиля – «Retour d`Egypt», а также поездки в Египет в начале 20-хх годов XIX в. русских художников и увлечение русских дипломатов дешифровкой египетских иероглифов. Все эти факторы привели к стремлению приобретать и изучать памятники загадочной культуры страны пирамид.

В начале 1822 г. еще до знаменитой даты 14 сентября – дня доклада Ж.-Ф. Шампольона (1790-1832) в Сорбонне о прочтении текста на Розеттском камне, в салоне великого русского историка Николая Михайловича Карамзина велась острая полемика между этим французским филологом и дипломатом П.А Гульяновым по поводу правильного чтения древнеегипетских иероглифов. П.А. Гульянов был из тех фанатично настроенных дилетантов в области зарождающейся египтологии, которые в разных странах пытались найти свой собственный ключ дешифровки древнеегипетского письма, и рьяно отстаивали свои соображения, не подтверждая их научными обоснованиями.

Павел Александрович Гульянов был в то время влиятельным энергичным дипломатом при Дрезденском посольстве, он выступил под превдонимом Ausonioli с первой попыткой дешифровки иероглифической части Розеттского камня, опираясь на знание коптского языка. На том же камне вырезаны еще две надписи 2 в. до н.э. аналогичного содержания демотиче- ским письмом и на древнегреческом языке. Гульянов П.А. признавал символический характер иероглифического письма, но и не отвергал и фонетического значения иероглифов. Еще в 1804г. за двадцать лет до настоящей дешифровки Ж.-Ф.Шам-

1 Description de l Egypte ou Recueil des observations et recherches qui on ete faites en Egypte pendant l Expedition de l Armee Francaise, publie par les ordres de Sa Majeste l empereur Napoleon le Grand… Paris,1809-1828.

146

СОБОР ЛИЦ

 

 

 

 

польона в Дрездене вышла работа Гульянова П.А., посвященная анализу древнеегипетских письменных знаков. После открытия Ж.-Ф.Шампольона русский дипломат и его единомышленник – немецкий востоковед и путешественник Юлий Генрих Клапрот (1783-1835) стали упорными оппонентами первого настоящего египтолога. Гульянов П.А. написал в 1827 году «Essai sur les hieroglyphes d`Horapollou», в 1839 три тома «Archeologie egyptienne ou recherches sur l`expression des signes hieroglyphiques et sur la langue sacree des Egyptiennes». В числе задуманных, но не завершенных им трудов был такой любопытный, как «О сродстве славянского языка с египетским». В наши времена кажется удивительным, что книги Гульянова П. А. воспринимались европейской научной общественностью серьезно и даже переводились на другие языки.

Интерес к дешифровке древнеегипетской письменности в дипломатических кругах был столь велик, что граф Станислав Иосифович Коссаковский (1795 –1872), занимавший пост первого секретаря русского посольства составил специальный «Доклад об иероглифической системе Шампольона»1. для русского посла в Риме Андрея Яковлевича Италинского (1743-1827) , в котором изложил основные положения иероглифической системы согласно Ж.-Ф.Шампольону. А.Я. Италинский интересовался археологией и востоковедением, изучал восточные языки, в частности арабский и интересовался всем новым, что появлялось в исторической науке. Целью «Доклада» С.И. Коссаковского было правильно расставить акценты и дать верное представление об открытии Ж.-Ф. Шампольона. «Доклад» был написан в результате прослушанных С.И Коссаковским лекций самого Ж.-Ф.Шампольона, которые ученый прочел в июне 1825 г. в Риме для дипломатов и ученых. В письме от 22 июня 1825 г. французский филолог упоминает С.И. Коссаковского в числе слушателей его лекций.

В 1825-1826 гг. французский филолог предпринял путешествие по городам Италии, чтобы лично ознакомиться с наибольших числом подлинных древнеегипетских памятников письменности, хранящихся в коллекциях Флоренции, Турина, Неаполя и Рима для апробирования и корректировки своей сис-

1 Compte-rendu sur le hieroglyphique de M.Champollion fait pour son excellence M.d Italinsky par le compte Kossakowski. ÐÎ ÈÂÀÍ ÐÔ, ð.3, îï.2, ¹46

Хроники

147

 

 

 

 

темы дешифровки древнеегипетского языка. В этот период среди ученых образуется две группы – сторонников и пропагандистов его идей и ярых противников. С.И. Коссаковскому была адресована статья в форме письма Ж.-Ф. Шампольона «Ecritures egyptienne. Lettre a M.Z.***» 1, в которой он выступал против несправедливых нападок аббата и арабиста Ланчи на положения его «Очерка иероглифической системы».2

Механизм своего долгожданного открытия – ключа чтения иероглифической письменности Ж.-Ф. Шампольон сначала изложил в «Письме к г-ну Дасье...»3, изданном в Париже в 1822г отдельной брошюрой. В 1824 г. выходит его основной труд, характеризующий древнеегипетскую письменность, вышеупомянутый «Очерк иероглифической системы»4. Ж.-Ф.Шампольон послал вышеупомянутую брошюру президенту Академии Художеств и директору Публичной Библиотеки Алексею Николаевичу Оленину, который пристально и дружественно следил за этим процессом. Интерес А.Н. Оленина к этой проблеме был настолько велик, что он успел ознакомиться с содержанием вышеупомянутой брошюры еще по экземпляру Президента Академии Наук Сергея Семеновича Уварова. С.С.Уваров стал впоследствии основателем востоковедческой школы в российской науке.

До наших дней сохранилась переписка А.Н.Оленина и Ж.-Ф.Шампольона. А.Н.Оленин не только восторженно отозвался о результате грандиозной и кропотливой работы гениального французского филолога, но даже послал ему приветствие, написанное древнеегипетскими иероглифами5. Позже в

1Bulletin des sciences historiques,antiquites, philologie. Septieme section du Bulletin universel des sciences et de l industrie, publie la direction de M. Le B. De Ferussac,t. IV,A Paris, 1825, c.85-92, ¹107

2Precis du systeme hieroglyphiques des anciens egyptiens, ou recherches sur les elements premiers de cette ecriture sacree, sur leurs diverses combinaisnos, et sur les rapports de ce systeme avec les autres methodes graphiques egyptiennes; Paris.1824

3Ñhampollion le jeune. Lettre a M.Dacier, secretaire perpetuel de l Academie royale des Inscriptions et Belles-Lettres, relative a l Alphabet des hieroglyphes phonetiques, employes par les Egyptiens pour

4Ñhampollion le jeune. Precis du sisteme hierogliphiques des anciens Egyptiens… Paris, 1824

5Мачинский А.В.,Переписка Ж.-Ф.Шампольона с А.Н.Олениниым. Проблемы истории докапиталистических обществ. 1934, ¹ 7, с.79

148

СОБОР ЛИЦ

 

 

 

 

30-е годы именно А.Н.Оленин первым в России прочел надписи в картушах – имя царя Аменхотепа III на сфинксах, купленных по инициативе другого дипломата А.Н.Муравьева и установленных на набережной Невы напротив Академии художеств.

Из писем Ж.-Ф.Шампольона, адресованных его старшему брату Ж.-Ж.Шампольону-Фижаку и петербургскому книгопродавцу Сен-Флорану, стало известно, что этот французкий уче- ный в 1823 г. обращался к А.И.Оленину с просьбой о том, чтобы он сообщил Александру I о коллекции собранных французским консулом в Египте Бернардино Дроветти (1776-1852) египетских древностей, предназначенной для продажи какому-ли- бо государству 1.

К сожалению, заинтересовать Александра I приобретением замечательной коллекции Б. Дроветти не удалось, и она была куплена в 1824г. для Турина в Пьемонте и составила ядро одного из лучших собраний египетских памятников в Европе.2 Несмотря на вышеописанные печальные для российского музейного строительства обстоятельства, все-таки в 1825 г. при Императорской Академии Наук создается Египетский Музеум, точную дату учреждения этого Музеума установить на данном этапе исследования не удалось.

Самый ранний документ, фиксирующий его существование на правах самостоятельного отдела Кунсткамеры, хранится в Архиве Академии Наук и датирован 10 ноября 1825г. Этот архивный документ представляет собой «Распоряжение Комитета правления Академии Наук», предписывающее «завести шнурованные книги во вновь учрежденном Египетском Музеуме и впредь записывать в оную книгу все вещи, которые для оного Музеума будут куплены».3

Основной причиной организации именно в 1825г. Египетского Кабинета Академии Наук явился результат переговоров, которые велись в этот период времени о приобретении первой огромной коллекции древнеегипетских памятников – собрания Ф.Кастильоне, позже ставшее ядром коллекции произведений культуры и искусства Древнего Египта. Оно включало разного типа памятники, выполненные как на ремесленном ,так и на вы-

1Лившиц И.Г. Два неизданных письма Ж.-Ф.Шампольона, ПС, ¹2, 1956, с.124

2Лившиц И.Г. Из истории русской египтологии, ПС ¹3,1958,151

3ÀÀÍ, ô.4,îï.2,1825,¹75, ë.8

Хроники

149

 

 

 

 

сокохудожественном уровне и насчитывало более тысячи предметов: статуй, ритуальных фигурок, сосудов, папирусов и мумий.

Âнаши дни коллекция Ф.Кастильоне составляет одну десятую часть собрания египетских древностей Эрмитажа, и многие из них являются весьма значимыми памятниками современной экспозиции музея.

ÂАрхиве Академии Наук хранится обширная и подробная переписка между Канцелярией Президента Императорской

Академии Наук и разными учреждениями и лицами по вопросу покупки вышеупомянутой коллекции.1 Эта переписка длилась

âтечение нескольких месяцев – с марта про октябрь 1825 года и отражает витиеватую работу громоздкого бюрократического аппарата в процессе приобретения Российским государством коллекции Ф. Кастильоне. В одном из документов – письме ¹336 Президента Императорской Академии Наук, князя Александра Николаевича Голицына бывшему министру Народного Просвещения Сергею Семеновичу Уварову от 24 марта 1825 г. сообщается следующее:

«Милостивый государь мой, Сергей Семенович Находившийся в Австрийской службе Франциск де Кас-

тильоне просил Государя Императора о покупке у него для музеумов коллекции Египетских древностей, состоящей из 1200 штук.

Его Величество Высочайше повелеть соизволил, чтобы Действительный Статский советник Е.Е.Келлер осмотрел сию коллекцию и на щет оной представил бы свое мнение.

Âследствие чего Г. Действительный Статский советник Е.Е.Келлер доносил, что коллекция де Кастильоне, по многим отношениям обращает на себя внимание, что де Кастильоне просит за всю свою коллекцию 60000 р., в том числе 5950 р. за скарабеев, что цена сия, по мнению его Келлера, весьма умеренна в сравнении с издержками, употребленными на подобные коллекции, виденные им в Париже.

По всеподданейшему моему о сем докладу Государь Император Высочайше повелеть соизволил купить для Эрмитажа только скарабеи (Scarabees) за означенную сумму, а прочие вещи предоставить Академии Наук осмотреть, и ежели найдет она возможным купить оные из собственных своих сумм, то в

1 Архив Академии Наук, ф.5,оп.1,1825, дело ¹ 168.

150

СОБОР ЛИЦ

 

 

 

 

таком случае сделала бы она о сем представление по начальству своему установленным порядком.

Сообщаю сию Монаршию волю Вашему Превосходительству для надлежащего исполнения со стороны Академии Наук, я прилагаю при сем и ноту от Кастильоне мне доставленную о предметах у него находящихся.

Имею честь быть с совершенным почтением Вашего Превосходительства Покорнейший слуга Князь Александр Голицин

NB Сия нота отправлена в Комитет Прав.Имп.Ак. при предложении ……… за ¹ 1671 (Оригинал письма публикуется впервые, текст передан с

сохранением орфографии и пунктуации данного документа) К сожалению, найти эту ноту, содержащую полный список

вещей коллекции Ф.Кастионе, пока не удалось, что делает невозможным на сегодняшний день точное установление происхождения всех памятников в египетском собрании Эрмитажа: какие из вещей пришли из коллекции Ф.Кастионе, а какие - из других собраний. Автором этой статьи в более поздней описи 1861 г., составленной, возможно, в связи с первой передачей части коллекции Ф.Кастильоне в собрание Императорского Эрмитажа был найден только вариант ноты на немецком языке, который требует расшифровки по причине плохой сохранности документа и неразборчивости почерка, которым он написан.2 В другом документе сообщается, что Действительный Советник Е.Е.Келлер, служивший хранителем Императорского Эрмитажа, «оставил предложенную Министерству Императорского двора коллекцию, состоящую из 1200 предметов – древнеегипетских древностей, чтобы составить о ней мнение»3. Келлер Е.Е. провел экспертизу и сделал первое заключение о художественной и исторической ценности коллекции Ф.Кастильоне, чтобы рекомендовать ее купить Министерству Императорского Двора, в ведении которого в то время находился Императорский Эрмитаж:

«Je observe enfin, que les 16 grands scarabees, les 160 petits, tous a hieroglyphes, ainsi que les 70 sans hieroglyphes, forment une

1ÀÀÍ, ô.5, îï.1(1825),¹ 168, ë.1-1îá.

2ÀÀÍ, ô.2 îï.1-1861,äåëî ¹11, ë. –23 –34îá.

3ÀÀÍ, ô.5,îï.1,1825,¹168, 1-1îá.