9.2. Российская хроника

1971 г. Девятая пятилетка (1971—1975) взяла курс на свертывание хозяйственных реформ предыдущего десятилетия с их приоритетом развития легкой промышленности. Первоочередной задачей стало, учитывая благоприятную конъюнктуру, сложившуюся на мировом рынке, наращивать добычу энергоносителей, экспортировать сырье. На эти деньги планировалось интенсифицировать производство страны, импортировать товары народного потребления.

1975 г., 1 апреля. Большой успех советской дипломатии: в Хельсинки подписан Заключительный акт Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе.

И в эти же годы начали обозначаться симптомы кризиса в экономике. Обострилось отрицательное воздействие долгосрочных факторов.

1976—1980 гг. Прирост трудоспособного населения упал с 2 до 0,25%; экономика исчерпала резервы свободной рабочей силы — одного из источников экстенсивного развития. Произошло перемещение добывающей промышленности на восток и за Полярный круг — возросла себестоимость сырья, энергоносителей...

1972, 1974, 1975, 1979, 1980 гг. отмечены сильнейшими неурожаями в сельском хозяйстве.

Неуспехи усугублялись субъективными ошибками в управлении страной со стороны правящей партийно-государственной элиты.

В кадровой политике: средний возраст членов Политбюро составлял 71 год; центральные власти нередко подбирали местные кадры по принципу личной преданности, которая явно превалировала над компетентностью.

В управлении экономикой не было ясности в выборе приоритетных отраслей народного хозяйства; далеко не все принимаемые к исполнению проекты были научно обоснованы (поворот сибирских рек на юг, просчеты в строительстве Байкало-Амурской магистрали, потери плодородных земель в результате неумелой мелиорации...).

1977 г., октябрь. Принята новая Конституция. Она узаконила КПСС как руководящую и направляющую силу советского общества, ядро его политической системы, государственных и общественных организаций.

1979 г., декабрь. Были введены войска СССР в Афганистан.

9.3. Экономика в человеческом измерении

В начале 70-х гг. еще продолжалось поступательное развитие экономики страны.

Наша страна (в основном усилиями РСФСР) превосходила США по выпуску многих важнейших видов продукции, в их числе: уголь, кокс, железная и марганцевая руды, чугун, стальные трубы, гидравлические турбины, тепловозы и электровозы, цемент, пиломатериалы...

Сопоставление показывало, что и по ряду технических показателей страна не уступала, а порой превосходила достижения США: в деле электрификации железнодорожного транспорта, добычи нефти за счет применения методов искусственного воздействия на пласты. Россия лидировала в развитии космической технологии.

В 70-е гг. объем капиталовложений в СССР и США впервые был примерно одинаков.

Однако позже, в 1987 г., Генеральный секретарь ЦК КПСС М. Горбачев вынужден был признать:

«На каком-то этапе — особенно это стало заметно во второй половине 70-х гг. — произошло на первый взгляд труднообъяснимое. Страна начала терять темпы движения, нарастали сбои в работе хозяйства... Образовался своего рода механизм торможения социально-экономического развития...» Темпы прироста национального дохода за последние три пятилетки уменьшились более чем вдвое. Имели место несуразицы: получалось, что лучшим работником или предприятием признавался тот, кто больше израсходует труда, материалов и денег на единицу продукции; незаработанные премии, незаслуженные поощрения, приписки ради наживы становились обычным явлением.

«Так инерция экстенсивного роста тянула в экономический тупик, к застою в развитии»².

Есть ряд критериев эффективности экономической политики, особо важных, определяющих потенциальные возможности данной системы хозяйствования.

В сумме важнейших выделим прежде всего темпы прироста промышленного и сельскохозяйственного производства.

В конце 70-х гг. в России ежегодно падали темпы роста промышленного производства. Если в 1974 г. они составляли 8%, то к 1979 г. — всего 3,4% в год³.

К середине 70-х гг. безысходность многих ситуаций стала очевидной.

Интерес к труду, его интенсивность — первый шаг к его эффективности. В середине 70-х гг. внутрисменные потери на многих промышленных предприятиях достигали 20% рабочего времени. Каждый рабочий терял в год до 20 дней, из которых 5 дней — прогулы. По данным фотографии рабочего дня, на сменное задание тратилось только 50% фонда рабочего времени. Сборочные конвейеры простаивали из-за нехватки деталей по 35—40% рабочего времени. Целодневные потери, а также прогулы по республике составляли десятки миллионов рабочих дней в год⁴.

По решению ЦСУ СССР 18 мая 1977 г. было проведено единовременное наблюдение за использованием оборудования и загрузкой рабочих. На Волгоградском тракторном заводе у охваченных наблюдением 5,5 тыс. человек простои в этот день составили 1,7 тыс. чел. Это значит, что 4,1% рабочих не трудились в течение всей смены. Дирекция и партком пришли к выводу, что если бы эти простои сократились хотя бы на 50%, то на заводе можно было бы отказаться от использования в больших количествах временных рабочих, резко поднять производительность труда и увеличить выпуск продукции.

В целом же заводы, подобные тракторному, «выполняли и перевыполняли планы».

Бывали случаи, когда до 50% коллектива мобилизовывались на уборочные работы в течение месяца, но и тогда планы перевыполнялись ровно на 101,3%, премии получались всеми и регулярно.

Постоянными трудностями было опутано сельское хозяйство. Страна имела на душу населения пашни больше, чем многие другие страны — 0,75 га. Уступали только Австралии — 1,24 га, Канаде — 0,79 га. Однако в производстве зерновых и зернобобовых на душу населения значительно отставали: Канада — 2215 кг, Австралия — 1536 кг, Венгрия — 1360 кг, Румыния — 1329 кг, США — 1313 кг. Далее: Болгария, Франция, Аргентина... и только на 11-м месте СССР — 750 кг на душу населения⁶. По производству мяса на душу населения мы занимали 17-е место в мире⁵.

В 70-е гг. приписки, очковтирательство, хищения, взятки стали массовым, привычным явлением. К концу десятилетия капиталы теневой экономики оценивались в 70— 80 млрд руб.⁶.

Огромные средства использовались для подкупа должностных лиц, что вело к сращиванию уголовного мира с органами управления. Бесхозяйственность и коррупция вели к разочарованию трудящихся в социалистических идеалах, обещающих близкое благополучие.

То, что хозяйственный механизм дает колоссальные сбои, было известно и Л. Брежневу, и позже М. Горбачеву. И вывод был у них одинаковый — надо улучшить, усовершенствовать социализм.

Только Л. Брежнев стремился выпячивать успехи, умалчивая провалы. А М. Горбачев, чувствуя всю невозможность скрыть реальное положение дел, пошел на обнародование части правды.

М. Горбачев среди причин кризиса называл: «ослабление партийного руководства», «проведение парадных мероприятий и кампаний, празднование многочисленных юбилеев и в центре, и на местах», «нарушение принципа равенства членов партии», «пренебрежительное отношение к законам», «не удалось поставить заслон для нечестных, пронырливых, корыстолюбивых людей», шла «деградация, эрозия революционных, социалистических ценностей». Поэтому управленческий аппарат использовался государством и партией лишь для дальнейшего нагнетания внеэкономического принуждения.

К концу 70-х гг. только в управлении народным хозяйством накопилось более 200 тыс. различных приказов, инструкций и иных подзаконных актов, которые опутывали своими сетями каждый шаг производственных коллективов. Предписания, инструкции часто противоречили и друг другу, и закону, расшатывая и без того подорванный правопорядок.