2.4. Социальные программы

Многоликая многонациональная Россия шагнула в ХХ век с порога тремя революциями. К концу последнего столетия разгорятся споры о том, где упокоить останки последнего российского императора. Но тогда, в первое десятилетие, большинство нации решительно отвернулось от него. Хотя произошло это не в одночасье.

Приход нового столетия вызвал у представителей разных слоев русского общества определенные надежды на будущее.

Господствующая элита (дворяне, высшее духовенство, генералитет, чиновники высших рангов) надеялись на дальнейшее процветание империи, на усиление веры народа в Бога, царя, Отечество, на укрепление своего положения в иерархии государства.

Купечество, финансисты, банкиры, промышленники лелеяли надежды на улучшение экономической конъюнктуры, расширение производства, торговли, увеличение прибылей.

Крестьянство возлагало надежды на царскую милость в расширении земельных наделов, на улучшение жизни уж слишком скудной. Две трети сельского населения пахало землю сохой или деревянным плугом, ходило в лаптях, жило впроголодь, мечтая хоть как-нибудь дотянуть до нового урожая.

Молодой российский пролетариат надеялся на повышение заработков, улучшение жилищных условий, на более достойную человеческую жизнь.

Интеллигенция, либерально мыслящая, уповала на дарование царем Конституции и гражданских прав каждому россиянину. Более радикально настроенные социал-демократы и социалисты-революционеры готовились к революции, видя единственный путь прогресса в свержении царизма, в создании общества на принципах свободы, равенства, братства.

В политике монархии не просматривается даже попытки как-то гармонизировать интересы различных классов и социальных групп.

До 1905 г. в России не было «партии власти» и четко выраженной социальной программы. Власть не ощущала потребности ни в том, ни в другом: она просто царствовала, опираясь в основном на насилие над личностью и обществом.

Историки наших дней увидели в этом вектор развития на весь ХХ век: не государство и общество для человека, а человек и общество — для государства, а точнее, для всегда отождествляющей себя с государством власти⁹.

На наш взгляд, остается спорным, действовал ли этот вектор в течение всего ХХ в., при всех формах власти (монархия, временное правительство, советская власть, президентская республика...).

Но что касается начала века, правления Николая II, то действительно не вызывает сомнения, что:

► - сложилась мощная система авторитарного давления государства на личность и общество;

► - четкими и неоспоримыми были принципы идеологического обоснования примата государственного начала над правами человека и общества;

► - не было механизма, даже не просматривались действенные средства своевременного и цивилизованного воздействия общества на государство с целью понуждения власти к плавным, органическим реформам и в той или иной степени синхронному разрешению возникающих социальных проблем.

И вполне закономерен вывод: в обстановке перманентного отчуждения власти от народа (и наоборот) эти проблемы аккумулировались, наслаивались друг на друга, «закупоривая сначала капилляры, а затем вены и артерии социального организма»¹⁰.

Русская монархическая партия сформировалась к апрелю 1905 г. и носила скорее корпоративный, дворянский, нежели партийно-политический характер. Монархисты пытались возглавить «патриотическое общество», используя патриотизм для защиты монархического строя в России.

В «Программе Русской монархической партии» (1905) отмечено, что для достижения своей главной цели («охранения и восстановления самодержавной власти русских царей») партия будет действовать, «памятуя свой верноподданнический долг перед царем и свои обязанности перед русским народом, свято чтущим своего Благочестивейшего, Самодержавнейшего Батюшку-Царя».

Промонархически звучало и воззвание «Союза 17 октября». Партия возникла в ноябре 1905 г., вскоре после принятия царского Манифеста 17 октября. Она объединила крупных капиталистов и обуржуазившихся помещиков, которым царь обещал буржуазные свободы, в царе они искали защитника от нависшей пролетарской революции.

Октябристы успокаивали: «Манифест 17 октября» знаменует собой величайший переворот в судьбах нашего отечества: отныне народ наш становится народом политически свободным, наше государство — правовым государством, а в наш государственный строй вводится новое начало — начало конституционной монархии...»

Был в программе октябристов и прогрессивный, исторически оправданный призыв: «Сохранение единства и нераздельности Российского государства». Причем и механизмы построения централизованного демократического государства были намечены обоснованно, впечатляюще:

— «жизненным условием для укрепления внешней мощи России и для ее внутреннего процветания является ограждение единства ее политического тела, сохранение за ее государственным строем исторически сложившегося унитарного характера...»

— «противодействовать всяким предложениям, направленным... к расчленению единого государства государством союзным или союзом государств»;

— единство, «при широком развитии местного самоуправления на всем пространстве империи, при прочно установленных основных элементах гражданской свободы, при участии равно всех русских граждан без различия национальности и вероисповедания в создании правительственной власти, при признании за отдельными национальностями самого широкого права на удовлетворение и защиту своих культурных нужд в пределах, допустимых идеей государственности и интересами других национальностей...».

Коренной вопрос общественного возмущения в начале ХХ в. — вопрос о собственности — для октябристов был решен бесповоротно: незыблемость монополии частной собственности. Отсюда и все социальные проблемы рассматривались в этом ключе.

Российская политическая оппозиция уже в начале ХХ в. четко осознавала и меру допустимости западного опыта, и необходимость гармонизации интересов различных социальных групп общества, и всю пагубность разгульного рынка, основанного на монополии частной собственности.

Партия конституционных демократов (кадетов) была создана в октябре 1905 г. Она объединила либеральную буржуазию, обуржуазившихся помещиков, буржуазную интеллигенцию, значительную часть мелкой городской буржуазии.

Программа кадетов предлагала оградить человека от произвола монархии Конституцией, Основным законом, который должен определять права и обязанности ее граждан.

Для крестьян — право выкупить для себя помещичью землю и получить часть монастырских и государственных земель.

Для рабочих — восьмичасовой рабочий день, свобода профсоюзов.

Для каждого гражданина — свобода слова, печати, всеобщее избирательное право, бесплатное обязательное начальное образование.

Баррикады первой русской революции и кровавая расправа монархии с восставшим народом передали эстафетой в следующее десятилетие века злость и ненависть к русской монархии. Народ проклял самодержавие Романовых, пообещав ему возмездие.

Князь Е. Н. Трубецкой писал Николаю II в 1906 г.: «Прислушайтесь, Государь, к тому, что в различных местностях поют крестьяне на полевых работах! То самое, за что два-три месяца тому назад они растерзали бы.

Социалистическая марсельеза начинает вытеснять народную традиционную песнь!»