7.3. Экономика в человеческом измерении

Система в целом еще работала довольно успешно, опираясь на энтузиастов.

Официальные статистические данные говорят о том, что Россия к 1960 г. почти в 3 раза превзошла довоенный уровень производства. В республике производилось 54% всей стали СССР, 56% угля, более 80% нефти, свыше половины минеральных удобрений. Здесь было сосредоточено все производство зерноуборочных комбайнов, зерноочистительных машин, почти все производство котлов, ткацких станков, свыше 80% автомобилей, прядильных машин, свыше 70% турбин, генераторов к турбинам, кузнечно-прессовых машин, свыше 80% тканей, более половины кожаной обуви, мяса, животного масла.

Россия была производственным, научным и культурным центром Союза. Она олицетворяла и политическую, и военную мощь СССР.

В середине 50-х гг. был отвергнут сталинизм в его худших проявлениях: в то время КПСС нашла в себе силы правдиво заглянуть в прошлое, многое осудить, многих реабилитировать.

Страна уверенно выходила на 2-е место в мире по основным показателям.

Однако ряд острейших проблем уже обозначился со всей очевидностью.

Реформы этого десятилетия неразрывны с именем Н. Хрущева. После монументального И. Сталина «Никита» действительно казался «простоватым», повседневным, с «душой нараспашку»... Ну никак не вождь.

Время подтвердило, что Н. С. Хрущев был по-человечески и сложной, и противоречивой личностью. Он был в начальный период своей деятельности энергичным, во многом азартным политиком-реформатором. Не случайно обруганный им в свое время скульптор-диссидент Эрнст Неизвестный (живет в США, в России наездами) сделал Хрущеву надгробный памятник поровну из белого и черного мрамора.

Бесспорно, Н. С. Хрущев наследовал многовековую традицию нашей страны: он был государственник и верил, что суммой решительных мер можно в кратчайший срок добиться коренных изменений. Тем более что такое в нашей истории случалось.

Реформы. Исходная позиция. В этом десятилетии в обществе и во власти социальные проблемы впервые были признаны первостепенными.

В годы войны, а затем и в первое мирное пятилетие все еще сохранялась экстремальность ситуации, надо было восстановить, наладить производство на мирную жизнь, защитить страну от атомного нападения. Теперь пришло время — Человек хотел вздохнуть, снять телогрейку, отбросить полуголодные карточки, перебраться из коммунальной квартиры в свою, семейную.

Спрос на нормальную обеспеченную жизнь, на долгие годы отложенную из-за понятных трагедий, стал диктовать настроение общества, требовал новых подходов к организации экономики страны, без чего, естественно, рост материального благополучия невозможен.

Руководству страны предстояло ответить на этот вызов общества: дело шло не только об экономической, но и о политической устойчивости советской власти, о ее способности самосовершенствоваться в значительно изменившейся ситуации, консолидировать общество путем гармонизации интересов различных классов и социальных групп.

Идея. Рядом решительных мер Н. Хрущев стремился улучшить материальное положение большинства населения.

Механизм реформы:

— бюджет на 1953 г. предусматривал большие дотации на производство товаров широкого потребления, рост их выпуска был удвоен;

— было продолжено ежегодное снижение цен, особенно на товары и продукты первой необходимости (в конце 1953 г. хлеб, к примеру, стоил в 3 раза дешевле, чем в 1948 г.).

Однако рост материального благосостояния россиян безусловно зависел в первую очередь от развития села.

На Руси все преобразования начинаются с аграрного сектора — это то звено, не потянув за которое не вытянешь всю цепь.

В 50-е гг. в селах РСФСР проживало 24,2% населения (до 1917 г. — 80%). Урбанизация — нормальный процесс. Однако она должна синхронно соотноситься с ростом интенсивности, эффективности сельскохозяйственного производства. Эти 24,2% теперь должны были накормить все население, дать практически все сырье для промышленной продукции и при этом — наладить свою жизнь.

Селяне потребляют около 50% произведенной в городе продукции. И если их покупательная способность падает — это горе и для горожан.

Генеральный путь казался неоспоримым — индустриализация сельскохозяйственного производства. Создание мощных хозяйств, имеющих передовую технику и технологию, высокообразованные кадры.

Этот курс ни у кого тогда не вызывал сомнений.

Мировая практика доказала к тому времени неоднократно, что крупное сельхозпроизводство всегда и повсюду более эффективно, чем мелкое. Еще в 1927 г. русский экономист-аграрник А. Чаянов писал, что «мы, несомненно, должны признать, что при прочих равных условиях хозяйство крупное почти всегда имеет преимущество перед хозяйством мелким. Это — основной экономический закон, и было бы нелепостью его отрицать».

Но до каких размеров целесообразно укрупнение, должно ли крупное хозяйство быть бесспорным монополистом на селе, и отражает ли оно интересы всех социальных групп крестьянства — такого опыта мировая практика еще не знала.

Агрокомплексы предлагали селянину стать агрорабочим. Это во многом отвечало его интересам: нормированный рабочий день, регулярная зарплата, оплачиваемый отпуск, пенсия, культура производства и быта.

В захудалой деревеньке появлялась, к примеру, мощная птицефабрика или маслозавод. Строилось комфортабельное жилье (ванна, санузел, паровое отопление), появлялись асфальтированная дорога, сельмаг, столовая-кухня, клуб, артисты из райцентра, вечерняя школа, целевое направление в институт (с персональной стипендией).

Для создания такой жизни на селе делалось многое.

Слабые колхозы объединяли и преобразовывали в сов-хозы. За десять лет, с 1950 по 1960 г., количество совхозов удвоилось (с 5 тыс. до 10 тыс.), а колхозов стало в два с половиной раза меньше (с 91 тыс. до 38 тыс.). Новые крупные хозяйства имели в среднем до 6 тыс. га земли и объединяли около 400 семей.

Разница между совхозами и колхозами была огромной. Совхозы как государственные хозяйства имели право владеть сельхозтехникой. Колхозы обязаны были арендовать технику машинно-тракторных государственных станций (МТС), расплачиваясь продуктами производства.

Оставшимся колхозам значительно расширили самостоятельность в решении производственных и социальных проблем. С 1955 г. колхозы впервые получили право самостоятельно организовывать производство, использовать ресурсы по своему усмотрению. Для них оставались обязательными задания по заготовкам (госзаказ), которые оплачивались по твердым расценкам⁴.

Н. Хрущев принял решение ликвидировать МТС, передать их технику в собственность колхозам, тем самым поддержав свободу внутреннего планирования, рыночные начала в их деятельности. Колхозы получили свободу распоряжаться орудиями производства, определять свою политику на рынке и сельхозтехники, и сельхозпродуктов. Экономически и политически это был отход от их полного подчинения государству в сторону более самостоятельного кооперативного хозяйствования.

По идее они должны были составить конкуренцию крупным агрокомплексам.

Государство обязалось обеспечить строительство животноводческих помещений в колхозах уже в 1954 г. в следующих размерах: скотных дворов и телятников — на 4,2 млн гол., овчарен — на 16,3, птичников — на 27, помещений для цыплят — на 30 млн гол.

Госплан предусмотрел выделить на эти цели колхозам необходимое количество шифера, леса и других строительных материалов. Увеличивалась продажа колхозам кирпича, цемента, извести.

Быт колхозников заметно улучшался. Государство выделило значительные средства, материалы и оборудование для строительства жилых домов, школ и других культурно-бытовых помещений.

Меры, принятые с 1953 по 1960 г., вызвали производственный подъем как в колхозах, совхозах, так и в личных хозяйствах. Повышение закупочных цен увеличило доходы хозяйств страны с 50 до 142 млн руб.⁵.

Н. Хрущев добился повышения государственных закупочных цен на мясо в 5,5 раза, в 2 раза на молоко и масло, 50% на зерновые. Хозяйствам списали долги.

Посевные площади в РСФСР возросли с 67,1 млн га в 1945 г. до 120,7 млн га в 1960 г.

В урожайном 1958 г. сельскохозяйственное производство на 50% превысило уровень 1953 г. Было собрано по стране 135 млн т зерновых.

Валовой сбор основных сельскохозяйственных культур вырос по РСФСР с 25,4 млн т в 1945 году до 70,2 млн т в 1960 г. Урожайность в среднем была 9,7 ц с га. Государственные закупки составляли менее половины урожая (28,4 млн т из 70,2 млн т), что позволяло хозяйствам распоряжаться большей частью продукции по своему усмотрению.

И животноводство в стране стало расти быстрее, чем когда-либо: если в РСФСР в послевоенном 1946 г. в хозяйствах всех категорий было 27,8 млн голов крупного рогатого скота (в колхозах и совхозах из них 11,1 млн гол.), то к 1961 г. число их увеличилось до 38,2 млн гол. (в колхозах и совхозах 26,7 млн гол.)⁶.

Работать в агрокомплексах, совхозах и колхозах стало комфортнее и материально выгоднее.

А свое, исконное крестьянское подворье?

Используя примерно 2—3% сельскохозяйственных земель, личное подсобное хозяйство выдавало 25% сельхозпродукции⁷.

В 50-е гг. колхозникам значительно снизили налоги с приусадебных участков и продукции, продаваемой ими на свободном рынке. Сами приусадебные участки были расширены. В период сеноуборки колхозникам выдавали по трудодням до 10—20% общего количества сена и соломы, заготовленных и оприходованных правлением колхоза. Им выделялись пастбища для выпаса скота и транспорт для перевозки заготовленных кормов.

Однако власть так и не решилась допустить проверку правильности своих действий организацией конкуренции между различными формами собственности (государственной, кооперативной, частной...). У селянина не было права выбора между коллективным трудом, хозяйством и возможностью полностью заняться самостоятельной, фермерской деятельностью, вступив в частную конкуренцию на рынке готовой продукции.

Вот и получалось ежедневно две рабочие смены у селянина: на комплексе, или в колхозе, или совхозе — одна, и другая — дома, в личном хозяйстве... К тому же колхозное руководство (выборное) все же полностью зависело и ориентировалось на районные партийные указания, часто не сов-падающие ни с требованиями аграрной науки, ни с пожеланиями рядовых тружеников.

К концу 50-х Н. Хрущев снова начал сдерживать частную деятельность крестьян. Он надеялся заставить селян больше работать в колхозах и совхозах.

Однако работа в коллективных, в государственных хозяйствах не решала многих проблем селян.

Несколько увеличилась оплата труда колхозников. Но они по-прежнему не имели пенсий и оплачиваемых отпусков. Не имели права по своей воле покинуть место жительства. Не имели профессионального представительства, подобно рабочим (профсоюзы) или интеллигенции (творческие союзы).

В те же годы жизнь горожан заметно менялась к лучшему, и это знали на селе. Молодежь стремилась сбежать в город, где жизнь была и комфортнее, и денежнее.

В 50-е гг. практически были сняты все меры принуждения к труду и дисциплине, вызванные экстремальной ситуацией военных лет. Вместо «заставить» полностью перешли на политику «уговорить, доказать выгодность для себя».

Это обозначало: материальная заинтересованность, улучшение жизни за счет общественных фондов потребления, обеспечение работой, жильем, отдыхом...

Многие решения власти в 50-е гг. были направлены на улучшение жизни городского населения.

Сменилась обстановка, и 25 апреля 1956 г. были сняты жесткие законы 1940 г., регламентирующие труд на предприятии. Теперь рабочие могли выбирать место работы, уведомив администрацию заранее (за 2 недели). Была повышена на 35% и освобождена от налога минимальная зарплата. Удвоился размер пенсий, установлен пенсионный возраст для мужчин с 60 лет (в Европе 65 лет) и 55 лет для женщин. Была сокращена продолжительность рабочей недели с 48 до 46 часов (для некоторых категорий рабочих до 36 ч). Декретный отпуск возрос до 112 дней.

Отпала необходимость в обязательных (около 6% годового заработка) займах средств у населения, а выплата процентов по предыдущим займам была обещана через 20 лет.

Широкое развитие получило жилищное строительство, городской жилищный фонд за 9 лет увеличился на 80%.

Все эти мероприятия могли быть реализованы наиболее успешно только при значительном улучшении качества труда в сфере производства.

Энтузиасты, передовые рабочие рассчитывали, обосновывали, личным трудом доказывали возможность увеличения нормы дневной выработки. При выполнении технически обоснованных норм рабочие премировались на 5—30% месячного заработка, внедрялись и поощрялись личные планы научной организации труда (НОТ), сдача продукции с первого предъявления, Знак качества и многие-многие инициативы передовиков.

Однако в массе рабочих нарастало падение интереса к труду. Среди причин, прежде всего, отсутствие конкуренции на внутреннем рынке, а потому и неумелое управление, и низкая дисциплина.

В целом по стране недостатки в организации труда приводили к тому, что на ряде промышленных предприятий только внутрисменные простои рабочих достигали 15—17%. А если приплюсовать потери от прогулов и «отпусков по разрешению администрации» (чаще скрытый прогул), то потери труда вырастали в миллионы человеко-часов. В сумме на многих предприятиях простои достигали 25% по всему фонду рабочего времени.

Штурмовщина и простои, прогулы и воровство, приписки и брак — все это становилось уже привычным, слабо наказуемым, часто просто скрываемым.

Возможны две оценки подобных явлений:

— социалистическая организация труда еще не достигла своих вершин, но движение в этом направлении имеет прекрасные перспективы;

— нарастает кризис системы монополизма государственной собственности на орудия и средства производства, нет конкуренции, отсутствует рынок труда и товаров. Кризис однопартийной системы, убивающей действительную демократизацию общественной жизни, плодящей бюрократию, казнокрадство, подпольный бизнес.

Вновь актуальными стали мысли В. Ленина, изложенные им в плане доклада на VII Московской партконференции в следующих словах: «Мы знали, видели, говорили... организованность, дисциплина, повышение производительности труда. Чего не знали? Общественно-экономическая почва этой работы? На почве рынка, торговли или против этой почвы?» (выделено В. Лениным)⁸.

В речах руководителей КПСС гремели другие цитаты.