Жо Годфруа

=16=

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

В 1965 году, будучи еще студентом, я имел возможность

побывать в Москве и Ленинграде и

соприкоснуться с советской психологической наукой.

Знакомство с проф.Леонтьевым,

его рассказы о состоянии психологических исследований в СССР,

посещение разных лабораторий, где велись исследования, внесшие столь много в развитие рефлексологии, а также

работы Васильева в области «паранормальных» явлений,

волнение, охватившее меня при входе в кабинет, бывший свидетелем развития гениальных идей Павлова,

теплые встречи со студентами–психологами, многие из которых, по всей вероятности, стали в дальнейшем моими коллегами, –

все эти знаменательные картины

встают передо мной в тот момент, когда благодаря моей книге возобновляются контакты, прерванные четверть века назад.

Мне особенно приятно, что перевод моего учебника, предпринятый Издательством «Мир», происходит в момент сотрясающих наш континент грандиозных политических событий, сквозь которые благодаря свободному обмену идеями проступает надежда на возрождение европейского мышления, и в особенности психологических концепций.

Можно в сущности предвидеть, что ознакомление западных ученых

с глубоко оригинальными трудами Выготского, Лурия и Леонтьева, а также

с новыми направлениями, порожденными этими работами или возникшими позднее,

будет способствовать расширению наших знаний и созданию новых перспектив в анализе поведения человека.

Вероятностные представления о Вселенной, высказанные, в частности, профессором Московского университета Владимиром Налимовым, не могут не привести к глубочайшему пересмотру наших концепций относительно человека и его деятельности, что откроет новые пути исследований.

Что касается самой этой книги, то ее единственная цель – представить в простой, как можно более доступной форме высказывания психологов нашего столетия, приведшие к попытке показать, что любая концепция человека – это чаще всего отражение того общества, в котором она была создана.

Этот труд, однако, не сводится к простому обозрению существующих теорий.

На протяжении всех его страниц я старался систематизировать фактические данные и пропустить их с максимальной объективностью сквозь сито давно усвоенного мною прогрессистского и гуманистического взгляда на общество с тем, чтобы осветить разного рода политические уловки, совершавшиеся именем науки.

Удалось ли мне этого достигнуть, я предоставляю решать читателю. Каким бы ни оказалось отношение к моей книге, я, воспользовавшись=17= ее публикацией, хотел бы выразить наилучшие пожелания

советским читателям,

коллегам, учащимся и

широкой публике, а через них –

всем людям, пытающимся в конце нынешнего века найти наилучшие пути сочетания социальных завоеваний революции с возможностями для расцвета отдельной личности в условиях свободы.

Успех такой попытки мог бы послужить моделью для мира, занятого поисками гуманистических ценностей на пороге третьего тысячелетия.

Жо Годфруа

=18=

1. Изучение поведения – история и методы

ВВЕДЕНИЕ

В 1799 году в лесах Аверона на юге Франции охотники нашли мальчика, который, по всей видимости, жил там один (рис 1.1).

Мальчик не был похож на человеческое существо

ни в психическом отношении,

ни даже физически.

Он

передвигался на всех четырех конечностях,

ел как животное и

кусал тех, кто к нему приближался.

Обоняние и слух были у него

чрезвычайно развиты,

но очень своеобразны:

при малейшем треске ветки или звуке разгрызаемого орешка он подскакивал,

тогда как хлопанье дверью не вызывало у него ни малейшей реакции.

Он был способен

ходить голышом в мороз или

вытаскивать пищу из очень горячей воды,

не испытывая при этом, по-видимому, никакой боли.

Он

издавал лишь нечленораздельные звуки,

не пытаясь вступать в общение со своим новым окружением, которое он рассматривал скорее как препятствие к удовлетворению своих потребностей.

В начале XIX века известный психиатр Пинель (Pinel) обследовал мальчика и заявил, что тот страдает неизлечимым слабоумием.

Молодой врач Итар (Itard), специализировавшийся на лечении глухих детей, не согласился с таким диагнозом. По его мнению,

поведение ребенка, которого назвали Виктором, – следствие очень ранней и длительной изоляции от людей.

Итар был убежден, что путем надлежащего обучения он даст возможность мальчику

вступить в лоно общества и

жить нормальной жизнью

Он решил взять это на себя.

Однако после пятилетних усилий Итар был вынужден признать, что ему никогда не удастся достичь поставленной цели.

К юношескому=19= возрасту Виктор научился узнавать различные предметы, понимал несколько слов и умел их произносить, мог написать и прочитать некоторые из них, не очень представляя себе их значение; но вскоре мальчик перестал делать успехи.

Рис. 1.1. Виктор – «дикий ребенок» – как он представлен в фильме Франсуа Трюффо, в котором рассказана его история. Можно ли признать в этом устремленном на нас взгляде взгляд человека?

Попытки приучить Виктора к общению потерпели полную неудачу:

он так никогда и не смог научиться играть или вступать в какие-либо другие отношения с людьми,

а его поведение в сексуальном плане было еще менее адекватным.

Вплоть до смерти в возрасте 40 лет никаких заметных улучшений в его поведении не произошло.

История Виктора порождает серьезные вопросы о том, что составляет основу человеческой природы.

Рождается ли человек с теми признаками, которые отличают его от прочих живых существ,

или же

приобретает их в результате общения с себе подобными?

Виктор «чувствовал» иначе;

он «слышал» и «видел» не так, как нормальное человеческое существо.

Его эмоции и его мотивации тоже были иными.

Сделала ли его таким среда, в которой он жил,

или

у него изначально отсутствовал умственный багаж, необходимый для того, чтобы вести себя как подобает человеку?

Тем не менее он

относительно быстро научился

передвигаться

на=20= двух ногах,

а не на четвереньках,

пользоваться предметами обихода цивилизованного человека и, что самое главное,

овладел, хотя и в зачаточной степени, членораздельной речью, к чему не способна ни одна обезьяна.

Какова же роль врожденного и приобретенного в развитии индивидуума?

Это – один из вопросов, лежащих в основе понимания нашего поведения.

При рассмотрении истории Виктора встает еще один вопрос, вытекающий из первого:

если мальчик был наделен признаками человека, то почему он не смог полностью освоиться в человеческом обществе?

Был ли он идиотом от рождения, как это считал Пинель, или аутистическим ребенком, который не смог бы адаптироваться в любом случае, даже если бы воспитывался среди себе подобных? Ведь впоследствии в разных частях земного шара находили и других таких детей.

Большую часть этих «детей-волков» или «детей-газелей», обнаруженных в Вест-Индии, а также

пятилетнего «маленького Тарзана», перелетавшего с ветки на ветку в лесах Сальвадора,

удалось перевоспитать.

Создается при этом впечатление, что чем они были моложе в тот момент, когда

их находили и начинали с ними работать,

тем легче удавалось вернуть их в общество.

По-видимому, в процессе развития имеются … оптимальные периоды для обучения определенным вещам, которые позднее не усваиваются, как в случае Виктора, начавшего обучаться лишь в 12 лет.

Какое же заключение можно сделать о Викторе на основании всего, что о нем известно?

Был ли он нормальным или нет?

Безусловно, да – до тех пор, пока он жил в лесу.

Одно то, что он сумел выжить на протяжении стольких лет, говорит; о его почти идеальной адаптации к этому образу жизни.

Но люди, ежедневно соприкасавшиеся с Виктором после того, как тот был найден, утверждали обратное, поскольку он жил и реагировал не так, как они.

Вот еще одна проблема, встающая перед тем, кто начинает изучать поведение:

на какие критерии следует опираться при определении нормы?

Нередко мы обращаемся к своим собственным схемам мышления, чтобы судить о том,

что считать «нормальным»,

а что – нет.

В этом случае мы легко можем посчитать сумасшедшим того, кто ведет себя в соответствии с обычаями, присущими другим культурам, как только

его поведение начинает отличаться от нашего и

мы перестаем его понимать.

Но существуют ли абсолютные критерии?

Все вопросы, поднятые в связи с историей Виктора, находятся в центре внимания психологии, когда речь идет о развитии любого человека.

Цель данной книги – дать ответы, пусть пока частичные, на эти вопросы.

В первой части книги мы намерены

определить,

что такое поведение человека,

и показать,

как его объясняют психологи, принадлежащие к различным школам;

затем будут рассмотрены методы, которыми они для этого пользуются.

В главе 1 мы попытаемся установить,

что в поведении зависит от врожденного,

а что - от приобретенного,

подойдя к этому вопросу со=21= стороны теории эволюции, особенно гипотез относительно эволюции человека.

История возникновения психологии и изучения поведения будет рассмотрена в главе 2.

Мы проследим за развитием основных концепций вплоть до XX века и

увидим, как в конце этого века различные течения, противостоявшие друг другу,

становятся взаимодополняющими и

приходят к более широким представлениям об индивидууме.